Сестрёнка

      Оставшаяся часть праздничного ужина для Гарри Поттера прошла как в тумане. Даже появление Грозного Глаза Грюма, получившего место преподавателя ЗОТИ, и объявление об историческом событии — Турнире Трёх Волшебников, — проводимом в Хогвартсе, не могли отвлечь Гарри от роящихся мыслей. Он то и дело косился на стол Пуффендуя, что не прошло незамеченным. — Нам тоже интересно, что это за девочка, Гарри, — положила ему руку на плечо Гермиона, — но ты сейчас ничего не можешь сделать. Пусть она сегодня устроится без лишних тревог, а завтра ты к ней подойдёшь и познакомишься. Ей и так наверняка не дадут прохода на факультете. — Геффмиона паава, — отвлёкся от еды Рон, чтобы поддержать друга. Впрочем, Гермиона проводила его таким взглядом, что тот вынужден был всё дожевать, прежде чем продолжить. — Если ты ломанёшься к ней сейчас, это вызовет ещё большую реакцию. А завтра лучше подойти к ней тихонько, не на виду всего Большого зала. — Я понимаю, просто… — Гарри не знал, как описать свои эмоции. — Я же всю жизнь был один. А она… По ней видно, что она тоже Поттер. Ты просто посмотри на её волосы! И лицо! Мне кажется, у нас даже походка одинаковая. — Не преувеличивай, Гарри, — нахмурилась Гермиона. — Походка не может передаваться по наследству. Гены могут воспроизвести цвет волос, глаз, тип телосложения. Они несут предрасположенность к болезням… О, — она вдруг заискрилась идеей, — по наследству может передаваться плоскостопие. Но у тебя ведь нет плоскостопия, не так ли? — Ч-что? — округлил глаза Гарри. — Н-нет. Точно нет. — Я так и думала, — кивнула подруга. — Вообще, ребёнок может перенять движения взрослого, как бы копируя их и подстраиваясь… — Да я понял, — поспешил оборвать её Гарри. — Но ты ведь тоже видишь сходство? — Да. У вас носы и брови одинаковые. И форма лица, — подтвердила подруга. — Только глаза у неё не зелёные. Я не обратила внимания какие, но точно не зелёные. — Гоубые, — опять с набитым ртом сказал Рон. — И шаама нет. — Ещё бы у неё был шрам, Рон! И прекрати говорить с набитым ртом! Это не только некрасиво, но ты ведь можешь подавиться.       Гарри возвёл глаза к звёздному небу — эта шарманка крутилась всё время, что Гермиона гостила у Уизли. Миссис Уизли нашла в Гермионе союзницу, так что они несли идеи этикета в массы в два голоса. Их старания, правда, филигранно игнорировались всеми мальчиками.       Рон что-то лепетал в своё оправдание, Гермиона снисходительно отвечала, а Гарри, подперев щёку кулаком, уставился ради разнообразия вверх (а то шею свернёт, заглядываясь на стол барсуков). Потолок в Большом зале копировал погоду за окном. Небо, правда, было не слишком звёздное. Всё в тучах. Моросил поутихший за время пира дождь, но капли, останавливаемые волшебством, растворялись высоко над головами сидящих. Мысли то и дело возвращались к Сьюзан.       Кто она? Кто её родители? Почему Гарри никогда о них не слышал — за все три года, проведённые в волшебном мире, никто даже словом не обмолвился — даже Сириус и Люпин. Даже Дамблдор! За всё время пира девочка не удостоила Гарри и взглядом — могло ли быть, что она его… недолюбливала? Презирала? Если и так, то почему? Знала ли она о нём вообще? Хотя, чего это он, конечно знала. О Мальчике-который-выжил знает весь магический мир. Тогда почему…       Тысячи вопросов истязали многострадальную шрамированную голову. Ладно. Наступит завтра — и Гарри всё выяснит.