Банные процедуры

Желтые зайчики утреннего солнца лениво прыгали по наполненной горячей водой ванне. Перескакивая на пузыри пены, огоньки превращали их в светящиеся изнутри шары, делая в глазах маленькой Микуми волшебными. Девочка чихнула: воздух благоухал клубникой и был полон пыльцой цветов, что распускались прямо под окном. Снедаемая скукой, болтая ногами и разглядывая убранство ванной комнаты, Мику дожидалась, пока отец закончит все приготовления. Уж слишком долго он возится, думала его дочь, надув щеки. Вот и приходилось юной непоседе раз за разом осматривать все вокруг себя. Дай ей волю, и она потянется в окно за бутонами азалии, которые соблазнительно горели розовым цветом, искушая не столько опылителей, сколько саму Микуми. — Ну вот, почти готово! — довольный голос отца отвлек маленькую шкодницу, которая уже разрабатывала план по посягательству на цветы того, кто рядом с ней нестерпимо долго готовился к купанию... Дернувшись от дуновения ветра, Микуми преувеличенно тяжело вздохнула, притягивая взгляд отца: — Что, уже замерзла? Сейчас, дай мне пару минут, не могу же я тебя пустить в ванну одну: плавать еще не научилась, разве что только камушком, — рассмеявшись, попросил Такуми. Выудив из корзины приготовленные игрушки, которые тут же захватили внимание дочери, Усуи-сан разложил их в дальнем углу ванны к неудовольствию Мику. Ей нужно, чтобы все было при ней! А не где-то далеко... Но с такими педантичными родителями (ее мама еще строже) приходилось к этому привыкать. Такуми был доволен. Ему редко выпадала возможность в последний месяц вот так вот отдохнуть с семьей, и если с Мисаки удавалось хотя бы обнимаясь засыпать, то дочь рано утром убегала в сад — когда же он приходил домой, девочка давно видела десятый сон. Заставив жену в кои-то веки выбраться на улицу не только ради дочери, но и просто чтобы встретиться с подругами, Такуми решил провести совместные банные процедуры с Мику. Его это расслабляло: перегруженный ответственностью и непростой врачебной практикой, здесь глава семьи мог выдохнуть и поребячиться. — Иди сюда, — Такуми бережно подхватил слегка озябшее детское тельце, согревая его в кольце надежных рук. Мику крепко вцепилась в отца пальцами, прижимаясь к широкой груди и отмечая, как громко бьется сильное сердце. Садясь в теплую, как парное молоко, воду, Такуми аккуратно опустил дочь на подставку для ванны. Учитывая возраст, дочка еще не скоро сможет, даже стоя, хоть чуть-чуть возвышаться над водой. Микуми с искрящей игривостью шлепнула ладошками по пене: та смешно лопалась, оставляя после себя такой приторный запах ягоды, что подмывало попробовать каждый раз на вкус... Но отец почему-то был всегда против и пресекал подобные попытки ребенка устроить себе несварение. — Мику, — строгий, но тихий голос вынудил ее отвлечься от соблазнительных пузырей. Она обернулась, несмотря на присущую детям капризность: вкрадчивый тембр заставлял девочку прислушиваться. — Не разбрасывайся пеной, может ведь в глаза попасть, будет неприятно, — назидательно проговорил Такуми. Его пальцы робко поправили промокшие русые волосы дочери, убирая с макушки нахальный кусок пены, отделившийся от своих собратьев при хлопке. — Хорошо, пап, — голос морской разбойницы звучал слегка обиженно: ей отказали в самом приятном, что было в начале ритуала водных боев! Но папа этого не понимал, что с него взять? Научился у мамы, теперь ее копирует. Девочка потянулась за игрушками, но те были слишком далеко. — Достанешь, пожалуйста, утю? И китенка хочу, и тюленя... Хочу всех! Мне нужен флот, — подытожив, решила проказница. На это Такуми лишь усмехнулся: ей всегда нужно все и сразу. — Ладно, только не пытайся их съесть, а то как в прошлый раз будет... — Что было в прошлый раз, Микуми не поняла, так как в силу возраста имела привычку быстро все забывать, переключаясь на другие важные для нее дела: к примеру, на пищащего дельфина. Усуи-сан вздохнул и возвел очи к потолку: это нормально, к этому стоит привыкнуть. Протягивая хлопающей от неподдельного восторга Мику игрушки, он залюбовался. Как просто, однако, вызвать у малышки бурю эмоций: дети радуются любой мелочи, придают смысл таким вещам, на которые взрослые бы даже не обратили внимания. Иногда он завидовал дочери, хоть и был чутким человеком, умел подмечать детали и наслаждаться каждым моментом жизни, в особенности находясь с семьей, но из-за работы порой терял все эмоции... А Мику возвращала его обратно, окунала в водоворот чувств и событий, делясь с отцом своей детской непосредственностью. Хотя, если говорить честно, Мисаки действовала на него так же: иногда она такое вытворяла, что Такуми не переставал удивляться ее выходкам, даже сейчас. А ведь мама и дочь были похожи: обе стремились к своим целям, идя напролом. Мисаки так вообще была готова вышибать двери и диктовать судьбе свои правила — благо этому их маленькая версия пока не научилась... Но все впереди, эта несносная девчушка еще успеет поволновать родительские сердца в будущем. Пока Такуми ностальгически плавал в воспоминаниях, которые волнами омывали его сознание, у Микуми волны раскачивали резиновых утопающих. Под натиском маленьких ручек игрушки лишь сдавленно пищали, моля о пощаде. Водрузив на спину кита пару утят, девочка отправила их в далекое плавание, создавая на пути шторм из брызг и пенный туман. Назло стихийным бедствиям корабль с грузом добрался до места назначения целым и невредимым. Но рано или поздно любые невзгоды заканчиваются, а на их место приходят другие. На воду начала опускаться морская дымка из шелестящей пены, производимой монстром водных глубин…. Ну или точнее миловидным динозавром на стене, но это не так уж и важно. — Па-ап, можно побольше пенки? — сладкий, нежный и практически безотказно работающий голосок вновь пробудил отца от воспоминаний. Вдохнув и без того уже довольно мыльный влажный воздух, Такуми снисходительно посмотрел в глубокие омуты детских глаз. Этот бесконечный океан светился искренностью и радостным светом, излучая уверенность. Радужки дочери удивительно быстро могли менять свой цвет в зависимости от настроения. Они то напоминали далекое прозрачное небо, свободное, как ее душа, то глубокие пучины взволнованного моря, особенно на рассвете буднего дня. Ну разве мог он ей отказать? — Нет, милая, здесь и так ее много, потом убирать придется долго, не дай Ками еще и всю ванну затопим... — Однако все-таки можно попробовать: надежда, зажженная в глазах Микуми, ни капельки не пропала. — Ну пожалуйста, я буду убирать ее сама, честное слово! Это вопрос жизни и смерти, — воодушевленно выпалила маленькая хитрюга. Такуми растерянно захлопал ресницами: и где она такое выражение услышала? Надо бы Мисаки спросить, что за детские программы она ей включает... — Хорошо, но только в том случае, если сдержишь обещание: хочешь играться — умей убираться, — поставил точку отец: быть слишком строгим он не умел, даже жена не могла, несмотря на попытки. Это маленькое чудо согревало их сердца, а как могло получиться иначе, когда Мику была такой долгожданной и продолжительное время несбыточной мечтой? Малышка хлопнула по воде, вызывая фейерверк брызг, ожидая новой порции пенного тумана, в котором она могла бы спрятаться по самую макушку. Сгребая белоснежные пушистые облака, девочка тут же придумала новый план, в котором был бы замешан ни о чем не подозревающий глава семейства. Тихо хихикнув, она начала закидывать отца клубами пены, стараясь построить снежную гору. Усуи уже давно смирился со своим положением: кто как не он мог бы быть для ребенка самой интересной игрушкой? Закопать в песок, забросать снежками, а теперь еще и пеной... Возможно, дочь научилась этому у мамы, когда та "случайно" закидала мужа мукой. А потом еще раз. Отчего еще более юная Мику смеялась, с увлечением наблюдая за разворачивающейся мучной битвой. Такуми решил дать ей полную волю: пускай набесится, зато спать будет крепко и беспробудно. Возможно, в этом случае ему представится шанс отдохнуть с Мисаки: жене явно будет что рассказать после сегодняшней встречи. Такуми не заметил, как надоедливый комок пены свалился ему на нос, и чихнул, не успев предотвратить катастрофу. Мику задорно рассмеялась и захлопала в ладошки: нравится ей шкодничать — есть даже в кого. Отец, притворившись обиженным, схватил в охапку маленький русый ураган, пресекая детские попытки разнести все вокруг, включая его аккуратную прическу. — Ладно, пошалили и хватит, пора умываться и вылезать: мама скоро придет, — отсмеявшись, Такуми выпустил дочь, стер мокрыми руками куски пены, частично избавляясь от мыльного заточения. Взяв на руки чуть погрустневшую девочку, бывший морской царь вылез из ванны, после чего посадил Мику на табуретку "скучания" около душевого шланга. Пока папа мыл и убирал игрушки, Мику протерла от воды ручки душа, заинтересованно рассматривая себя в черном отражении. Высунув язык, она развлекалась как могла и корчила рожицы, которые расплывались на изогнутых трубах. Услышав, что отец выключил воду, Мику снова села ровно, как взрослая, будто всех этих кривляний и не было. — Ну что, готова к мытью? Мы купили тебе новый вкусный шампунь, с персиком... Только умоляю тебя, не надо его есть, он на вкус совсем не сладкий, — поучительно произнес отец, пытаясь упредить возможные действия кивающей, но вряд ли что-то понимающей дочери. У той уже синим пламенем загорелись глаза, и Такуми мысленно отметил для себя, что надо проследить за егозой, вечно готовой все сунуть в рот. Взяв душевую лейку, он проверил температуру воды, чтобы не обжечь нежную кожу ребенка. Наконец все было настроено и струи мелким дождем обрушились на задумавшуюся Мику. Девочка рефлекторно зажмурилась, зная, что капли, попавшие в глаза, сильно щиплются. Но Такуми не дал этому произойти: бережно отклонив голову дочери назад и пригладив прилипающие короткие волосы, он закрыл ее лоб широкой ладонью. Мику взяла намыленную, щедро впитавшую в себя пену, мочалку и принялась усердно тереть все части тела. Медленно и кропотливо, подражая родителям, она хотела научиться все делать сама. Ванную комнату накрыло тишиной. Мелодия леса, проникающая в окно трелями птиц и шорохом летней листвы, изредка мягко нарушала ее, как будто стесняясь звучать громче. Но всю эту идиллию в одно мгновение разрушил детский голосок: — Пап, а как вы моетесь с мамой? На деревянные рейки что-то упало: у Такуми из рук выскользнул шампунь. Сердце екнуло с той же силой, с какой бутылка грохнулась на пол: — В каком смысле? — слегка замявшись, тихо спросил отец, теряясь от столь неожиданного и острого вопроса.