Искусство Суперсолдата

Школа Ксавьера, как и любое другое учебное заведение, имела столовую. В ней было непривычно тихо, словно студенты боялись превысить позволительный уровень децибел веселыми рассказами и смехом, и Донна решила, что тягостное молчание плохо скажется на аппетите, а потому двинулась в сторону главного двора — там, где посреди фонтана стояла статуя Феникса. Бронзовое изваяние открывало вид на мифологический сюжет: птица, расправившая крылья, в безмолвном крике открыла пасть; а перед ней стояла девушка с раскинутыми в сторону руками — ее обрамляло высокое пламя, не то дарующее жизнь, не то поглощающее ее насмерть. Миф о существе был приписан Древнему Египту — птица «Бенну», так называли современную жар-птицу в стране пирамид, — однако вскоре эту мифологему стали интерпретировать по-разному: Феникс был и Солнцем, и олицетворением смерти Иисуса, а после — его возрождением; он символизировал жизнь в раю и реинкарнацию… В мифологических поэмах существо, умеющее возрождаться, приравнивалось к Богу, но в современном мире это называлось «мутант». Донна была уверена, что большинству из них не составляло труда оправиться от тяжелых ранений. Почему же тогда на них все еще смотрели косо и осуждали? Неужели их всех ждет та же участь, что и Сына Божьего — быть распятым на загляденье зевакам? Держа в руках контейнер с картофельной запеканкой, Донна отправила кусочек в рот и отпила морс, аккуратно ставя стакан на дощечку скамейки. Готовили здесь хорошо. По крайней мере, ее большой аппетит был утолен без проблем. Где-то сбоку внезапно зашуршали резиновые подошвы об асфальт. Донна подняла глаза и увидела Логана, размеренно шагающего в сторону статуи. Он по обычаю был хмур, а его веки едва ли поднимались от бесконечного прищура. Мужчина взглянул на нее, обходя памятник. — Не любите сидеть в столовой? — вяло поинтересовался он. — Гробовая тишина мне не по вкусу, — ответила Донна со слегка наполненным ртом и проглотила пищу, большим пальцем стирая остатки с краешек губ. — Вам, могу судить, тоже? — Предпочитаю что-нибудь покрепче морса. — Логан приблизился к скамье и бровью указал на нее. — Не возражаете? — О, нет-нет, присаживайтесь. — Она убрала свою сумку и положила ее подле левого бедра, дав ему больше пространства — мужчина он все же был крупный. — Со мной кроме студентов никто не заговаривает, так что я рада любой компании. Логан откинулся на спинку лавочки, вопросительно взглянув на нее. — Никто? — Если не считать администрацию школы в лице Шторм и вас, никто. — К вам присматриваются, — спокойно отозвался Логан. — Все их взаимодействия с людьми заканчивались пальбой и потерями, и им непривычно общение с вами в заведении, отведенном исключительно для мутантов. Но они вас не тронут. Я прослежу за этим. Ей стало приятно от его слов. На самом деле Донна не беспокоилась о малом количестве собеседников, ее пугало другое — что, если кто-нибудь из студентов все же почует, что она — не совсем обычный человек? И не мутант, разумеется, ведь Донна не умела метать электрические ядра или пускать микроволновую энергию — то есть сверхспособностями, как таковыми, она не обладала. Но раз Логан ощутил ее присутствие — неужели он всегда так реагировал на людей? — то сколько еще придется ждать, прежде чем правда раскроется? — Вы тоже преподаете? — осведомилась она, отпивая ягодный напиток, и тряхнула головой, избавляясь от лишних мыслей. Благо Логан не был телепат. — Боевые искусства и самооборону, — кивнул он. — Тоже искусство! — улыбнулась Донна. — Нас, наконец, объединило что-то больше, чем проживание под одной крышей. Вам нравится обучать? — Не против, если на «ты»? Чувствую себя ископаемым. Знал бы он, сколько ей лет. — Без проблем, — усмехнувшись, качнула головой она. — Ну так?.. — Не могу сказать, что нравится, но это занятие приносит спокойствие. Я бы хотел, чтобы в их возрасте меня окружали и обучали такие же, как я. Донна кивнула, абсолютно точно понимая, что он имел ввиду. Инклюзивность. К сожалению, этого не хватало в те годы, когда люди шарахались от одного слова «коммунисты», а работающие женщины приводили всех в исступленные конвульсии. Не хватало обыкновенного обращения как с человеком, а не как с экспериментом. А то, что имелось сейчас, уже не чувствовалось правильным. Теперь клеймо отверженного сидело глубоко под кожей, и выровнять шрам не представлялось возможным. — Росомаха… Вы, то есть, ты знал, что это мифологическое существо? — внезапно спросила Донна, отрешенно глядя куда-то сквозь статую. Логан изогнул бровь. — В славянских поверьях Росомаха — это дух в обличии обнаженной женщины-русалки. Она сидит на одиноком камне посреди моря и расчесывает свои волосы гребнем, а при появлении людей ныряет в воду. Но в начале прошлого века свой образ Росомахи внес белорусский ученый, описав существо, как кентавра — с человеческой головой и львиным телом, — и людям это понравилось больше. Наверное потому, что человеку в целом больше импонирует образ «овцы в волчьей шкуре», а не наоборот. Логан, не шевелясь, сидел и внимательно слушал ее объяснение, как самый прилежный ученик. Даже руки на коленях сложил. Донна медленно опустила глаза на его костяшки, отмечая их красноту и следы меж пальцев, откуда, должно быть, вылезали когти. Регенерация. И, по всей видимости, гораздо сильнее ее собственной. — Так… почему «Росомаха»? — тихо спросила Донна и посмотрела на него. Логан отвел взгляд в сторону Феникса. — Ты всегда задаешь так много вопросов? — Да, когда собеседник интересный. — Донна усмехнулась, бесцельно проведя вилкой по пустому контейнеру. — Не отвечай, если не хочешь. У меня нет привычки давить. — Логан! — позади послышался чей-то требовательный голос. Оба обернулись. Из атриума вышла нахохлившаяся Шторм — ее волосы развивались на ветру, как в самый настоящий промозглый день, и отчего-то Донну это позабавило. — Лукас снова превратил бассейн в каток, а Анжелика раскалила воду так, что хоть свинину вари! Неужели нельзя с этим что-нибудь сделать?! — Что, например? — флегматично спросил Логан, перегнувшись через спинку скамейки. — Отругать! Ты же тренер! — Вот именно — тренер, а не мамочка. Сами разберутся. — У вас есть бассейн? — подала голос Донна. — Да! — громко огласила Шторм и, опомнившись, прокашлялась. — Простите, мисс Мартинс. Вам, наверное, знакомы подобные казусы. — О, разумеется. — Логан, — с нажимом проговорила Ороро, уперев руки в бока. — Занятие начинается. Приведи студентов и бассейн в порядок. Еще раз извините, Донна. Приятной вам трапезы. Логан нехотя встал со скамейки и бросил на Мартинс взгляд, но уже не такой, как вчера, а более осмысленный и с толикой улыбчивости. Донна увидела морщинки вокруг его глаз. Она кивнула ему на прощание и глядела им вслед, пока те не скрылись за массивной дверью главного входа. Отпив последний глоток морса, она аккуратно сложила контейнер обратно в портфель и взяла в руки керамический стакан, желая его отмыть в фонтане — насколько Донна знала, здесь вода была чистая, в отличие от тех водоемов, что стояли в Центральном парке. Она присела на гранитный бортик и наклонилась, наполняя белый стакан прозрачной жидкостью. Донна огляделась. Тут, в школе, все же было хорошо: умиротворенно, красиво и живо, несмотря на тишину. Возвращаться назад не хотелось. Она была благодарна за свою исследовательскую карьеру, ведь это было то, чем ей действительно нравилось заниматься — получать и передавать знания другим. Но под вечным, как будто невидимым, но все же ощутимым взором Щ.И.Т.а находиться было невозможно. Они спасли ее, перевезли в Америку, дали кров и пищу, и взамен ждали сотрудничества, но быть подопытным кроликом Донна больше не собиралась. Даже если это было во благо страны. Донна зажмурилась на секунду, ощутив, как что-то на дне фонтана ее ослепило. Она нагнулась и сквозь водную рябь увидела золотую монету. Неужели и здесь были старые добрые традиции? Но монета в источнике была единственной, и Донна подтянула рукав пиджака, водружая ладонь в холодную воду. Достав копейку, она покрутила ее меж пальцев, наслаждаясь отполированным блеском. Это не был американский цент — привычные надписи «Мы верим в Бога» и профиль Авраама Линкольна отсутствовали. Она перевернула монетку на сторону герба. Сердце вмиг ушло в пятки. Сознание пронзил внезапный мемуар. «Тысячи лет назад на этой планете, — шелестел голос доктора подле уха, — был рожден нелюдь, которому было предначертано править ею. Столь могущественный, бесстрашный, что остальных обуревал страх, и потому они изгнали его с Земли. Его отправили через портал на далекую планету. И мы были созданы с единственной целью — организовать его возвращение». На монете красовался череп и шесть щупалец вокруг. Монета принадлежала ГИДРе.

***

Последняя пластинка успокоительных закончилась, и Донна ворочалась всю ночь. Даже если бы в чемодане лежали тысячи упаковок седативных препаратов, она вряд ли бы уснула: организм Донны не нуждался в них, и она носила их с собой в качестве психосоматического транквилизатора, а не реальных таблеток. ГИДРА была здесь и, возможно, успела повлиять на все, что недавно произошло. Каким образом они нашли это место? Что искали? Как давно? Вернутся ли снова? Донна взревела от роя в мыслях и перевернулась на другой бок, накрыв голову подушкой. А что, если они убили профессора? Что, если они хотели разделить мутантов и управлять ими так, как заблагорассудиться? Так же, как доктор Зола делал с ней когда-то… «Каждый ваш шаг, каждое действие — часть большой схемы. Вы не имеете права на собственные чувства. Ваша роль в этой системе — быть эффективной и послушной. Никакой самодеятельности. Все протесты лишь доказывают вашу слабость…» «Вы должны знать, что судьба не в ваших руках. Все усилия — это просто часть большой картины. Ваши страдания будут служить лишь на благо великому делу…» «Смерть — ржавый — шестнадцать…» — НЕТ! — крикнула Донна, крепко зажмурив глаза, а по щекам вдруг потекли слезы, теряясь где-то под майкой. В комнате внезапно стало так холодно, темно, страшно — как в той лаборатории Арнима, — и она свернулась в калачик, дрожа подобно осиновому листу. Ее голос стал хриплым и едва слышимым: — Нет… Они не могли знать, где она. Донна разорвала связь с ГИДРой еще в конце шестидесятых, когда ее и несколько других солдат вызволили из штаб-квартиры в швейцарских Альпах. Щ.И.Т. сделал все, чтобы замести следы и дать военным с промытыми мозгами обрести новую жизнь. Щ.И.Т. уничтожил ГИДРу — Донна могла поклясться, что видела тот массивный взрыв своими глазами. Нацисты любили мифологию и, руководствуясь подвигами Геракла о Лернейской гидре, часто гласили: срубишь одну голову, и на ее месте появятся еще две. Донна допускала мысль, а точнее была уверена, что след ГИДРы еще не простыл. Если они найдут ее, то активируют самую уязвимую часть сознания. Арним Зола нарек ее Инферно. Нет, так не должно быть. Донна легла на спину, глянув на ночной пейзаж за окном. Пока не поздно, необходимо было удостовериться, что история школы чиста и никаких пересечений с ГИДРой у нее нет. По крайней мере, недавних. Она вздохнула и откинула одеяло, быстро надевая поролоновые тапочки и аккуратно выскальзывая из комнаты. Донна тихо закрыла дверь и подняла глаза в потолок. Школа не была оснащена камерами видеонаблюдения, а на охранников администрация, видимо, не стала тратиться. Опрометчивое, но такое полезное в данный момент решение. Кабинет Чарльза Ксавьера, а теперь — новая учительская, находился на первом этаже, справа от входной двери. Донна не была на миссиях несколько десятков лет, но тело все еще помнило, как оперативно и бесшумно передвигаться, ступая даже на такие древние и трескучие половицы, как в этом особняке. Она в лишний раз обернулась, удостоверившись, что все под контролем, и шмыгнула вниз по лестнице, почти сразу упираясь в дверь. «ОФИС ПРОФЕССОРА КСАВЬЕРА» — гласила табличка, подсвечиваемая блеклым лунным сиянием. Донна сунула руку в карман просторных пижамных штанов и достала отмычку. Она все еще не теряла привыкаемость к взламывающим устройствам и в каждом элементе одежды старалась держать что-то острое и прочное. Ее лишили военной лицензии на приобретение оружия в Щ.И.Т.е, когда та покидала организацию, и теперь приходилось довольствоваться подручными средствами. Согнутый край без проблем вошел в скважину. Донна ощутила, как металл аккуратно, с присущей ему вибрацией, проходил сквозь засовы, не разрушая внутренности замка. И… давай же… Есть! Она услышала характерный щелчок и повернула инструмент влево — дверь открылась легко. Донна снова оглянулась и переступила порог кабинета, затворив за собой проем. Во мраке можно было увидеть немногое, но рисковать, включив настольную лампу, не хотелось. Даже при задернутых шторах с улицы будет заметно, что в помещении кто-то есть. Она надеялась, что старшие сотрудники не делали ночной обход, но осторожность все же была превыше всего. Позорно будет получить увольнение за причиненный вред имуществу на второй день работы. Донне были видны полки с книгами и большой торшер на столе у профессора. Нужный материал, скорее всего, крылся где-то в учебниках — любой препод знал, что не стоит прятать что-либо в выдвижных ящиках, ведь их открывали достаточно просто, какой бы прочный замок там не стоял. Профессор был умен, а может быть простодушен, не имея ничего за пазухой, и потому Донна не приметила никакого подобия сейфа. Что бы там смог спрятать Чарльз Ксавьер? На ум приходил только пульт от инвалидного кресла — да и тот ему был не нужен. Она обошла длинный стол и два стула перед ним, подойдя ближе к стеллажам. Полки были поделены на секции: философия и этика, научные технологии, искусство и культура, литература и история. Донну интересовал последний раздел. Она передвинулась вправо и неожиданно подумала, что они с профессором могли бы стать хорошими знакомыми, и, возможно, Донна смогла бы написать еще одну научную работу под попечительством одного из умнейших ученых Америки. Последний такого уровня был Джулиус Роберт Оппенгеймер или, как называла его Донна, Оппи. Какая-то странная схожесть была в том, что деятелей науки убивала радиация — в том или ином ее проявлении. «"История древнего мира" Фрэнка Мэрриета… "Американская революция" Ричарда Хофстедстера», — читала корешки книг Донна и подняла взгляд выше, к верхней полке. Серебристые буквы заблестели в ночном свете, и она улыбнулась. — «"Эволюция сил: История развития способностей", Чарльз Ксавьер. То, что надо!». Стремянка нашлась довольно быстро — неприкаянная, та стояла возле стены, и Донна взяла деревянную лестницу в руки, ставя ее возле нужных полок. Тапки скользили по полированной лаком древесине. Она скинула белые шлепанцы и босыми ногами залезла на ступеньки, пока не добралась до необходимой высоты. Вот она… Большая, толстая книга с коричневой кожаной обивкой пылилась на самом верху. Донна отнюдь не была маленького роста, но природа длинными руками ее не наградила — пришлось забраться повыше и потянуться. Кряк! Стремянка издала хруст. Донна сильно хотела верить, что за последние годы не набрала лишнего веса, пусть с особенностями ее организма сделать это было почти невозможно. — Захотелось книжки почитать? — прозвучал чей-то грубый мужской голос. Донна дернулась от испуга, и четвертая ступенька сверху вдруг треснула напополам, заставляя ее повиснуть на полке. Стремянка с грохотом упала на ковер. Донна ловко спрыгнула на пол подальше от лестницы и резко обернулась. Сердце пропустило удар. — Логан? — Родители не учили, что воровать — плохо? — Мужчина показался из-за тени в углу и приблизился к столу. Его крупная фигура выглядела еще больше при ночном светиле, и волосы, торчащие во все стороны, придавали пущей зловещности ко всей картине. Она покрылась мурашками. — Что ты здесь делаешь? — И-ищу книгу, — выдавила Донна, оттряхивая невидимую пыль со штанов. Никогда еще ей не было так стыдно. Девяносто лет, а чувствует себя, как нашкодивший ребенок в детском саду. — Прости, надо было предупредить. Как ты сюда вошел? — Я и не выходил из кабинета, — бесстрастно кинул Логан, сделав к ней пару шагов. — Сегодня мое дежурство. Он все это время следил за ней, а она не заметила?.. Донна точно теряла хватку. — Что-то мне подсказывает, — он придвинулся ближе, взял у нее из рук книгу и, не оборачиваясь, положил ее на стол, — что ты тут не только за этим. — Логан, это не… — Я чувствую, когда мне врут. Подошвы его ботинок в опасной близости стукнули подле ее голых ступней, а нос вдруг обдал запах свежескошенной травы и мускуса. Возвысившись, он почти упирался в нее грудной клеткой, и Донна ощутила, как ее горошины начали твердеть сквозь майку. Логан, как выяснилось, чувствительный, и уж точно не пропустил бы это мимо своих рецепторов. Черт его дери. — Для того, чтобы взять книгу, необязательно взламывать замок — библиотека в правом крыле на третьем этаже. Поэтому спрошу еще раз, коротко и ясно: зачем… ты… здесь? — утробно прошептал он, захлестывая ее своим горячим дыханием. — И если через три секунды ответа не будет, на мемориальном кладбище заднего двора появится новая яма. Раз. — Логан, клянусь, я… — Два. — Это не то, что ты… КЛАЦ! Железный коготь левой руки врезался в полку прямо над ее ухом, а пальцы правой, словно щупальцы, обхватили ее шею. Нежную кожу обожгло лезвие металла. — Три. Корячиться с тобой я не собираюсь. Говори, или с вещами пойдешь на улицу. Сейчас же. — Логан! — отвлек их тоненький голос. Мужчина тяжело дышал и, чертыхнувшись под нос, повернул голову. Это была Китти Прайд. — Что здесь происходит? Он испепеляюще взглянул на вжатую в стеллаж Донну и выплюнул: — Сам бы хотел знать. — Боже, ты посмотри, она же вся вспотела. С вами все в порядке? — Да, — спокойно, насколько это было возможно, кивнула Донна и выпрямила спину. — Спасибо, Китти. — Как ты тут?.. — начал было Логан. — Моя комната — следующая от кабинета, — Девушка подошла к Донне и обхватила ее плечи, пусть и не совсем до них доставала. — Господи… Идемте, я вас провожу. Вы, наверное, лунатили, такое тут часто бывает… Остальное Логан не услышал. Уперев руки в бедра, он лишь увидел сверлящий взор Донны и едва заметный, но пахнущей свежей кровью, порез на ее шее. Она отвернулась, тряхнув темно-рыжей шевелюрой, и без лишних слов, под ручку Китти, двинулась прочь. Логан шумно выдохнул, пообещав, что во всем разберется.