Секрет

Омни-тул въедливо вякнул, возвещая о новом сообщении. Гаррус развернул голографический интерфейс и озадаченно уставился на приглашение в рамке из морских завитушек. Ему в весьма фривольной манере предлагалось взять на вечер отгул и посетить отель-люкс «Лазурь» в одном из самых престижных районов Иллиума. Адрес прилагался. «Оборзели эти рекламщики», — только и подумал Гаррус, как почтовый ящик снова пискнул. «Считай, что отгул я тебе уже одобрила. И оденься попроще, что ли. Жду. Ш.», — гласила приписка. Только прочитав ее дважды, он понял, что это не шутка. «Отель-люкс? Одеться попроще?.. Шепард!..» — мысленно возопил он, уже догадываясь, во что его пытаются втравить. Но выбора не было. В назначенный час Гаррус замер у стойки ресепшен, дожидаясь, пока миловидная азари с сиреневыми узорами на лице отыщет его имя в списке приглашенных. — А, Вакариан… вот вы где. Проводи гостя в пятнадцатый. Другая азари в униформе прислуги вежливо поманила за собой, кокетливо стреляя недурными голубыми глазками. Отель по праву звался люксом — высокие потолки, просторные помещения, оформленные в морской тематике. Вода и все оттенки синего причудливо сплетались в необычном интерьере. Тут и там журчали фонтаны, бассейны с подсветкой или настенные панели, внутри которых струились водяные потоки. Некоторые комнаты заволакивало ароматным паром, но спутница уверенно вела сквозь интимный полумрак. И остановилась у двери с золотой табличкой «15». — Если вам что-нибудь понадобится, дайте знать, — многозначительно улыбнулась девица. «Разве что вынести труп…» — цинично подумал Гаррус, но вслух лишь поблагодарил и вошел в номер. Первое, что бросалось в глаза — яркая, глубокая, лазурная синева. От строгой каменной отделки веяло прохладой, полупрозрачные занавески невесомо колыхались на сквозняке. А посреди крытой террасы располагался бурлящий круглый бассейн, способный вместить даже крогана. Но обнаружилась в нем одна только Шепард, которая блаженно откинулась на бортик. — Присоединяйся, — предложила она, довольно зажмурившись, и похлопала рядом с собой. — Лиара любезно помогла нам обустроить… небольшой отпуск. — До или после того, как вы разнесли это место по камешку? — едко поинтересовался Гаррус и скрестил на груди руки. — Ой, ну не придирайся, а? — она высунула из пенящейся воды ступню, провокационно пошевелила босыми пальцами и плеснула в его сторону. — Я же не виновата, что той беглой дурынде приспичило рухнуть именно на крышу этого люкса… Или ты до сих пор сердишься, что мы с Лиарой справились без тебя? — Ты просто безмерно тактична. Мне стоит ожидать, что сейчас вынырнет еще и Лиара? — К этому номеру прилагались только стриптизерши… Но я их выгнала, — прыснула Шепард и все же открыла глаза. А затем взяла с бортика бокал с цветастым зонтиком. — Они тут всё равно не поместятся. А ты ждешь особого приглашения? — Я заинтригован. Особое — это какое? Гаррус тихо фыркнул, но все же принялся раздеваться. Оценил на глаз глубину бассейна… вроде неглубокий? Из-за струй гидромассажа вода бурлила, скрывая все под поверхностью. Но не признаваться же теперь, что он не умеет плавать?

* * *

— Особое — это мой командирский произвол, — усмехнулась Шепард, хитро прищурившись, и присосалась к фруктовому алкогольному коктейлю. Наблюдать, как Гаррус неспешно раздевается, оказалось непривычно и наполняло неким неизведанным азартом. Она прежде не видела вживую турианца… без всего. Да и кто бы ей позировал? А посмотреть было на что. Серые пластины экзоскелета отливали матовым серебром. Тонкая талия как будто создана для того, чтобы сжать ее покрепче. Стройные ноги, заметно длиннее, чем у людей. Да и задница оч-чень даже аппетитная! Единственное, что могло бы вызвать недоумение у неподготовленного зрителя — паховые пластины, закрывающие причинное место. Но что с ними делать уже не казалось такой уж тайной Мадридского двора. Лекции Мордина пришлись очень кстати, и полчаса позора с признанием своей ксенобиологической несостоятельности себя полностью окупали. «Теоретически все знаю, а значит, должно получиться», — твердо решила Шепард. — Стыдись! — обличительно заявил Гаррус. — Пользоваться служебным положением в таком щепетильном вопросе… От ее взгляда не укрылось, как он прижал мандибулы. Он всегда так делал, когда нервничал. Вот только почему? Едва ли ее внешний вид мог бы повергнуть турианца в шок. У людей-то все гораздо проще. — И правда, совести у меня нет… — посетовала Шепард. — Мне, может, отвернуться? Тебя смущает мой интерес? — Меня? — удивленно переспросил Гаррус и осторожно ступил на пологую лестницу с подсветкой для спуска в бассейн. — У турианцев не принято стесняться своего тела или наготы, если ты об этом. «Значит, принято стесняться чего-то другого…» — подумала Шепард, но выпытывать дальше не стала. Только сильнее напряжется. А Гаррус уселся на подводное сидение рядом с ней, нашел на бортике ведерко со льдом и бутылками декстро-выпивки и разом оживился. — Помнится, на Омеге у нас был уговор, — напомнил он и отставил свой пустой бокал. — Я свою часть сделки выполнил. — И теперь хочешь, чтобы выполнила я. И морально подготовиться не дашь? — Шепард картинно изобразила ужас невинной девицы. — Можешь подготовиться аморально, — милостиво позволил Гаррус. — Это у тебя выходит лучше. Он наклонился чуть ближе, словно принюхиваясь к ее коже. Его глаза в холодных отблесках неоновых огней казались почти синими. Ладонь коснулась волос, бережно пропуская рыжие пряди сквозь пальцы. Шепард с любопытством склонила голову набок… но промолчала, чтобы не разрушить хрупкое очарование момента. Это на удивление заводило, что когти, которые могли без труда вырвать ей глотку, прикасались осторожно и деликатно, стараясь не ранить. Ей нравилось ощущать его силу… которая не стремилась ни подчинить, ни сломать. Гаррус издал тихий, урчащий звук и зарылся носом в ее волосах, потираясь, как большой кошак. — Что, неужели и это было в инструкциях Мордина? — не удержалась Шепард, поглаживая его по шее. Мягкие чешуйки формировали восхитительно-тактильный узор, а кожа была куда теплее человеческой. — Это импр-р-ровизация, — довольно проурчал тот, не отрываясь от дела, и лизнул ее вдоль кончика уха. — Вот только кое-что ты упустил… — она отстранилась и выключила экран его визора-прицела, который Гаррус забыл снять по привычке. Шепард исправила эту досадную оплошность: — Я верю, что ты и так попадешь, куда следует. — Мою меткость еще никто не восхвалял в таком ключе, — признался он, отложив обруч визора на бортик. Она хмыкнула и без предупреждений уселась ему на колени. Ее руки соскользнули с пластин на его плечах, ниже, по бокам, к такой изумительной талии, которую так и тянуло как следует потискать. Исследовать ее под водой, лишь наощупь, оказалось еще более интригующим, чем Шепард могла себе представить. Шероховатая, рельефная кожа, куда более грубая, чем у человека, так и напрашивалась на вдумчивое изучение. Гаррус прошелся языком вдоль ее плеча и до самых ключиц, будто слизывая ее запах. В урчание вкрались рычащие нотки, когда он несильно прикусил ее у основания шеи. — В эту игру можно играть вдвоем, — многообещающе предупредил он. — Но у меня преимущество. «Преимущество» в виде очень острых когтей добралось до ее поясницы. Их легкие уколы в сочетании с массирующими тело пузырьками воздуха пробуждали настоящую шоковую волну, которая выстрелила вверх по позвоночнику, заставив выгибаться дугой навстречу партнеру. Интенсивность ощущений ошеломляла и почти лишала дара речи. Но только почти. — М-м-м… Это пахнет гауптвахтой… — только и пригрозила Шепард, запрокидывая голову. — А у нас есть гауптвахта? — изумился Гаррус, тут же коснувшись языком соблазнительно открытой шеи. — Для тебя… организую. С изощренными… пытками… — Наверное, нужно сделать вид, что мне очень страшно… — доверительно произнес он. Его руки так же деловито и внимательно изучали ее тело. Вверх вдоль спины, вскользь мазнув по боку, мимолетом сжав грудь, вниз к нежному животу… и еще ниже… Шепард прижалась теснее, ощутив под кожей жесткие пластины. Она припала губами к шее Гарруса, пока ее ладонь оглаживала его бедро, чтобы мгновением спустя коснуться паха. Он едва заметно вздрогнул и инстинктивно поймал ее за руку, но мешать не стал. Не сдерживал ее неумелые попытки, но, скорее, направлял. До тех самых пор, пока пластины под ее ласками не дрогнули, расходясь в стороны и выпуская наружу головку члена. Шепард дразняще-легко сжала ее пальцами, продолжая поглаживать и выманивать, и чуть отстранилась. Гаррус заворчал и порывисто притянул ее к себе, так, что когти отнюдь не играючи впились в ее бока. Он тут же опомнился, ослабив хватку, но пары-тройки царапин не избежать. Его дыхание сделалось глубже, прерывистей, а прикосновения — требовательней. Шепард и сама не собиралась томить, распаленная его желанием и своим любопытством. Когда член вышел из-под пластин на всю длину, она неспешно опустилась сверху и замерла, привыкая к размеру. Уже после, вспоминая об их первом разе, она признавала, что ей запомнился именно этот момент мнимого затишья, ока бури. Момент, когда они сидели, обнявшись, объединенные воедино. Слов не было, да и к черту слова — ни с одним существом Шепард прежде не ощущала такого сакрального родства, такой щемяще-нежной связи. Кажется, именно тогда она его поцеловала. Кажется, тогда он потерся лбом о ее. Реальность стерлась, обнажив эмоции, каждая как оголенный провод, но ласковее морского бриза. Она осталась бы в этом мгновении навечно, растворяясь в непривычной свободе от обязательств и тревог. Дальнейшее вспоминалось смутно... Резкие толчки — она всегда любила задавать темп. Когти на заднице только раззадоривали. Его хриплое дыхание, срывающееся на тихий стон. Ее собственный протяжный вскрик, когда она кончила, да и он ненадолго отстал… — Шепард?.. — раздалось над ухом спустя, должно быть, вечность. В голосе Гарруса проскальзывало что-то, похожее на беспокойство, и именно это заставило ее пошевелиться. — М-м-м? — поинтересовалась она, приподняв голову с его плеча. Более связных мыслей пока не нашлось. — Кажется, я тебя слегка… подрал, — извиняющимся тоном покаялся Гаррус. — Это я тебя подрала, — не удержалась от ехидства она. — А царапины — то пустяк. До свадьбы заживет. — Спросил бы, до чьей… но не хочу на гауптвахту, — расфыркался он. — С такими темпами ты там пропишешься. За несоблюдение субординации. Нахальный тон. И! За все эти царапины на капитанском филее! — Неужели я не смогу искупить свою вину? — Сможешь… — ухмыльнулась Шепард и ехидно припечатала: — Натурой. И внезапно поняла, что ей совершенно не стыдно становиться взяточницей.