Нормально. Ну, почти.

      Сначала Северус заметил только занавески, окружающие кровать в самом конце комнаты.       Его правая рука всё ещё гудела от данного Обета. Поначалу он пытался выкрутиться, заметив, что у них нет третьего волшебника, который бы скрепил клятву. Как на зло, именно в этот момент мимо пролетал Кровавый Барон и, как ни странно, предложил свои услуги.       — Призраки могут творить магию? — немного сконфужено поинтересовалась Лили.       — Не так, как живые, — мрачно ответил он, погремев цепями, — но призраки — это мост между живыми и мёртвыми. Быть свидетелем Нерушимого обета — это нам по силам.       — Потому что нарушение Обета ведёт к смерти, — предположил Северус, сверля глазами чокнутую ведьму перед ним. Нерушимый обет, не меньше? Да что такого важного там, в больничном крыле?       Кровавый Барон пожал плечами, не желая погружаться в теорию призрачной магии. Он повернулся к молодому слизеринцу. Северус не был особо близок с Кровавым бароном (никто в Слизерине даже не мог с уверенностью сказать, отчего тот умер), но на секунду ему показалось, что он заметил проблеск сочувствия в тёмных глазах призрака.       — У тебя много тревог, мальчик, но если ты и дальше продолжишь погружаться в тёмные глубины, ты останешься там один, со всеми своими мыслями и желаниями. Смотри, чтобы это не оставило тебя слепым к нуждам других людей. В конце концов, вы оба можете утонуть, — загадочно заявил Барон.       Не обращая внимания на озадаченные взгляды двух студентов, он вытащил палочку из кобуры и взмахом велел Лили начинать колдовать.       Они пришли в больничное крыло.       — Мадам Помфри!       Лили помахала рукой в ​​воздухе, привлекая внимание и Северуса, и целительницы. В данный момент мадам Помфри лечила загонщика из Хаффлпаффа, чья левая рука, казалось, вытянулась дальше, чем это было физически возможно.       Помфри кивнула головой двум ученикам и жестом показала, что они могут войти в импровизированную кабинку. Лили уверенно шагнула вперёд, и Северус последовал за ней. Когда они приблизились к занавескам, Северус смог различить смех директора и двух женщин. Он сосредоточился на одном из голосов — резком и раздражающем. «Я уже слышал этот голос раньше», — подумал Северус, и его глаза расширились от осознания. Нет. Абсолютно нет — она ни за что не ступит на землю Хогвартса. Кроме того, маглам даже не разрешено входить в школу. Рот Северуса скривился от отвращения. И она такая же магла, как и все они.       — Петуния? — позвала Лили. Директор пригласил их зайти, и молодая ведьма шагнула за занавеску. Северус последовал за ней и увидел стоящую к ним спиной Петунию Эванс, которая размахивая руками от волнения, что-то обсуждала с ведьмой в странных очках.       —… нервные клетки очень редко реплицируются, поэтому, вероятно, риск метастазов невелик…       Северус поднял брови в недоумении и тихо пробормотал, наклонившись к Лили:       — Я не помню, чтобы она когда-либо произносила слово длиннее трёх слогов. Ситуация должно быть и впрямь катастрофическая.       — Заткнись, — прошипела Лили, — не волнуй её, не расстраивай, просто перестань быть собой хотя бы на минуту, Северус.       Слизеринец вздрогнул от резкого тона Лили, но прежде чем он успел ответить, директор вмешался в их разговор.       — Мисс Эванс, добро пожаловать обратно, — сказал Дамблдор добродушно, — и мистер Снейп, какой приятный сюрприз. Прошло довольно много времени с тех пор, как я видел вас двоих вместе.       Петуния повернулась, чтобы посмотреть на вошедших, её лицо засияло, когда она увидела книги в руках Лили. Она с нетерпением протянула руки, чтобы взять их, но замерла, заметив Северуса, стоящего в углу.       Северус сузил глаза, готовясь услышать непременное язвительное замечание.       — Фиолетовый, — прошептала Петуния. Она поправила солнцезащитные очки, пробормотав, — хм, я ожидала синего.       Северус уже собирался спросить, что она имела в виду, когда Лили фыркнула:       — Я привела Северуса только потому, что Петуния его помнит. Его присутствие может подстегнуть другие воспоминания, — она решительно посмотрела на свою старшую сестру. — Он никому ничего не разболтает, Туни, я обещаю.       — Будет лучше, если вы придержите свою самоуверенность, мисс Эванс. Вы уже натворили дел!       Старшая ведьма шагнула к Лили, грозно нависая над девочкой. Её линзы сместились, пока она продолжала:       — Кто знает, какие ещё неприятности могут произойти из-за вашего эго.       Лицо Лили покраснело. То ли от смущения, то ли от гнева, Северус не был уверен. Дамблдор вытащил карманные часы из мантии и воскликнул:       — Кажется, мне пора идти. Я оставляю мисс Эванс и моих студентов в ваших надёжных руках, целительница Во, — его глаза озорно сверкнули. — Постарайтесь вести себя подобающе.       Целительница Во фыркнула, взмахом проводив директора, прежде чем снова повернуться к Лили.       — А теперь, мисс Эванс, — заявила целительница Во, понизив голос до зловещего шёпота, — вы расскажете мне, во всех неприглядных подробностях, что за заклинание вы использовали на своей сестре, в какой книге вы его нашли, где и когда вы его наложили, и что вы делали с палочкой. Всё!       Наблюдая, как целительница выпытывает у Лили всю возможную информацию, Северус не мог не задаться вопросом, почему целительница просто не воспользовалась Омутом памяти, чтобы просмотреть воспоминания Лили за тот день. Ей нравится заставлять людей корчиться?       Чьё-то покашливание заставило его вынырнуть из размышлений.       — Северус, — кивнула головой Петунья в знак приветствия.       — Петуния, — сухо ответил Северус.       Мгновение неловкого молчания и они не сговариваясь повернулись к остальным присутствующим в комнате.       Целительница Во ущипнула себя за переносицу, пытаясь обуздать свой гнев.       — Итак, ты решила использовать модифицированное заклинание Circulationem praecaventur praesidium — заклинание для травм четвёртого уровня, заметь, — не обладая ни подготовкой, ни опытом в магии исцеления?       Хотя Лили и была измотана допросом, но не утратила упрямства.       — Я должна была убедиться, что моя сестра в безопасности! Вы понятия не имеете, каков её бывший жених.       Северус поднял бровь. Бывший жених? Он мельком видел этого тучного мужчину на прошлое Рождество, когда он проводил Лили к ней домой на ужин. Менеджер среднего звена, полный самодовольства и чувства превосходства — качества, которые Петуния, похоже, находила очаровательными. Тогда, по крайней мере.       Он покосился на маглу рядом с собой, которая слушала разговор двух ведьм поджав губы и сжимая кулаки.       — Должна была убедиться? Ну, если так, то ты могла бы начать с заклинания, которое хотя бы было проверено на безопасность для маглов! — прогремела целительница Во, — заметив ошеломленное выражение лица Лили, она продолжила, — Вот в чём проблема. Клянусь, молодое поколение становится все более и более самоуверенным с каждым десятилетием.       Она бросила на девушку сердитый взгляд.       — Исцеляющая магия кардинально отличается от других областей магии с точки зрения применения и теории. Она требует усвоения обширных знаний об анатомии, немагических системах организма и о том, как магия влияет на наше состояние. И это, заметь, только для волшебников — целителям нужно дополнительно специализироваться, чтобы компетентно лечить других существ, таких как вампиры, домовые эльфы и гоблины, или даже звери, — целительница Во положила руку на плечо Лили. — У маглов нет магии, и поэтому некоторые заклинания, специально разработанные для воздействия на магические аспекты тела волшебника, могут иметь неблагоприятные последствия, о которых мы очень мало знаем!       Лили отвернулась, пытаясь сдержать слёзы, и прошептала:       — Я… я не подумала.       — Вы когда-нибудь бывали в отделении Магических травм, мисс Эванс? Это место, полное хаоса, где Целителям приходится работать в условиях ограниченного времени, принимая сложные решения. Справляясь с заклинаниями, которые работают, как задумано, заклинаниями, которые пошли наперекосяк, или целым букетом заклинаний наложенных вместе, — целительница Во заставила Лили посмотреть ей в глаза, — И бывают случаи, когда, несмотря на все наши усилия, мы терпим неудачу. Более тридцати процентов этих случаев приходится на пациентов — маглов, — она вздохнула, проведя рукой по лицу, — и их становится всё больше из-за недавних атак Пожирателей Смерти.       Лили судорожно вздохнула, и Петуния решила, что пришло время вмешаться.       — Целительница Во, я понимаю вашу критику, — сказала Петуния, подходя к Лили и беря её за руку, — но правда в том, что если бы Лили не наложила это заклинание, я, скорее всего, умерла бы от эпидуральной гематомы.       Лили сильнее сжала руку Петунии.       — Мне, конечно, не нравятся побочные эффекты заклинания. Светочувствительность и ауры…       — Потеря памяти, — тихо добавила Лили.       — Да, и это тоже, — быстро согласилась Петуния, — и мы не знаем, будут ли ещё какие-то последствия. Но я благодарна, что жива, — она повернулась к Лили и улыбнулась. — И я не буду воспринимать это как должное.       Целительница Вы пристально посмотрела на обеих девушек и всплеснула руками, явно смягчившись.       — Ладно, ладно. Кажется, вы усвоили урок. Я не буду говорить вам прекратить практиковать высокоуровневую или экспериментальную магию, потому что, — линзы в её очках сверкнули в сторону красно-золотого галстука Лили, — ну, вы вполне вписываетесь в стереотип Гриффиндора. Но потрудитесь хотя бы почитать об основах той магии, которую так безрассудно творите.       — Да, мэм, — тихонько хмыкнула Лили.       Северус недоверчиво наблюдал за этой сценой. Потерянные воспоминания? Ауры? И теперь Петуния какой-то медицинский эксперт? И она вступилась за Лили со всей этой магией? Он, должно быть, спит. Это было единственное логическое объяснение происходящего.       «Или, — подумал Северус, внимательно изучая Петунию, — с дражайшей Туни что-то очень сильно не так».       Целительница Вы прочистила горло и сказала:       — Думаю, нахлобучка на сегодня закончена.       Она порылась в рукавах своей мантии и достала небольшой мешочек, который развязала взмахом палочки.       — Вообще-то, — заявила ведьма, роясь в мешочке, — вы правильно выполнили заклинание. Теперь у нас есть основа для дальнейшей оценки… куда я его засунула…? — она с головой нырнула в мешок. — Ага!       Вытащив толстый свиток пергамента, она посмотрела на студентов.       — Вы двое — на выход! Мне нужно провести несколько тестов. И, мисс Эванс, снимите солнцезащитные очки.       Взглянув на удручённое лицо Лили, Петуния спросила:        — Можно им остаться, целительница Во? Я не возражаю, и они, возможно, смогут предложить новую перспективу, — она озорно улыбнулась. — В конце концов, я слышала, что эти двое — самые яркие волшебники на своём курсе.       Целительнице похоже было всё равно, и тестирование началось.       Петунья описывала ауры, которые она видела, и как они менялись, когда кто-то использовал атакующую или оборонительную магию, излагая свои теории на этот счёт; определяя, были ли жидкости во флаконах магическими или немагическими; отмечая различия, которые она видела между проклятыми магическими объектами, обычными магическими объектами и немагическими объектами; смотрела сквозь магглоотталкивающие чары…       Это были лишь некоторые из неинвазивных тестов, которые целительница Во заставила Петунью пройти. К концу тестов глаза Петуньи покраснели и отчаянно зудели, ей нестерпимо хотелось добраться до глазных капель. Надетые солнцезащитные очки принесли небольшое облегчение.       Целительница Во что-то строчила на пергаменте, бормоча себе под нос.       — Ну, — наконец сказала она, — вы определенно больше не магл. Ваши магические способности превосходят способности сквиба, но не достаточны для ведьмы. Завтра нам нужно будет провести более инвазивные тесты, чтобы выяснить, можете ли вы проецировать свою магию во вне.       Она прекратила писать и сдвинула очки на лоб, постукивая пером по губам.       — Технически, о вашем существовании должно быть сообщено Министерству магии, но с этим можно разобраться и попозже.       Она небрежно махнула рукой и подняла глаза, чтобы увидеть три ошеломлённых лица перед собой. Целительница фыркнула:       — Я знаю, что мой врачебный такт оставляет желать лучшего, но не настолько же всё плохо?       Петуния издала истерический смешок, изо всех сил стараясь подавить панику.       — Не помешало бы сочувственное похлопывание по плечу перед объявлением результатов, — сказала она.       Лили села с ней на кровать и сжала её руку, одновременно давая и ища утешения. Петуния сжала её в ответ.       — Я учту ваши замечания, — рассеянно пробормотала целительница Во, снова сосредоточившись на результатах тестов Петунии.       Северус же напротив ошеломлённо уставился на Петунию. Он не мог поверить в то, что сейчас услышал. Петуния, магия? «Невозможно», — усмехнулся он про себя. Но если так… Северус запомнил заклинание Лили. Если бы существовало заклинание, которое могло бы превратить магловских родственников волшебников в магические… штуки, то об этом можно было рассказать. Тёмный Лорд наверняка вознаградит его…       Он с трудом подавил стон от боли в груди и тихо выругался, вспомнив обет, который он дал Лили всего несколько часов назад. Вышеупомянутая ведьма бросила на Северуса косой взгляд, в то время как Петуния смотрела на него скорее с беспокойством.       Пытаясь отвлечь их, он усмехнулся, заявив:       — Если тесты верны, в какую категорию они её поместят? В «тварей», может быть?       Лицо Лили перекосилось от гнева, но старшая Эванс только грустно улыбнулась, оглядывая себя.       — Слишком много магии, чтобы быть маглом, и недостаточно, чтобы быть ведьмой. Не узнаю собственное тело, не понимаю окружающий мир… я и правда чувствую себя чудовищем Франкенштейна, — она одарила Северуса озорной улыбкой. — Хотя я не уверена, что это относит меня к «тварям».       Однако тот, приняв игривое поведение Петунии за насмешку, холодно ответил:       — Ты права. Может, им стоит создать для тебя новую категорию, — он наклонил голову набок, словно в раздумье. — Как насчёт «уроды»?       Петуния вздрогнула, а Лили вскочила, подняв палочку и направив её на Северуса.       — Кого ты назвал уродом?       Её свободная рука сжалась в кулак, и она на секунду остановилась, решая проклясть ли его или просто врезать старым добрым маггловским способом.       Северус небрежно пожал плечами, одновременно попытаясь незаметно нащупать палочку в ​​кармане мантии.       — Я не сказал ничего, чего бы Петуния не говорила сама. Много раз. Тебе, мне, всему магическому.       — То, что она говорила это раньше, не значит, что она не может измениться, — возразила Лили, — и она извинилась передо мной. Теперь она хочет понять магию. Она хочет понять меня!       Петуния встала, пытаясь вклиниться в их жаркий спор.       — Лили, я думаю, мы должны выслушать Северуса. Он прав, я действительно говорила ужасные вещи в прошлом. Может быть, мы сможем…       Возмущённый, Северус оборвал Петунию и почти закричал:       — Если ты можешь принять её извинения, то почему не можешь принять мои?       В их маленьком закутке повисла оглушительная тишина.       — Мальчик!       Все трое чуть не подпрыгнули. Они успели забыть о присутствии целительницы Во.       Она пристально посмотрела на Северуса.       — Что делает волшебника волшебником?       Озадаченный столь резкой сменой темы, Северус выпрямился и надменно ответил:       — Магия, очевидно.       — Неправильно, — монотонно проговорила целительница Во, — это разница между волшебником и маглом. Но магия — это не то, что определяет волшебника, иначе мы бы называли всех магических существ волшебниками. А теперь, — сказала она трём подросткам перед собой, — попробуйте еще раз. Все вы.       Лили, Петуния и Северус молчали, обдумывая вопрос целительницы. Терпения ведьмы хватило ровно на три секунды.       — Это человечность! — воскликнула она раздражённо. — Быть человеком — вот суть волшебника. И это же суть магла.       Целительница заметила недовольное выражение лица Северуса и спросила:       — Они что, всё ещё извергают эту чушь о чистоте крови, и ненависти к маглам в Слизерине? — она расстроенно покачала головой. — В моё время всё было не настолько плохо. Вы знаете, кто составлял большинство слизеринцев тогда? Беженцы от Войны волшебников и джиннов в Южной и Юго-Восточной Азии. Неважно, были ли они чистокровными, полукровками или маглорожденными. Они были потерянными и забытыми, но у них были амбиции, проницательность и стремление подняться, несмотря на свои несчастья, стать кем-то в этом мире. Слизеринцы — упорные маленькие негодяи, — лицо целительницы Во смягчилось. — И для нас помогать себе — значит так же помогать другим.       — Но, — спросила Лили, нахмурив брови, — разве война с джиннами не была в 1880-х годах? — она удивленно посмотрела на целительницу Во. — Вы не могли так давно учиться в Хогвартсе — вы выглядите слишком молодо!       Петуния ткнула Лили локтем в рёбра, заставив младшую Эванс пропищать извинения.       Целительница озорно улыбнулась.       — Что тут скажешь? Хороший увлажняющий крем! — она хрипло рассмеялась и продолжила, — Я была на третьем курсе, когда Альбус поступил в Хогвартс, маленький зубрила. Но это история для другого раза. Я хочу сказать, что магглы или волшебники — мы все и есть человеческая раса. Нет никакой разницы в нашем восприятии мира. Волшебники просто используют магию, чтобы взаимодействовать с ним, а магглы используют более сложные, немагические пути, чтобы понять его.       Целительница Во бросила на Северуса выразительный взгляд.       — Но чувствуем мы одинаково. Разве магглы и волшебники не боятся того, чего не могут понять? Не причиняют боль самым близким? Не совершают ошибки? Не озлобляются?       Молодой слизеринец отвёл взгляд, заставив целительницу Во со вздохом подняться со стула. Она повернулась к Петунии.       — Я попрошу Альбуса, разрешить вам остаться на ночь для исследования сна, а завтра утром мы продолжим тестирование. Согласны?       Дождавшись кивка девушки, целительница попрощалась, собрала свои вещи и покинула зачарованную кабинку, бормоча себе под нос: «Нужно сказать ему, чтобы он убрал эти лечебные тексты в Запретную секцию…»       Без целительницы Во в качестве буфера атмосфера между тремя подростками вновь сгустилась. Лили не выдержала первой и попыталась снять напряжение.       — Ну, по крайней мере, теперь ты сможешь почитать эти книги сегодня вечером, Туни! Я бы начала с «Истории Хогвартса». Она очень увлекательно написана.       Она протянула сестре большой увесистый том.       — Ух, — хихикнула та, едва не свалившись на пол под весом книги, — спасибо, Лили. Я буду аккуратна с ними, обещаю.       Она заметила Северуса, переминающегося с ноги на ногу позади Лили, словно раздумывающего, сбежать или нет. «Он чем-то похож на свою старшую версию из книг», — подумала она. Саркастическая усмешка определенно имелась, как и угрюмое выражение лица. Но он всё равно был другим. Менее уверенный, никакого развевающегося черного плаща за спиной, и его голос ещё не стал низким. Северус выглядел застенчивым, несчастным подростком, всё еще адаптирующимся к внезапному скачку роста. Можно ли использовать термин «невинный» для того, кто, скорее всего, уже создал заклинание, которое разрезает своих жертв?       Это человек, который в будущем подтолкнет Волан-де-Морта к поискам Поттеров.       Если Петуния отойдёт в сторону, будут ли события развиваться, как в книгах? Она не могла так рисковать. Она не могла заставить Лили и Северуса снова стать друзьями, особенно если Северус действительно верил в идеологию чистокровности. И ей не хотелось подпитывать одержимость Северуса Лили. Сколько маглов он знает, кроме Эвансов и своего отца? «Настоящая Петуния не произвела на него особого впечатления», — подумала она.       Положив книгу на кровать, Петуния подошла к надувшемуся парню. Северус поднял одну бровь, когда она приблизилась, а затем удивленно поднял другую, когда она протянула руку.       — Я Петуния Эванс, — начала она, — хотя у меня мало воспоминаний о моей жизни, я помню немного о Лили и о тебе. Я хочу извиниться за то, что называла тебя уродом в прошлом, за то, что не пыталась узнать тебя и твой мир немного лучше, — она посмотрела на свою младшую сестрёнку. — Казалось, тогда Лили была моей лучшей подругой. А я была старшей сестрой, к которой она обращалась за советом — во всем, на самом деле. И вдруг она стала ведьмой, и уже ты был рядом, чтобы держать её за руку, — Петуния осторожно перевела взгляд на Северуса, — Ты стал её старшим братом вместо меня.       Северус вздрогнул от этого заявления и Петуния внутренне ухмыльнулась. Значит, он все еще влюблён в Лили.       — Но я бы хотела помириться с сестрой, — её рука оставалась протянутой в ожидании его ответа, — И с тобой, если ты не против.       Северус смотрел на уже-не-совсем-маглу перед собой, размышляя, есть ли в её словах двойное дно. Петуния явно знала о его ссоре с Лили, так почему она предложила ему стать другом? Если он отклонит её предложение, это подтвердит подозрения Лили, что он предвзятый фанатик, и она больше никогда не заговорит с ним. А если примет… это была возможность или ловушка? Петуния, которую он знал, ни за что бы не придумала такой трюк, ума бы не хватило. Он осмотрел девушку с головы до ног. Но эта Петуния… Он уже был не так уверен.       Петуния рассмеялась над растерянностью Северуса.       — Я ничего не пытаюсь выгадать, правда… Я ​​не слизеринка, — она наклонила голову в раздумье, — Хотя, мне любопытно, в какой дом меня бы отправили, если бы я была студенткой Хогвартса.       — С такой речью ты, без сомнения, оказалась бы в Хаффлпаффе, — фыркнул Северус.       Он пожал её протянутую руку, и Петуния одарила его сияющей улыбкой.       Лили молча наблюдала за ними. Она не чувствовала себя преданной Петунией — она знала, что её старшая сестра чувствовала себя ужасно из-за того, что она наговорила до потери памяти, и хотела наладить отношения с теми, кому она причинила боль. К несчастью для Лили, одним из этих людей был Северус Снейп. Тот, перед кем ей также нужно было извиниться.       Мерлин, Петуния, почему тебе понадобилось оказывать хорошее влияние именно сейчас?       Она подошла к сестре и собравшись с силами выпалила:       — Я тоже прошу прощения, — они оба удивленно повернулись, и Лили нервно поёжилась, — за то, что улыбнулась, когда Джеймс перевернул тебя вверх ногами. И мне жаль, что я не использовала магию, чтобы вовремя его остановить, — Лили посмотрела на Северуса. — Но ты всё равно назвал меня грязнокровкой… Ты спросил, почему я простила Петунью, а не тебя. Потому что раньше Петуния боялась и, может быть, даже немного ревновала к магии. Она не понимала меня достаточно хорошо, чтобы её слова могли ранить.       Её голос надломился.       — Но Северус, ты всё обо мне знал. Ты не принимал тот факт, что я маглорожденная, ты игнорировал его — пока я не сделала что-то, что тебе не понравилось. А потом ты назвал меня этим словом. Это заставило меня задуматься, действительно ли ты нормально относишься к маглорожденным, или я просто странное исключение.       Она шмыгнула носом, вытирая нос рукавом, прежде чем посмотреть на первого волшебника, которого встретила в жизни. Первого человека, который сказал ей, кто она на самом деле.       — Но есть ещё кое-что, — сказала она, — твоя одержимость тёмной магией, твои новые друзья-расисты и их извращенные идеалы, твоё снисходительное отношение… Я не согласна ни с чем из этого. Так что… мы с тобой определённо НЕ друзья.       Северус как будто по-новому увидел Лили, и часть его затосковала по девочке, которую он когда-то встретил, наивной и не понимающей её истинной природы. В каком-то смысле, такой же потерянной, как и он. Но молодая ведьма стоящая перед ним с гордо расправленными плечами и крепко держащая за руку сестру, выглядела уверенной в своём месте в Хогвартсе и дома. То, чего Северусу так и не удалось достичь.       Он склонил голову и удивился, поняв, что Петуния всё ещё держит его руку, соединяя их троих. Этот факт немного смутил его, и Северус быстро поднял глаза, наткнувшись на лёгкую улыбку старшей Эванс. Он вспомнил её слова и наконец понял, что она пыталась сделать. Она давала ему возможность. Возможность загладить свою вину. Он тихонько усмехнулся. Может быть, в Петунии было больше слизеринского, чем он думал.       Наполненный робкой надеждой, он повернулся к Лили и сказал:       — Мы можем никогда не прийти к общему мнению по некоторым вопросам, Лили. Но именно поэтому ты мой лучший друг, и я не сдамся без боя, — он ухмыльнулся. — И помни, что сказала целительница Во. Слизеринцы — упорные маленькие засранцы. Я сделаю всё, что смогу, чтобы всё исправить.       — Не хочется разрушать всю эту теплоту и милоту у вас там, — раздался голос из-за занавесок, — но могу я войти?       Все трое переглянулись, прежде чем Петуния нерешительно сказала:       — Эээ, пожалуйста?       Петуния отвернулась, когда занавеска отодвинулась в сторону, но услышала, как Северус воскликнул:       — Лестрейндж? Что с тобой случилось?       Она быстро обернулась, и увидела ещё одну студентку, Рэйвенкло судя по галстуку, с опалёнными светло-русыми волосами, которые, казалось, бросили вызов гравитации. Половина её лица была обожжённой, как будто её с силой прижали к чугунной сковороде, и Петуния увидела, как потоки электричества движутся взад и вперёд от её лица и волос к окружающей её небесно-голубой ауре.       Лили приложила руки к губам и прошептала:       — Пандора, пожалуйста, не говори, что это ты подожгла кухню!       Джеймс победно вскрикнул, когда квоффл пролетел через кольцо ворот, и дал пять нескольким своим товарищам по команде. Сделав круг по полю, он помахал Ремусу и Питеру, которые расслабленно сидели на трибунах, греясь на солнце.       — Ладно, на сегодня достаточно, — приказала капитан Гриффиндора Нора Фоули, — отдыхайте все! Нам нужно убедиться, что мы в идеальной форме к нашему завтрашнему матчу со Слизерином.       Хриплый голос окликнул Джеймса, как только его ноги коснулись поля. Он оглянулся через плечо и увидел подбегающего к нему Сириуса.       — Джеймс, — пропыхтел Сириус, задыхаясь, — ты… слышал… о Лили?       Он положил руку на плечо Джеймса и наклонился, чтобы перевести дух. Джеймс саркастически вздёрнул брови.       — О чём? Что она наконец прозрела и призналась в вечной любви ко мне посреди Большого Зала? Я больше не поведусь на это, Бродяга.       — Да нет!       Ремус и Питер спустились на поле и подошли ближе, желая послушать новость Сириуса. Он глубоко вдохнул, прежде чем протараторить:       — Леон услышал от Ханны, которая навещала Вивиан в больничном крыле, что сестра-магла Лили Эванс сейчас в Хогвартсе! Видимо, с ней произошёл какой-то несчастный случай, и Дамблдор пригласил специалиста, чтобы осмотреть её.       Питер тихо присвистнул:       — Это был магический несчастный случай? Ты же не думаешь, что это Лили что-то сделала?       — Конечно, нет, — уверенно ответил Джеймс, — Лили придерживается правил. Она не будет колдовать за пределами Хогвартса.       — Я бы не был так уверен в этом, — заметил Сириус. Он наклонился ближе к друзьям и прошептал, — похоже, её сестра ненавидит магию. Называет Лили уродкой и всё такое. Вивиан и Ханна подслушали, когда Сопливиус и Лили ссорились.       — Сопливиус? Я думал, Лили с ним не разговаривает.       Сириус пожал плечами.       — Они зашли в больничное крыло вместе.       Он потянулся, закинув руки за голову и ухмыльнулся:       — Будь осторожен, Сохатый. Кажется, старина Сопливиус всё ещё претендует на сердце Лили.       Джеймс дурачась ударил Сириуса в плечо.       — Да ладно, приятель. Лили никогда не подойдёт к нему, не после того, что он сделал.       Он потёр рукой подбородок и озорно улыбнулся.       — Как насчёт того, чтобы оказать сестре Лили тёплый приём в стиле мародёров?       Ремус поморщился.       — Тебе не кажется, что разыгрывать магла немного низко, даже для тебя?       — Эй, маггл или маг, если ты мудак, то ты мудак, — Он обменялся с Сириусом одинаковыми улыбками. — А мы таких не любим, не так ли?       Ремус выглядел не слишком убеждённым.       — Может, вам двоим стоит сначала взглянуть в зеркало, прежде чем заявлять такое, — он обернулся уходя, устало махнув рукой. — Увидимся в гостиной. Сегодня вечером патрулируют старосты Когтеврана и Слизерина, так что я не смогу спасти ваши задницы, если что-то пойдёт не так.       Питер также отказался от участия.       — У меня сегодня отработка у профессора МакГонагалл, из-за того, что я дважды заснул на её уроке, — смущенно сказал он, прежде чем побежать догонять Ремуса.       Джеймс приподнял воображаемую шляпу и спросил:       — Пройдёмся, сэр Бродяга?       Смеясь, Сириус сделал реверанс и взял Джеймса под руку.       — Сэр Сохатый, я думал, вы никогда не попросите. Что у вас на уме?       Парень только недобро улыбнулся в ответ.