Вкус цвета

Чон Чонгук, когда поёт, звучит как тихий звон млечного пути, который бархатной нежностью обнимает со спины. Его голос — золотой мёд, струящийся тягуче по венам к самому сердцу, наполняя душу сладким счастьем и умиротворением. Он — первое нажатие клавиши пианино в мёртвой тишине, которую даже природа своим шёпотом ветра боялась нарушать. Первая прозрачная капля в тёмно-непроглядную, казалось бы мёртвую гладь, что будоражит до сбитого дыхания и трепета сердца, пробуждая от долгого сна. Чон — имеет янтарный цвет и он, чёрт побери, идеально подходит ко всему и всем. Хоть яркому Хосоку, хоть ледяному Юнги. Не важно, ведь он был совместим с каждым из хёнов. И этим искренне гордился, выпячивая грудь колесом и широко. Чонгук — пицца, в которой может сочетаться множество ингредиентов. Он был тестом, что впитал в себя не только все краски и ароматы старших друзей, но и нашёл свою богатую палитру — чувств, мыслей и вкусов. Этот парень — всеми обожаемое кофе, которое может, опять же, играть разными добавками и цветами и потому понравится каждому. Он — целый сад различных цветов, выращенных под пристальным присмотром хёнов, чтобы сам мог распустить бутоны нежные и пустить корни крепкие, ведь никакая непогода не должна его сломить или пошатнуть веру в себя. Он — тонкая ранняя грань между ночью и утром, когда пробуждается всё и начинает стремительно нестись вперёд. Грань одинокой прохлады и первых приветливых солнечных лучей. Он — активное движение свободы, словно порывы ветра, что задорно треплют волосы. Чонгук — кролик-обнимашка, обожающий хёнов, но в тоже время и уже взрослый молодой человек, который, получив достаточно поддержки, теперь сам стал сильной опорой, на которую хёны могли спокойно положиться. Чонгук ведь понимал, что это он рос в заботе старших, которые пытались его защищать ценой собственной поломанной психики и ран. И теперь хотел делать для них это же. Он знал подход к каждому, да и привычек от каждого тоже поднабрался. Увы, как хороших, так и плохих. И хёны хоть и ворчали, но всё равно небрежно гладили по голове (хотя некоторые едва доставали) и дарили свою любовь. Даже теперь, когда он уже почти всех перерос и мог любого хёна закинуть себе на плечо чисто для веселья, Чонгук всё ещё иногда превращался в кроля-милашку, что прискачет аккуратно к хёнам, потом — пуф — и прыгнет под тёплый бочок. Потому что это словно ностальгия из детства со сладким привкусом в уголках улыбки. Все они — не только внешне похорошели, как уникальные коллекционные вина, но и обогатились в опыте (сладко и горько), получили новые знания и увидели мир в иных красках. Выросли и стали мудрее, поумерили пыл и уже не горели своим делом так, как раньше. Но не могли отказаться, ведь уже не представляли жизни без музыки. Продолжали все до единого иметь страхи. Как и новые тревоги заглядывали в их сердца, так и старые по ночам продолжали болезненно царапали рёбра, но… Но они всё равно продолжали двигаться вперёд. Вместе. И будут продолжать это делать. Пока сам небосвод не разлетится на сверкающие осколки звёзд, позволяя им взлететь ещё выше.