god’s blessing

– Милая… – Ризли бесшумно входит в медицинский блок, осматривает кровати в поисках одной-единственной фигуры, – Лео… – Герцог, думаю, ей стоит отдохнуть, – Сиджвин появляется за спиной мужчины, – Леонтайн весь день ухаживала за этим ребёнком. Девушка, за которой Ризли пришёл, лежала на кровати и сжимала в объятиях маленькое тельце, плотно укутанное в одеяло. Годовалый ребёнок, брошенный всеми, лежал на небольшой пелёнке прямо за стенами города. Он громко кричал, чем привлёк внимание бронекрабов, но ему повезло, потому что в тот вечер Ризли позвал Лео на поверхность, чтобы она могла нарисовать закат, пока он рассказывал бы ей что-то о работе внутри крепости Меропид. Девочка была очень маленькая и хрупкая, недолго думая, Ризли согласился взять её в крепость, чтобы Сиджвин провела осмотр и назначила лечение. Эта малышка напомнила ему и Лео их самих – такие же брошенные и никому не нужные дети в прошлом. – Хорошо, – смотритель крепости разворачивается, выходя следом за главной медсестрой, – ребёнок, ха… мы не можем оставить его здесь, к тому же Лео плохо себя чувствовала последнюю неделю, я думаю… ей будет сложно заботиться… – Герцог, послушай, – Сиджвин неловко переминается, опуская глаза в пол, она понимала, к чему клонил Ризли и пыталась подобрать слова, – этот ребёнок, возможно, очень нужен Леонтайн, ей будет сложно отказаться от него. В последнее время Лео чувствовала себя плохо, её тошнило и кружилась голова, герцог был сильно обеспокоен, поэтому делал всё, чтобы хоть как-то помочь ей справиться с этим состоянием. В частности, та прогулка на поверхности была неслучайной; Ризли сильно переживал, что мрачная и сырая крепость лишь способствует ухудшению состояния Леонтайн. Сиджвин сообщила, что Лео отравилась, к тому же отравилась злосчастным сахарком, на который у неё, как выяснилось, была аллергия, но герцог был убеждён в другом. – Я не смогу быть постоянно рядом и не хочу, чтобы что-то случилось, – Ризли потирает переносицу, эти слова давались ему с трудом, – ей будет тяжело ухаживать за несколькими детьми. – Герцог… Леонтайн не беременна, – Сиджвин хмурится, и мужчине кажется, что он впервые видит медсестру такой поникшей, – она не может быть беременна, в детстве она прошла процедуру стерилизации… Ризли застыл. Неожиданно пришло понимание: вот почему он была такой мрачной, когда он говорил, что хотел бы в будущем большую семью и детей, похожих на неё, вот почему она отводила взгляд каждый раз, когда кто-то из заключённых позволял себе отпускать шутки о том, что их будущие детки будут расти бок о бок с преступниками. Герцог был убеждён, что причина её поведения в их тёмном прошлом, несомненно, оставившим отпечаток, и его работе – всё же крепость Меропид не лучшее место для детей, но реальность оказалась суровее. Все его невинные шутки вокруг темы семьи и детей вдруг обрели мрачный оттенок. – Ты… знала об этом с самого начала? – Узнала после осмотра, – Сиджвин отводит взгляд, – этот ребёнок… Леонтайн сказала, что это судьба. Ризли стало ужасно стыдно. Со слов Лео он узнал о том, что около года ей пришлось провести в семье барона, который издевался и насиловал её. Арлекино была той, кто спас её и забрал в дом очага, убив этого ублюдка. Герцог хотел, чтобы она навсегда забыла тот ад, но сам невольно напоминал ей о нём. – Не вини себя, – медсестра будто прочитала его мысли, – ты ничего не знал. – Я должен был догадаться… Ризли решительно возвращается в медицинский отсек. На удивление, малышка успешно вытащила руки из-под одеяла и накручивала на маленькие пальчики прядки волос Лео. Она молчала, лишь иногда кряхтела, когда пыталась подвинуться ближе к девушке, словно ей не хватало тепла, и она старательно искала его. – Ещё рано просыпаться, – хоть герцог и старался говорить тихо, его низкий голос заставил малышку вздрогнуть и замереть, остановив свою игру с волосами Леонтайн, – проголодалась, да? Девочка смотрела прямо в глаза мужчины и не шевелилась, даже не моргала. Он заметно растерялся, подумав, что если сейчас протянет к ней руки, она тут же заплачет. На тумбочке рядом стояла бутылочка с заранее подготовленной смесью, Ризли взял её в руку и помахал в воздухе, демонстрируя малышке. – Хочешь? Девочка заёрзала, протянув одну руку вперёд. Что ж, договориться с годовалым ребёнком оказалось не сложнее, чем с заключёнными – это радовало. – Нужно разогреть, – шёпот Сиджвин привлёк внимание герцога, он обвёл взглядом малышку, потом бутылочку в своей руке. Отступать уже было поздно, уходить с предложенной едой сродни предательству; Ризли наклоняется, осторожно освобождая девочку от объятий Леонтайн, а после поднимает малышку. Сколько бы он ни говорил о том, что когда-нибудь у них появятся дети, герцог абсолютно не был осведомлён о том, как о них нужно заботиться. С малышкой на руках мужчина последовал за медсестрой. Девочка на его руках, казалось, вообще ничего не весила, маленькая и хрупкая, она прижималась к нему настолько доверчиво, что сердце невольно пропустило несколько ударов. – Она какая-то… холодная, – Ризли обеспокоенно касается лба малышки, пока она спокойно сидела на его коленях и сжимала в руках бутылочку, мужчина подстраховывал, поддерживая за дно. – Она обезвожена, не ела пару дней точно, – Сиджвин сидела напротив, – я приготовила ей смесь, в которой много витаминов, чтобы не было проблем с усвоением пищи. – Ясно, – герцог рассматривал светлые волосы малышки, по сравнению с ним она казалась крохотной, – больше никаких проблем со здоровьем нет? Может, нужно что-то достать? – Нет, на удивление, у неё хороший иммунитет и никаких отклонений, – мелюзина улыбнулась, первый раз за этот вечер, – пару дней хорошего сна и питания, и она придёт в норму. Ризли искренне не понимал, как можно было выбросить ребёнка за стены крепости, словно ненужного котёнка. Даже с животными в его понимании так не поступали. В Кур-де-Фонтейне был детский дом помимо дома очага, куда можно было отдать ребёнка, столь бессердечный поступок… желание найти ублюдка, поступившего так с этим милым ребёнком, было велико. – Она так быстро кушает, – бутылочка опустела действительно быстро, отставляя её на стол, мужчина поднимается. – Наверное, боится, что отнимут, – Сиджвин тяжело вздыхает, поднимаясь следом, – она не плачет, быстро адаптируется, почти не двигается, если замечает незнакомое лицо, страшно представить, что пережила эта малышка. Замечая хмурое выражение лица герцога, медсестра спешит перевести тему: – Помнишь, что я говорила? – поднимая указательный палец, – сон и питание, так что попробуй уложить её спать. – Хорошо. Занимая кровать напротив Леонтайн, Ризли уложил девочку рядом и укутал в одеяло, как это ранее сделала его спутница. – Я даже сказок не знаю… – мужчина уставился в потолок, а малышка рассматривала его задумчивое лицо, – ладно, думаю, Лео простит, если разок я расскажу тебе что-нибудь, связанное с крепостью, да? – герцог касается носа девочки, это был не щелчок, а аккуратное, почти неощутимое касание кончиками пальцев, отчего-то ему ужасно захотелось так сделать, – только ей не рассказывай. Она улыбнулась. Еле заметно, очень мягко, но так обворожительно, что Ризли растаял. Ему стало стыдно за то, что он хотел отправить этого ребёнка в приют; оправдания, что все его действия диктовались исключительно заботой о Леонтайн, показались глупыми. Девочка уснула раньше, чем герцог перешёл к финалу истории. Поправив края одеяла и крепко держа её сбоку, чтобы она не упала, если будет вертеться ночью, мужчина заснул.

***

– Любовь моя, не стоило делать мою работу. Ризли проснулся к вечеру, не найдя рядом Леонтайн и малышку, поблуждал по медицинскому отсеку, пока Сиджвин не подсказала, где они находятся. Девушка сидела за рабочим столом герцога и, судя по отсутствию на нём бумаг, полностью разобралась со всеми делами на сегодня. – Ты же подменил меня ночью, будем считать, я отдала долг, – Лео засмеялась, переводя взгляд на малышку, которая сидела на диване, обложенная игрушками со всех сторон, – каждый, кто приходил, что-то приносил и играл с ней, поэтому у меня было достаточно времени, чтобы закончить с документами. Мужчина окинул взглядом девочку, которая, тут же замечая на себе взгляд, повернулась и, заметив знакомое лицо, широко улыбнулась. – Я даже немного ревную, – наигранно обидевшись, Леонтайн откинулась на спинку кресла, – мне она так не улыбалась. – Я уже хотел поругать тебя за то, что ревнуешь меня к ребёнку, – смеётся герцог, в несколько больших шагов, оказываясь перед девушкой. – Ну что вы, ваша светлость, – Лео подаётся вперёд и тянет мужчину за галстук, заставляя его наклониться, – я же знаю, что вы принадлежите исключительно мне. Ризли целует девушку в лоб, подхватывая под бёдра и усаживая на стол, посчитав, что так им будет гораздо удобнее вести диалог. Он всё ещё придерживался мнения, что крепость – не лучшее место для воспитания детей, но если он позволял себе мысли о том, что рано или поздно у них с Леонтайн появятся дети, разве у них был вариант воспитывать их в каком-то другом месте? Герцог мог уволиться, бросить всё и перебраться на поверхность, но не был уверен, что это действительно то, чего он хотел. Ему хватило ночи, чтобы принять решение. – Не думаешь, что малышке следует дать имя? – Это как-то жестоко, – Лео отводит взгляд, инстинктивно отодвигаясь, – думаю, её будущие родители хотели бы сделать это… сами. – Разве ты не хотела, чтобы мы её оставили? – поднимая голову девушки за подбородок, Ризли ловит её взгляд, – как тебе «Ивонн»? Мне кажется, очень красивое имя и ей подходит. – Данная богом? – герцог кивает и Лео смеётся, – не знала, что ты такой сентиментальный, но… ты уверен? – Ну, я ещё рассматривал «Адель» и «Деми». – Ты понял, о чём я, не паясничай, – девушка несильно бьёт Ризли по груди, его смех почему-то звучал раздражающе в столь серьёзный момент, – я знаю, что ты уже отправил запросы в приюты. – Как отправил, так могу и аннулировать их значимость, – герцог перехватывает запястье Леонтайн, целует тыльную сторону ладони, продолжая смотреть ей прямо в глаза, – я хочу оставить Ивонн, хочу, чтобы она стала нашей дочерью. Все разговоры о будущем казались Леонтайн такими далёкими и шутливыми; она часто пропускала мимо ушей размышления Ризли о том, что они когда-нибудь станут полноценной семьёй, обзаведутся домиком на поверхности и детьми. Акцентировать внимание на этом стало сложнее спустя пару лет жизни в крепости, когда все сотрудники и даже заключённые начинали перешёптываться каждый раз, когда ей нездоровилось. Отчаяние накатывало с каждым днём, Лео старалась вести себя непринуждённо, но её мужчина чересчур внимательный. Она была убеждена, что его решение сейчас обусловлено исключительно её желаниями. Но даже если так, Леонтайн была благодарна. – Хорошо, – девушка прижимается вплотную к Ризли, обнимая его за талию, – спасибо.

***

– Лини! – девочка бежала настолько быстро, насколько могли позволить её короткие ножки. Фокусник оборачивается, успевая среагировать и подхватывая прыгнувшую на него девчушку. Леонтайн шла чуть поодаль, не теряя дочь из виду; в руках у неё было несколько плюшевых игрушек, верёвочки от воздушных шариков привязаны на запястье, при этом девушка старалась не уронить сахарную вату, которую покачивало от лёгкого ветра. – Малышка, что же ты так загрузила маму, – позади Леонтайн появляется высокая фигура с яркими рыжими волосами, – давай помогу, – Чайлд любезно забирает игрушки, невинно улыбаясь, пока девушка смиряет его строгим, оценивающим взглядом. – Мне стоит переживать? – Какого плохого ты обо мне мнения, – Аякс смеётся, широко улыбаясь, – привёз брата и сестру на выступление Лини и Линетт, у меня отпуск. Появление предвестника никогда не сулило чем-то хорошим; за аккуратным прикрытием «отпуска» или «дипломатической поездки» всегда скрывалось нечто иное, Леонтайн знала это как никто другой. – Расслабься, ты и твоя семья меня не интересуют, – замечая помрачневший вид старой знакомой, уточняет Тарталья, следом обращая своё внимание к малышке на руках фокусника, – как же зовут юную леди? – Ивонн! – девочка обнимает Лини за шею, улыбаясь и протягивая маленькую ладошку, – а вас? – Чайлд, – подталкивая брата и сестру в спину, Аякс представляет их, – это Тевкр и Тоня. – Приятно познакомиться! Ивонн была невероятно открытым и доброжелательным ребёнком, иногда это пугало Леонтайн, ведь в мире не все будут к ней так же добры, рано или поздно малышка столкнётся с людьми, желающими навредить ей. – Мне не нравится, что скопление… – девушка резко разворачивается, услышав за спиной знакомый голос, и закрывает герцогу рот своей ладонью. Тарталья благодарно кивнул, кинув мимолётный взгляд на брата с сестрой, которые удивлённо уставились на высокую фигуру мужчины. – Папа! – Ивонн машет отцу, – Лини и Линетт сегодня были такие классные! Жаль, что ты не пошёл с нами, а где дядя Нёвиллет? – У него дела, – смирив Леонтайн строгим взглядом, герцог тут же обращает всё внимание на дочь, – малышка, не хочешь взять своих новых друзей и показать им город? – Хочу! – девчушка быстро выбирается из объятий фокусника, вставая напротив Тевкра и Тони, – дядя Чайлд, а можно мы прогуляемся вместе? Папа будет с нами! – Ну раз твой папа за вами присмотрит, то, конечно, – Тарталья язвительно улыбается, столкнувшись взглядом с герцогом, – Тевкр, Тоня, хотите пойти с Ивонн? – Да! – Да… Разница в реакции сестры и брата ни капли не смутила малышку; тут же взяв за руки новых знакомых, Ивонн резво повела их в сторону главной площади. Ризли наклоняется, оставляя быстрый поцелуй на щеке Леонтайн: – Всё хорошо? – Да, спасибо, мы скоро придём. Мужчина уходит, а Лео, наконец, может расслабиться. Больше не было необходимости подбирать слова и быть осторожной в выражениях. – Удивительно, притащил брата и сестру в «отпуск», – выделяя интонацией последнее слово, девушка тыкает предвестника в плечо, – Лини, Линетт, вы же прекрасно знаете, что происходит? – На самом деле, ничего не происходит, – фокусник пожимает плечами, а его сестра кивает, соглашаясь, – хотя… Тарталья должен кое-что передать, да? – Ах, конечно, запамятовал, – Чайлд неловко почесал затылок, а после достал из внутреннего кармана конверт, – держи, подарочек от Отца. Внутри помимо письма проступал небольшой, круглый предмет. Долгожданная таблетка спустя столько лет попала в руки Леонтайн даром. Никто не просил её «злодействовать» в последний раз или раздобыть какую-то информацию из кабинета герцога. Никакой последней роли, никаких угроз. Вот её свобода. – Ты забудешь только то, что связано с твоей деятельностью в Фатуи, – Лини спешит успокоить девушку, – точнее, важную стратегическую информацию, но воспоминания о том, что ты делала, не исчезнут. – Ясно, – Леонтайн кивает, – значит, таблетки усовершенствовали? – Не всем выдаются такие, – Линетт, отмалчивающаяся до этого, вдруг решает вступить в разговор, – Отец не хотела стирать тебе все воспоминания о доме очага. – Вот как. – Выдохни уже, – Аякс толкает девушку в плечо, аналогично тому жесту, что она сделала ранее, – пошли, а то твой благоверный начнёт беспокоиться.