Старое Новое

Соня просыпается с ощущением пустоты в голове. Впервые за долгие месяцы ей легко вставать с кровати – ничто не беспокоит, не тревожит, не гложет. На секунду она останавливается посреди комнаты и прислушивается к себе. Тихо. Пусто. Как будто голову накачали воздухом, но не свежим озоновым, а жарким тепличным – внутри неё душно и почему-то пахнет сырой землёй и огурцами. Пробный шаг. Ещё. Ещё два – и она выходит из комнаты. На полу валяется белый пуховик. Соня опускается на корточки, тыкает пуховик пальцем. Мягко, но не текуче мягко, а вполне осязаемо. Она осторожно поднимает пуховик с твёрдого пола и вешает на твёрдый крючок у двери. Нетвёрдыми ногами Соня подходит к холодильнику – ручка висит там на верёвочке – целая и не протёкшая. Внизу записки её почерком нервно выведено: «Окич». Соня приписывает к этому спокойное «кмец» и идёт на кухню ставить чайник и запускать своё существование в утро второго дня её первого отпуска. Время проплывает мимо, плавится и испаряется. Отпуск и праздники заканчиваются так, будто и не начинались. Соня ходит, ест, дышит, работает, разговаривает с мамой по телефону, переписывается с соседкой Лидой с помощью холодильных записок, ест червивый мармелад, смотрит сериалы про странных людей в плащах – и ничего при этом не чувствует. Кроме воздуха в голове у Сони появляется маленький плотный комочек в районе солнечного сплетения. Соня осознаёт, что её пустота не хочет соприкасаться с этим комочком – пустота избегает его, забивает дальше в грудную клетку, перекрывает ему кислород и не даёт издавать ни звука. И Соня позволяет пустоте это делать. Позволяет себе ничего не делать. Потому что быть жидкой и чувствующей очень больно. Потому что так она испарится, и от неё ничего не останется. Мир продолжает плавиться и растворяться, но Соня сохраняет твёрдость. А Соня ли?

25.07.2024