Модные сестрички

К Йолю директор немного отдышался и понял, что почти упустил ситуацию: Избранный учился, приставленного к нему Уизли на дух не переносил, и вместо того, чтобы вести себя как настоящий гриффиндорец, завёл приятелей на других факультетах. Пару человек, но… Это только начало. Подумав, Дамблдор нанёс коварный удар: прислал подопечному подарок. Вот только подопечный не стал с восторженными воплями распаковывать подарки прямо в гриффиндорской гостиной, а сложил их в сумку с расширением пространства и облегчения веса и после завтрака, заглянув в библиотеку и поздравив с Рождеством мадам Пинс, отправился к профессору Трелони. Там его уже ждали: Трелони заварила чай, выставила традиционные йольские угощения и приготовила подарки. От себя и от Долорес. Они поели, обсуждая погоду, разные школьные новости и учёбу Гарри, после чего приступили к распаковке. Уизли не оставляли надежды вернуть утраченные позиции: Молли прислала Уизлитер, то есть связанный ею свитер с первой буквой имени на груди. Трелони, рассмотрев его внимательнее, только покачала головой: Молли даже с этим не справлялась. Естественно, в магическом мире редко кто вязал руками, для этого имелись специальные чары, позволяющие связать что угодно любыми нитками и узорами. Требовалось быть внимательной, держать в уме схему — достаточно поглядывать на рисунок, их в журналах печатали — и ровно и неторопливо вливать магию. Спицы всё свяжут, причём очень быстро. Свитер от миссис Уизли сложным узором не блистал: простая гладь, вышитый рисунок. Вязка была неравномерной — Молли отвлекалась, резинка на рукавах недостаточно плотная… В общем, впечатление смазывалось. Но это ладно, подарок от души хорош, вот только Сивилла обнаружила вплетённые в нитки заговорённые рыжие волоски. Ничего вроде страшного, но к тому, чей волос вплетён, постепенно проникаешься дружескими чувствами. Гарри посидел, подумал, попялился на ярко-жёлтый свитер с ядовито-зелёной буквой и уверенно отложил его в сторону. Свитер поедет обратно. — Тут, кажется, пирожки, — похлопал он по следующему свёртку. — Даже пробовать не буду. И вот ещё странное. Подарки от однокурсников — сладости, недорогие сувениры, перья — были дежурными, Гарри и сам такие отправил. Декану на Гриффиндоре дарить что-то было почему-то не принято. Для профессора Трелони и мадам Амбридж Гарри тоже приготовил подарки. Ничего дорогого ребёнок позволить себе не мог, это понятно. Но его подарки были продуманными и сделанными им самим. Две открытки с тёплыми пожеланиями. И два пера, каждое в картонной коробочке, украшенной узорами: для профессора Трелони — индийский огурец, для мадам Амбридж — розы. Перья Гарри приобрёл белые, но потом просто раскрасил их, одно в сине-зелёные тона с каплями золота, другое — в переливчатый розовый с тонким золотым краем. — Очень красиво, — залюбовалась пером Сивилла. — У тебя настоящий талант. Давай проверим оставшиеся подарки. Подаркам от Долорес и Сивиллы Гарри обрадовался. Письменный набор и набор для ухода за палочкой плюс тиснёные его монограммой ножны для неё от мадам Амбридж. Добротные дорогие вещи, которые прослужат не один год. Раскрыв коробку с подарком от Сивиллы, Гарри ахнул: два небольших ножа, как раз подходящие для ребёнка. Один из холодного железа, другой из серебра. Плюс ножны и ремни. Сивилла только погладила по голове бросившегося к ней и судорожно прижавшегося мальчишку. Да, ему предстоят испытания, так что? У кого жизнь лёгкая? Главное, он не один. Успокоившись и вытерев глаза, Гарри полез открывать последний подарок, просто запакованный в бумагу и перевязанный бечёвкой. Записка ничего не пояснила. Зато вытекшая из разорванного пакета невесомая серебристая ткань заставила задуматься. — Это почерк директора школы, — сказала Сивилла, глянув на записку. — И ведь смотри как интересно: он дарит тебе твою же вещь. Гарри осторожно пропустил сквозь пальцы тончайшую ткань, прохладную, еле уловимо светящуюся. Посмотрел на то, как исчезает ладонь. Мантия-невидимка. Тщательно сложил и упаковал в коробку из-под подарка Долорес. — Профессор Трелони, вы можете это спрятать? Я… Я не хочу сейчас об этом думать. — Разумеется, Гарри, — кивнула Сивилла. — Завтра же отнесу в банк. — В Гринготтс? — Нет, — покачала головой Сивилла. — В другой. Ещё чаю? С пирожными? Гарри закивал, возвращая себе хорошее настроение. Ремень с ножами он уже нацепил на себя, поправив ножны так, чтобы они находились за спиной, не мешая. Сивилла никак не прокомментировала это, только одобрительно кивнула. Пусть носит. Пригодится. А вечером они стояли у костра, бросали в него разное, и Гарри тихо шевелил губами, с кем-то общаясь. Сивилла слепо смотрела в огонь, внимая наставлениям предков. Её дар продолжал раскрываться. Долорес же просто молчала и глядела на пламя. На праздничный ужин в Большой зал Гарри не пошёл. В школе остались трое младших Уизли. Их Гарри побаивался. Вдобавок впитанные с пересушенными тостами тети Петуньи суеверия дали о себе знать сразу после Хэллоуина. Близнецы не давали Гарри проходу. Рон тоже активизировался. Бедолага Избранный не знал, куда от всего этого кагала скрыться, потому что его находили везде. Это Сивилле не нравилось: каким образом, скажите пожалуйста, Уизли отыскивали не желающего с ними общаться мальчишку? Предстояло разобраться и исправить это прискорбное состояние дел. Но не успела Сивилла хоть что-то предпринять, как с Гарри начало твориться нечто непонятное. Он постоянно о чём-то думал, стал рассеянным, пропал аппетит. Каникулы уже почти кончились, когда Сивилла буквально поймала ребёнка на горячем: Гарри нашёлся в заброшенном классе сидящим на полу перед большим ростовым зеркалом в массивной вычурной раме. Волосы женщины попытались встать дыбом. Она отвела взгляд, схватила Гарри за плечо и попятилась, тут же закрыв ему глаза ладонью. Выведя мальчика в коридор, она почти бегом повела его к себе, жалея, что не умеет вызывать Патронуса: Долорес как представительница власти была необходима немедленно! Пришлось спешно отправлять домовика с письмом, радуясь, что директор вновь отсутствует, иначе непонятно, как бы Сивилла выкручивалась. Долорес влетела, запыхавшись: домовик вытащил её из дома, она едва успела накинуть мантию на ночную рубашку. Гарри спал на диване, укрытый и для верности приголубленный сонными чарами, а женщины помчались в заброшенный класс. Зеркало заставило Долорес побледнеть: Зеркало Еиналеж, чье создание приписывали то Моргане, то ещё непонятно кому. — ДМП и Отдел Тайн, — сказала Долорес, поёжившись: в домашних тапках ноги зябли. И вызвала сразу и тех, и тех. Прибывшие специалисты тут же навели шороху: выскочившие на шум деканы только и могли, что наблюдать за разошедшимися не на шутку невыразимцами и агентами ДМП. Попытавшуюся что-то там требовать Макгонагалл живо утихомирили и не дали возможности никому отправлять послания директору, застрявшему на очередном заседании МКМ. Зеркало упаковали и утащили невыразимцы, а авроры с агентами продолжили шерстить помещения в поисках ещё чего-то странного. Запах псарни на третьем этаже привлек внимание магов, и тут началось веселье. Долорес, успевшая переодеться в своё — Сивилла отправила к ней эльфа, — следила за этим весельем злым невыспавшимся коршуном. А сама Сивилла погрузилась в транс рядом со спящим Гарри. Видения приходили, полные угрозы: то мелькало зеркало и коварно улыбающийся Гарри, протягивающий сквозь серебристую поверхность руку с алым камнем на ладони самому себе. То Квирелл распадался на две тени, одна горела пламенем, другая растекалась зловонной лужей. То мелькал цербер, то летало что-то мелкое и серебристое, то… Сивилла проморгалась и недовольно поджала губы. Гарри прошёл буквально по краю. Если бы она не успела… Так. Женщина встряхнулась, собираясь с мыслями. Ребёнок явно попал под воздействие вредоносного артефакта. Значит, что? Значит, это отличный повод для полного обследования в больнице! Давно пора! Портключ в Св. Мунго у неё был уже несколько лет. Так что, обхватив откормившегося и подросшего с осени мальчишку поперёк живота, Сивилла активировала портключ. Гарри, проснувшегося и сонно лупающего глазами, живо взяли в оборот. Определили в палату, записали данные… Гиппократ Сметвик лично провёл первичную диагностику знаменитого пациента. И понеслось… Детские болячки, перенесённые на ногах. Недостаток питания. Проблемы с желудком, мышцами и костями. Несколько травм. Хреновое зрение. Вишенкой на торте — непонятный кошмар в шраме. Сивилла успокоила разнервничавшегося ребёнка, пообещала навестить и принести что-то вкусное, а также учебники с заданиями — каникулы закончились, и вернулась в Хогвартс. — Кофе, — попросила вымотанная Долорес, упав в кресло. — Сил моих нет, Сивилла. Хуже всех, конечно, Макгонагалл, но отметились все деканы. Трелони покачала головой и заказала полный завтрак. И кофе. Много кофе. Долорес налетела на еду, не отвлекаясь на светские разговоры. Выпила первую чашку крепкого кофе. Не торопясь съела сосиски с бобами и яичницей и принялась за вторую чашку, добавив в кофе сливок. Сивилла её не отвлекала и не теребила. Всему своё время. Наконец Долорес выдохнула. — Это кошмар, Сивилла, — пожаловалась она. — Мало нам было Зеркала! Ещё предстоит узнать, каким образом артефакт пятого класса опасности попал в Хогвартс. И стоял в заброшенном классе, не запертом даже на простейшую Алохомору. И как туда попал Гарри. Не верю, что ему было настолько скучно на каникулах, что он шарился по заброшенным помещениям в поисках приключений. Так ещё и цербер. Щенок, к счастью, не взрослая тварь. — И что он охранял? — полюбопытствовала Сивилла. — Полосу препятствий, рассчитанную на студентов первого курса! — рявкнула Долорес. — Дьявольские силки, зачарованные шахматы, анимированные ключи, набор флаконов со всяческой подозрительной бурдой, и как апофеоз — пустая комната. Не удивлюсь, если узнаю, что Зеркало должно было стоять там. — Дамблдор, — покачала головой Сивилла. — Старик совсем зарвался. У него есть компромат на всех, кто закончил школу, с начала его преподавания. Да ещё Орден Мерлина. Отсюда и ощущение безнаказанности. — Ничего, — кровожадно оскалилась Долорес. — Я ему подрежу крылышки, чтоб ветер не поднимал. Замять скандал вернувшемуся директору не удалось. Долорес делала всё четко по правилам: каждую мелочь протоколировали, каждый вызов фиксировали, каждое слово подтверждали свидетели. Естественно, Альбус дергал за ниточки, носился по знакомым, пытался запутать всех в словесной шелухе, не давая добраться до зёрен истины. Долорес пёрла вперёд, как снежная лавина, снося всё на своём пути. Попытки недобросовестных подчиненных что-то спрятать, подправить, заменить понимания не встретили. Посыпались выговоры, штрафы и увольнения. Тем временем в Мунго лечили Гарри.