Мой сосед в отеле

- И что будем делать? Может, подложим под тебя одеяло? Ярен, все еще вся в налипшей на нее соломе, грязи и прочих субстанциях, о которых думать не хотелось, сидела на белоснежной кровати Харуна, облокотившись на его не менее белоснежную подушку, и старалась сохранять самый независимый вид. Одна мысль о том, что она делает что-то, ему неприятное, доставляла ей желчное удовольствие, несмотря на ее собственное бедственное положение. - Или знаешь, что сделаем? Сними-ка все с себя и хорошенько прими душ. А все, что на тебе, выбросим. Ярен не спеша скрестила руки на груди и вальяжно развалилась на подушке. Ну-ну. Конечно, она уже идет, нет, бежит в душ. «Может, еще носки тебе постирать?» - она презрительно фыркнула и отвернулась, краем глаза наблюдая, как Харун стаскивает с себя куртку и свитер. Он что, собрался раздеваться прямо при ней? Чтобы еще больше его позлить, она собралась было закинуть на кровать ноги в грязных сапогах, но тут Харун сделал нечто, чего она не ожидала: вытащил из-за пояса пистолет и небрежно бросил его на одеяло. Ярен мгновенно забыла про сапоги. Вот он, ее шанс. Она понятия не имела, что станет делать в следующий миг, но счет шел на секунды. Сейчас он обернется, и… она, как кошка, одним слитным движением сползла с подушки и подползла к краю кровати, не отводя глаз от Харуна, увлеченно копошившегося в шкафу. Последний раз она держала в руках оружие, когда Азат решил похвастаться перед ней, как метко он стреляет. Они уехали за город, и Азат ловко сбивал камешки с бревна, пока Ярен, пришедшая в восторг от происходящего, не попросила дать и ей попробовать. Харун услышал только щелчок передернутого затвора. Ярен бесшумно соскользнула с кровати и теперь направляла на него пистолет, ходуном ходивший у нее в руке. - И что будешь делать? – он усмехнулся уголком рта. – Выстрелишь в меня? Вот мерзавец, ничто его не берет! Задыхаясь от волнения и безуспешно пытаясь заставить тяжелый пистолет смотреть в одну точку, она хрипло проговорила: - Д-да… Да, - повторила она, стискивая зубы, - ты угадал, Харун-эфенди. Или ты сейчас же выведешь меня отсюда и покончишь с эти тупым браком, или… - она облизнула пересохшие губы, - я сделаю это …Да, может, и к лучшему, если я сделаю это: в мире станет на одного психопата меньше! Если Харун и испугался, то ничем этого не показал. Стоя в паре сантиметров от направленного на него дула пистолета, он улыбнулся так же нахально, как и всегда, когда разговаривал с ней без свидетелей. - Я польщен, что ты сравниваешь меня со всем миром… любимая. Он произнес это ласковое слово так, будто держал ее за горло, и Ярен передернулась с ног до головы. - Никакая я тебе не любимая! - Ты права, - он выдержал эффектную паузу, глядя в ее глаза, от страха ставшие похожими на тарелки. - Ты не только моя любимая, а еще и моя жена. Моя зловредная, сварливая, завистливая, пакостливая женушка, - он смотрел на нее в упор, и она прикладывала титанические усилия, чтобы не вздрагивать каждый раз от звука его голоса. – Кстати, а почему ты такая? – со внезапным интересом спросил он. Ярен захотелось стереть пот со лба. Какая же она дура, решила, что сможет вот так взять его на слабо и заставить принять свои условия! - Ты думала над этим? – он критически оглядел ее. – Тебя в детстве не любили, да? Тебя не любили, даже когда ты была малышкой?.. - Заткнись!!! – заорала она, уязвленная до глубины души. – Я не твоя жена, понял ты? Ты - просто мой сосед в отеле, и я тебе не жена! - Я сказал тебе столько всего, - Харун расхохотался, - а ты прицепилась к слову «жена»! Ты – моя жена, - от его ласкового голоса у нее по хребту поползли мурашки, - а сегодня наша первая брачная ночь… - Харун, - она отступила на шаг, - я пристрелю тебя, отстань от меня, я же не шучу… - Стреляй. Ну же, стреляй, - он продолжал наступать на нее. – Или боишься? Ну, давай, спускай курок! Вот маньяк, чего он добивается? - Я не шучу, Харун. Клянусь, я выстрелю. Держись от меня подальше! - Давай! – он схватил пистолет за дуло и направил себе в грудь. - Я честно нажму на курок, Харун, - чуть не плача, выкрикнула она. И почувствовала, что уперлась в стену. Аллах, это какой-то кошмар, ей все это просто снится… Палец на спусковом крючке свело судорогой, она дико взвизгнула, дернулась и… Ничего. Дрожа с ног до головы, она смотрела то на веселящегося Харуна, то на свой палец на спусковом крючке. - Молодец! – он заглянул в ее белое, как мел, лицо. – Раз схватилась за пушку, значит, и на крючок должна нажать. Но знаешь, что тебе еще стоит знать? М? Ярен, тупо разинув рот, уставилась на него. - Что перед тобой вовсе не дурак. Когда рядом такая маньячка, как ты – разве я оставлю рядом оружие с патронами? - Да будь ты проклят, - устало бросила она. - Аллах меня уже покарал, - не остался в долгу он и брезгливо окинул ее взглядом. – Ты только посмотри на себя! Очень хотелось треснуть его этим пустым пистолетом, но от пережитого напряжения она даже не могла шевельнуть рукой, с трудом удерживающей тяжелое оружие. - Держись подальше от меня. Харун наклонился к ней и потянул носом воздух. - Нет, - он прокашлялся и встряхнулся, как кот. – Даже если захочу, не смогу приблизиться к тебе. Потому что ты воняешь, как деревенский сортир! Ярен вспыхнула до корней волос. А Харун снова ухмыльнулся своей гадкой улыбочкой и припечатал ее окончательно: - Можешь уходить, - он выразительно посмотрел на дверь. – Но ты знаешь лучше меня, что скажут. Ты можешь сбежать… да только некуда. Так что лучше займись своей гигиеной. Может, станешь беленькой и красивой. С этими словами он забрал оружие из ее обмякшей руки и сунул обратно себе за пояс. Взял свои вещи и указал ей на шкаф: - Я тебе тут кое-что оставил, можешь переодеться. А потом посмотрим. – Обернулся и послал ей поцелуй: - Женушка моя. И вышел за дверь. Харун давно скрылся за порогом, а Ярен продолжала стоять посреди комнаты, не в силах стряхнуть с себя оцепенение. Там, у сарая с овцами, она пыталась держаться гордо и независимо – не спасовать, с одной стороны, перед дедом, сбывшим ее Харуну с рук в руки, как котенка; и чокнутым женихом с другой стороны. Хотела даже припугнуть его, пообещав адские муки после свадьбы. Но, похоже, муки были уготованы только ей – Харун каким-то удивительным образом подобрал к ней ключик, чтобы мучить ее, пугать, заставлять бояться и гадать, что он выкинет в следующую минуту. А его самого она даже на йоту не сумела разгадать. Чего ждать от него завтра, через день, через два? Пока что она точно знает лишь одно: она замужем за маньяком, который развлекается тем, что заставляет людей стрелять в него. Она устало опустилась на кровать и снова вскочила. Харун и здесь все рассчитал: хотела испачкать его кровать, а в итоге навредила только себе – он ушел спать в соседний номер, а ей придется ночевать на кровати, вымазанной навозом. Ярен прищурила глаза и проговорила тихо, но зло: - Вы пожалеете, что так поступили со мной. Вы еще не видели настоящую Ярен Шадоглу. И тут же жалко сморщила лоб, как никогда прежде ощущая собственное бессилие.