До встречи на выпускном

— Можешь не показывать мне домашку, я уже отметила, что ты сделала. — Диан, ну хоть ради приличия посмотри. Подруга скучающе листала исписанную тетрадь. — Ты ведь даже не то открыла. — Блин, Марина, мне вообще не до геометрии. Погоди, я сейчас. Диана уже третий раз за день уединяется с телефоном. Она терпеть не может телефонные звонки. Но, похоже, в переписках её мысли уже не умещаются. — Приветик! Я вздрогнула, подавившись какао. — Опять ты. Стас устроился на Дианино место. — Да брось, она даже не заметит. — Я заметила. Этого достаточно. — И что ты здесь забыл? Диана уже вернулась. — Да так, по пути было. — Иди куда шёл. — Полегче. Не забывай, что я тоже староста и хочу узнать получше своих коллег. — Тогда познакомься, моя самая прилежная ученица. Ни одного прогула. А кем ты похвастаешься? Я и не заметила, как стала предметом разговора. — Вообще-то я здесь. — Да, Диш, некрасиво говорить в третьем лице о человеке, сидящем напротив. — Ну да, за спиной куда лучше. — Именно. Мы вот о тебе говорили только вдвоём и за пределами школы. — В смысле? — Если не хочешь сплетен, ходи за пивом с подругой. Под взглядом Дианы в этот момент я прикусила щеку. — Так это ты споил Марину тогда? И это из-за тебя она теперь дежурит каждый день? — Не знал, что она спалилась. Как? — Попалась на глаза учителю, когда уже была подшофе. Стас ещё долго смеялся над моей глупостью. Но я не обижалась. *** Диана жила всего в пяти минутах от школы, поэтому первым делом мы забегали к ней. Ели Ролтон и расписывали ручку под видом домашней работы. Последнее я воспринимала как ритуал для того, чтобы не вылететь из школьной секты. Раз в три дня к Диане приходили девочки из параллельных классов, и они болтали об отношениях. Все уже нескромно проводили время днями и ночами. Было интересно слушать о наболевшем и отмечать для себя проблемы, которые в случае чего придется решать. Но пока их ни разу не возникало. В своих отношениях я не сталкивалась с чувствами ревности, неравенства в отдаче или недостатком внимания. Его всегда было слишком много. На фоне остальных казалось, что я выиграла любовную лотерею, однако настоящим выигрышем ощущалась моя безответная привязанность. Она отдавала щемящей тоской и глотком прохлады в душных объятиях и проверках Макса. Однажды меня прорвет, и я разрыдаюсь на груди Сергея Александровича. Только так он подпустит меня ближе, ведь слезы всегда хочется остановить любой ценой. Пусть ему станет жаль меня. Ради него я стану брошенной и непонятой всеми. — Маринка, не спим! У тебя вообще парень есть? — Да. Диана познакомила нас, — я немного взбодрила себя стаканчиком «отвертки». — Знаю, моя сестра с ним училась, пока не перевелась на другой факультет. Стоило Диане взглянуть на меня, и всё внимание тут же переключалось в мою сторону. Сейчас 12 пар девичьих глаз устремились прямо на меня. Теперь я задавала направление разговору и в то же время могла сказать что угодно, никто не воспринимал всерьез. Да и нечем мне было хвастаться. С Максом никакой драмы, он звонит, пишет, водит в кафе. А романтики без драмы не бывает. Нужны чувства, а не хорошие манеры. То ли дело мысли посреди урока, которые не запить и не закусить на перемене. Пожалуй, алкоголь — не главное зло человечества. С ним зачастую приятнее, чем с собственным Я. — В последнее время он с неохотой говорит о тебе, — обратилась ко мне Диана с явным подозрением. — Да, мы редко видимся. — А разговариваете о чем? — Делимся мыслями, учёбу обсуждаем. — А он сказал, что вы почти не разговариваете. Вопросы про день не считаются. — Что обсуждать, теорию большого взрыва? Или по ночам фото высылать друг другу? — Вы и этого не делаете? — поперхнулась одна из девочек. — Ладно, у меня в отношениях все в порядке, — усмехнулась другая. Чтобы не расплакаться, я вспомнила о Сергее Александровиче. — Скажи честно, ты не для Макса наряжаешься? — спросила Диана с ощутимым напором, — Мы не осудим, просто интересно. Я молча стучала зубами о край стакана, готовая сдаться. — Если влюбилась в другого, так и скажи, стесняться не нужно, все люди, все понимаем, — эхом донесся чей-то голос, перебиваемый смехом. — На, глотни, чтобы расслабиться. — Ей надо на воздух. Я не заметила, как очутилась на лавочке возле дома. Дыхание ещё не восстановилось, и я из последних сил ловила ртом воздух, словно рыба выброшенная на берег. Что-то внутри металось из стороны в сторону, одергивая тело. Больше не будет меня и Дианы, только я и ходячее любопытство. — Мы не знали, что ты такая впечатлительная и перешли черту. Извини. В стакане просто вода. Я залпом выпила и сквозь пелену всматривалась в силуэт девушки. Она выглядела напуганной и судорожно накручивала волосы на палец, а затем стряхивала их на землю. Губы подрагивали, но девушка все теребила причёску, от которой осталось только слово. — Я тоже иногда устаю от своего парня, думаю, это кризис, — она первая нарушила тишину. — И как ты отдыхаешь? — Пытаюсь представить себя с другим человеком и не могу. — А я могу. Спасибо за воду и ... за эти слова. Листья рассыпались у моих ног, сметаемые ветром. Пасмурная ночь сгустилась в воздухе, растворяясь в пустоте улиц. Я думала о том, как сейчас попаду под машину, и даже эта боль не сотрет воспоминания о сегодняшнем вечере. Но идя по знакомой дороге в сотый раз, перестаешь видеть в ней опасность. Не остановил даже красный сигнал светофора. Нет, машина не собьет. Слишком мало зрителей для такой скоропостижной смерти. Вот и остановка. Напротив, ряд хрущевок и безрадостная пестрота детских площадок. Лет 10 назад здесь вразброс валялись шины и стояли затертые железные горки. Не то чтобы было лучше, но как будто ничего не изменилось. Те же сомнительные компании после двенадцати, тот же мелкий гравий и мокрые сидения качелей. Помню, иногда приходилось вытирать их краем куртки или вовсе ждать несколько дней, чтобы распогодилось. Мы с Дианой часто засиживались здесь. Без страха быть пойманными полицией в поздний час. С возрастом привычки не меняются, только медленно скатываются в зависимость. Мы такие же, как раньше, правда ноги теперь достают до земли, а слова льются депрессивным потоком. О плохих родителях и слабом ментальном здоровье. Если не на что пожаловаться самому, будешь психологом, а не другом. Чтобы вместе утонуть в эмоциональной яме.