Колода Четырех Королев

— Вы прошли таро апокалипсис, — Тео растягивал лакрицу. — И не отлипаете друг от друга вот уже третий день. Но так ни разу и не целовались?! — Я веду себя как джентльмен, — чёрный костюм сидел, как всегда, идеально, подчеркивая качество кроя. Драко внимательно рассматривал себя в зеркале. — Скорее, как тормоз, — чёрный мармелад исчезал один за другим. — Но тебе конечно виднее, приятель.       Малфой спокойно поправлял галстук, не обращая внимания на издёвки друга. Грейнджер ни разу не одела мешковатую толстовку в сочетании с джинсами, и это уже было почётнее любого поцелуя. Хотя поцелуев действительно хотелось неприлично сильно.       Музыка ненавязчиво звучала в Бальном зале, повторяя ритм вальса. Зажжённые свечи танцевали им в такт, окутывая комнату запахом фрезии и бергамота. — Ты надела моё платье, — Драко бережно придерживал Гермиону за талию, выводя пальцами кружевные узоры. — Я обязательно куплю еще, — его руки замерли на бёдрах, а взгляды встретились. — Если хочешь, конечно. — Да, можно, — отрешённо.       Малфою показалось, что сегодня она выглядела немного отстранённой или даже расстроенной. Особенно напрягали её опущенные в пол глаза и закушенная нижняя губа. Грейнджер напоминала запутавшегося в мыслях ребенка, который никак не мог подобрать слов. Они продолжали медленно покачиваться в такт музыки, пока Гермиона не уткнулась лбом ему в грудь. — Как ты считаешь, королевы были правы? — Драко хмурился, лишённый возможности прочитать её эмоции. — В чём именно? — он осторожничал, ровно так же, как и Золотая девочка. — Неважно, — ведьма продолжала детально изучать взором его начищенные до блеска туфли. — Просто, Джинни сказала мне, что у парней всё проще. — Я ничего не понял, — Малфой даже пытался выдавить улыбку, когда мягко касался её подбородка, задавшись целью увидеть карие глаза.       Гермиона продолжала кусать нижнюю губу. Её взгляд становился все грустнее. — У парней всё проще, и тут дело не в страхе, а в желании. Я думаю, если бы у тебя были искренние чувства ко мне, ты действовал бы иначе, — ведьма выпалила всё на одном дыхании, не разрывая зрительного контакта. — Проще? Это как, Гермиона? — поначалу было сложно оценить, был ли его вопрос издёвкой. Малфой сунул руки в карманы брюк, слегка наклонив голову в право. — В нашей истории проще уже некуда, тебе не кажется?       Гермиона молча закивала головой, поправляя густые волосы. — Скажи как есть, пожалуйста. Ведь мы оба знаем, если я снова обращусь к картам, Пенси убьёт меня быстрее любого проклятия.       Гермиона непроизвольно засмеялась, её взгляд стал яснее, а плечи расслабились, словно с них спал груз в тысячи фунтов. — Джинни мастерски умеет настраивать меня на неправильный лад, — она выдохнула, сделав шаг навстречу, исключая между ними расстояние. — Почему мы не целуемся?       Простота и искренность её вопроса снесли Малфоя с ног не хуже бладжера. — «Действительно, почему?» — внутренний голос принял образ Нотта, ехидно посмеиваясь.       Широко раскрытые карие глаза смотрели в упор, не давая шансов отвертеться. Ей явно не нужны были слова и его джентльменские замашки. Драко с желанием коснулся её губ, придерживая лицо обеими руками. Здесь не было неловкости, только мягкость тёплых губ и запах хвои с ландышами, переплетавшихся на их щеках. Это было интимно. Малфою хотелось, чтобы теперь каждый их танец заканчивался поцелуем. Гермиона требовательно вжималась ладонями в белый хлопок рубашки, обтягивавший его вздымающуюся грудь.       Никто не хотел прерывать близость. Первый поцелуй опасно затягивался, заставляя каждого из них чувствовать эту грань. Дрожь в телах усиливалась. Гермиона наслаждалась его руками, зарытыми в кудрявых локонах. Малфой мягко массировал кожу головы, переплетая их языки.       Гермиона вспоминала слова младшей Уизли.       «Знаешь это чувство? Ну!.. Когда уже хочется отдышаться, но совершенно не хочется переставать целоваться. И руки потряхивает. Волшебно!»       Гермиона знала.       Её первый поцелуй был насквозь пропитан адреналином.       Вымученный, бескомпромиссный. Абсолютно не похожий на этот.       Поцелуй с Роном в Тайной комнате был не менее желанным. Но он пах сыростью и кровью, а не ароматическими свечами и дорогим парфюмом.       Сейчас ей не нужно было бежать на поле боя и уничтожать крестражи. Сейчас можно просто наслаждаться и позволить себе не думать о правильности решений. В последнее время всё слишком относительно. Это выматывало.       За три дня Бальный зал и коридор в спальню старост стали её любимыми местами.       От поцелуя начинала кружится голова.       Гермиона прервала поцелуй, но не перестала ласково поглаживать его скулы дрожащими от возбуждения руками. — Мне хорошо с тобой, — деловой тон Гермионы прозвучал неожиданно, но охладить запал Драко ей всё же не удалось. Из-за последствий близости было буквально неудобно стоять. Пришлось незаметно поправить брюки. — Поэтому эмоциональные потрясения и разбитое сердце — последнее, чего я хочу в этом году.       Драко не отрывал от неё взгляд.       Так могла поступать только Гермиона Грейнджер.       Никаких прелюдий, только сухие факты и желание избавиться от любых иллюзий.       Очаровательно. — И если для тебя это несерьёзно, или ты не до конца понял свои чувства и намерения, давай просто… — слова давались ей тяжело. Малфой видел, девчонка храбрится. — Просто прекратим это. Потому что это элементарно нечестно по отношению ко мне.       Это было смело. Ясности её намерений можно было только позавидовать. Драко неожиданно для себя заулыбался. На его памяти уже была одна дорогая сердцу прямолинейная ведьма. И если бы это сказала Пенси Паркинсон, все здобрилось бы щепоткой нецензурных слов, и в него сразу же полетело что-то тяжелое. — Почему ты улыбаешься? — Почему ты решила, что то, что между нами, для меня несерьёзно? — Драко взял её за руку и повел в сторону рояля. Затем сел на бархатный пуф, удобно устраивая её бёдра на своих коленях. — Продолжим, — он казался невозмутимым. Гермиона пытливо всматривалась в его лицо, заранее пытаясь найти ответы на свои вопросы. — Гермиона, с поцелуями я конечно промахнулся, — его большой палец медленно скользнул по её нижней губе, — надеясь на твою сдержанность и манеры… — лицо ведьмы вспыхнуло возмущением. — Шутка! Салазар! Гермиона, это шутка, — губы Малфоя быстро нашли её, пытаясь исправить недоразумение.       Этот поцелуй был нежнее, спокойнее. Драко вложил в него весь трепет копившихся в нём чувств. — Скорее я должен переживать о серьёзности твоей симпатии, мисс Грейнджер. Ходят слухи, что ты уже обесчестила и бросила беднягу Уизли. Чего ожидать мне?       Драко пытался переиграть это напряжение, но у Нотта всё равно получилось бы лучше, несмотря на абсурдность его шуток.       Гермиона заулыбалась, закусывая губу. Не всё потеряно. — После бала многие поймут, что мы вместе, и я заставлю тебя подписать семейный договор, запрещающий бросить меня после третьего поцелуя, — Малфой старался сделать максимально серьёзно лицо. — Ни-за-что. Это жутко! — Гермиона улыбалась, шутливо отталкивая его. — У меня кое-что есть для нас, — Драко придвинул её ближе к себе, касаясь носом места за мочкой уха. — Закрой глаза. Обещаю, это не договор. Пока ещё, нет… — быстрый поцелуй в шею заставил её тело покрыться мурашками.       Холодный метал коснулся её горячей кожи. На груди чувствовалось что-то квадратное. — Открывай, — его низкий голос вырвал её из догадок.       Гермиона опустила взгляд на зону декольте и увидела кулон из белого золота в форме прямоугольника. На нём были изображены обнажённые мужчина и женщина, тянущие руки друг к другу. Между ними возвышалась гора, дающая исток реке, разделяющей влюблённых. Над их головами нависало большое облако, на котором сидел Амур, раскрывший руки в широких объятиях. — Что это? — Гермиона внимательно рассматривала кулон. — Безумно красиво. Это ручная работа? — Да, — Драко отодвинул ворот собственной рубашки, освобождая более массивную цепочку, украшенную таким же кулоном. — Это Шестой Аркан Таро — «Влюблённые». Пенси рассказала мне о его значении, и я подумал, что в нашей истории это могло бы стать идеальным подарком. Символом чего-то серьёзного.       Акцент на последнем слове говорил сам за себя, Гермиона строго посмотрела на Драко, еле заметно покачав головой. — Эта карта означает выбор, — Драко продолжил, не обращая внимания на её взгляд. — Сложный выбор. Выбор, который заставляет нас отказаться от чего-то важного или привычного в пользу нового себя. Или в пользу наших истинных желаний, — в его серых глазах считывалась уверенность в своём выборе. Гермиона не позволяла себе расклеиться и показать, как важно ей сейчас это слышать. — Даже если они полны осуждений или несоответствия. Приходит время, когда выбрать становится необходимо. — Малфой прижался ещё ближе, опуская голову, тем самым заставляя их лбы соприкоснуться. — Ты моё истинное желание, Гермиона Грейнджер. И мне бы хотелось, чтобы ты, как и я, раз за разом выбирала меня.       Она быстро закивала. Малфой обомлел от того, как Гермиона приподняла подол платья, перекинув одну ногу через его бедро. Ягодицы мягко опустились на его пах, а девичьи руки сжали мужское лицо, притягивая к себе. Нетерпеливые поцелуи, пропитанные страстью, сносили крышу. — Это уже третий поцелуй, и я готова подписать семейный договор, — Гермиона улыбалась. Её фразы и дыхание были сбитыми. Драко быстро согласился, возобновляя поцелуй. — Я думала три дня, и у меня больше не осталось поводов отказывать самой себе в удовольствии быть рядом с тобой.       Драко понимающе кивал, изучая руками её изгибы. Она была такой отзывчивой, мягкой. Её бархатная кожа манила его настойчивее пения сирен. Длинные пальцы блондина замедлились, подцепив тонкую бретель золотого платья. На мгновение он почувствовал прилив гордости за то, что доверил выбор Пенси. Чертовка выбрала лучшее. Их взгляды встретились. Малфой надеялся, что она не понимает, каких титанических усилий стоило оторвать взгляд от её груди, так маняще выглядывающей из декольте. — Я тороплюсь? — Ты медлишь, — не успела она договорить, как бретели соскользнули с её плеч, открывая его взору упругую грудь. Салазар, еще немного, и у него потекут слюни. Он инстинктивно прижался губами к соскам, поочередно лаская их, слегка сминая бархатную кожу. — М-м-м, ты такая красивая, Грейнджер.       В его руках она была особенно хрупкой. Настолько, насколько не была ещё ни разу в жизни. Настолько, насколько могла себе позволить.       Гермиона покачивалась бёдрами в так его поцелуям, расплескивая накапливающееся удовольствие. — Тебе будет неудобно. Мы можем… — его руки пробирались под подол платья, касаясь кромки влажного белья. — Проклятье, — он провел языком по пульсирующей вене на её шее. — Кого я обманываю, мы не сможем отсюда уйти, — слегка прикусывая кожу. — Не сейчас. Ты такая влажная, Грейнджер. Что ты со мной делаешь? — Выбираю тебя.       Это был секретный приём, которым она воспользовалась неосознанно. Именно сейчас фраза звучала как признание в любви, не иначе. Драко отодвинул бельё, касаясь её возбужденной плоти кончиками пальцев. — Ты идеальна, — его пальцы медленно заскользили внутри неё, вызывая тихие стоны. — Я запёр и заглушил комнату как только мы сели, не сдерживайся, моя девочка, — на последнем слове он подогнул средний и указательный пальцы, усиливая нажим. — Драко! Ох… — её голос задрожал, а руки сильнее сжались на его предплечьях. — Не то чтобы я рассчитывал на секс, когда пришел. Но твои стоны звучат как похвала, — Драко продолжал стимулировать её, пока её руки и губы не начали беспорядочно двигаться по его шее. — Хорошо? Тебе нравится? — он получал удовольствие на грани извращения от её судорожных кивков.       Малфой никогда не думал, что полуобнаженная Гермиона с раскрасневшимися щеками, сокращающаяся на его коленях, будет доводить его до исступления. Ему хотелось запомнить каждую секунду из развернувшейся перед его глазами картины. Как качалась её грудь, как запрокидывалась шея… Её закушенная губа в миллиметрах от его лица…       Превосходно. — Я… Я не могу… Я хочу тебя чувствовать, — Гермиона хныкала, пытаясь поймать приближающееся удовольствие. — Можешь, — он сильнее надавил на клитор, не прекращая фрикций пальцами. — Что мне нужно сделать, Грейнджер? Только скажи. — Не останавливайся, п-пожалуйста, не останавливайся.       Он кивал в такт её просьбам, пока горячее дыхание обжигало его скулу. — Вот так, моя девочка, расслабься. Я рядом. Ты такая красивая… — Да, сейчас, да… — Грейнджер распадалась на атомы от удовольствия, насаживаясь на его пальцы. Оргазм заставил её сжать пальцы до побелевших костяшек. Гермиона скорее всего поцарапала его шею, но контролировать порыв уже было невозможно. Она чувствовала, как Драко пытался расстегнуть ремень, не поднимая её с колен. Гермиона попыталась самостоятельно приподняться, но ноги не слушались.       Драко приподнял её на руках, усаживая на мягкий пуф. Снял пиджак, расстелив его на деревянном полу. — Я знаю, это не то, чего мы оба достойны при первой близости… — ведьма поднялась, не дослушав его, окончательно освобождаясь от платья и белья и без слов опускаясь на пиджак.       Драко затаил дыхание, расстёгивая ремень. Гермиона сидела на его пиджаке, окруженная десятком горящих свечей. Ее глаза сияли и она улыбалась, пальчиком маня его к себе. — Как жаль, что ты не видишь себя сейчас… — Драко, закончил с ремнём и опустился на одно колено, начиная освобождаться от тугой шнуровки на туфлях. — Зато я вижу тебя. Таким, каким не видела раньше. — Голым? — он улыбался. Наконец скинул брюки вместе с боксерами и опустился к ней. — Угу, и это тоже.       Кроме Рона, ей не с кем было сравнивать эти ощущения. Драко двигался иначе, как будто чувствовал её желание. Насаживая ее. Растягивая под себя. Одно то, как он разговаривал с ней, слегка оттягивая корни её волос, чтобы она не отводила взгляд, вызывало в ней волну удовольствия. — Ты сводишь меня с ума, я долго не выдержу, Грейнджер, — он ускорился, кусая её за плечи и сжимая бедра крепкими ладонями. — Тебе нравится видеть, как я схожу по тебе с ума, ведь так, ведьма? — Да, да, пожалуйста… — О чём ты просишь, милая? — Драко приближался к оргазму, с трудом сдерживая стон, — О чём просит моя девочка? — Ещё быстрее, пожалуйста… — шлепки влажных тел заполняли Бальный зал.       Блики пламени плясали на её бархатных плечах и бёдрах, пока Малфой нежно водил кончиками пальцев по её спине.       — Хорошо? — Да. Только немного жёстко… — Гермиона сильнее вжалась в его грудь. — Это была лучшая репетиция.       Кулоны на их шее неожиданно засияли, озарив комнату белым светом. И на смятом, чёрном пиджаке, в окружении десятка свечей, осталась лишь одна карта.       Влюблённые.       Обнаженные Драко и Гермиона тянули руки друг к другу, разделённые бушующей рекой.       Паркинсон, сняв дрожащей рукой Мантию-невидимку подняла карту и развернула её, чтобы увидеть такую желанную надпись.       «Теперь ты свободна. Но больше никогда не бери чужую колоду».