Дневник

Небытие. Это самое приятно чувство в мире, как раз из-за того, что ты выходишь из этого мира. Я не знаю, сколько, была в нём, но знаю, кто меня оттуда вытащил. — Твою мать, Мэйфилд, — ругался Майк Уилер, одновременно делая массаж сердца и дыхание. Азы первой помощи при утоплении он хорошо помнил, отец учил ещё, когда ему было двенадцать. — Да открой же ты глаза, сука! — перевернув её на бок, хлопая по спине так, что из Макс вытекала не только вода, но и начал выходить дух, Майк Уилер добился таки, что девчонка открыла глаза. Весь мокрый как мышь, в тонкой футболке и насквозь вымоченных джинсах, парень сел на пенёк, чтобы отдышаться. — Ммайк? — сипло спросила Макс. — Мэйфилд, ты грёбаная дура, я тебя, сука, ненавижу, хочу, чтобы ты сдохла, тварь! — орал Уилер. — Тогда зачем спасал? — Макс еле шевелила конечностями. — Чтобы сказать тебе это, а то после твоей преждевременной кончины, спиритический сеанс устраивать нет желания, — Майк сидел на пеньке и что-то искал в карманах. — Ладно, — кашляя, она начала вставать. Тело не слушалось. Голова кружилась, и было ужасно холодно. — Куда намылилась? — вопрос в спину. — Так, ведь… — Мы сейчас у самого озера, подниматься наверх придётся неменьше часа, — Майк искал сухие ветки, — а ты вся мокрая и голая как курица! — И что делать? — Макс обхватила себя руками, дрожав. — Да ничего не делать. Сушиться, — Майк поджёг ветки, сделав из своеобразную горку, и получился маленький костёр. — Моя одежда на берегу у водопада, — Макс выжимала свои волосы. — Серьёзно? Пальто и ботинки? Странно, что ты до этого додумалась, а не сразу в купальнике попёрлась. Моя, если что, тоже. — Майк, — вздохнула Макс, — мне не было смысла поступать иначе. — Ой, только не надо устраивать соплей, пожалуйста, — с раздражением прервал её Уилер, прекрасно понимая к чему она ведёт. — Пойдём домой, а? — Макс с тоской взглянула на Майка. — Согрейся сначала, а то заболеешь, — костёр разгорался, — сюда иди. Девчонка подползла ближе, выставив вперёд руки. Майк начал что-то искать. — Что ты делаешь? — Погоди, — Уилер ходил по берегу, — булыжник ищу какой-нибудь, о! — парень наткнулся взглядом на большой серый камень. Подняв, Майк потащил его к костру. И стал снимать с себя футболку. Расположив камень рядом с огнём, но не на прямом его воздействии, Уилер положил на него свою мокрую футболку. После чего он нашёл две толстые палки, воткнул их в сырую землю и снял с себя промокшие кеды, надев каждый на палку, расположенную так же рядом с паменем. — Я раздеваться не буду, — в панике заявила Макс. — Ага, это будет следующим заданием, — рассмеялся Майк, — потом. Ты же принципиальная, какую бы ахинению не предложили — сделаешь. — Не смешно, — дрожа, ответила она. Некоторое время мы сидели на небольшом расстоянии друг от друга, но не рядом и смотрели на огонь. Он был по пояс голый. Ничего особенного, но я старалсь не смотреть на него как и он на меня. И п даже представлять его без одежды было плохой идеей. — Так, — Майк проверил свою футболку, ткань была сухая, — держи, — он подал вещь Макс, — надевай, что застыла? — Зачем это? — Всё равно теплее, чем так идти. К тому же она сейчас горяченькая как пирожок из печки, — Майк упрямо держал футболку на весу перед носом Макс. — Это лишнее, правда. — Заткнись и бери. Или мне силой на тебя одевать её? — со злостью ответил Уилер. Я взяла его футболку. Она правда была очень тёплая, надев вещь, мне стало немного легче. — Теперь, — Майк проверил кеды, они были тоже сухими и тёплыми, стояв босой на голой земле, он протянул ей и их. — У меня другой размер ноги, — замотала головой она. — А мне, — книгонепечатное слово, — бери, я сказал, — и лучше не спорь. — Хорошо, — у Макс просто не было сил это делать сейчас. Надев его обувь, котобая была велика мне на четыре размера, будучи в футболке Майка, доходящей мне до середины бедра, я отправилась в след за ним наверх. Путь был не близкий. Дул холодный ветер, я наблюдала за тем, как он шёл босиком и чертыхался каждый раз, когда наступал на какой-нибудь особенно острый сучок. Широкие плечи его дрожали, мокрые смольные кудри касались шеи. Он шёл вперёд, не оглядывась на меня, прекрасно зная, что я иду следом. Где-то час мы провели во взаимном молчании, наконец добравшись до водопада, преодолев крутой склон, Майк Уилер остановился и повернулся ко мне. — Меняемся, — он указал Макс на ботинки. — Сейчас, — в торопях сняв его кеды, девчонка протянула их, — и вот, — она начала снимать футболку. — Оставь себе. Всё, дальше сама, — Майк ушёл. Макс некоторое время стояла в одиночестве и глядела ему в след. Переведя дух, сделав самодельный пучок из собственных мокрых прядей, надев пальто и завязав ботинки, она потопала домой. Конечно же на следующий день мы оба заболели. Майк слёг с температурой и болями в груди, у меня же была ангина. Нас обоих навещали две недели друзья, Джейн приносила вафли и пирог, который сделала лично, Лукас заваривал вкусный чай, а Дастин и Уилл сидели возле постели и травили анекдоты. Но никто из семьи и компании не знал, что же произошло. Мне повезло, я успела прийти домой до мамы, а вот Уилера встретила Нэнси, его старшая сестра, которая следила за ним лучше собственных родителей. — Майк, ты почему в таком виде?! — воскликнула девушка, — что? Что случилось? Где твоя обувь? Одежда?! Что происходит, чёрт возьми?! — сыпала вопросами Нэнси. — Не тараторь, Нэнс, — кашлял Майк, — я просто упал в реку и потерял обувь, — поднимаясь в свою комнату, отвечал он. — А где верх? Где куртка? Шарф? Шапка? Ты погоду видел вообще? — шла за ним сестра. — Твою ж, забыл куртку у этого ублюдского водопада, — прошептал Майк. — Что? Что ты сказал? — Я закаляюсь! Как в Советском Союзе, понятно? — с этими словами Уилер захлопнул дверь перед носом сестры. Промучившись три дня и три ночи с высокой температурой, Майк Уилер лежал в постели и думал только об одном человеке, о той, за кем следил с самого начала, когда она выходила из дома, узнав адрес проживания Макс в общей городской телефонной книге, тогда в 80-е, все жители города друг о друге знали всю подноготную, особенно в провинции. Околачиваясь по близости, скрываясь, как в тупых комедиях, за деревьями и кустарниками он шёл за ней по пятам. Майк изначально не верил, что девчонка прыгнет, даже когда она начала раздеваться на его глазах. — Ну, нет, бред это всё, — твердил себе под нос Уилер, — она же не сумасшедшая. Но вот рыжие волосы, растрепал порыв ветра, и они исчезли. Майк в ту же минуту побежал на берег из своего укрытия и начал с остервенением снимать с себя верхнюю одежду, кеды сбросить просто не успел, ни секунды не раздумывая, он прыгнул в холодную бездну. — Всё-таки чокнутая, — прошептал Уилер, находясь в темноте и закрывая глаза. В ту ночь ему приснился странный сон. Вот он стоит на том самом берегу, при тех же обстоятельствах, но успевает остановить Мэйфилд. — Стоять! — крикнул Майк, — идиотка! — он схватил её за руку и силой потянул на себя. — Больно! — пискнула девчонка, падая на Уилера. — Совсем больная? — злился он, — что придумала? — Больная? Это было твоим заданием, а я не бросаю слов на ветер, чтобы потом не выполнять свои обещания! — Макс попыталась слезть с него. — Мм, принципиальная, значит? — Майк по–прежнему не давал ей встать. Вдруг он почувствовал знакомое чувство внизу живота. Парень сглотнул и отпустил руки Мэйфилд. — Да, у меня есть некоторые пунктики, как ты мог заметить, — Макс отряхивалась. Её кожа. Он дотронулся до неё всего пару раз, но этого хватило, чтобы запомнить её наощупь. Она была нежная, тонкая. И так во всех местах? Не только на руках? — пробежала искрой мысль в его голове, Майк не успел опомниться, как последовала ещё одна, — а на шее, груди, животе, бёдрах? Чёртчёртчёрт. О чём ты вообще думаешь, придурок?! Она же противная, бесячая с того самого момента, когда ты её повстречал. Врезалась тебе в грудь своим вздёрнутым дурацким носом и проблемы создала. Хотелось прикоснуться к ней вновь. Может быть, даже укусить, лишь бы причинить хотя бы какую-то боль. Боль. О, этого Майк хотел доставить Макс сполна, но сам не знал почему. Почему хотел по-дурацки над ней пошутить, унизить, заткнуть, прервать, словом, сделать гадость. Почему? Ответа не было. Возможно он и был, но Уилер закрывал на это глаза. Правда, слишком скользкая, склизкая правда мешала. И она, Мэйфилд, ему мешала. Прилив новой злости так во время пришёл. Уилер в два шага достиг, ничего не подозревающую Макс, стояющую к нему спиной, грубо развернув девчонку, он прокричал ей в лицо. — Как ты меня заебала, Мэйфилд, свали уже отсюда, из города, навсегда! — и он хочет пройти мимо, хочет не обращать на неё внимание, но она цепляется пальцами за рукав его кофты, и от этого движения, током по телу, бегут мурашки. А следом за ним он испытывает спасительное отвращение. Боже, как же он этому рад. Значит не всё потеряно. — Мааааайк, зачем так грубо, — она тянет его имя, и её тонкие губы расплываются в улыбке. — Тебе что-то непонятно? — Уилер сбрасывает её руку, небрежно, так будто это самая мерзкая вещь, к которой ему доводилось дотрагиваться. Майк даже верит в это. —Лишь одно, — Макс щурится, поправляя прядку волос. Не смотри, не смотри, не смотри, — думает про себя, Уилер, и глаза поднимаются ей за плечо, — Откуда. Эта. Ненависть. — и пальцем она касается его грудной клетки, указывая на место, где наверняка расположено его сердце, — прямо здесь. Уилер хватает ее за руку, не специально, чёрт побери, легким движением тянет её на себя, и расстояние между ними было… Никакое. Только разница в росте разделяла их лица. И всё. — Не смей меня трогать. И он хочет сказать что-то ещё, он точно хочет сказать что-то ещё, но она смотрит на его губы, и Майк знает, что это значит. Ему почти смешно от того, что эта нахалка хотя бы задумалось о том, Боже, о том, чтобы поцеловать его. Это так нелепо, так глупо. И Майк продолжает так думать, даже когда она легонько тянет его за ворот одежды, уничтожая то никчемное расстояние, что спасало Уилера. Так нелепо. Губы Макс странные, и сердце его проваливается в пропасть от одного этого осознания. Губы Макс, какого черта, он их чувствует. Она жмурится, будто знает, что это плохо, будто понимает, что только разозлит его этим, и Майк думает, анализирует, и хочет удрать, хочет откинуть ее и сбежать, хотя бы сейчас, но руки не слушаются, тянутся к ней, тянутся к ее шее. Обхватывая ее, одним большим пальцем он давит на подбородок, заставляя ее закинуть голову повыше, а вторую руку он оставляет себе, просто чтобы не сдохнуть от того, что растворяется в Мэйфилд. Руки Мэйфилд, крадутся по его плечам, незаметно, как две маленькие змеи, и как он так близко ее к себе подпустил. Он не обращает внимания, клянется, что не замечает, будто по наитию, словно знал, как это делается, чуть шире приоткрывает рот, и Мэйфилд моментально вторгается и туда, потому что ей мало. Конечно, ей всегда мало, и от этого легкого соприкасания языков у Уиллера, кажется, пар из ушей валит. Макс не хочет останавливаться, она всем телом наваливается на него, так чтобы он чувствовал каждую клетку её, и то какое оно податливое, и гребанная свободная рука тянется к ее талии. — Майк! — знакомый голос рядом. Это Нэнс. — Твою мать, — он открывает глаза, по спине течёт холодный пот. — Макс, детка, пора вставать! — сказала Сьюзан, заходя в её комнату. Макс медленно сдаится на кровати, свешивая ноги вниз и минут семь смотрит в пол, касаясь пальцами губ. Да, в ту ночь нам обоим приснился один и тот же сон. Это мистика. Это очень странно. Спустя две недели, то есть во второй половине ноября я вернулась в учебный процесс. И Уилер конечно тоже. Мы с ним не говорили. Вообще. Оба делали вид, что друг друга не замечаем, но как обычно искры начали вспыхивать сами собой, даже когда мы находились на расстоянии. Это загадка. Я правда не знаю, почему так получалось всё время. Ужас. — Мисс Мэйфилд, — начала зачитывать миссис Дуглас, учитель по общей физике, — вы встаёте в пару вместе с Майклом. — Томмином? — в надежде спросила Макс прекрасно зная ответ. У них в классе был ещё один Майк. — Нет, мистером Уилером. Он у нас отличник по этому предмету, а у вас, — учитель сделала паузу, — некоторые проблемы, которые, как я понимаю были ещё в прошлой школе, так? — женщина поправила очки. — Да, — прошептала Макс. — Майк вас подтянет, пускай и не на свой уровень, но уверена оценки у вас станут лучше. Тема реферата — «Теория относительности», следующие…– миссис Дуглас продолжила зачитывать список. Макс даже не смотрела в сторону Уилера, прекрасно зная, что он в этот самый момент прожигает в ней дыру. — Хэй, Макс! — начал Лукас, — Майк тебе в два счёта объяснит эту самую теорию, ответите, получите высокий балл! — Синклер сидел за столом в буфете и с хорошим настроением поедал свой обед. — Да мне проще за неё всё сделать, чем объяснять этой… — Майк закусил неприятное слово, смотря куда-то в сторону. — Разделим части работы, потом за день до выступления склеим, ясно, Уилер? — она впервые посмотрела ему в глаза за эти дни. — Полный восторг, Максин, — ядовито улыбнулся Майк и отвернулся. — Замечательно, в библиотеке в шесть. «БИБЛИОТЕКА ЗАКРЫТА НА РЕМОНТ». — гласило объявление на двери. Макс и Майк стояли и минут десять и сооброжали, что им делать дальше. — Кафе в торговом центре работает до пяти. Сегодня пятница, — Майк рассуждал вслух, — Лукас уехал с семьёй за город, Эл с Уиллом в шахматном клубе, Дастин тусуется с Харрингтоном, поэтому остаётся только ко, — он вздохнул, — ко мне. Майк знал, что девчонка может предложить и свой дом для таких дел, но на своей территории он чувствовал себя намного увереннее, поэтому бил, так сказать, первым. — Окей, пойдём, — удручённо бросила Макс и направилась на выход. До его дома нам пришлось идти милю. На улице уже смеркалось, когда Майк открыл дверь, я почувствовала аромат яблочнего пирога. Но дом оказался пуст, все его обитатели уехали. — Эйнштейн писал, — диктовал Майк, — общая теория относительности… — Макс старательно записывала всё карандашом, — теория гравитации, опубликованная им в 1915–1916 годах. Является дальнейшим развитием специальной теории относительности. — Помедленнее, я не успеваю. — В общей теории относительности, — не меняя темпа, продолжил Майк, –постулируется, что гравитационные эффекты обусловлены не силовым взаимодействием тел и полей, а деформацией самого пространства-времени, в котором они находятся. Эта деформация связана, в частности, с присутствием массы-энергии. — Дальше, — Макс пожила карандаш, будучи в ожидании. — Дальше уравнение! — Какое? — Мэйфилд с удивлением на него посмотрела. — Это ты мне скажи какое! — воскликнул Уилер, — я тебе, блин, всё диктую, теперь твоя часть работы, пиши давай. — Майк, я ничерта ничего не понимаю в физике. — И не хочешь понимать. — Да, и не хочу, поэтому, Уилер, либо ты мне сейчас диктуешь, либо я сворачиваю эту лавочку и ухожу домой, — она начала собирать вещи. — Мэйфилд, так не пойдёт. Ты должна подумать. Сиди и рассуждай, — Майк схватил её за руку. — Да отъебись ты от меня, ей Богу. — Я сказал. Села. — он с силой потянул её на себя. — Уилер, да я щас просто обделаюсь, от этого тона. Ты совсем уже забылся? — Макс выдернула руку из его хватки, — нет, ты правда забываешься. — Да мне насрать — Уилер ухмыльнулся. Несмотря на её тон, лицо Мэйфилд было всё красное, а кожу в месте его касания жгло. Каждая их стычка, каждая мелкая ссора заставляла Макс и Майка испытывать бурю чувств: от раздражения до ярости. Самой настоящей. Мне хотелось его ударить, укусить, сорвать с него одежду к чёртовой матери. Господи. О чём я подумать смогла? Сорвать одежду?!.. Да, но тогда было именно такое желание. Я не знаю, о чём думал он в тот момент, но его глаза стали пугающе–чёрными. — Макс, скажи, — Майк сглотнул и перевёл на неё тягучий взгляд, — как можно быть такой сукой? — Что, прости? — Ей показалось, что она ослышалась. — Сукой, — равнодушно повторил Майк, — делаешь всё на зло, гадишь. — А ты почему вечно трогаешь меня, задеваешь. Совсем больной? — он сделал ещё шаг к ней. Но на этот раз Макс не хотела сдавать позиции, потому не отступила. — Лезешь вечно не в своё дело, берёшь чужие вещи, — Майк уже был над её макушкой. — Вещи? Больно надо мне руки пачкать об твое дерьмо — девчонка вскинула голову. Расстояние между ними стремительно сокращалось, но никто не хотел уступать другому. — Серьезно, Уилер, высказывай свои шизофренические ведения своей девушке. — Не упоминай Эл, — со злобой выплюнул Майк. — А, простите, я же недостойная, — вскинула руки Макс. — Как вы вообще стали подругами? — Как вы вообще начали встречаться? — Да закрой ты свой рот! — Уилер схватил её предплечье. Ей было больно, он сжимал ее руку, но она готова была поклясться, она не подаст виду. — Хочу, чтобы ты убралась отсюда вон, уехала, вернулась в свою слащавую Калифорнию, — цедил Майк прямо в её губы. Я не знаю, кто из нас первым поцеловал. Правда, не знаю. Но и на поцелуй это было вряд ли похоже. Майк Уилер буквально вгрызся в её рот. Он с жаром вступил в сражение. Они оба боролись, до победного. Руки обоих повисли безвольными плетями, грудь к груди. Мэйфилд теряется лишь на несчастные пару секунд, а потом, будто ушатом, на неё выливается осознание, и дикий смех рвётся из глотки наружу. — Твою мать, Уилер, что за херня, — морщилась Мэйфилд. — Иди ты нахуй, — отвечал он. — Ты вообще…– Макс вытирала рот рукавом толстовки. — Боже, мне по человечески жаль, Джейн. — его щёки краснели, — Ай, блять, Мейфилд, ты слюнявая до невозможности, как… я не знаю. Как можно языком лезть в рот другому человеку? — он встал, быстро поправляя брюки. — Ты первый начал, — смеялась Макс, — Боже, скажи, что ещё и девственник, — девчонка смеялась. Уилер застыл. Его накрыла такая ненависть к ней, что за свои последние слова он не отвечал. — Мэйфилд, не думал, ха, — он сделал паузу, — что ты на столько… ну, ты и шлюха, готовая упрекнуть в таком, — лицо её побледнело, — даже если это правда. Особенно если это правда. — Пошел в жопу, — она поджала губы, сорвалась, и сбежала из подвала.