Здесь трава сверкнула сталью

      И нельзя сказать, что в самый последний момент Киру не одолели сомнения. Незнакомые люди, странные, по их же рассказу путешествовавшие на Север, знакомые с Матерью-Настоятельницей, а знакомы ли, а правда ли это всё… С другой стороны вполне всё правдоподобно, крестострел опять же, да и имя настоятельницы они знают, но… — Эй, Кира! — окрикнул её Филип. Девушка стояла у своего коня, пристёгивая сумки, проверяя подруги и стремена. — Ты чего копаешься? — Я всё, я уже… сейчас! — закивала послушница, шагнув к голове Пряника. Тот сунул морду в протянутые ладошки Киры, но нашёл только ласковые почёсывания. — Ты уж следи за ними, хорошо? — шепнула девушка, прижимаясь лбом к покатой морде. А после решительно шагнула к боку коня, легко запрыгивая в седло. Пряник не был крупным конём и прекрасно подходил под рост послушницы. — Давай поспеши! — Проворчал полурослик, проезжая верхом рядом. Шиная уже выехала со двора трактира, а вот в самом дворе появился и трактирщик, и его жена и даже кроха-Тенни, обнимающая мать за ногу сквозь юбку. — Доброй дороги, госпожа жрица! — крикнул трактирщик, а жена одёрнула его, улыбнувшись виновато Кире. Та улыбнулась в ответ, разворачивая Пряника в сторону, куда направились её спутники. И оставила трактир за спиной. Волнение ещё то и дело словно хватало её желудок латной перчаткой, но желания развернуться и скрыться под одеялом в своей комнате не было. Ну, точнее было конечно, ей очень хотелось вернуться в Храм, закрыться в келье и вообще всю жизнь не выходить дальше внутреннего двора. Но… на самом деле, в глубине души, она всегда мечтала именно об этом: объехать весь мир, посмотреть все материки, добраться до Центрального и увидеть Плато Стихий. И пусть страх перед неизвестным изредка пробегал мурашками по шее, Кира всё же тронула коня по бокам ногами, чуть ускоряясь и нагоняя спутников.       Первые часы, пока утро сменялось днём, поднималось солнце, а небо становилось чище, давая путникам надежду, что непогода не застанет их в пути, прошли, наполненные байками и шутками Филипа. Скабрезными надо сказать, но такими смешными, что Кира, после первых трёх покрасневшая до кончиков ушей, над последующими хохотала так, что несколько раз чуть не свалилась с коня. Может, это всё от её переживаний, но всяко лучше хорошенько просмеяться, чем дрожать от страха. Да и к тому же внутри возникало странное и едва заметное ощущение удовлетворения что ли от бурлящего юношеского протеста, направленного в сторону Матери-Настоятельницы. Мол, вот, посмотрите в какой я компании, слушаю шутки про скрещенные мечи и яблоки, и нисколечко не стыдно. Хотя, чего лукавить, чуточку всё же стыдно. И нельзя сказать, что это по причине строгости, в которой она выросла, нет. Храм придерживался строгих правил, конечно, как всякое место, где разновозрастные и разнополые послушники были ограничены одной территорией, но никто и никогда не очернял ту сторону жизни, о которой с таким упоением рассказывал Филип. Сколько Кира себя помнит, не случалось в стенах Храма никогда громкого скандала, а на подростковую возню достаточно было лишь шикнуть, чтобы разогнать милующихся по разным углам. Да и то, это было крайне редко в силу того, что почти всех попадавших в Храм мальчиков лет в десять-двенадцать забирал Паладинский Орден. Редкий мальчишка оставался в Храме и становился жрецом Света. Точно так же, как и редкая девчонка становилась паладинкой. Мать-Настоятельница рассказывала, что подобное разделение несёт не только прикладной характер, ведь далеко не каждая девушка будет рада таскать на себе килограмм двадцать доспехов, но и имеет под собой причину разного подхода к применению энергии Света. И уж точно дело не в том, что паладины — это воины Света, а жрицы исключительно целительницы. Попробуй кто скажи это Матери-Настоятельнице, тотчас получишь световой плетью по мягкому месту. А ожоги и раны от Света проходят долго. Нет, дело во внутреннем умении управлять энергией, и пониманием, как это применять на практике. У мужчин и женщин оно разнилось, а поэтому одарённые дети со всего мира сначала появлялись при Храме, учились азам, а после проходили разделение на юных жриц и паладинских новобранцев, вторых при этом увозили на Центральный материк, где располагался Орден. — О чём задумалась? — окликнул Киру полурослик, поравнявшись с ней. — Вспоминаю Храм, — не стала скрывать послушница. — И чего там, в Храме? — бросила из-за плеча ехавшая впереди Шиная. — Скучаешь по молитвам Свету и пресной каше? — Нормальная каша, — буркнула девушка, почувствовав непонятную обиду за нападки на место, где она выросла. — Посмотрим, что ты скажешь, когда попробуешь лучшие блюда в лучших тавернах на каждом материке, — усмехнулась Шиная. — Это не гастрономическое путешествие! — запротестовала Кира. — Да-да, крайне важная миссия. Тебе Илея-то объяснила, почему ты раньше прочих в Путь-то пошла? Твои сёстры соберутся через три месяца, большой группой, с красивым сопровождением, нарядные, под знамёнами и всё такое... — Потому что у меня особый случай, — заученно пробормотала послушница. — Особый случай… — женщина чуть притормозила, позволяя Кире и Филипу поравняться с собой. — А почему он особый? — Я…не знаю, — ощущая непонятную неловкость, вкупе с раздражением, буркнула под нос Кира. — Вот именно. Святая Илея в своё репертуаре, — качнула Шиная головой, кривя тонкие губы. — Будто вы знаете! — кинулась на защиту Матери-Настоятельницы девушка. — Знаю, — коротко ответила женщина, повернувшись к Кире. Глаза её, и так достаточно яркого цвета, словно на мгновение вспыхнули огнём, заставляя девушку замолчать. Шиная скосила улыбку. — Поэтому и злюсь. Не на тебя, Кира. — Так, может… — Нет. Прости, но рассказать я не могу. Не сейчас. Как бы я не относилась к этой старой перечнице, обещание есть обещание. — Дамы, дамы, — вклинился молчавший до сих пор Филип, беспокоясь о том, что обстановка может начать накаляться. — Может быть, сделаем привал? Маленький костерок, травяной чай с сушёными яблоками? Это ещё никому не мешало.       Решившие не спорить с предложением полурослика, они замолчали, а минут через пятнадцать Филип свернул по узкой тропке чуть в сторону от тракта. Они уже достаточно отъехали от шахтёрского городка, чтобы тот скрылся за горизонтом, и поля, окружавшие его и подходящие вплотную к горам, сменились лесом, спускающимся с их склонов. Вот в сторону леса и повернул Филип, и довольно скоро они втроём, привязав коней, собирали топливо для костра, набирали в котелок снег, распределив обязанности и практически не переговариваясь.       Когда Шиная с лёгкостью развела костёр, Кира убедилась в том, что та была из огненной породы. Удивительная лёгкость в обращении с огнём завораживала послушницу. Пару лет назад в Храм приезжала женщина-маг, владеющая этой стихией. Оставалась на несколько дней, и по вечерам показывала во внутреннем дворе храма фейерверки разношерстной детворе. Кира видела магов и других стихий, да и сама в какой-то мере владела магией, пусть и другого толка, но те красно-оранжевые всполохи пламени на тонких смуглых пальцах женщины не сравняться для неё ни с чем. Девушка знала, что любой человек из огневиков играючи разведёт костёр практически в любых условиях, и когда это на её глазах сделала Шиная, она не смогла удержаться от комментария, тем более, неловкость толкала её первой пойти снова на контакт. — У вас есть магические способности? — спросила Кира, садясь на покрытый тёплым плащом валун. Было достаточно тепло, чтобы сейчас не держать плащ на плечах, а вот сидеть на холодном не хотелось. — Нет, я не владею магией, — усмехнулась Шиная, глянув при этом на Филипа, молча разливающего горячий чай. — Просто как всякий выходец Тхуиба… — Вы из Тхуиба-фатаху?! — Перебила, воскликнув, Кира, подавшись вперёд и принявшись стрекотать. — Восточная столица Огненного материка, крупнейший город торговли, работорговли, огромные рынки, наёмники, невольники, специи, демонические контракты! — Бывала там? — издевательски хмыкнула Шиная, принимая из рук полурослика горячий напиток. — Нет, конечно нет, — забормотала Кира, не уловив издёвки и принявшись зачем-то объясняться. — Но я много читала, в Храме отличная библиотека вообще-то, я много чего знаю… — Прекрати оправдываться, кроха, — буркнул Филип, вкладывая в её руки горячую кружку. — И не слушай её, у ядовитой госпожи плохое настроение, ей не дали с утра ни мужика, ни выпить. Вот и срывается. — Всё-то ты знаешь, — подмигнула Шиная полурослику, тот послал ей воздушный поцелуй, пристраиваясь на другой валун, а Кира от такой откровенности растеряла весь напор и снова покраснела, пытаясь спрятаться в стакан от неловкости. Горячий чай обжёг губы и язык, но послушница восприняла это как кару за излишнюю эмоциональность. В голове девушки метались мысли о Огненном материке, его горах, вулканах, пустынях и раскиданных по территории городах. И только сейчас, пожалуй, она осознала, что её путь лежит и туда в том числе. Впереди их ждёт Осах, откуда они переплывут на восток до Итирима, северной столицы Водного материка и будут спускаться вниз, посещая по пути святилища, а в южном порту Водного они сядут на корабль и отправятся дальше к Фос’фатаху, а оттуда… — Кира! — ворвался в её воображение голос Филипа. — Пекло, почему ты такая рассеянная? Допивай и поехали. — Угу, — улыбнулась послушница. Сердце заколотилось в предвкушении того, что ждёт её впереди. Совсем скоро она поднимется на корабль. Совсем скоро покинет этот материк. И если для того, чтобы отправиться в путешествие нужно мириться с колкостями Шинаи, то так тому и быть.