Дельта Лямбда Зета

— Сыграем в игру "Греческий мыслитель или таблетка" — Я начинаю: "Фенистил"

(Хлоя — Джейни)

Хлоя странная. Нет, они все, конечно, со своими закидонами, но у ее соседки по комнате странности достигли критической отметки и вышли за ее пределы давным-давно. Даже если отбросить специфическое чувство юмора и любовь к бородатым анекдотам. Взять хотя бы ту музыку, что Хлоя любит врубать на ночь глядя, не позаботившись о наушниках. Если рёв попавшей под газонокосилку кошки вообще можно назвать музыкой. — Извини, — шепчет Хлоя, наткнувшись на красноречивый взгляд Джейни, — я сейчас сделаю потише. Просто так легче расслабляться. — Как будто тебя на дыбе вздергивают, — фыркает Джейни, — о каком расслаблении может идти речь?! Но окей, у каждого свои недостатки, не так ли? Возможно, Хлою тошнит от баллад Джорджа Майкла, просто ей не хватает смелости об этом сказать. — Время никогда не излечит раны, — взвывает Джейни (иллюзии о таланте певицы успешно разбиты воплями брата «заткнись, чудовище» в десять лет), — раны, оставленные беззаботным шёпотом близкого друга … Хлоя дёргается, словно ее огрели по голове сковородкой, но ничего не говорит. Джейни все видит, но предпочитает не замечать намеков. Она девица непонятливая: если Хлое что-то мешает, пусть скажет словами через рот, как все нормальные люди (к которым, честно признаться, ни она, ни Хлоя не относятся). Кроме любви к странной музыке, Хлоя порой странно (Джейни прощает себе мысленную тавтологию, считая ее уместной) себя ведет. Вскрикивает во сне, ходит крадучись, норовит напялить темные очки на пол-лица. — Девочка, да ты в шпионов в детстве не наигралась, — снисходительно решает Джейни, когда Хлоя выползает из кустов возле столовой кампуса прямо ей под ноги: джинсы заляпаны грязью по колено, а в волосах застряли листы спиреи, как если бы Хлоя провела не один час на четвереньках, бодая куст головой. — Я не могу объяснить, — бормочет та в ответ на немой вопрос соседки по комнате, — правда не могу. Джейни и не требует объяснений, все предельно ясно: у Хлои немного подтекает крыша, но кто она такая, чтобы влезать — в Карни есть штатный психолог, все студенты обязаны раз в месяц посещать кабинет мистера Спиннера. Хлоя точно ходила, и если ее признали нормальной, то либо Роузвуд кишит еще большими чудиками чем она, либо мистер Спиннер некомпетентен, но пусть с ним разбирается руководство — у Джейни своих забот хватает. Иногда она, конечно, не сдерживается, встревает, когда смолчать нельзя. Тихушница Хлоя та еще овечка на заклание: каждый норовит полоснуть ножичком по ее самолюбию и самоутвердиться. Главная задира — рыжая Софи из богатеньких. То толкнет плечом, проходя мимо, то съязвит что-то на счет нарядов Хлои (Джейни и сама ни разу не образец модной чики с обложки журнала, но даже у нее чешутся руки выкинуть растянутую кофту Хлои в мусорное ведро). — Иди нахер, — отчеканивает она после очередного наезда Софи на Хлою, и когда рыжая стерва сваливает по указанному адресу, не забыв пожелать Джейни сгореть в аду, интересуется — тебя совсем не учили отстаивать свои права, что ли? Хлоя вспыхивает, уши становятся малиновыми: «Я не хочу опускаться до ее уровня». Джейни с трудом подавляет желание расхохотаться. Вот скажет тоже. Благородство и застенчивость Хлои кажутся ей анахронизмом, приветом из далекого-далекого прошлого. Того, где нашлось бы место рыцарским турнирам в честь прекрасных дам. Хлоя словно создана для XVII века: Джейни воображает соседку по комнате в пышном кринолине, с комнатной собачкой под мышкой, чья кличка похожа на имя одного из греческих философов, и злобным папенькой бонусом, что мечтает повыгоднее пристроить дочку замуж — надо же обеспечить себе безбедную старость (состояния или нет или давным-давно промотано). Хлое нужен оруженосец, что защищал бы ее ото всех бед или, на худой конец, боевая подруга. Джейни украдкой косится на книжку в непрозрачной обложке без опознавательных знаков — Хлоя вот уже неделю читает этот талмуд с карандашом, непрерывно делая пометки. Джейни не удивится, если это или план по захвату мира от старичка Макиавелли или приключенческий роман ("Айвенго?" "Квентин Дорвард?" Неважно, Джейни ни один не осилила, ей по душе социалка Таны Френч). А потом Хлоя уходит в ванную, и Джейни случайно кидает взгляд на раскрытую страницу. Это не роман. Перед глазами мелькают формулы щелочей, реакция нейтрализации и цикл трикарбоновых кислот. Хлоя, насколько помнит Джейни, учится на факультете журналистики, и что-то она, Джейни, не припомнит в их расписании уроков по химии. Собирается ли Хлоя собрать атомную бомбу? Или создать какую-нибудь штуку, чтобы травануть всех обидчиков разом? (Нет, прерывает себя Джейни, я смотрю слишком много криминальных подкастов, не до такой же степени Хлоя чокнутая). — Это ради животных. — Чего? — Джейни чуть не взвизгивает от неожиданности. Хлоя стоит в дверном проеме, должно быть, уже давно, и неотрывно смотрит на Джейни. — Ради животных, — повторяет та. — На них тестируют косметику, ты в курсе? Куча лабораторий, — ее голос дрожит, — а мне хотелось бы найти гуманный способ…без привлечения живых существ. Это бесчеловечно, понимаешь? Бесчеловечно! Джейни ошалело кивает и позволяет Хлое спрятать лицо у себя на груди (девчонка расстроена, надо же утешить. В конце концов, Джейни любит мемы с котиками и вообще четвероногих, так, что можно сказать и ей не по душе идея тестирования косметики на животных). — Ну-ну, — неловко бормочет она (нежности в ее семье не приняты), — чего раскисла-то? Хлоя некрасиво шмыгает носом, вытирает красные воспаленные глаза и тихонько засыпает на диване. Во сне она кажется…нормальной? Ну хорошо, почти нормальной.

***

У нее богатенькие родители. Так, во всяком случае, почему-то считает Тристан. Джейни же думает, что Хлоя привирает, хотя, если быть точной, та просто избегает любых тем, связанных с родственниками. Они вместе волонтёрят в библиотеке, и Джейни делает это ради лишних баллов в зачетке — повышенная стипендия вся уходит на непутевого братца с хронической болью в спине и любовью к викодину, а вот Хлоя… Хлоя объясняет свое присутствие нежеланием зависеть от родителей (и прошу, не будем больше об этом, добавляет она нервно). Джейни не настаивает, главное, что соседка по комнате вовремя платит за квартиру, пусть и тесную, сырую, с кисловатым запахом старых вещей, оставшихся после прежних владельцев. Софи в очередной раз наезжает на Хлою (я не помню, куда дела свою библиотечную карточку, посмотри по компьютеру, тупица) и Джейни снова, как Чип и Дейл, спешит на помощь. — Какая у тебя боевитая подружка, — презрительно тянет Софи. — Мы не подруги! — рявкает Джейни. — Просто вместе живем. Фраза звучит несколько двусмысленно, Софи громко прыскает, а цвет ушей Хлои становится пурпурным. — Ваши постельные игрища меня не касаются, — Софи наслаждается триумфом, — но похвально, что ты находишь в себе смелось говорить о таких вещах. — Да я…— задыхается от возмущения Джейни, но Софи уже исчезает за одним из стендов. — Этот раунд остался за ней, смирись, — тихо говорит Хлоя и, помолчав, добавляет, — значит, мы не подруги? — Ну…нет? Господи, только этого не хватало. Хлоя — не самый неприятный человек на свете, и при определенных обстоятельствах способна быть супермилой (особенно когда делится с Джейни клубничной жвачкой), но назвать ее подругой…дело в самой Джейни, ей по жизни хватает привязанностей, обязанностей и незакрытых гештальтов, а дружба — это нечто очень личное, почти интимное, и если уж назвалась подругой, то будь добра разгребать не только свои проблемы, а Джейни не готова… Она возмущенно фыркает. Хлоя ни о чем ее не просит и ни в чем не обвиняет, а она развела панику на пустом месте. — Хорошо, — бесцветно соглашается Хлоя, — как знаешь. Вечер проходит в тягостном молчании: Джейни пытается готовиться к коллоквиуму, но слова из книги расплываются у нее перед глазами. Хлоя молча лежит на верхней полке двухъярусной кровати, и, не мигая, смотрит в потолок. И Джейни думает: «Ну нахрен». Она не позволит испортить настроение ни себе, ни еще кому бы то ни было лишь потому, что в дела влезла мерзкая Софи. Не дождется, рыжая стерва. — Пошли, — говорит она, рывком поднимаясь с постели. — Куда? — Хлоя испуганно вскидывает голову. — В видеопрокат, возьмем дурацкий фильм, попкорн, мороженое, или что ты хочешь, и посмотрим вместе. В глазах Хлои вспыхивает радость. — А тебе разве не надо готовиться к контрольной? Джейни беспечно машет рукой: «Если что, у нас есть две пересдачи, как-нибудь разберусь». В видеопрокате они долго спорят, что взять: «Бриджет Джонс» (« "Ненавижу этого хлыща," — заявляет Джейни, подразумевая Колина Ферта), "Американский пирог" ("Ненавижу пошлятину," — это заявляет уже Хлоя) или четвертого "Шрека" (Там нет ни хлыщей, ни откровенной пошлятины, но есть деконструкция тропа девы в беде, что устраивает и Хлою, и Джейни). Некоторое время они молча хрустят попкорном, а потом лицо Хлои становится мечтательно-задумчивым и одновременно грустным — верный признак того, что сейчас разверзнутся хляби небесные, как любит говорить Ба. — Ты чего? — Джейни торопливо жмет на паузу. — Не разводи сырость, и без того влажность высокая. Хлоя вздыхает. — Дело в Фионе. И замолкает, словно сказанного достаточно. — Ммм, понятно, — Джейни выразительно пожимает плечами, — а что не так с Фионой? — Ну просто в альтернативной вселенной Шрек ее не спас, и она сама сбежала из башни, — терпеливо объясняет Хлоя, — ты подумай, как она должно быть отчаялась к тому моменту, когда решилась на вылазку? Сидеть в клетке день изо дня, зачеркивать эти треклятые палочки, подсчитывая дни, и понимать, что никто-никто к тебе не придет. Тотальное одиночество и отчаяние. Они же никуда потом не денутся, даже на свободе. Как потом кому-то довериться, зная, что из трясины ты вытянула себя сама? Джейни пораженно смотрит на Хлою. Они точно говорят о мультфильме? Лицо у Хлои бледное и как будто опухшее, а голос невыразительный и печальный. В голове Джейни одна за другой проносятся догадки: Хлое кто-то угрожает? Она скрывается? В детстве она подвергалась насилию? Но прежде, чем она успевает задать хоть один вопрос, Хлоя зевает и шепчет: "Не слушай, я просто переутомилась". В ту ночь Джейни не спит, обдумывая услышанное. Что еще за тема с клеткой и несвободой? Завтра нужно рассказать все Тристану. Пацаны из Роузвуда, конечно, те еще отморозки, но Тристану, как ни странно, Джейни иррационально готова довериться, несмотря на дурацкие шорты и любовь к бдсм-тематике (у каждого свои недостатки, как говорил персонаж одного популярного фильма).

***

Она не успевает. Утром Хлои уже нет в комнате, должно быть, та ушла на занятия. На подушке Джейни лежит клубничная жвачка в яркой обертке и пара жевательных конфет (Джейни обожает жевательные конфеты и плевать, что стоматолог не разделяет ее любви. Бесплатный стоматолог, поправляет она себя. Платного Джейни себе позволить не может: возможно, за пару-другую сотен баксов отношение к конфетам бы у последнего резко поменялось.) Коллоквиум она чудом сдает: во-первых, остальные в группе готовились еще хуже, во-вторых, не последнюю роль играет длина юбки Джейни (чуть прикрывает бедра) — мистер Хендерсон пялится ей на ноги и не слушает, что ему говорят. Джейни выходит из здания кампуса в душный полдень, мимо проносится пестрая стайка второкурсниц: все с плакатами и воздушными шариками. — Эй, Монро, — кричит одна из них, — не хочешь поучаствовать в конкурсе мокрых футболок? Джейни думает, уместно ли будет упомянуть феминисток, объективацию женщин и собственное достоинство, но в последний момент решает промолчать. Для этих девиц она что-то вроде экзотического зверька на самовыгуле — можно подразнить, чтобы увидеть гневную реакцию в виде поднятых колючек или злостного шипения. Зачем радовать их лишний раз. В памяти почему-то всплывает Хлоя с ее тихим, но твердым «я не хочу опускаться до ее уровня». Редкий случай, но Джейни с ней согласна. Возле конюшни она видит Тристана: у того в руках длинная тонкая веревка и рюкзак. — Набор для скалолазания, — понимает Джейни, — неужели ее приятель на весь уикенд отправится в горы? И она отходит прежде, чем Тристан окликает ее — незачем мешать ему развлекаться. А Хлоя может и подождать. Ничего из ряда вон она же не выкинула. Да и слежки из кустов стало поменьше: то ли Хлоя научилась лучше маскироваться, то ли бросила свою затею. — В понедельник, — решает Джейни, — все обговорим в понедельник. На календаре пятница, в выходные не нужно корпеть за учебниками из-за несданного теста, а значит, ей остается расслабиться, насколько это вообще возможно в ее ситуации. (Ее вечный крест примерной старшей сестрички — непутевый младший братец, окруженный викодиновым флером). Комната встречает Джейни тишиной, в которой чудится нечто зловещее. — Что-то изменилось,— осознает Джейни, — вот только что? Учебники аккуратно расставлены на полках, в мусорном ведре пусто, дверцы шкафа плотно прикрыты. Постель Хлои застелена, значит, та еще не возвращалась с занятий. Джейни садится на стул, мысленно обзывая себя параноиком, и тут же вскакивает — в бедро впивается что-то острое. Брелок. Простенький значок в виде буквы «лямбда», Хлоя притащила его в один из вечеров и воззрилась на Джейни. — Давай создадим собственное студенческое общество, — выпалила она. — Чего? — офигела Джейни. — Сестринство, — выдохнула Хлоя, — ну, знаешь? Си-омега. Или дельта-лямбда-зета. У меня даже вот брелок есть. — Тебе что, пять лет? — отмахнулась Джейни. — Или мы в молодежной комедии о мажорчиках с Манхэттена? Не выдумывай. — Но почему? — Потому что это понты, — Джейни с раздражением захлопнула учебник, — и ничего, кроме понтов. Пусть парни из Роузвуда развлекаются, а нам надо учиться. Все равно кроме пьяных вечеринок в этих обществах ничего не делают. Какие из нас сестры, сама подумай. У Хлои задрожали губы, но спорить она не стала. Кивнула, и убрала злополучный брелок куда подальше. И вот теперь он царапает кожу острым краем — потерянный и забытый, а его хозяйка где-то ходит, хотя ей давным-давно пора быть дома. Джейни звонит Хлое, не потому что волнуется, а потому что…да черт, кому она врет, потому что волнуется. Сигнал не проходит, и вот теперь пора паниковать по-настоящему. Джейни обшаривает комнату, исследует каждый дюйм обшарпанных стен, и, наконец, находит улику. Одна перечеркнутая палочка над кроватью рядом с изголовьем. Бледная отметка, тихий призыв о помощи. — Фиона, — соображает Джейни, — такие палочки рисовала заточенная в башне Фиона, ведя подсчет дней. А это значит, что Хлоя попала в беду. Ее Хлоя, ее подруга, попала в беду. Джейни готова вступить в десять сестринств разом, поучаствовать во всех дурацких конкурсах с мокрыми футболками и не только, и даже полюбить странную музыку, лишь бы с Хлоей все было в порядке. Пальцы на автомате набирают знакомый номер. — Привет, Тристан, — Джейни почти шепчет, — мне нужна твоя помощь. Они ее найдут. Девочки должны друг друга выручать. Она, Джейни, не допустит, чтобы Хлое пришлось ждать спасения и впадать в отчаяние, думая, что за ней никто не придет. Она не чертова Фиона, у нее есть Джейни. Ее подруга. Со своими тараканами и недостатками, но готовая поспешить на помощь. — Я иду, — бормочет Джейни, слушая короткие гудки в телефонной трубке, — ты только дождись. Я уже в пути. --