Благие намерения

      — Значит, на твой день рождения должны приехать представители других государств, — начала Сара.       Ну, то есть, не то чтобы прямо начала, скорее, соскочила с вопроса, на который очень сильно не хотела отвечать.       — Как ты изящно тему меняешь, — усмехнулся Джарет, но либо решил не настаивать, либо сделал вид, что решил не настаивать, чтобы, дождавшись, пока она расслабится, повторить вопрос через пару дней. Или месяцев.       Торопиться, как Сара недавно выяснила, ему было особенно некуда.       Вдвоём они спустились во внутренний двор дворца, в котором, в отличие от остального замка, царила приятная прохлада из-за бившего в самом центре естественного ключа. Как естественный ключ мог образоваться на такой возвышенности, Сара представляла слабо, но подставляться под ответный вопрос, который вряд ли будет связан с естественными науками Надземья, ради какой-то физики, смешанной с географией, ей не хотелось. Главное, что этот ключ не стали оформлять ни в какой замысловатый фонтан, и просто обложили выложенное камнями днище маленького бассейна неровными каменными плитами, оставив скромный гейзер свободно фырчать пеной.       — Да, должны. А также их должны соответствующе встретить в нужных городах, куда я иду отправлять подробнейшие инструкции, что и кому говорить и делать.       — Можно с тобой?       — Ты заскучаешь минут через пять. Там ничего интересного, — его величество помолчал, будто задумавшись, а потом добавил как бы походя, хитро взглянув на неё: — Ну, кроме грифонов.       Грифоны!       Прекрасно осознавая, что её развели банальным обещанием показать, типа, волшебный аналог щенят в машине, Сара немедленно решила, что с ней-то точно ничего плохого не случится и, беспечно доверив свою жизнь и здоровье бессмертному существу другой расы с совершенно иными представлениями об этике, морали и отношении к ближнему своему, в редчайшем душевном порыве схватила его за руку:       — Пожалуйста, можно с тобой?       Джарет рассмеялся и церемонно согнул захваченную в плен руку в локте, подтянув её чуть-чуть поближе.       — Как пожелаешь, сокровище.       Залитый солнцем город, казалось, тихонько плавился под летней духотой. В подземном мире такое жестокое лето даже нельзя было списать на нависавший над Землёй климатический коллапс. Сара пожалела, что надела рубашку, а не футболку.       — А где их будут встречать? — заговорила она, чтобы отвлечься от жары. — Разве не в столице?       — Если вся эта… — Джарет с чувством вздохнул, — братия явится в столицу одновременно, город просто не выдержит. А благие с неблагими немедленно попытаются друг друга зарезать. Я предпочитаю — как вы это говорите — минимизировать риски.       Сара неуютно поёжилась.       — Прямо зарезать?       — Ну да. Либо отравить, — засмотревшийся на какую-то лавку Джарет вдруг сильно потянул её на себя, уклонив их обоих от промчавшейся мимо чёрной кареты — принадлежавшей, как Сара уже успела запомнить, королевской разведке.       Городское движение действительно сделалось куда более хаотичным, чем обычно, и Сара уже с утра, пока шла во дворец, чуть было не угодила под какую-то повозку, которую тянули похожие на варанов жёлтые ящерицы. Теперь же Джарету с его сверхчеловеческой скоростью реакции то и дело приходилось оттаскивать её в сторону, пока ей не раздавили ногу.       Надо сказать, когда человек — нечеловек, фейри, неважно — несколько раз подряд за пять минут спасает тебя от раздробленной лодыжки, а то и от позорной смерти под колёсами, считать его своим смертным врагом становится в разы сложнее.       — Значит, в каких-то крупных городах?       — Да, в основном. Оттуда они все своим ходом — по расчётам моей разведки, каждые за своё конкретное время — доберутся до столицы, в идеале бросив половину свиты у порталов, и я приму их уже… — Мимо опять что-то пролетело, взметнув ей волосы. — В замке. Нет, всё, дай я ближе к дороге пойду. Ты так убьёшься.       Обиднее всего было признавать его правоту. Вздохнув, Сара послушно прицепилась к левой руке вместо правой. Как было бы хорошо, если бы гоблинский монарх вёл себя как все человеческие: то есть, ездил бы по своему городу в закрытой бронированной карете с магическим кондиционером, запряжённой какими-нибудь белоснежными пегасами, и в сопровождении вооружённого кортежа. И быстро, и безопасно, и не жарко.       Увы, чаще всего Джарету было слишком лень ждать, пока эту карету ему подадут. Когда Сара рискнула однажды спросить, не боится ли он, что его самого с таким беззаботным отношением к собственной безопасности кто-нибудь попытается убить — по её опыту, монархи с этой угрозой довольно часто сталкивались, — тот только нехорошо усмехнулся, как будто снова отправлял её в Лабиринт спасать брата, и сказал, что с радостью полюбуется на тех, кто попробует.       Перед тем, как убьёт их сам, разумеется.       Нечеловеческий охотничий азарт, с которым фейри реагировали на любой внешний раздражитель, её нешуточно пугал. Возможно, потому что сама Сара отнюдь не ощущала себя охотником. А это оставляло ей лишь одну доступную для отыгрыша роль — очень опасную, с такими-то оппонентами.       — Значит, у вас грифоны вместо почтовых голубей? — спросила она, чтобы не думать про смерть и убийства. — Это какого размера тогда должна быть… грифонятня?       — Да обычного. Пристройка к почте. Сейчас увидишь.       Здание правда оказалось невысоким и приземистым, а пресловутая пристройка была похожа на огромные пчелиные соты, только вместо мёда были небольшие окошки. Джарет зашёл без стука, кивнул мигом выскочившему из-за прилавка гоблину и без единого слова свернул в левую дверь. Сара виновато пожала плечами и поспешила за ним, всё гадая, как такие огромные — ну, лев с орлом же! — животные, как грифоны, должны поместиться в такие крохотные окошки.       Но никакие величественные геральдические звери её в пристройке не встретили. Из одного из небольших деревянных домиков высунулась… обычная голубиная голова. Голубь наклонил голову, чтобы посмотреть на вторгшихся в его личное пространство гуманоидов, на Сару не обратил внимания в принципе, а вот на короля уставился в упор.       — Они тебя знают? — спросила Сара, чтобы проглотить горькое разочарование: ей же обещали грифонов! А тут простые голуби!       — Я бы сказал, опасаются, — пожал плечами Джарет и требовательно вытянул руку в перчатке. Голубь неуютно поёжился, но выбрался на жердь, на редкость толстую для такого животного, встав на неё сначала птичьими лапами…       …а потом, вытащив на белый свет остальное длинное бледно-жёлтое туловище, и кошачьими.       — О боже, — сказала Сара. Грифон — оказавшийся существом с телом кошки и головой почтового голубя — с тихим клёкотом спикировал на подставленную ему перчатку и принялся мять плотную кожу задними лапами, то выпуская, то втягивая когти, и неуютно подёргивая крупными крыльями. — О. Боже. Так вот что за грифоны.       — Нет, те классические, про которых ты подумала, тоже бывают. Но с почтой мы их никуда не отправляем, и в городах они не живут, — Джарет вытащил из пространства — Сара нервно заморгала, пытаясь ограниченным человеческим зрением осознать, что произошло и как у него в руках появился небольшой свиток, — первое письмо и ловко привязал его к голубиной ноге, после чего со вздохом покосился на неё: — Да, их можно погладить. Вот её, например.       Развернувшись, Сара обнаружила, что из соседнего светлого домика выглянул ещё один грифон: полностью чёрный с парой белых перьев в левом крыле и с белым «носочком» на правой кошачьей лапе. Когда Сара протянула к ней руки, грифон сперва на пробу — беззлобно и изучающе — клюнула её за большой палец, потом за указательный, повыше рукодельного кольца из смолы, и лишь затем разрешила взять себя на руки.       Почёсывая грифона, она прошлась по пристройке, с улыбкой наблюдая, как из домиков высовываются всё новые и новые головы. Грифоны были на редкость разноцветные, не только серые, как обычные городские голуби. Один раз она даже разглядела одного белоснежного, горделиво распушившего грудку на самом верхнем домике, — за секунду до того, как его заметил и ловко посадил на руку Джарет.       — Этот полетит к её светлости новоиспечённой неблагой герцогине Айнель, — поделился он. — Второй белый, когда я его найду, к его величеству неблагому королю Йемиру.       — С какой-то особой целью? Белые голуби у нас — символ мира.       — У нас тоже. В значении «чтоб никакого бардака у меня дома».       Сара отвлеклась от своего грифона, которая успела уютно распушиться у неё на руках, и рискнула подойти поближе, привлечённая очередной историей, разворачивавшейся у неё на глазах.       — Разве герцогство может выдержать войну против целого королевства?       — Один человек может выдержать войну против целого королевства, если хорошенько постарается. Это во-первых, — Джарет легко тряхнул рукой и магией отворил одно из окон, куда немедленно устремился белоснежный грифон. — А во-вторых, им это не в новинку, — он огляделся и решительно направился к одному из немногих домиков, откуда до сих пор никто не вылез, чтобы достать оттуда очередного сердито зашипевшего грифона — такого же белоснежного, только с более массивным кошачьим туловищем и со светлыми глазами. — Это герцогство, как и сама Айнель с её семейством, ещё пару лет назад принадлежали королевству Йемира и находились под его властью. И, насколько мне известно, всячески страдали.       — А теперь?       — А теперь, благодаря Айнель и её вооружённому мятежу, с которым королевской семье пришлось считаться то ли потому, что она взяла заложников, то ли потому, что она их просто удачно ограбила, я не вникал, они обрели политическую независимость. Не знаю, как долго она продержится, но до конца этого конкретного праздника точно доживёт.       — И ты думаешь, что твоего предупреждения хватит? — Сара даже хотела ссадить грифона, чтобы встревоженно обхватить себя руками, но та только крепче вцепилась в неё всеми четырьмя конечностями и слезать решительно отказалась. Пришлось ограничиться кривым движением плечами. — Он же наверняка захочет её убить — особенно сейчас, так далеко от дома… Джарет, может, ей охрану назначить? Из этой твоей вездесущей разведки?       Король Гоблинов коротко рассмеялся низким, лающим смехом, от которого попрятались все грифоны, а белый сам резко шуганулся с его руки в окно, не дожидаясь команды.       — Убить? Милая Сара, уверяю тебя, он вовсе не захочет её убивать.       — Ну не знаю, она у него целое герцогство отжала…       — А вот жениться — очень даже может быть.       Сара сначала подумала, что это какая-то очень странная шутка, и даже хотела нервно засмеяться. Потом, впрочем, Джарет развернулся к ней — когда в этой несчастной залитой солнцем грифонятне успело стать так темно и тихо? — и, слегка наклонившись, положил затянутые в прохладные перчатки руки поверх её ладоней, и ей как-то резко стало не до смеха.       Ровно до тех пор, пока его величество не решил открыть рот.       — Грифона будешь отпускать? Ты смотри, она сейчас уснёт у тебя, и останется бедный мой губернатор без неоценимо важных королевских советов.       — Т-ты так спрашиваешь, будто я её домой могу забрать.       — Почему будто? Можешь, если хочешь. Я не возражаю.       Сара опустила взгляд на грифона, чтобы не смотреть на Джарета и на его по-птичьи пристальные и по-нечеловечески древние глаза. Грифон беспечно дремал, спрятав крохотную голову куда-то в сгиб её локтя.       — Она у меня заскучает. Совсем одна, вдали от сородичей, — она аккуратно погладила тоненькую шейку там, где перья переходили в шерсть, и жалобно подняла взгляд обратно: — Но она так мило спит… Разве больше некого отправить?       Повеселённо покачав головой, Джарет окинул грифонятню взглядом и щелчком пальцев подозвал к себе мраморного бело-серо-чёрного грифона. Когда тот отправился в полёт с привязанным к лапе письмом, его величество повернулся к Саре, которая всё никак не могла насмотреться на доверчиво уснувшее у неё на руках создание, и на совиный манер склонил к плечу голову:       — Ну, пойдём тогда ещё на уличных посмотрим.       — Есть ещё и уличные?       — Да. Тело кошачье, голова куриная. Мозгов мало, ярости много. Воруют еду. Больно клюются. Ты обычно таких сразу с порога друзьями считать начинаешь.       Сара засмеялась. Затем на ходу попыталась сделать вид, что это она просто так возмущённо ахнула.       Но потом, впрочем, сдалась и продолжила просто хихикать.