На глубину с тобой

Где течет река, русалки строят глазки, Там наверняка мы умрем от ласки. «Агата Кристи» - «Поход» Самолет приземлился точно по времени. Москва встретила журналистку проливным дождем. Август только-только начался, а город уже дышал осенью. О прилете девушки никто не знал, Настя сознательно никому ничего не говорила. Ей хотелось сделать сюрприз. Из-за непогоды такси стоило больше обычного, но зато добралась до гостиницы девушка без приключений и неприлично больших пробок. Раскидав кое-как вещи и приняв горячую ванну, журналистка набрала знакомый номер телефона. По счастью, гудков было немного. - Привет, - голос на другом конце провода тепло улыбался. - Привет, - молодая женщина сама улыбнулась. – Что сейчас делаешь? - Вадик вытащил меня в кафе. Теперь собираюсь. - О, ну тогда не буду мешать, - поторопилась завершить разговор девушка. – Желаю хорошо повеселиться! Передавай привет Вадиму. - Нет! Ты мне не мешаешь! Не отключайся, пожалуйста… Мы не так часто разговариваем. - Это правда, - ответила Настя грустно. - Но в данный момент мы ничего не можем поделать с этим. Лучше скажи: ждешь ли ты свой день рождения? – журналистка намеревалась отвлечь музыканта мыслями о приятном. - Больше него я жду только тебя! Ты ведь должна прилететь четвертого рано утром? - Да, раньше никак не получится, - сказав это, молодая женщина закусила губу, чтобы не рассмеяться и не выдать себя с головой. - Напиши мне точное время прилета, я обязательно тебя встречу, - попросил Самойлов. - Хорошо, - серьезно ответила журналистка, борясь с непрошенным весельем. - Обещаешь? – с сомнением спросил музыкант, почуяв в голосе что-то неладное. - Конечно! А в какое кафе ты пойдешь с Вадиком? Я его знаю? – снова переменила тему разговора девушка. - Тебе оно должно быть знакомо. Называется «Карамель»… - Это то, где я брала интервью? - Да, мы обязательно туда с тобой сходим, как ты прилетишь. - Ловлю тебя на слове, - улыбнулась журналистка с нежностью. Мгновенно у Насти родился в голове план, и она решила немедленно приступить к его выполнению. - Ты не против, если я поставлю разговор на громкую связь? – спросила девушка. - Нет, а почему возникла вдруг такая нужда в громкой связи? - Ты меня соблазнил тоже пойти прогуляться. Я пока разговариваю с тобой, буду собираться. - Я не прочь соблазнить тебя и на нечто другое, - вкрадчиво сказал Глеб. Кровь мгновенно прилила к лицу любовницы. Она вспомнила их фривольные разговоры по телефону и то, что их сопровождало. - У нас еще будет время для подобного развлечения, а теперь тебя ждет Вадим, и боюсь, он не поймет, если ты опоздаешь. - Напротив, он поймет меня слишком хорошо… - У меня есть идея получше: дождемся моего прилета и наверстаем с лихвой упущенное. Предвкушение только увеличивает возбуждение… - Мне кажется, когда дело касается тебя, мы и так имеем дело с крайней степенью вожделения. - Что поделать? - вопрошала Настя. - Я и сама держусь из последних сил: мой любовник не оставляет ни единого шанса на спасение. - Значит, мы оба страдаем? - Да, но тем слаще будет избавление от этого страдания. - Настя, прилетай, пожалуйста, скорее! Я так тебя жду! – взмолился Глеб. - Осталось потерпеть еще чуть-чуть… Ты и сам удивишься, как время пролетит быстро. - Пока оно идет чертовски медленно… без тебя. Разговор прервался звонком Вадима. Он спрашивал, когда брат приедет на место встречи. - Уже пора? – спросила девушка. - Да, но мы можем говорить, пока я еду… - Ну уж нет! – возразила Настя, - Говорить по телефону за рулем – идея просто отвратительная. Я не хочу, чтобы ты это делал! - Какая ты строгая! Между прочим, я хороший водитель… - Я в этом не сомневаюсь, но береженного бог бережет. Я никуда от тебя не денусь. Пока ты меня любишь, я останусь с тобой. Нет нужды рисковать! - Я всегда буду тебя любить! - Значит, я никогда тебя не покину, - улыбнулась журналистка. - Мы же сможем поговорить вечером? – спросил с надеждой Самойлов. - Поговорить? Думаю, что сможем, если ты захочешь, - рассмеялась девушка, вспоминая свой коварный план. - Я непременно захочу, - заверил музыкант. - В таком случае я просто обязана покориться, - с шутливым благоговением сказала возлюбленная. – Но нужно немного подождать. - Ради такого я готов! - Тогда до свидания? - До свидания, любовь моя! Настя отключилась и радостно улыбнулась. Журналистка предвкушала эффект своего появления. Глеб даже не подозревает, что она в Москве! И как удачно сложились обстоятельства, что он едет сейчас в кафе! Иначе, чем судьба, это и не назовешь. Девушка быстро собралась и бросила взгляд в зеркало. Глаза горели радостным огнем. Она так по Глебу соскучилась, что даже перехватывало дух. Скорее, как можно скорее нужно попасть в «Карамель»! Важнее этого сейчас нет ничего на свете. Такси ехало, казалось, целую вечность, пробки казались несносными. Когда машина прибыла на место назначения, девушка с нетерпением выскочила из салона, наскоро поблагодарив водителя. Дождь уже прекратил, но свинцовые тучи на небе никуда не ушли. Прохладный ветер играл волосами. Настя довольно скоро обнаружила на стоянке сначала машину Вадима, а потом и автомобиль Глеба. Самойловы здесь. И скоро она их увидит. Тщетно стараясь сделать серьезное лицо, журналистка прошла к входу и отдала свой плащ в гардероб. Через стеклянную дверь, ту самую, в которую она сама отчаянно смотрела почти полгода назад, выжидая появление Вадима, отлично просматривался зал. Девушка быстро нашла братьев: Глеб сидел спиной к входу, он ее не заметит, в отличие от Вадика, который сидел напротив. Настя осторожно пересекла порог. Было и страшно, и весело. Журналистка шла и не отрывала взгляда от старшего Самойлова. Она знала, что так он очень быстро ее заметит, но не могла себя заставить отвести глаза. Вадим, почувствовав на себе чье-то внимание, поднял голову, и молодая женщина тут же приложила палец к губам, призывая сообщника к молчанию. Оставалось только догадываться, сколько усилий стоило Вадику сохранить прежнее выражение лица. А вот Настя сдержать себя не смогла и беззвучно рассмеялась. Она тихо прошла к их столику, держась поодаль, чтобы не дать себя обнаружить раньше времени. Теперь и Самойлову старшему было трудно поддерживать свою роль, он тоже рассмеялся. Глеб недоуменно посмотрел на брата. - Что случилось? Вадим устремил веселый взгляд на девушку, и Настя поняла, что осталось несколько секунд до ее разоблачения. - Извините, пожалуйста! Вы не дадите мне автограф? – произнесла журналистка, мысленно умоляя себя не расхохотаться в голос. Глеб обернулся и обомлел. Рядом с ним стояла она, одетая в черное платье, еле сдерживающая веселье, рвущееся наружу. Музыкант тут же поднялся и заключил возлюбленную в объятья. Смех от розыгрыша уступил место нетерпеливому счастью от встречи. Молодая женщина порывисто обняла мужчину, боясь, что ее недавний смех сейчас превратится в слезы. Отпускать друг друга совсем не хотелось, но Настя все же нашла в себе силы и мягко отстранилась: привлекать к себе лишнее внимание было бы нехорошо. Вадим уже поджидал подругу, раскрыв объятья. Журналистка обнялась с музыкантом и тут же радостно рассмеялась. Ее сюрприз удался. Наконец все трое уселись за столик на мягкие диванчики. Глеб настоял, чтобы девушка заняла место рядом с ним. - Как здорово, что ты прилетела раньше! - произнес Вадик, ласково улыбаясь. - Вы это оба придумали? – спросил Глеб, вопросительно глядя на спутников. - Я ничего не знал, - клятвенно заверил старший брат. - Сам удивлен не меньше твоего. - Это только моя инициатива, - подтвердила журналистка. - Но если бы не ваш поход в кафе, то обнаружила бы я себя не раньше завтрашнего дня. - А где ты была, когда мы разговаривали по телефону? – поинтересовался Глеб. - В гостинице, - ответила молодая женщина. - Я прилетела около пяти часов назад и сразу поехала туда. - Но ты же планируешь съехать оттуда? – спросил младший Самойлов. - Разумеется! - рассмеялась Настя. - Когда буду возвращаться в Екатеринбург. По лицу Глеба было видно, что ответ его не устроил, но, как ни странно, спорить он не стал. - А когда ты планируешь вернуться? - спросил Вадим. - Сегодня вторник… Я могу позволить себе пробыть в Москве до конца недели, но все это зависит от того, насколько вам будет приятно мое общество. Могу улететь раньше! - Только попробуй! - покачал головой младший Самойлов. - Раньше воскресенья Москву ты точно не покинешь. - Очень рада, что ты это сказал, – улыбнулась Настя. - И покинешь ты ее не иначе, чем из моей квартиры! - А я-то надеялась, что ты примешь мою свободу на место проживания… Но давай обсудим это позже, потому что Вадиму этот разговор не очень интересен. - Вадим меня поддержит, - безапелляционно заявил младший Самойлов и в подтверждение своих слов посмотрел на брата. - Глеб прав, - согласился Вадик. - Это не вопрос независимости, а вопрос логики. Для того, чтобы увидеться, вам обоим придется тратить уйму времени на дорогу. Зачем? - Но ведь Глеб все равно будет у себя дома с Таней. В любом случае без затрат времени не обойтись! - Зато тебе не придется тратить деньги на эту гостиницу и на дорогу, - возразил Глеб. - Я не думаю, что журналистки из Екатеринбурга входят в список Forbs. - Не входят, - подтвердила девушка, - но это мои деньги и мое право тратить их, куда я захочу! - Ну, хорошо, - сдался музыкант, - твое право тратить деньги безрассудно я не оспариваю. Хоть на ветер выбрасывай. Но если я тебя попрошу переехать ко мне, потому что просто этого хочу, потому что мне безумно приятно видеть тебя там. Неужели ты мне откажешь? Будущему имениннику? У Глеба было такое милое, умоляющее выражение лица, что феминистические взгляды журналистки канули куда-то в небытие. Все присутствующие за столом знали, что это был прием запрещенный, и все знали, что прием этот сработает. - Это, между прочим, нечестно! – возмущенно заявила молодая женщина. Осознав свою победу, Глеб обаятельно улыбнулся, и при взгляде на эту улыбку все возмущение девушки сошло на нет. - Кого волнует честность, - философски заметил музыкант, влюбленно глядя на журналистку, - когда сбывается желание? - Справедливо, - согласилась Настя, к которой вернулось веселье. Все трое стали смеяться. Нахохотавшись, братья взяли на себя заботу накормить гостью города и так преуспели в этом стремлении, что невольно девушка стала ассоциировать себя с Колобком. - Все, я больше ничего не смогу съесть, - заявила журналистка и отказалась от третьей порции десерта. – Давайте лучше поговорим о деле. - Какое дело? – улыбнулся младший Самойлов. - Мое появление на твоем дне рождении. Нужно сделать все так, чтобы не вызвать подозрений у других гостей. Хотя, видит бог, если бы это не был твой праздник, я бы даже не подумала присутствовать на такой масштабной вечеринке. - Ты же знаешь, что это не развлечение, а скорее работа. Этот концерт существенно поможет группе. И я бесконечно ценю, что ты согласилась на это. - Знаю, - подтвердила Настя, - и я сделаю все, что ты захочешь. Но об осторожности тоже не стоит забывать. Поэтому все детали лучше продумать сейчас. Мне нужна какая-то роль, легенда, которая объяснит мое появление на столь важном для тебя событии, но не вызовет подозрений. - А роль друга семьи недостаточна? – спросил Глеб. - Ты ведь помирила нас. Кому, как не тебе, быть там, на яхте? - Не достаточна. Скажи, пожалуйста, ты планируешь обращать на меня внимание? - Разумеется! Что за вопросы? – изумился младший Самойлов. - Вот именно поэтому роль и недостаточна! Ты будешь смотреть на свободную девушку, с которой познакомился в период, когда чуть не развелся с женой. Те, кто в курсе ситуации, догадаются обо всем в течение пяти минут. Я не хочу быть на положении Мэрилин Монро в день рождения президента Кеннеди. Или мне стоит надеть прозрачное платье и спеть на всеобщее обозрение «Happy Birthday, Mr. President»? - Что ты предлагаешь в таком случае? – спросил Вадим. - Мне нужен мужчина на мероприятие. И если ты не против, Вадик, я хотела бы попросить тебя об одолжении. - Ты с ума сошла? – спросил Глеб. - Я не против, - согласился старший Самойлов. - Я против! – возмутился музыкант. - Глеб, как тебе не стыдно! – воскликнула журналистка. - Это всего лишь игра на один вечер. Между нами ничего не будет. Максимум: подержимся за ручки и влюбленно друг на друга посмотрим. Зато уже никто не сможет сказать, что я твоя любовница. Напомню: тебе и самому придется играть в любовь на публике с Таней. Я же не возмущаюсь! - Серьезно, Глеб, Настя права. Если пойдут слухи – ничего хорошего из этого не выйдет. А слухи пойдут, потому что обуздывать себя на публике вы не очень-то умеете. Ваши чувства сразу бросаются в глаза. А так – сдерживающий фактор. Ты же не пойдешь против брата? - Я против брата не пойду и надеюсь, что мой брат тоже против меня не пойдет, - со значением проговорил музыкант. - В этом ты можешь не сомневаться, - серьезно ответил Вадик. - Подумай про Настю, на которую обрушится шквал сплетен, если вдруг ты окажешь ей больше внимания, чем следует. - Спасибо, Вадим, - вставила свои пять копеек девушка. - Это не говоря уже о том, что я имею свою голову на плечах и у меня нет стремления тебе изменять ни с Вадиком, ни с кем бы то не было вообще. Ты должен довериться мне так же, как я доверяю тебе. И Вадиму ты тоже должен доверять! - Ладно, вы меня убедили! Только не переусердствуйте в своем спектакле. У меня выдержка не безграничная. - Мы будем вести себя образцово, - заверила девушка. - И это будет идти всего лишь несколько часов. Глеб недовольно поджал губы, но ничего на это не сказал. Очень скоро решили разойтись. Младший Самойлов все еще был расстроен придумкой Насти и молчал. На Москву опускался вечер, и в салоне автомобиля, где сидела пара, было сумеречно. - Тебе так неприятна мысль об этом спектакле? – спросила Настя тихо. - Особой радости я не испытываю, это верно, - согласился Глеб, - но ради тебя я потерплю. Ты права, я должен вам доверять. И я вовсе не хочу, чтобы твое имя мусолили все, кому не лень. - Может, будет лучше, если я совсем не пойду? Тогда и спектакль будет не нужен. - Я бы очень хотел, чтобы ты была там. Для меня это очень важно. - В таком случае я больше не буду поднимать этот вопрос. Мне не жаль побывать на тысяче вечеринок и сыграть миллион спектаклей. Лишь бы ты был доволен. Я очень люблю тебя! И мне совсем не стыдно, что я нарушаю правила приличия и признаюсь в этом первой. - Настюша! Радость моя! Тебе я в любви признаюсь еще раньше, чем призрак слов рождается в твоей голове. Я так ждал, когда ты вернешься ко мне! Каждая минута без тебя длится, как час. Сколько я пережил этих часов в твое отсутствие! Я люблю тебя до бесконечности, до безумия. Любовь эта сильна как жизнь. Сильна как смерть! - Как у Мопассана? - Как у всех писателей на планете, - заверил музыкант и прикоснулся ладонью к бледной щеке. Настя немедленно потянулась к Глебу, чтобы как можно скорее уничтожить расстояние между ними в темнеющем салоне автомобиля. Музыкант полностью это желание разделял.