Посланник из будущего

      После долгого пути Канафинвэ услышал вдали смех и пение — это ветер донес до него эхо далёкого празднества. Менестрель замедлился, вслушиваясь в мелодичные голоса, в которых звучало нечто близкое и родное. Его сердце наполнилось смешанным чувством волнения и тревоги от предстоящей встречи. Он ускорил шаг, стремясь поскорее добраться до эльфов. Что-то тянуло его вперед.       Переживая повторную смерть дедушки в одиночестве, Маглор чувствовал, как внутри него постепенно нарастала пустота, как холодные воды утраты медленно затапливали его душу. Финвэ, его дед, был для него символом стойкости и прошлого величия, и вот теперь, когда он умер у него на руках, он был погружён в глубины горечи, его сердце обжигала эта уединенность, как ледяной ветер обжигает лицо в зимнюю ночь.       Справиться с чувством утраты казалось почти невозможным. Его разум возвращался к тем роковым событиям снова и снова, словно они происходили не в прошлом, а здесь и сейчас, с каждым ударом его сердца. Он видел лицо Финвэ — его юные глаза, постепенно гаснущие под тяжестью ран, его слабую улыбку, говорившую больше, чем любые слова. Это был последний момент истинной связи с его родом, и теперь, когда эта связь оборвалась, Маглор чувствовал себя потерянным.       Неопределенность его будущего лишь усугубляла это состояние. Где теперь его место? Он больше не был ни причем, ни воином, ни менестрелем — все его титулы и роли, которыми он был когда-то окружён, теперь казались ненужными. Он думал о своих братьях, о судьбе своей семьи. Канафинвэ был один в этом мире, окружённый своими мыслями и воспоминаниями.       И вот в этот мрачный момент, когда, казалось, свет покинул его душу навсегда, встреча с квенди стала для него не просто неожиданностью, а настоящим спасением. Маглор был рад встретить себе подобных, хотя и не показывал этого открыто. Его душа вдруг почувствовало проблески жизни.       По мере того, как он приближался, деревья редели, и перед его глазами стала проступать лесная поляна. Она сияла в мягком свете звёзд, которые мерцали над головами квенди, освещая всё вокруг серебристым светом. На поляне собрались эльфы, веселящиеся и кружившиеся в танце, и каждый шаг казался частью древнего ритуала, которому было суждено существовать только в мире до восхода солнца и луны. До тех дней оставалось ещё много тысяч лет, а первозданная ночь всё ещё владела небом.       Маглор замер на краю поляны, не решаясь нарушить эту волшебную картину. Его руки непроизвольно потянулись к арфе, но он не решился сыграть ни одной ноты, боясь разрушить магию момента. Эльфы заметили его присутствие. Музыка постепенно стихла, и они, с любопытством вглядываясь в него, прекратили свои танцы. В их глазах отражался свет звёзд, и, кажется, они ждали, что он скажет. Наконец один из них с улыбкой и легким поклоном протянул ему руку, предлагая присоединиться к их празднеству.       Канафинвэ не раздумывая кивнул и шагнул из тени в свет ярко горевших костров. Пламя то и дело меняло свой цвет от золотистого до красного, отбрасывая причудливые, мерцающие тени на деревья, окружавших поляну. Ему почудилось, что границы между прошлым и будущим стираются, и больше нет пути назад, только вперёд — к чему-то новому и неизведанному. Тёплый свет костров окутал его, как давнего друга, а тонкий запах древесного дыма с лёгкими нотками хвои наполнял воздух.       Лица эльфов светились теплотой, улыбки не сходили с уст, и каждый жест был исполнен искреннего гостеприимства. Они тянули к нему руки, приглашая присоединиться к их кругу.       Канафинвэ медленно опустил свою ношу, чувствуя, как тяжесть его прошлых забот уходит вместе с ним. Шагнув на освещённую площадку, он погрузился в магию музыки и танца, которая окружала его невидимым потоком, наполняя тело лёгкостью. Квенди кружились вокруг вместе с ним, их простые одежды плавно развевались в пляске, будто сами они были частью леса, ветра и огня. Искры от костров поднимались вверх, смешиваясь со звёздами на темном небосводе.       В этот момент Канафинвэ понял, что нашёл своё место. Все сомнения и тени прошлого, которые преследовали его долгие годы, на какое-то время растворились в ритме танца. Сердце, которое так долго было окутано неуверенностью и разочарованием, невольно встрепенулось, увидев впереди проблеск света, пробуждающего новые надежды. Когда-то давно Маглор подавил свои амбиции ради отца, потом ради брата и его решительных, но губительных решений. Он стал тенью, тем, кого никто не замечает, вторым в цепочке, где первенство и значимость всегда принадлежали кому-то другому.       Но сейчас всё изменилось. Здесь, среди звёздного света и танца, у него появился шанс быть первым, быть самим собой, а не тенью чьих-то решений. Улыбка медленно озарила его лицо, и он сделал первые уверенные шаги. В каждом его движении чувствовалась сила, в каждом жесте — уверенность. Это был его путь, и в этот миг он точно знал, что это не просто временное ощущение, а начало чего-то гораздо большего.       Квенди, с их спокойствием, мягкостью и внутренней светимостью, напомнили ему о том мире, который он когда-то знал. Их глаза, полные любопытства, но без осуждения, их движения, плавные и безмятежные, возвращали его к мыслям о звёздах, к тому времени, когда эльфы жили в гармонии со светом Валинора. Они были подобны живым напоминанием о том, что ещё можно найти своё место, даже если кажется, что мир рушится. Этот маленький оазис среди лесов Белерианда стал для него возможностью отдохнуть от боли и забыться в чём-то большем, чем его собственные утраты.