Спойлер

Вдох. Выдох. Кажется, что с каждой минутой воздуха становится всё меньше, хотя как такое может происходить в лесу пронзительно ясной весенней ночью? Темнота давит на плечи, сжимает голову раскалённым обручем, несмотря на холодный воздух, деревья словно бы придвигаются ближе, стоит хоть на секунду отвернуться. Пробираться по ночному лесу приходится медленно, стараясь чтобы не хрустнула ни одна веточка. Зачем такая секретность — непонятно, но кажется, стоит обнаружить себя — и случится что-то страшное. Во тьме притаилось чудовище. Один неверный шаг — и оно услышит, почует, выйдет на след и уже не пощадит. Один раз вкусив крови, чудовище уже не остановится. И тогда придёт смерть. Умирать не хочется, но смертью словно бы уже пронизано всё вокруг. Словно от неё не спастись, не выжить, не убежать. Тихое, с присвистом и глухим рычанием дыхание раздаётся из-за ближайшего дерева. Чудовище там. Оно ждёт. И земля вокруг него пропитывается неестественно-алой кровью. Словно кто-то уже умер. Словно бы она уже умерла, хотя сама не заметила, в какой момент это произошло. Вот только она была обязана не умирать… Обязана жить! А НУ-КА ОЧНИСЬ! Резко сев на кровати, Яна жадно задышала. Лоб покрывала испарина, но тело колотило, как от озноба. Только руки не дрожали, а хватка тонких пальцев на одеяле была неизменно крепкой — жизнь приучила, что по-другому нельзя. Телефон зазвонил меньше чем через минуту после экстренного пробуждения. Яна на автомате потянулась за гаджетом — звонить в три часа ночи мог либо самоубийца, либо истинный трудоголик… «Бэмби» — высветилось на экране. — Ну да, никакого «либо», берём сразу всё, — вздохнула в унисон своим мыслям Яна и сняла трубку. — Что? — раздался из динамика голос Краснова. Склифосовская на минуту зависла, пытаясь смириться с таким уровнем наглости, и ровно уточнила, мгновенно взяв себя в руки: — Что? То есть ты позвонил мне в три часа ночи и спрашиваешь «что»? — Что тебя испугало? — пояснил свой вопрос Артём, и беспокойство за претензией в его голосе мог разглядеть только тот, кто хорошо знал вампира. Яна знала его хорошо, поэтому терпеливо ответила: — Страшный сон. Ничего опасного, так, пустяки. — Ты всё ещё делаешь вид, что способности к предвидению у тебя во сне не проявляются? — проявил поразительную догадливость Краснов. — Именно так, — подтвердила Яна. — За предсказаниями — это к Максу, и то он тебя пошлёт. А я не гадалка, — девушка замолчала, молчал и Артём. Спустя пару минут томительной тишины Яна не выдержала и тихо добавила. — Артём? — Да? — тут же отозвался он. — Будь осторожен на задании, пожалуйста. Ладно? — Мне быть осторожным или всем вокруг меня? Краснов умел так — парой слов и в самую суть. Непонятно как, но даже на расстоянии, имея из информации только неясное беспокойство целительницы, он смог понять, что именно её тревожит и что требуется от него. Яна, которая не любила облекать своё беспокойства в слова, очень ценила его это умение. — Да, — только и сказала она. Это не было ответом на его вопрос, но одновременно стало ответом вполне исчерпывающим. — Я понял. Постараюсь, Склиф, но ничего не могу обещать. Ночь завтра такая… нехорошая. Беспокойная. Лучше тебе поспать. Хочешь, я повишу на проводе? Яна усмехнулась, ощущая, как проходит дрожь, и тени в углах комнаты перестают нависать, отползая на свои законные места. — Спасибо, Бэмби, — фыркнула она. — Но я большая девочка и умею спать с кошмарами на соседней подушке, поверь. — О, я верю, — серьёзно сказал Артём. — Спокойной ночи, Склиф. Увидимся завтра на испытании.

***

— Яна, привет, — кивнул целительнице Ларионов, обводя широким жестом дом и стоящую перед ним семью героев испытания. — Сегодня твоя задача — определить, зачем эти люди позвали экстрасенсов на помощь. — Сегодня интересным путём пойдём, — улыбнувшись, сказала Яна, но в улыбке её весь день сквозила пустота. — Через травмы. — О, так ты сегодня полноценно как целительница, не как ясновидящая? — обрадовался Илья. — Вера мне взахлёб рассказывала, как ты на прошлом испытании вылечила катаракту. — Не вылечила, — строго сказала Яна. — Лишь на время улучшила состояние глаз. Я не чудотворец, Илья, и не стоит плодить заблуждения. — Понял, как скажешь, — Ларионов поднял руки. — Готова приступить? — Да, — спохватилась целительница. — Так вот, про травмы. Я тут сразу у вас почувствовала кровь: как уже зажившие раны, так и совсем свежие. Вы недавно ногу себе порезали, да? — обратилась она к хозяйке дома. — Прямо рядом с артерией, опасная рана была, хорошо, что скорая вовремя приехала, всё остановили. А вот вы руку резали, ножом. Вроде бы случайно, а вроде так, что только специально и порежешь… Но сам момент травмы не помните, верно? — Всё так, — испуганно подтвердила хозяйка дома. — Вы так быстро это всё увидели… — Знакомые симптомы, — пожала плечами Яна. — Уже встречала такое. — И что же это? — уточнил Ларионов. — Давайте зайдём в дом? — предложила целительница, не позволяя ведущему перехватывать инициативу в разговоре. Все неровной цепочкой, переглядываясь, потянулись через двор к входной двери. Оказавшись на кухне, Яна внезапно повернулась к хозяину дома и глядя в упор, глаза в глаза, сказала: — А у вас… у вас сила болит, вот что. — Сила болит? — недоумённо переспросил Ларионов. — Это как? — Это так, Илья, что сила, о которой знают, но которую отвергают, начинает болеть, как отнявшаяся рука. Вы же чувствуете это? — Чувствую, — помедлив, признался грузный серьёзный мужчина, глава большой семьи. — Происшествия в доме с этим как-то связаны? — Разумеется, — кивнула Яна. — Сила — это не старое пальто. Захотел — надел, захотел — выбросил. А вы свою силу и не принимаете, и не отказываетесь толком. Вот на неё и слетаются всякие сущности… Как та, что хочет крови тут, у вас дома. Яна говорила всё это, не дрогнув, хотя картинки ночного сна всё чаще проносились перед глазами. Но она была на работе, практически при исполнении, и не могла себе позволить лишних эмоций. — И что делать? — хмуро спросил мужчина. — Надо делать выбор, — пожала плечами Яна. — И делать ритуал, чтобы выгонять сущность. Выбор — на вашей совести, с ритуалом я могу помочь. — А кровь вам нужна будет для ритуала? — с опаской спросила хозяйка дома, выглядывая из-за плеча мужа. — Артём просил кровь? — мгновенно догадалась Яна, и холодок нехорошего предчувствия растёкся у неё по спине. — Да, Артём проходил испытание прямо перед тобой и для ритуала ему потребовалась кровь, — подтвердил Ларионов. — И вы отказали… — медленно сказала Яна, но тут же мотнула головой, беря себя в руки. — Нет, мне кровь не нужна, у меня совсем другие ритуалы. Да и проводить я его буду не здесь и не в вашем присутствии, хлеба и зрелищ не получится, уж простите… Все плохие предчувствия сбылись разом, нахлынув ледяной волной и едва не поглотив Яну с головой. Алые нити, наброшенные на запястья девушки, потемнели, налились болезненным светом и запульсировали, а откуда-то издалека вдруг донёсся отчаянный вой, который не услышал никто кроме целительницы. — Нет, — прошептала Яна. — Нет, нет, нет. — Что случилось? — не понял Ларионов. Только что всё было хорошо — и вдруг девушка зашаталась, хватаясь за запястья и нервно оглядываясь. Илья напрягся, не понимая, то ли доставать аптечку, то ли оберег от демонов, и придвинулся ближе к Склифосовской, в то время как остальные герои испытания предпочли сделать пару шагов назад. — Нет, — повторила Яна, но глаза её казались затянутыми тонкой плёнкой льда. Льдом покрылись и все её чувства — на лице теперь не отражалось ничего, спина была прямой, как будто девушка проглотила меч. — Нет, Илья, всё под контролем. Но мне надо идти. Простите, одно дело не терпит отлагательства, а потом я сразу же займусь ритуалом. Думаю, больше я ничем не могу вам помочь. И прежде, чем кто-то успел сориентироваться, Склифосовская уже ускользнула, растворившись в ночной темноте так ловко, что не помешал даже яркий свет зажжённых на улице фонарей. И ни операторы с камерами, ни ведущий, ни герои испытания не смогли увидеть даже в какую сторону она побежала. Яна же, с каждым шагом ускоряясь, спешила по узким улочкам посёлка в сторону леса. Вскоре темнота уже сомкнулась вокруг неё, словно бы возвращая в кошмар, приснившийся этой ночью. Только теперь всё было реально. И смерть среди корявых ветвей ощущалась тоже более реальной. «Нельзя умирать, надо работать», — напомнила себе Яна и осторожно двинулась дальше. Она не была профессиональной ищейкой — и любой поиск обычно давался ей с трудом. Но было одно исключение. Вампира Яна могла отыскать где угодно и в любом состоянии. Словно по следу из капель алой крови, которого не было в реальности, но который она явно ощущала, Склифосовская скользила по лесу. Идти было уже недалеко, и с каждым шагом всё холоднее становились её глаза и всё сдержаннее и плавнее движения. Чувство дежавю после сна усилилось, когда из-за дерева раздался низкий, практически звериный рык. — Это я, — спокойно сказала Яна. — Сейчас подойду к тебе, будь благоразумен. Меньше всего в сидящей на корточках горбатой фигуре, казалось, было благоразумия. Артём замер возле дерева, упираясь в землю кончиками пальцев, напружиненный и готовый к атаке. Глаза его светились потусторонним огнём, а зубы были оскалены. Стеклянным взглядом он посмотрел на Яну и склонил голову, как зверь, присматривающийся к добыче. — Я уже говорила, Бэмби, что умею уживаться с кошмарами, — без тени страха сказала девушка. — Даже если они встречаются наяву. Ты же не бросишься на меня, так не рычи. Давай, приходи в себя, поговорим спокойно. Причинить ей вред он не мог — это было впечатано в его сознание, выведено на шее и запястьях, читалось в глазах даже в минуты бессознательного бешенства. Но вот остальным… всем вокруг грозила серьёзная опасность от взбешённого вампира. Совсем рядом был густонаселённый посёлок, да и скоро уже нужно будет возвращаться в автобус, полный экстрасенсов. Левин каждый раз не упускал возможности как-то поддеть Краснова — не удержался бы и сейчас. А в ответ получил бы разорванное горло, и Яна вовсе не была уверена, что даже сил русского колдуна хватит, чтобы отбиться от вампира. Медленно подойдя ещё ближе, Яна дотронулась до Артёма, взяла его ладони в свои и мягко потянула вверх, чтобы он встал на ноги. — Артём, — настойчиво сказала она. — Бэмби-и-и. Давай, возвращайся. Я почти на двести процентов уверена, что у Макса прицеплена следилка на меня, так что если он почувствует опасность — примчится. Оно нам надо? — Не надо, — хрипло, с усилием, практически по слогам ответил Артём, возвращаясь в человеческое сознание. — О, ну то есть на меня ты не среагировал, а стоило мне заикнуться про Макса, как тут же пришёл в себя? — хихикнула Яна, тоже оттаивая. — Мне уже начинать ревновать? — Не стоит, — осторожно поводя плечами, сказал Краснов. — Я… Что было? Никого не тронул? — Нет. Никого. Всё хорошо. А насчёт того, что было — это ты мне расскажи, с чего ты так взбесился? — Они не дали мне крови, — рыкнул Артём. — Тихо, — одёрнула его Яна, заметив, что глаза вампира вновь наливаются нехорошей краснотой. — Второй раз подряд — это уже никуда не годится, Бэмби, это уже недопустимо. Возьми себя в руки. Я правильно поняла, что герои испытания отказались от твоего ритуала, потому что для него ты попросил крови? — Да! — вздёрнул подбородок Краснов. — Какого дьявола было звать нас на помощь и потом эту помощь не принимать? — Они были не обязаны соглашаться на твой ритуал, — строго сказала Склифосовская, призывая вампира к порядку. — И уж тем более не обязаны давать кровь. Артём, приди в себя! Ты не истина в последней инстанции, и они имели полное право отказаться от твоей помощи. Они не связаны перед тобой никакими обязательствами. Артём вдруг выдохнул и обессиленно опустился на землю, как воздушный шарик, из которого выпустили весь воздух. Яна осторожно присела рядом с ним и машинально начала поглаживать вампира по голове. — Мне кажется, я не справлюсь, — глухо пробормотал Краснов. — Нет такой опции, — строго отозвалась Яна, но тут же смягчилась. — Мы справимся, Бэмби. Вместе справимся или вместе пойдём на дно. Такой ведь и был план перед «Битвой», верно? — Именно такой… Склиф? — А? — Пойдём отсюда? Мне всё кажется, пока я здесь, в темноте, бешенство ещё рядом. — Иди, Бэмби. Ты тоже уже большой мальчик и должен научиться жить с кошмарами, даже если этот кошмар иногда — ты сам. А мне нужно ещё немного здесь задержаться — хочу провести один любопытный ритуал. Пора помочь союзникам.