Часть 1
1 июля 2024 г. в 21:19
30 декабря 20…
Ким, делая вид, что не замечает сосредоточенного на нем гневного взгляда, продолжал портить очередную салфетку — оригами никак не получалось. Сидевший рядом Третий с особым усердием размешивал давно растворившийся в чае сахар.
— Севочка, тебе надо спокойнее относиться к поражениям, — Ким с нежностью прогладил бумажный сгиб.
«Севочка» сделал глубокий вдох. Ему резко захотелось высказать одному «бакланчику» всё, что он о нём думает, но смущать обедающих за соседним столиком дам специализированной терминологией офицеру было не к лицу. Вместо этого Сева досчитал про себя до десяти и спросил:
— Просто объясните мне, как вы умудрились проиграть Валерке?
Третий ещё активнее заработал ложкой, рискуя не оставить у чашки дна. Ким с непрошибаемым спокойствием ответил:
— Поспорили и проспорили. С кем ни бывает?
Норн, не особо любивший земные сладости, поспешно взял из вазочки ириску и запихал в рот. Скажи он сейчас хоть слово, товарищи сначала закопают его, а потом друг друга. Ради продолжения жизни, подумал Третий, можно и потерпеть вкус прилипшей к приторной конфете бумаги. Ласковый тон Севы не вызывал доверия:
— Хорошо. Я оставил вас на пятнадцать минут.
«На сорок», — мысленно поправил Третий.
— Меня отвлекло очень важное дело.
«Нужно было срочно найти подарок для Эллочки».
— А вы здесь…
«Успели задолжать Валерке Басову новогоднее желание».
Ким медленным движением расправил свой шедевр — маленький белый пароходик. Сева, не выдержав происходящего вокруг детского сада, плюхнулся на стул и придвинул к себе салат.
— Ладно вы, но меня-то зачем втянули? Почему нельзя было вдвоём?
— А кто говорил: «Если погибать, так вместе?»
Третий закрыл глаза. Следующей жертвой после несчастного кусочка курицы будет Ким. Орудие убийства — столовый нож.
— Может и говорил, — неохотно признал Сева, подцепив помидор. — Я же завтра с Эллой хотел.
— Не вижу проблемы. Пригласительный достану.
— Она и так придёт. Вместе. С папой. — Сева произнес слова раздельно, в надежде хоть так передать трагизм ситуации. — Кимка!
Помидор слетел с вилки и приземлился на рубашку Норна. Севин пыл сразу поутих. Одновременно злиться и стараться оттереть пятно на одежде друга не получалось даже у Первого капитана.
— Зря ты так волнуешься. Выступление на «Огоньке» продлится меньше пяти минут. Думаешь, остальные много умеют?
— Я ничего не думаю. Завтра отец Эллы узнает, что потенциальный… Потенциальный! — заметив ехидную улыбку Кима, нажал Сева, — зять не космолётчик, а клоун. И всё из-за вас.
— И Валеры. Это ему захотелось, чтобы мы приняли участие.
Третий молча слушал перепалку. С тем, что ему придётся сидеть, спасибо Севе, в рубашке с огромным сырым пятном, он смирился. А вот с начинающейся от переизбытка эмоций близких головной болью — нет. Разговор срочно требовалось перевести в деловое русло:
— Давайте лучше подумаем, с чем пойдём на сцену.
— — —
— Арфы нет. Бубен возьмёте? — работнице музыкального отдела явно не хотелось долго возиться с просителем. Ким живо представил себе постановку «Шаман, абориген и косморазведчик». В чужом исполнении выглядело бы замечательно. — А что-нибудь ещё есть? Женщина, ворча, ушла в глубины склада. Через несколько минут она вернулась, держа в руках старый инструмент странной формы. Ким в последний раз видел похожие в детстве на картинках. — Балалайка, молодой человек. Другого не осталось. Выдумали тоже, реквизит за сутки до мероприятия просить. Последние слова работница произнесла настолько твердо, что Второй капитан не решился возразить. Быстро расписавшись в бумагах о получении «русского народного инструмента — 1 шт.», Ким с балалайкой под мышкой вышел из дома культуры.— — —
Когда Норн говорил, что умеет играть на струнных, он подразумевал немного иное. Треугольник с грифом, который Ким торжественно вручил ему, не имел ничего общего с арфой или скрипкой. Но другого варианта, кроме как оставаться в аккомпанементе, не было — петь с Севой дуэтом Третьему не хотелось ни за что. Значит, в оставшиеся 29 часов предстояло освоить новый инструмент.— — —
31 декабря, день Генеральную репетицию прервал звонок. На экране видеофона возникло лицо штурмана Басова: — Ну что, орлы, как успехи? Ким отложил гитару и отодвинулся в сторону. Сева тоже отступил вбок. Басов потерял дар речи. На диване сидел Третий и упорно повторял на балалайке смутно знакомый штурману мотив. На окружающее пространство Норн не реагировал. — Это он по твоей, Валерка, милости так. — По лицу Первого сложно было понять, шутит он или нет. — Еле кофе отобрали, но несколько глотков сделать успел. Будучи опытным бойцом, Басов не сдал позиций: — Желание отменять не буду. Не просите. — Да мы теперь сами не отступим. — Ким воинственно вскинул голову и расправил плечи. Раскатистый хохот штурмана заставил встрепенуться дремлющего в своём вольере Говоруна. Сева помассировал занывшие виски: — Тебе смешно, а мы всю ночь треньканье слушали. — Птицу пощадили бы — вынесли в другую комнату. — Пускай остаётся. Он у нас вместо «черного ящика». Услышавший про себя Говоруша кивнул. Щебетание и пение двуногих ему очень нравилось. Басов снова прыснул: — В таком случае, жду встречи и не прощаюсь. Удачи в творчестве.— — —
31 декабря, поздний вечер Норн, немного вернувшийся в реальность к началу «Новогоднего Огонька», с удивлением разглядывал свежие мозоли на подушечках пальцев. Подводить Севу ещё раз совсем не хотелось. Одно дело — от скуки ввязаться в спор и случайно стать участником праздничного концерта в ЦУПе, другое — выступить плохо. Вчера ради дружбы Третий решился на отчаянный шаг — отпил крепкого кофе. Дальнейшее он помнил смутно. Сначала раздались крики Кима, обнаружившего убыль напитка, затем последовал просмотр десятков коротких видеоуроков по игре на балалайке. Норн и не заметил, как сблизился со странным трехструнным инструментом. При должном умении балалайка начинала петь почти человеческим голосом, звонким и чётким. Конечно, достичь такого уровня мастерства, несмотря на всё своё нездоровое рвение, капитан не мог, но научиться вполне сносно подыгрывать Киму удалось. Оставалось немного. На сцене в «танце снежинок» кружился ансамбль отделения космосвязи. Ким неслышно повторял нужные аккорды. Сева осторожно выглянул за кулису и тут же отшатнулся обратно: — Они там. Парни, если мы… Ким положил ладонь на плечо Севе: — В любом случае, ты поднимешь ей настроение. Утешение сработало слабо. Волнение друзей щекотало фиксианцу нервы, и, если бы не воздействие кофе, захватило с головой и его. Бушевавший вокруг эмоциональный шторм был сильнее, чем перед вручением «Золотых Звезд». Учащенное дыхание Сева, нарочитая веселость Кима свидетельствовали о критическом уровне напряжения. Норн попытался сконцентрироваться и направить друзьям немного уверенности. Кажется, переборщил. Как только в закулисное пространство начали выпархивать закончившие пляску «снежинки», Первый и Второй капитаны, не дожидаясь объявления, устремились на сцену. Третий, схватив свой инструмент, поспешил за ними.— — —
От яркого света прожекторов после полутьмы заболели глаза. Сева сжал микрофон. Похолодевшие пальцы слушались плохо. На первом ряду светловолосая девушка о чем-то быстро шептала серьезному седому мужчине. Сева сглотнул застрявший в горле ком и поймал на себе взгляд Кима: «Соберись, поехали!». Первый капитан выдохнул и, улыбнувшись в ответ, приятным сильным голосом начал:«На границе тучи ходят хмуро…».
Ким заиграл мелодию, похожую на марш. Норн сразу же подхватил.— — —
Завершающие строки зал исполнил хором. Казалось им аплодировали сильнее, чем остальным участникам. С той стороны, где сидел Басов, раздался лихой свист. Первый, следом за друзьями, на негнущихся ногах направился к своему месту. Последний раз, думал Сева, он ввязывается в подобные авантюры.— — —
На полпути к банкетному залу капитанов остановил невысокий дерганный человек. Ким разглядел на его бейдже надпись: «Организатор». — От вас требовалось нормальное новогоднее произведение, а не солдафонщина. Я буду жаловаться вашему начальству на возмутительное хулиганство! Ким открыл рот, намереваясь разъяснить, что они даже под угрозой трибунала не стали бы выступать с номером «Три белых коня», но его опередили: — Думаю, песня вполне подходящая. Боевая, задорная, моральный дух поднимает. Не находите? Ким и Сева синхронно развернулись и вытянулись по стойке «смирно». Норн с запозданием повторил движение друзей. Сзади них, под руку с дочерью, стоял Борис Семёнович Ветров, глава Центра Управления Полётами. — Вольно. Капитан Янсон, капитан Иильс, вы меня приятно удивили своими талантами. Капитан Буран, уверен, моя Элла выбрала достойного молодого человека, и я могу доверить её вам. Эллочка стиснула отца в объятиях, тот нарочито строго приказал: — Веди себя хорошо! Девушка со смехом чмокнула его в широкую щеку и отпустила: — Слушаюсь! — Капитан Буран, отдаю под вашу ответственность. — Есть, под мою ответственность! Сева протянул руку. Девушка, не отрывая взгляд от возлюбленного, подала свою. Ким невольно залюбовался. Статный, одетый в парадную форму Первый и Элла в искрящемся тысячами золотистых блесток платье — чудесная пара. Ким наконец-то придумал, что загадает под бой курантов: «Пусть у них всё получится». Попрощавшись со всеми, влюблённые направились к выходу из здания. — Желаю вам в наступающем году «добить всех врагов» и доброй ночи, танкисты. Серьёзный и утомленный все чаще поступавшими плохими вестями Ветров впервые за долгое время улыбался. — А с вами, — глава ЦУПа обернулся на прикинувшегося ветошью организатора, — мы пройдем чуть дальше и поговорим. Ким и Норн остались одни. — Ну что, куда двинемся? — оборачиваясь туда, где стоял друг, спросил Ким. Третьего на прежнем месте не было. Фиксианский капитан пристроился в стороне на стульях и, обняв балалайку, спал.