Во власти страсти: Третий лишний

      Люся не спала почти всю ночь, она плакала и ненавидела себя за слабость. Пустая постель с мятыми простынями только усугубляла обстановку. Девушка понимала, что совершила предательский поступок, и чувствовала вину перед Купервейсом. Она так запуталась в своих чувствах, но осознавала, что сама хотела этой близости, и если бы был второй шанс, чтобы всё изменить, она вряд ли смогла бы устоять перед этим влечением к Кобзону.        Но Люся ждала ребенка от Константина, а реакция певца на эту новость была ожидаема. Ей стоило рассказать ему об этом сразу, и тогда не пришлось бы сейчас поедать себя изнутри.        Теперь она совершенно не понимала, что делать дальше, когда вернётся Костя. Он был всегда нежен и предан актрисе, и Люся была счастлива с ним. Или просто нашла в нем спасение от одиночества? Нет, нет, он ничем не заслужил такого предательства. Нужно во всем сознаться. Но как?        В таких терзаниях Гурченко провела всю ночь и только под утро уснула в кресле. Ровно в полдень Костя вошел в номер с сумкой в руках. Люся раскладывала вещи, когда она увидела Купервейса, сразу же бросилась к нему на шею, начала зацеловывать обветренные щеки и разрыдалась. Купервейс крепко обнял актрису и погладил по спинке, удивившись такой реакции. К: - Люсенька, что-то случилось? Л: - Ничего... Я просто очень соскучилась.        Гурченко вытерла слезы и только сильнее обняла пианиста. Костя с тревогой смотрел на девушку, он не понимал, что могло произойти в его отсутствие. К: - Я все уладил и вернулся даже раньше, чем обещал. А тут целый потоп. Ты завтракала? Я привез зефир к чаю, яблоки и апельсины.        Костя улыбнулся и поцеловал девушку в уголок влажных глаз, не отпуская актрису из объятий, поставил сумку на столик. Люся всё так же обнимала его за шею, Костя устал с дороги, потянув девушку за собой, присел на кровать и посадил любимую к себе на колени. Л: - Не оставляй меня больше одну, пожалуйста...        Люся прошептала и уткнулась ему в шею, испуганно окинула взглядом простынь и одеяло, они все так же были скомканы и наверняка еще хранили запах Кобзона. Л: - Давай выпьем чаю. Но не здесь. Мне надоел этот номер! Здесь слишком мало света. Попроси, чтобы нас переселили в другой!        Актриса резко встала и судорожно сбросила одеяло с кровати на пол, она полностью раскрыла шторы, запуская больше света в комнату. К: - Люсь, да что с тобой сегодня? У нас через несколько часов концерт, и больше мы не вернемся в этот номер. Л: - А я хочу сейчас переселиться в другой, чтобы окна выходили на солнечную сторону. Мне это важно!        Актриса взяла Костю за руки и потянула на себя, мужчине пришлось встать. Он тяжело вздохнул, списывая такие всплески настроения на беременность, и обнял актрису. К: - Хорошо, только не волнуйся. Я сейчас обо всем договорюсь.        Кобзон не помнил, как вернулся домой, все мысли мужчины занимала Люся и всё, что произошло между ними в гостинице. После их развода певец пытался жить дальше, начал новую жизнь, познакомился с Нелли, и его мать все чаще настаивала на их свадьбе.        Иосиф как-то приспособился, и все шло своим чередом, но эта случайная встреча на выставке вновь перевернула его мир, разбудив то, что он думал давно уснуло.        Мужчина чувствовал себя в ловушке. Он всем своим нутром желал снова вернуть актрису, хоть и знал, что у Гурченко новая любовь, он не видел соперника в Купервейсе. Но слова Люси о беременности совершенно выбили его из колеи.        Иосиф молча появился в своей квартире поздно вечером, свет не горел, Нелли спала, и это было к лучшему, певец хотел побыть один и подумать. Он бросил вещи в коридоре, молча прошёл на кухню, не включая свет, открыл окно и закурил. “У нас с Костей будет ребенок”, - эти слова звучали в голове мужчины, отдаваясь болью в висках. Певец нахмурился и потёр лицо, он сам мечтал о том, чтобы  у них с Люсей был ребенок, но своими же руками разрушил эти мечты. Теперь было слишком поздно. Н: - Йося, где ты был?        Свет на кухне неожиданно зажёгся, и певец на секунду зажмурился. Нелли стояла в дверном проёме в ночной сорочке с недовольным выражением лица.        Кобзон уже предвидел, что она сейчас устроит сцену, тяжело вздохнул и затушил сигарету. Н: - Что за привычка пропадать куда-то на сутки? Мог бы предупредить. Тебе что, наплевать, что я здесь сижу одна и переживаю? И: - Был концерт. Не успел тебе об этом сказать. Н: - Я знаю весь твой концертный график. У тебя не было концерта ни вчера, ни сегодня. Ты просто врешь мне. И: - Концерт внеплановый.        Кобзон закрыл окно и холодным взглядом смотрел на девушку. Н: - Ты что мне изменяешь? И: - Думай, как хочешь.        Иосиф прошел мимо девушки, немного задев ее плечом. Выяснять отношения сейчас у него совершенно не было сил и желания. Н: - И это всё? Ты даже не объяснишь мне ничего? Может, все же попросишь прощения за свои выходки? Нет, куда ты пошёл!        Певец прошел в комнату, открыл шкаф и начал искать свою пижаму. Нелли ворвалась в комнату, ее волосы были растрепаны, она металась из угла в угол и кричала. Н: - Признайся честно! Ты мне изменяешь? Ты был с другой бабой?!       Иосифа передернуло от того, что Нелли назвала Гурченко "бабой", хоть и обобщенно. Но он спокойно снял рубашку и бросил ее на кресло. Девушка увидела алые следы от ногтей на спине у певца и пришла в ярость. Н: - С кем ты был?! Признавайся! Я так и знала, что ты мне изменяешь! Как тебе не стыдно?!        Нелли развернула к себе Кобзона и дала ему пощечину. Иосиф молча приложил ладонь к пылающей щеке и безразлично смотрел на девушку. Его совершенно не беспокоила ее истерика и крики. Даже наоборот, вот именно сейчас, присмотревшись, он не находил ее привлекательной: искаженный гневом рот, маленькие глазки и писклявый противный голос. Н: - Мерзавец! Что ты молчишь?!        Нелли затрясла мужчину за плечи. Иосиф спокойно сел в кресло и выдержал паузу. И: - Нелли, прекрати этот цирк. У меня болит голова. Собирай вещи и уходи. Н: - Что?!        Девушка перестала кричать и глупо хлопала глазами, открыв рот, словно не расслышала слова певца. И: - Я не люблю тебя.        Хладнокровно произнес Кобзон, в эти мгновения он точно понял, что его вообще ничего не связывает с Нелли, нет ни капли привязанности, нежности, жалости и тем более любви. Девушка присела на корточки рядом с певцом и взяла его руки в свои. Н: - Милый, зачем ты так говоришь? Да, возможно, я перегнула палку, но что это за царапины на твоей спине?        Нелли быстро сменила свою истерику в сторону обеспокоенности и жалобными глазами смотрела на Иосифа. Мужчина молчал, он думал сейчас о том, что поступил, как полный идиот, оставив Люсю одну в номере в слезах: "Нужно было выломать дверь, если бы она не открыла сама, и успокоить. А сейчас наверняка уже вернулся Купервейс. И что у них происходит? Он обнимает ее и целует, а ведь на его месте должен быть я. И плевать, что она ждет ребенка. Воспитаю и усыновлю. Ведь смог же я полюбить Машу, она полностью моя дочь". Н: - Ну хорошо, милый, я была не права. Не разобралась и сразу начала кричать. Прости меня.        Иосиф опомнился от своих мыслей и встал, убрав руки девушки от себя. И: - Нелли, мне не за что тебя прощать. Да, я провел ночь с другой женщиной. Я люблю ее. Между нами с тобой уже давно нет никаких чувств.        Кобзон надел чистую рубашку, а сверху натянул свитер, взяв с собой пару чистых носков. Девушка наблюдала, как он собирается, и хлюпала носом. Н: - Ты готов выставить меня из дома ночью? Ты специально говоришь все эти слова, чтобы сделать мне больно?        Иосиф молча побрызгался одеколоном и закрыл шкаф, он даже не смотрел на Нелли, его раздражали ее слезы и попытки остановить его. Н: - Йосечка, но как же так? Ведь я люблю тебя. И: - Я переночую в гостинице. Хочу, чтобы утром тебя здесь не было. Вот деньги, тебе хватит на пару месяцев. И пожалуйста, не надо этих киношных сцен.        Мужчина положил на столик приличную пачку денег, забрал сигареты и вышел из квартиры.        После встречи с Кобзоном в номере Люся очень мучилась тем, что она совершила подлость. Она хотела все рассказать Косте, но что-то ее останавливало. Только на концертах и репетициях она полностью погружалась в музыку и общение со зрителями и отпускала эту ситуацию.       Они вернулись в Москву. Люся могла несколько дней не выходить из дома и просто лежать. Костя кружил вокруг любимой, выполнял любой ее каприз и окружал заботой.        Купервейс теперь всегда более тщательно готовился перед концертами, чтобы снова не случилось такой заминки с документами.       Парень с утра сходил в магазин и приготовил завтрак, Люся еще спала, когда он вошел в комнату, опустился на край кровати и поцеловал актрису в щечку. К: - Люсенька, доброе утро.        Актриса сонно потянулась в постели и улыбнулась, не открывая глаз. Л: - Доброе, котик. К: - Я уже приготовил завтрак.        Костя поцеловал актрису в губки, коснувшись ее кожи усами. Девушка резко открыла глаза и приподнялась, испугавшись. Она никогда не называла Купервейса "котиком". К: - Все хорошо, чего ты испугалась?        Гурченко покачала головой и обратно опустилась на подушку. Купервейс улыбался и пригладил волосы девушки. Он плавно провел пальцами по шее Гурченко, по ключице и обвел упругую грудь. Люся приоткрыла губки и смотрела ему в глаза. Пианист опускался пальцами ниже, приложив ладонь к животу актрисы, и прошептал. К: - Я вас люблю.        Он навис сверху и страстно поцеловал девушку, Люся ответила на поцелуй, обняв его за шею. Но когда Купервейс опустил руку еще ниже, актриса отпрянула от него и остановила мужские руки. Л: - Не сейчас, Костя. К: - Люся, ну что такое? Ты уже две недели меня игнорируешь!        Парень, как ребенок, нахмурился и прижал ее к кровати, нависнув сверху. Актриса тревожно смотрела на него. Она просто не могла подпустить к себе Константина и очень переживала по этому поводу, поэтому не придумала ничего лучше, чем солгать о том, что ей плохо, пытаясь выбраться из объятий. Л: - Мне... Мне нехорошо. Прости…        Девушка скинула руки пианиста с себя, быстро встала и прошла в ванную, закрыв за собой дверь. Костя в растерянности проводил ее взглядом.        Люся открыла воду и опустилась на край ванны, эта нерассказанная тайна мучила ее, голова немного закружилась, и девушка схватилась пальцами за край раковины. Ее действительно начинало тошнить. От бесконечных переживаний у актрисы обострялся токсикоз, и постоянно к горлу подкатывала тошнота.        Купервейс поддерживал Люсю, он больше не настаивал на близости, но попытки еще предпринимал. Он понимал состояние любимой, старался освободить ее от домашней работы, следил, чтобы на репетициях она успевала поесть и хоть немного отдохнуть. Но несмотря на все он чувствовал, что с Люсей что-то происходит, она стала нервной и будто отдалилась от него. Костя понимал, что ей тяжело даётся беременность, но иногда и сам начинал раздражаться из-за ее капризов и претензий.        Целый день они были на репетиции в филармонии, в семь часов Люся и Костя вышли из здания, солнце уже садилось и город погружался в сумерки, парень поймал такси и взял девушку за руки. К: - Люсенька, может, все же поедешь домой на такси или со мной к родителям? Л: - Нет, поезжай, твоя мама уже тебя ждет. Я хочу пройтись пешком. Только надолго не задерживайся, не хочу засыпать без тебя. К: - Я постараюсь вернуться быстрее.        Купервейс обнял актрису и поцеловал ее в губы. Он сел в такси, а Люся улыбнулась и махнула ему рукой. Когда машина отъехала, Гурченко поправила воротник пальто, засунула руки в кармашки и медленно пошла по тротуару в сторону дома. Девушка любила бродить одна по городу, погружаясь в свои мысли, обдумывать роли и выступления.        Кобзон уже несколько дней следил за актрисой. Подолгу сидел в машине у ее дома или у филармонии. Он выжидал, когда она останется одна, чтобы снова с ней поговорить, и вот ему улыбнулась удача. Он видел из машины, как Константин поцеловал Люсю и уехал. Иосифу в этот момент стало противно, и он смачно плюнул на тротуар через открытое окно. Ему хотелось размазать этого противного Костика об асфальт. Певец медленно поехал вдоль дороги, догнал Гурченко и открыл окно. И: - Люсенька, здравствуй. Садись, подвезу.