Во власти страсти: Третий лишний

      Иосиф схватил Гурченко за запястья, поднял руки вверх и впился в ее губы, не давая возможности девушке выбраться.        Люся дернулась пару раз, вторая попытка была скорее бутафорской, актрису захлестнула волна безумия, она прижалась к стене и встала на носочки, отвечая на поцелуй. Кобзон ослабил тонкие запястья, и женские ручки обвились вокруг его шеи. Голова кружилась у обоих от нехватки воздуха. Л: - Уходи немедленно...        Актриса отвернула голову в сторону и прошептала на выдохе, восстанавливая дыхание, но она не разжала рук, которые обнимали шею Кобзона. Мужчина отрицательно покачал головой и зарылся носом в волосы девушки. Рука певца проскользила по спинке актрисы вниз, немного приостановившись на крестце, словно выпрашивая разрешение "можно ли ниже", и, не получив возражений, Иосиф подхватил Люсю двумя руками под попу. Актриса чувствовала, как млеют ее ноги, разум шептал "остановись", но сердце вырывалось из груди навстречу пробужденным чувствам.        Гурченко прижалась щекой к горячей щеке Кобзона, а тот осторожно перенес ее по комнате и уложил на кровать. И: - Моя родная... Все такая же... Я ничего не забыл.        Мужчина покрывал поцелуями шею актрисы, спускаясь ниже, он легко развязал пояс на ее халатике и припал губами к груди. Люся запустила пальцы в волосы певца и вытянула шейку. Л: - Зато... Я... Ничего... Не помню...        Гурченко говорила прерывисто, убеждая скорее саму себя, но конечно же она помнила каждое прикосновение этих губ, какие ласковые и в то же время грубые, могут быть эти руки. Каждый сантиметр ее тела желал снова той страсти, которая разгоралась между ними, сжигая все вокруг.        Иосиф приподнялся, он часто дышал, его взгляд помутился от возбуждения. Он прижался носом к щеке актрисы и обжигал дыханием ее нежную кожу. Ладони проскользили вверх по талии и сжали упругую грудь. Люся едва сдержала стон, закусив губу, и прерывисто выдохнула. И: - Не обманывай себя, малышка. Ты тоже все еще любишь...        Девушка нахмурилась и хотела возразить, но мужчина не дал ей ничего сказать и впился в ее губы. Люся сжимала в кулачках рубашку певца, со стороны это выглядело, словно она отталкивала его от себя, но на самом деле она притягивала Кобзона к себе все ближе, поддаваясь страсти. Л: - Остановись. Еще не поздно. Мы пожалеем об этом.        Актриса прошептала, отрываясь от губ певца. Она пыталась сохранить остатки самообладания, Люся понимала, что нельзя поддаваться этому чувству, но оно было сильнее её. И: - Не пожалеем. Я люблю тебя.        Кобзон не собирался останавливаться, ловкими движениями стянул с актрисы халатик и снял с себя рубашку, расстегнул ремень на брюках и спустил их до колен. Л: - Подожди. Ты должен знать...        Люся смотрела в глаза Иосифа, но тот не дал ей договорить и снова поцеловал. Он прижал женские руки к изголовью кровати, жадно окинул взглядом желанное обнаженное тело.        Актриса смущенно поежилась, пытаясь немного перевернуться на бок, но Иосиф властной рукой раздвинул ее бедра и тут же нежно провел тыльной стороной ладони вверх от коленки до нижнего белья девушки. Люся поджала пальчики на ногах, по ее коже пробежали мурашки. Иосиф что-то прошептал ей на ушко, но Гурченко ничего не разобрала из-за безумного желания, она закрыла глаза и закусила губку.        Голова Кобзона начинала кружиться, пульсирующий детородный орган в трусах вырывался наружу. Легким движением руки нижнее белье актрисы было сброшено, и она почувствовала, как горячее мужское достоинство уперлось в ее лоно. Гурченко часто дышала и обвила свои ножки вокруг торса мужчины, Иосиф плавно проник внутрь самого сокровенного и такого желанного.        Люся уже не принадлежала себе, полностью покорившись этой безумной страсти. Их тела слились воедино, дыхание сбивалось в унисон друг друга, комната наполнилась стонами.        Мужчина двигал бедрами и громко дышал над ухом актрисы, упиваясь женскими стонами. Он провел рукой по щеке актрисы и обвел большим пальцем приоткрытые алые губки. Люся поймала взгляд Иосифа и поцеловала его пальцы, тут же сильнее впиваясь ноготками в его спину. Она выгибалась под ним от наслаждения, Иосиф чувствовал и предугадывал каждое желание Гурченко,  увеличивая темп, на его лбу выступила испарина от напряжения, он понимал, что еще одно движение и его семя выйдет наружу.        Люся была еще не готова, поэтому Иосиф с невероятным трудом остановился и вышел из нее. Несколько секунд он переводил дыхание, пальцами выводя круговые движения на клиторе актрисы. Он склонился ниже и припал губами к груди любимой, слегка прикусывая сосок зубами. От этого Люся застонала громче и выгнула спинку, вцепившись пальцами в простынь.        Чувствуя, что уже пора, Кобзон снова вошел в нее, еще больше согнув ножки актрисы в коленях. Он крепко держал ее за бедра, проникая все глубже. Громкие стоны актрисы всегда заводили певца за считанные секунды. Он уже практически не мог сдерживаться. И: - Ну давай, малышка...        Кобзон хрипло прошептал, и по телу девушки пробежала горячая волна наслаждения, она вскрикнула и задрожала всем телом, резко обхватив ногами бедра певца. Кобзон улыбнулся и сжал грудь актрисы, чувствуя сокращения мышц любимой, он наконец полностью расслабился и со следующим толчком тяжело застонал. Люся ослабила объятия и нежно провела пальчиками по его плечам, покрытым красными полосочками от ее ногтей. Они вместе прикрыли глаза, едва касаясь друг друга губами.        Иосиф опустился рядом и притянул к себе актрису. Люся прижалась к груди певца, в это мгновение у актрисы не было ни единой мысли в голове, она полностью отдалась своим чувствам, сейчас ничего не имело значения, будто они находились в своем мире вне времени и пространства. Кобзон был счастлив, он снова мог касаться и целовать любимую. Мужчина только еще больше убедился, что чувства не остыли, а наоборот пылали, как и раньше. Он наслаждался каждым мгновением и задумчиво улыбался, надежда всё вернуть теплилась в его сердце. И: - Люсь, я хочу быть с тобой. Все в моей жизни какая-то нелепая череда событий, когда в ней нет тебя.        Кобзон говорил очень тихо и заложил выбившуюся прядку волос Гурченко за ушко. Девушка чуть отодвинулась и опустилась на подушку. Люся пристально смотрела на него и молчала, она только сейчас начинала осознавать, что произошло. И: - К черту твоего Константина. Что он может тебе дать? Вернется завтра из Москвы, и выставим его вон.        Актриса встревоженно села в постели и начала натягивать на себя халат. Л: - Откуда тебе известно, куда он поехал и когда вернется? И: - Малышка, мне нужно было тебя увидеть. Я сходил с ума. А он постоянно находился рядом с тобой. У меня не было другого варианта, как разыграть всю эту историю с печатью в его документах.       Иосиф также сел и смотрел на Гурченко провинившимися щенячьими глазами. Он нежно погладил ее по коленке, но Люся одернула его руку и прикрыла коленку халатом, ее взгляд мгновенно переменился, и Кобзон даже пожалел, что рассказал обо всем. Л: - Значит ты все это подстроил специально?! И пришел весь такой благородный с цветочками! Какой же ты мерзавец. А я полная дура...        Люся встала, схватила букет и швырнула его на пол, ваза скатилась со стола и упала на мягкий ковер, не разбившись. И: - Люсенька, я правда хотел просто поговорить. Объясниться тебе и сказать, что люблю.       Мужчина подошел к актрисе и обнял ее за плечи, глаза девушки были широко раскрыты и наполнялись слезами. Но Гурченко старалась держаться гордо. Л: - Ты снова разрушил мою жизнь... Убирайся вон! Сейчас же!        Люся одернула его руки, подняла с пола мужскую рубашку, открыла дверь в коридор гостиницы и выбросила ее на пол, следом полетели и ботинки Кобзона. И: - Любимая моя. Родная... Успокойся. Я не хочу никуда уходить. Л: - У нас с Костей будет ребенок. А ты... Ты хоть понимаешь, что ты сделал?! Ненавижу тебя. Ненавижу!       Иосиф пытался остановить актрису и обнять, но слова о беременности немного выбили его из равновесия, и он запнулся всего на несколько мгновений, пока до мозга доходила эта информация. Люся уловила эту маленькую запинку удивления и смогла в этот момент вытолкать певца за порог номера и захлопнула дверь.        Иосиф стоял посреди коридора босиком, в одних штанах и с голым торсом. Он быстро опомнился и подергал за ручку, но дверь не поддавалась. Он говорил не громко, прижавшись к двери. И: - Рыбка... Я не знал. Открой, пожалуйста.        В ответ он только слышал тихие всхлипывания за дверью. Люся сползла вниз по стене и осела на пол, она наконец дала волю эмоциям и разрыдалась. Девушка чувствовала себя обманутой и наивной, а еще ко всему и предательницей.        Кобзон постучал еще несколько раз, прислушиваясь. Он понимал, что с той стороны двери его любимая женщина плачет, и от этого его сердце сжалось в комок. Певец мог бы выломать дверь плечом, но что бы это изменило? Он был растерян, горничные уже начинали выглядывать из-за угла, и мужчина, собрал свои вещи и вошел в лифт. На первом этаже он вышел из лифта уже одетый, поймал такси и уехал.