Баллада об озере Правды

      Солнце только начинает освещать горизонт, когда Карлетт и её спутницы въезжают в небольшое поселение. Табличка с надписью «Добро пожаловать в Игг‐Алет», чуть покосилась, но сияет свежей краской. Город гудит жизнью в ранний час. Из каждого угла слышны разговоры, дети играют в салочки, а торговцы открывают свои лавки. Девушки ведут лошадей выше по улице, пока наконец не набредают на постоялый двор. Вместо вывески с названием висит пивная кружка и скрещённые друг с другом вилка и ложка. На стене висят указы из замка. Среди них Карлетт замечает объявление комендантского часа и запрет на охоту без лицензии.       Девушки спрыгивают с лошадей. К ним сразу подходит молодой конюх. Отдав животных под его присмотр, Карлетт, Эмрис и Фана заходят в трактир. В помещении душно и шумно. Воздух пропитан запахом пива и эля. Вспотевшие официантки бегают от одной лавки к другой, не успевая разносить заказы. Девушки садятся за свободный столик, заказывая фирменное блюдо заведения и по кружке сидра. — Ты ведь догадывалась, да? — спрашивает Карлетт. — О чём? — будто не понимает, уточняет Фана. — О том, кто я.       Блондинка усмехается, стучит ногтем по деревянной поверхности и отвечает: — Начала подозревать ещё когда мы приехали к блок-посту. Это же не трактир, чтобы так легко предоставлять комнаты, да и реакция того солдата тоже была странной.       Карлетт кивает. Глупо было надеяться, что Фана ни о чём не догадается. — Ты же никому ничего не расскажешь? — щурит глаза Карлетт. — А есть, что рассказывать? — улыбается Фана. — И правда, — хмыкая, кивает Карлетт.       Официантка приносит заказ. От жареных рёбрышек и картошки исходит ароматный пар, а в кружке медленно оседает хмельная пена. Карлетт принюхивается к напитку и делает небольшой глоток, тут же морщась от неприятного вкуса. — Отвратительное пойло, да? Что-что, а алкоголь в Ихт-Карае делать не умеют. Но выбирать не приходится, — улыбается Фана и поднимает кружку, — правда, Моя Шерон?       Карлетт застывает на секунду, снова прокручивая в голове фразу Фаны. «Она же говорила, что с детства не была в Ихт-Карае. Тогда откуда она знает, какой здесь варят алкоголь?», — проносится в голове, но ведьма тут же отбрасывает подозрения в сторону. — «Наверно, я что-то не так поняла». Карлетт копирует улыбку Фаны. Девушки чокаются и заводят неспешную беседу. Разговор течёт плавно и непринуждённо. Девушки смеются над шутками друг друга и рассказывают истории из прошлого. Вдруг с другого конца зала раздаётся вскрик. — Ну чего ты, красавица? — пьяный в стельку маг со своей компанией прижимают к стене хрупкую официантку. — Мы же приятное хотим сделать. Не боись, тебе понравится.       Девушка дрожит и всеми силами старается слиться со стеной. Грязные руки гладят юбку, задирая подол выше приличия. Карлетт хмурится, слыша, как Эмрис рядом в ужасе пищит. Фана выглядит безразличной, но в глубине карих глаз плещется презрение вперемешку с яростью. Карлетт делает лёгкий взмах пальцами, и ведро с грязной водой, стоящее у барной стойки, оказывается на голове у зачинщика беспорядка. В трактире воцаряется тишина. Только со стороны кухни по-прежнему слышны грохот посуды и причитания поваров. — Кто, мать вашу, это сделал? — орёт мужчина, снимая с себя ведро и отбрасывая его в сторону.       С волос мага капает вода. Побагровевшее лицо оглядывает зал. Все молчат, и лишь один паренёк, сидящий около входа, не сдержавшись, прыскает в кулак со смеху. Мужчина поворачивается к своим друзьям, но те лишь качают головой. Карлетт делает ещё один незаметный финт пальцами, и скамейка сбивает группу магов с ног. — Ну всё, — тянет главный, с кряхтением поднимаясь. — Вы сами напросились.       Он берёт в руки посох, но не успевает ничего сделать, как в помещение входит хозяйка трактира. Она обводит зал взглядом и, замечая прижавшуюся к стене девушку, кивает ей в сторону. Та быстро юркает в сторону кухни. Женщина же переводит взгляд на мага с посохом в руке. — Опять ты, обалдуй? — магиня достаёт из кармана фартука тряпку и угрожающе приближается к мужчине. Он делает несколько шагов назад. — Я тебе сколько раз говорила не появляться в моём заведении? А? — Иолна, ну ты чего? — спрашивает мужчина, тщетно стараясь увернуться от ударов тряпкой. — Я чего? Это ты, поганец, мне всех девок распугал. А ну, выметайся отсюда! И дружков своих прихвати, — кричит Иолна, пинком выталкивая компанию магов с постоялого двора под смех остальных гостей трактира.       Помещение снова наполняется смехом, разговорами и уютной атмосферой. — А здорово ты их, да? — смеётся Фана. — Это же была сдвижная магия? — Да, именно она, — отвечает Карлетт, кладя в рот кусок горячей картошки. — А как далеко ты можешь… — Перемещать предметы? — Да. — В пределах одной комнаты. Предвещая твой вопрос, я не могу переместить предмет из одной комнаты в другую, не видя его. Это главное условие сдвижной магии. — Не думала, что у ведьм всё так сложно, — бурчит Фана с набитым ртом. — Магия сама по себе штука непростая. Но почему-то многие, кто ею не владеет, думают, что будет достаточно щёлкнуть пальцами — и всё, о чём ты мечтаешь, окажется у твоих ног. — Было бы неплохо, — тихо подмечает Фана.       Девушки выходят из трактира сытые и довольные. Солнце уже в зените, и духота окутывает улицы. Конюх отдаёт лошадей накормленными и вымытыми. Карлетт оставляет ему за работу насколько блестящих монет. Лошади тихим шагом выходят за пределы города. Местность вокруг снова становится холмистой. Небольшие островки деревьев украшают горизонт, как кляксы на картине, раскиданные небрежным художником. Издалека слышится журчание, и через несколько минут из-за холма показывается бурное течение реки. Вода пенится и бурлит. Бьётся о камни, разбиваясь на тысячи кристальных капель. Моста через реку не видно. — Не кажется глубокой, — всматривается в поток Эмрис. — Лошади смогут её перейти. — Пойдём по очереди, — кивает Карлетт, оборачиваясь к Фане. — Ты… Эй, всё хорошо?       Ведьма оглядывает блондинку с головы до ног, замечая, как дрожат худые пальцы, сжимая поводья. Фана смотрит на бурный поток с опаской, тяжело выдыхая через рот и хмуря тонкие брови. Она резко поднимает голову, когда Карлетт повторяет свой вопрос. — Да, да. Да, всё нормально, — почесав нос, быстро кивает девушка, не отводя взгляда от воды. — Кто идёт первой?       Карлетт подозрительно хмурится, но ничего не говорит. Первой в реку заходит Эмрис. Рыжая резвая лошадь, рассекая ногами кипящее течение, быстро пересекает водный поток. Карлетт идёт следом, её конь идёт медленнее, недовольно фыркая от холодных капель. Когда ведьма оказывается на земле, она окрикивает оставшуюся на противоположном берегу Фану. — Давай, мы ждём.       Блондинка с опаской смотрит на бурный поток. Её лошадь делает несколько шагов назад. Фана качает головой и дёргает поводья. Животное входит в воду, медленно ступая на мокрые камни. Когда лошадь достигает середины реки, поток усиливается. Ноги кобылы подкашиваются, копыта скользят по гладким камням. Животное падает с диким ржанием. Фана, потеряв опору, летит в воду. Течение уносит девушку вниз по реке, накрывая волнами с головой. Силуэт девушки то пропадает под водой, то снова появляется на поверхности. Эмрис в ужасе кричит. Карлетт концентрирует магию на кончиках пальцев и выставляет ладони вперёд. Воду окутывает жемчужное свечение, и она медленно, неохотно останавливается. — Эмрис, быстрее, — дрожащим голосом просит ведьма. По виску стекает капля пота.       Фамильяр кивает и бежит к застывшей во времени реке. Оцепеневшая от страха Фана не замечает остановившийся речной поток и руки, вытаскивающие её на берег. Девушка дрожит в объятьях Эмрис и еле переставляет ноги. Как только они оказываются на безопасном расстоянии от реки, Карлетт опускает дрожащие руки и поток возобновляет своё движение. Ведьма устало упирается ладонями в колени, переводя дыхание. Голова пульсирует болью. Магия замедления движения всегда очень быстро выматывала её. Карлетт подходит ближе, опускаясь на корточки перед Фаной. Блондинку бьёт крупная дрожь, ослабевшими руками она сжимает шаль Эмрис. Фамильяр сидит рядом, обнимая и мягко поглаживая по голове. — Эй, — зовёт Карлетт, кладя ладонь Фане на плечо. Та поднимает на неё красные, то ли от слёз, то ли от воды, глаза. — Всё хорошо, слышишь. Всё закончилось. Мы рядом.       Девушка смотрит на ведьму непонимающим долгим взглядом, затем моргает, трясёт головой и вглядывается вновь уже увереннее. В карих зрачках чётко читается благодарность, смятение, недоверие и что-то ещё, скрытое в самой глубине. Фана опускает голову и коротко кивает. Карлетт переводит взгляд на труп лошади, что неудачным падением разбила голову о камни. Отводя взгляд от растекающейся по воде крови, она достаёт согревающее и восстанавливающее зелья. После того как Фана окончательно отогревается и приходит в себя, Эмрис помогает ей взобраться на свою лошадь, а сама, перевоплотившись в звериную форму, залезает в карман Карлетт.

***

      Вечерний Игг-Сабетт встречает их ярмаркой и шумным городским весельем. Наступающая ночь Алой луны празднуется широко, с размахом. Дойдя до перекрёстка, Карлетт слезает с лошади и берёт её под уздцы. Фана повторяет за ней. — Вверх по улице и направо будет таверна «Смеющаяся магиня». Снимите нам комнаты. Я отлучусь ненадолго. К ужину вернусь.       Фана кивает и, забрав Эмрис, уходит в сказанном направлении. Карлетт же идёт в противоположную сторону. Дойдя до центральной площади, откуда открывается чудесный вид на белые своды замка Ивив-Серип, она сворачивает в небольшой проулок. Здесь, на Улице Мастеров, куда редко заходят обычные горожане, располагаются всевозможные мастерские, дорогие ателье, кожевни и красильни, скриптории и гончарни. Нужная Карлетт лавка выделяется на фоне остальных домов. Украшенная сувенирами из Северного и Южного Леурдина, цветами из Дендраста, она выглядит вызывающе яркой и бросающейся в глаза. Девушка толкает белую дверь, украшенную резьбой и витражом. Над головой звенит самодельный колокольчик. В лавке пахнет травами и чем-то незнакомым, приторно-сладким. — Моя Шерон! Чем могу быть полезен? — из-за прилавка выскакивает тонкий, высокий ведьмаг, одетый в яркие одежды. Голос его, как тот колокольчик над дверью, отдаётся звоном в ушах. Он смотрит на вошедшую ведьму с восторгом в ярко-лиловых глазах, свидетельствующих о его леурдинских корнях, и потирает руки, явно надеясь на продажу какой-нибудь дорогой вещицы. — Мне нужна ваша помощь, мистер Ласкьер, — говорит Карлетт, беглым взглядом оглядывая помещение.       Вся лавка заставлена различной посудой, масками, увитыми плющом фонариками и манекенами в странных костюмах. На стенах висят картины с изображениями странных существ, а над прилавком висят незнакомые Карлетт травы. Каждый уголок лавки пропитан магией ведьмага. Немного сумбурной, тёплой и отдающей кислинкой на языке. — Помощь? Конечно! Для вас всё, что угодно, Моя Шерон!       Карлетт подходит к прилавку, вытаскивая из сумки шкатулку с конвертом, письмом и картой. — Возможно вам знакома, — Карлетт протягивает мужчине конверт, — вот эта печать.       Ласкьер внимательно вглядывается в рисунок печати, вертит конверт в руках и даже нюхает его, на что Карлетт удивлённо приподнимает брови. — Где вы нашли такую редкость? — восхищённо спрашивает мужчина. — Удивлён, что бумага так хорошо сохранилась. Этой печатью пользовались в Леурдине ещё до его разделения. — Значит этой письму и карте более семисот лет, — бормочет Карлетт. — Удивительно… — Письмо? — переспрашивает Ласкьер. — Что за письмо?       Карлетт протягивает мужчине свою находку. — Вот. Оно лежало внутри вместе с картой. — Не может быть, — бормочет Ласкьер, пробегаясь по тексту письма. — Какая находка, какая находка! Невероятно, просто невероятно!       Наблюдая, как мужчина заворожённо перечитывает письмо пятый раз подряд, Карлетт нетерпеливо постукивает ногтем о поверхность прилавка. — Мистер Ласкьер, что насчёт карты? — Карта? Ах да, карта! Сейчас-сейчас. Так, что тут у нас? Хм, чернила стёрлись, но это точно старолеурдинский… — бубнит под нос мужчина. — Да, да, конечно, сомнений быть не может. — Ну так что, — спрашивает Карлетт. — Это очень ценная вещь! Возможно вы уже догадались, что эта карта изображает Леурдин, который существовал семьсот лет назад. — Но это только часть карты, верно? Возможно вы знаете, где находится вторая? На карте изображён ваш фамильный герб.       Мистер Ласкьер внимательно осматривает карту в свете подвесной лампы, замечая то, о чём говорит Карлетт. Мужчина задумывается, почёсывая затылок, кусает губы, а затем уходит в подсобку. Карлетт ждёт его около получаса, рассматривая помещение. Когда мистер Ласкьер приходит, в руках его деревянная вытянутая шкатулка. Точно такая же, какую нашли Эмрис и Карлетт в дворцовой библиотеке. Мужчина кладёт её на стол, открывает с тихим щелчком, бережно доставая оттуда старинный свиток. — Моя семья хранила эту шкатулку очень много поколений, — говорит Ласкьер, разворачивая свиток и протягивая его Карлетт. — Отец всегда говорил, что в нашей лавке именно это самая ценная реликвия. Он был уверен, что однажды за ним кто-нибудь придёт. Раньше я не понимал значения его слов, но теперь, кажется догадываюсь, что он имел ввиду.       Карлетт забирает свиток из чужих рук. Внутри короткое четверостишье: «Среди тысячи похожих, но всё же других, Охраняю столицу без сил ведьмовских. Камень и древо слились воедино, Меня ты найдёшь, где покоен Серипо.»       Карлетт раздражённо выдыхает, прикрывает глаза и трёт переносицу. Голова начинает болеть. — Загадки… Этого мне только не хватало.       Мистер Ласкьер извиняюще улыбается. Карлетт перечитывает текст свитка ещё раз и с надеждой спрашивает у продавца. — Вы знаете ответ? — К сожалению, нет, моя госпожа, — качает мужчина головой. — В детстве я думал, что решение как-то связано с городской стеной, но обойдя её вдоль и поперёк я так ничего и не нашёл. — Почему вы решили искать около стены? — непонимающе хмурится Карлетт. — В загадке говорится о чём-то, что охраняет столицу, но лишено магических сил. К тому же при постройке городской стены использовали не только камень, но и дерево, — объясняет мистер Ласкьер. — Верно, — кивает Карлетт.       В голове что-то не укладывается, и она перечитывает текст загадки ещё раз. «Стена, стена, стена… Что-то не складывается», — шестерёнки в голове Карлетт натужно скрипят. Она ещё несколько раз прочитывает текст, запрокидывает голову, прикрыв глаза и устало вздохнув. Промаргивается, сбрасывая пелену с глаз, и читает загадку ещё раз. «Где покоен Серипо. Что он имел ввиду?» — что-то не даёт покоя, противно зудит в затылке, щекоча кончик языка. Карлетт просит мистера Ласкьера принести самые старые карты Ихт-Карая, которые только есть в его магазине. Мужчина удивлённо приподнимает брови, но просьбу выполняет. Разложив перед ведьмой немногочисленные, хрустящие от своей старости пергаменты, ведьмаг наблюдает как Карлетт, быстро найдя нужную ей карту, указывает пальцем в середину и восклицает: — Вот! — глаза девушки победно блестят. — Вот оно! — Вы что-то нашли, Моя Шерон? — спрашивает мистер Ласкьер. В его глазах полное непонимание. — Ответ на загадку, — гордо улыбается Карлетт. — Но как вы?.. — ведьмаг переводит недоумённый взгляд на карту. — Вы были абсолютно правы, мистер Ласкьер, когда говорили, что решение связано с городской стеной. Но, вы не учли один важный факт. Семьсот лет назад этой стены не существовало.       Ласкьер хмурится, пару раз моргает и смотрит на карту, а затем его глаза округляются в понимании. Он хлопает себя по лбу. — Какой позор, — шепчет мужчина. — Какой стыд! Не понять такую очевидную деталь!       Карлетт беззлобно смеётся и хлопает ведьмага по плечу. — Не будьте к себе так строги. Немногие знают о том, что сегодняшняя столица не первая в Ихт-Карае. — Но я знал, — мистер Ласкьер выглядит по-настоящему расстроенным. — Какое право я теперь имею называться историком? Позор мне! — Не говорите так, — подбадривающие улыбается Карлетт. — Как по мне это просто повод освежить свои знания.       Ведьмаг вздыхает и кивает. В ярко-лиловых глазах загорается решимость. Девушка кладёт свиток обратно в шкатулку, благодарит Ласкьера за помощь и спрашивает за цену. Продавец качает головой, отказываясь, и лишь просит оставить ему письмо. Карлетт соглашается, отдаёт конверт и, забрав шкатулку со стихотворением, выходит из магазина. Дверь закрывается под весёлый перезвон колокольчика. На выходе с Улицы Мастеров на ведьму налетает группа подростков. Девушки смеются, убегая от парней. В волосах и на запястьях каждого завязаны красные шерстяные нити. Карлетт улыбается, глядя на детей, и выходит на главную площадь. Шумная подготовка к празднику кружит голову. Женщины носятся с цветами и фруктами, раздавая указания молодёжи, а мужчины устанавливают ярмарочные домики, украшая их флажками и гирляндами.       Завидев Карлетт, люди останавливаются, смотрят с удивлением, но здороваются с улыбкой, кланяются и машут руками. Девушка натянуто улыбается в ответ, слыша за спиной удивлённый шёпот: — Это Её Величие? Почему она одна? И где шерон? Они же всегда ходят вместе. — Я слышала, с шероном в Эвдинском дворце что-то случилось! — Ох, разве недавно там не должна была пройти инициация новой Верховной Жрицы? Странно, что о смене власти до сих пор официально не объявили. — Вот именно! Говорят, её убили! — Богиня! Ужас-то какой! Неужто это значит… Да и Её Величие так странно одета, совсем не похоже на… — Тише ты! Что, если тебя услышат? Думай головой…       Голоса девушек скрываются в толпе, а Карлетт сжимает губы в тонкую полоску, ускоряя шаг. Несмотря на все усилия Верховной Жрицы удержать новость о смерти Мароны в стенах дворца, слухи всё-таки вышли за их пределы. В груди поселяется тревога. Карлетт надеется, что новость о надвигающейся казни и возможной причастности Алкея к гибели преемницы Верховной Жрицы не достигнут людских ушей.       Посреди площади стоит праздничный столб, украшенный нитками, лентами и росписью. Карлетт останавливается, чтобы рассмотреть его получше, когда глаз цепляется за стражников, что волокут за собой двух сопротивляющихся парней. Карлетт трёт пульсирующие виски и подходит ближе. — Что происходит? — спрашивает она у стража, смотря в голубые глаза высокого коренастого паренька. Он вырывается и скалит зубы, харкая ведьме под ноги. — Моя Шерон? — удивляется стражник, но тут же вежливо кланяется отвечает. — Да вот, учинили драку. Сцепились со студентами академии, приехавшими домой на праздник. — Вы лишь пыль под ногами людей! — рычаще кричит малец, дёргаясь в руках мужчины. — Магия должна принадлежать нам!       Его друг, стоящий рядом, молчит и лишь пепелит Карлетт взглядом умных зелёных глаз. Несмотря на то, что война давно закончилась, а ведьмы с людьми стали равны в правах, некоторые всё равно были недовольны такой жизнью, придерживаясь убеждений предшествующих поколений. Помня о всех мучениях, ведьмы и маги относились к людям с пренебрежением и тихой злобой. Последние же выплёскивали свои обиды в драках и множественных беспорядках. — Хм, — ведьма дёргает себя за серёжку, склоняется к голубоглазому мальчишке ближе и произносит шёпотом — Открою тебе один секрет. Магия не принадлежит никому.       Девушка выпрямляется и обращается к стражам. — Пусть эту ночь они проведут под замком и подумают о своём поведении. Если подобная ситуация повторится — вышвырнуть обоих на границе с Вителией, — Карлетт снова приближается к испуганному юношескому лицу. — Ведь где, как не там поймут и примут тебя, так?       Мальчишка сглатывает, сразу перестав вырываться. В глазах поселяется сомнение и страх. Карлетт кивает стражникам и возобновляет путь до таверны.