Акрат. Эвдинский дворец, район Каранде. За несколько недель до этого.
В розарии приторно пахнет цветами, да так, что голова идёт кругом. Бутоны камелии, которую в прошлом месяце приказала посадить Верховная Жрица, уже зацвели и собрали с округи всех насекомых. Весь сад пышет жизнью под лучами летнего солнца. Со стороны искусственного водопада слышится стрекочущее пение заморских птиц. — Пьёшь в одиночестве? — Марона поднимается по каменным ступенькам беседки, садясь на стул рядом с Карлетт. Её взгляд падает на откупоренную бутылку и бокал, на дне которого плещется рубиновое вино. Дамкер подносит бокал к носу. Вечно ухмыляющийся правый уголок губ дёргается в победной усмешке. — Вишнёвое, как и думала. Не рановато ли? Ещё даже не полдень, — спрашивает Марона. Одетая в длинное синее блио с расшитым золотой тесьмой поясом, она выглядит одновременно завораживающе и очень скромно. Волосы её распущены и чёрными локонами спадают на плечи. Магия девушки игриво вибрирует. Во взгляде отражается вопрос. — Я запиваю скуку, — отвечает Карлетт, на что Марона иронично приподнимает бровь. — Не смотри на меня так, сама ведь знаешь, как я не люблю всю эту суету. — Ну да, тебе подавай походы, тренировки с солдатами и штаны вместо платьев, — хмыкнула Марона. Словно в подтверждение её слов, Карлетт недовольно дёргает плечом и поправляет скомкавшуюся ткань блио. — После начала подготовки к твоей инициации я даже в солдатском корпусе слышу разговоры о политике и какого цвета повесят шторы в главном зале. Марона смеётся, а затем допивает остатки вина и наполняет бокал снова. — Как же я тебе сочувствую. — Правда? А то я что-то не слышу жалости в твоём голосе. Карлетт с лёгкой полуулыбкой смотрит на Марону, а затем переводит взгляд на дворец. В широких окнах мельтешит прислуга. Из открытых ставень слышатся громкие указания гофмейстерины. С первого этажа, со стороны кухни, ветер доносит аромат свежей выпечки, фруктов и жареного гуся. На флагштоке развевается на ветру флаг Акрата — оплетённая ракитником триединая луна. — Ты просто нашла повод выпить, — подтрунивает Марона. Карлетт хмыкает, глядя как подруга допивает её вино. — Возможно, — кивает она. — А может быть и нет. Сама-то что тут делаешь? Разве у тебя сейчас не должно быть совещание с главным казначеем? — Отец поймёт если я прогуляю одну с ним встречу. Хочу отдохнуть от всех этих бумаг и скучных серьёзных лиц. Погода сегодня чудесная. — Тогда чего мы тут сидим? Пошли прогуляемся. Не часто у нас выпадает такая прекрасная возможность провести время вместе. — Я только за, — улыбаясь, резво отвечает Дамкер. Тонкие пальцы привычным жестом убирают прядь волос за ухо. Маленькая серёжка-колечко потрясывается от лёгкого взмаха головы. Девушки выходят из тени беседки под яркое палящее солнце. Разноцветные лепестки растений сверкают в полуденных лучах. Марона с любопытством разглядывает свежепосаженные цветы, попутно рассказывая подруге последние новости. — До инициации осталось совсем немного. И все интересуются каков же будет твой первый указ, — говорит Карлетт. — Я не собираюсь делать что-то из ряда вон выходящее. Первым приказом я хочу открыть больше школ и университетов. Не только в Акаро, но и на территории всего Акрата, — отвечает Дамкер. Прядь волос снова оказывается за ухом. — Это хорошая мысль, — кивает Карлетт. — Но согласится ли на это градэн Ауман? Она довольно принципиальна в подобных вопросах. — Ты меня обижаешь, — дует губы Марона. — Разве сама не говорила, что я смогу уговорить кого угодно? Ведьма лёгким жестом руки отбрасывает свои волосы в сторону и «стреляет» глазами, заставляя Карлетт хихикнуть. — Но, если серьёзно, у меня много идей, — Марона останавливается у высокого куста декоративных голубых роз и аккуратно касается лепестков пальцами. Бутоны усеяны жужжащими шмелями и бабочками. — Прошло больше двадцати лет, а Акрат до сих пор полностью не восстановился после войны. В провинциях ещё случаются стычки между людьми и ведьмами. — Ты о той забастовке в Лелесе? — спрашивает Карлетт. — Не понимаю, чего они добивались. Места за решёткой? Какая глупость. Хорошо хоть, что никто не пострадал. — Глупость или нет, но есть у меня ощущение, что за этим кто-то явно стоит. — Неужели ты о тех слухах? Брось, Марона. Ты веришь в эти бредни о перевороте? Черноволосая ведьма пожимает плечами. — В последнее время всё слишком беспокойно. Интуиция просто кричит, что что-то не так. Я не могу пустить всё на самотёк, но у меня слишком мало информации. Было бы у меня карманное озеро Правды, жизнь стала бы гораздо легче. Весёлость пропадает с лица ведьмы вместе с улыбкой. Марона заправляет прядь за ухо большой, совершенно неженской ладонью, перетирая волосы между пальцами. Карлетт берёт подругу за руку, переплетая пальцы, и заглядывает ей в глаза. — Мне казалось ты хотела отдохнуть от работы. Давай насладимся прогулкой. Мы не так часто можем побыть вдвоём в последние дни. Марона благодарно улыбается. В её глазах снова загораются озорные огоньки. — Ты права, не будем о серьёзном сегодня. Скоро мне придётся постоянно поддерживать образ авторитетной и ответственной леди. Надо насладиться оставшимися беззаботными деньками. Пойдём сходим к фонтану. Говорят, привезли новых птиц. Не отпуская ладонь подруги, Марона тянет её через увитую вьюном арку. — Как обстоят дела в семейной жизни? — спрашивает ведьма. — Отправляет ли муженёк тебе письма? — В последнее время Алкей занят государственными делами. Последнее письмо он отправил позавчера. Написал, что участились случаи нелегального перехода через границу. Люди уходят из Вителии в поисках лучшей жизни. Мне это так не нравится. Всё это может повлиять не только на безопасность, но и на экономику страны. Северный Леурдин прекратит поставки своих металлов, если посчитает, что Ихт-Карай ослабел настолько, что не может защитить даже собственные границы, не то что их, — отвечает Карлетт. — Он не писал, когда приедет? — Нет. Я надеюсь, что он хотя бы успеет к началу церемонии. Подруги проходят ещё немного, останавливаясь у искусственного водопада, где вовсю поют птицы. Половина из них была привезена из-за моря, а другая из Дендраста, небольшого островного государства на юге. Карлетт любит этот водопад. В детстве матушка каждые выходные приводила её сюда и под пение птиц рассказывала истории из своей жизни. Обычно они сидели на холодном каменном бортике, до которого изредка долетала мелкая россыпь воды, и Верховная Жрица заплетала своей дочери косы. Карлетт вспоминает это время с тёплой и щемящей грудь тоской. Девушки присаживаются на лавочку около водопада. Журчание воды расслабляет и успокаивает. — Так хорошо, — Марона откидывает голову назад, подставляя бледное лицо лучам солнца. — Знаешь, Летта, я бы просидела так всю оставшуюся жизнь, отбросив прочь все заботы. — И кто бы исполнял все твои обязанности? Перекинула бы всю ответственность на Диваля? — с улыбкой спрашивает Карлетт. — Знаешь, я уверена, что у него всё получилось бы просто замечательно, — говорит Марона, зачёрпывая воду ладонью. Тёплая вода стекает с пальцев, красиво блестя в лучах солнца. От выпрыгивающих из водопада капель солнечные лучи образуют красивый радужный шлейф. — Моя Шерон! Моя Шерон! — слышится издалека, и ведьмы оборачиваются. К ним бежит хрупкая короткостриженая девушка. Длинные рукава голубого блио развеваются за её спиной. Рядом летит маленький попугайчик. Его оперение персикового цвета красиво блестит под лучами солнца. Девушка добегает до Мароны и Карлетт и устало опирается ладонями в колени, переводя дыхание. — Эмрис, дорогая моя, к чему такая спешка? — Карлетт с нежностью смотрит на своего фамильяра, чьи щёки покраснели от быстрого бега, а волосы смешным серым ёжиком торчат во все стороны. Фамильяр Мароны, Диваль, садится ей на плечо. — Там… Там прибыл господин Тиндаль, Моя Шерон, — отдышавшись, отвечает Эмрис, указывая пальцем в сторону главных ворот. Карлетт вздрагивает, услышав имя своего мужа, и, подобрав полы платья, бежит в указанную сторону, звонко цокая каблуками туфель по каменной дорожке. — Этому магу несказанно повезло, — говорит Марона, глядя вслед убегающей подруге. Диваль на её плече согласно чирикает.***
Воздух спёрт и пропитан запахом масел. Кровать скрипит и с каждым толчком глухо ударяется о стену так, что свечи в настенном канделябре дрожат. Комнату наполнили звуки влажных шлепков и несдержанных стонов. Маг держит свою жену за бёдра, выцеловывает шею, мажа языком по чувствительному местечку за ухом. Он двигается резко и быстро, оставляя красные отметины на шее и ключицах. Ведьма прогибается в спине, запрокинув голову, и до белых костяшек сжимает прутья кровати. В голове мысли летают хаотичным порядком, превращаясь в сумбурную кашу. Темп усиливается, хватка на бёдрах становится крепче, а толчки резче. Девушка вскрикивает, резко поднимаясь и прижимаясь к мужу плотнее. Уткнувшись в его плечо, она дрожит всем телом, чувствуя теплоту, что стекает по внутренней стороне бедра. — Всё хорошо, малышка? — Алкей мягко отцепляет от себя Карлетт и, придерживая её за спину, укладывает на подушки. — Да… — пытаясь выровнять дыхание, отвечает девушка. — Необыкновенно хорошо. — Рад это слышать, — игриво улыбается маг, разглядывая любимую. Раскрасневшиеся щёки и каштановые волосы, разбросанные по подушке. Серые глаза блестят, ресницы дрожат, а губы припухли от поцелуев и укусов. Нежная грудь тяжело приподнимается с каждым вздохом. Карлетт протягивает руку, убирая с мужского лица мокрую прядь. Смотрит настолько нежно, что сердце сладко сжимается. — Ты устал, — говорит ведьма, мягко касаясь кругов под глазами мужчины. — Не думала, что ты приедешь так скоро. Ждала тебя ближе к инициации. Алкей перехватывает её руку, поочерёдно целуя каждый палец. Задерживает ладонь у губ, щекоча дыханием и колкостью бороды. — Устал ждать. Хотел поскорее тебя увидеть. Карлетт улыбается, придвигаясь к мужу ближе, и, грациозно перекинув ногу, садится ему на бёдра. Алкей устраивает руки у девушки на талии. Они молчат, изучая друг друга взглядами и прикосновениями. Передают магию через кончики пальцев. Она льётся мягким потоком, проникает под кожу, отдаётся пульсацией в мышцах. Карлетт мягко убирает волосы мага, открывая лоб. Глаза Алкея под густыми чёрными бровями начинают светиться. Девушка разглядывает переливы золота, нежно целует мужа в щёку и отстраняется, разрушая интимность момента. Карлетт встаёт, чуть морщась, и подходит к окну, распахивая тяжёлую портьеру. В комнату проникает солнечный свет, освещая кровать, массивный дубовый шкаф, стены, украшенные картинами, и голого Алкея. В полоске света блестит фамильный клинок Алкея, брошенный второпях вместе с остальной одеждой. — Я хотела бы прогуляться, — говорит Карлетт, наклоняясь, чтобы поднять с пола своё платье. Со спины слышится одобрительное мычание Алкея. — Не хочешь составить мне компанию? — С удовольствием, малышка, — отвечает маг, вставая с постели и притягивая жену к себе.***
Солнце начинает клониться к закату, окрашивая Эвдинский дворец тусклой лавандовой акварелью. Нежное розовое марево окутывает дворцовый лабиринт романтичной дымкой. Алкей придерживает жену за талию, зарываясь носом в уложенные волосы. От Карлетт пахнет ландышем и иргой. Магия Алкея тягучая, как карамель, окутывает любимую мягким коконом, оседая на языке хвойной свежестью. — Как дела на границе? — спрашивает Карлетт, склоняя голову мужу на плечо. Они заворачивают в очередной поворот лабиринта. — Намного лучше, чем было пару месяцев назад. С учётом того, что чёрный рынок снова активизировался… — Чёрный рынок? — встревоженно переспрашивает Карлетт. — Разве эта проблема не была решена ещё в прошлом году? — Мы лишь прикрыли их основные точки, но ты и сама знаешь, что это временное решение. — Я надеялась, что эта головная боль не вернётся так скоро, — говорит Карлетт, кладя голову на плечо мужа и упираясь взглядом в розовеющий небосвод. Алкей целует ведьму в лоб и начинает мягко перебирать её волосы. — Есть и хорошие новости. Получилось наладить контроль за всеми, кто пересекает границу. Теперь каждый беженец обязан пройти специальный опрос, чтобы мы могли узнать чем он будет полезен для Ихт-Карая. Не обеспечивать же нам кровом тех, кто даже не способен дать что-то взамен. — Очень разумное решение, — кивает Карлетт. — Дай угадаю, это была идея Люмьера? Алкей цокает, закатывая глаза. — Неужели, по-твоему я не способен придумать что-то подобное? — журит он жену. — Дело не в этом. Просто ты не так помешан на благополучии страны, как твоя правая рука. Алкей кивает. — В этом ты права. Люмьер становится настоящим фанатиком, когда речь заходит о защите страны. Зато благодаря этому мы смогли уладить вопрос о поставке магриума. Делегацию из Северного Леурдина очень впечатлили наши методы решения проблем, и мы составили новый договор. Начиная со следующего месяца привозы удвоятся. — Замечательная новость, — Карлетт оборачивается к мужу. — Не мешало бы нам обновить оружейную. А господин Фастон будет рад узнать, что его мечты о курсе кузнечного мастерства будут воплощены в реальность. Целый год он ходил к тебе с этой просьбой. С таким запасом магриума будет возможно построить даже несколько дополнительных корпусов. Учеников с каждым годом становится всё больше, а в академии уже не хватает места. — Кстати, о мечтах, — говорит Алкей, внезапно останавливаясь. Карлетт замечает предвкушающие хитрые искринки в его глазах. — Закрой глаза. Карлетт недоумённо хмурится, но послушно прикрывает веки. Слышится шорох, а затем маг берёт руку девушки и вкладывает в неё что-то продолговатое, тяжёлое и прохладное. — Открывай, — в голосе Алкея Карлетт слышит улыбку. Ведьма открывает глаза, тут же опуская взгляд вниз, и восхищённо втягивает воздух. Ножны и рукоять кинжала украшены драгоценными камнями и серебристым рисунком из перьев и листьев. Гарда в виде двух крыльев, а на наконечнике триединая луна со сверкающим красным алмазом посередине. Ведьма счастливо улыбается, во все глаза разглядывая подаренный клинок. Алкей наблюдает за ней с влюблённой полуулыбкой. Сердце начинает щемить от нежности. Он аккуратно заправляет выбившуюся прядь чужих волос за ухо и проводит пальцами по щеке любимой. Карлетт застывает, заворожённо смотря в жёлтые глаза мужа. — Нравится? — спрашивает Алкей. — Очень! Но как ты узнал? — спрашивает Карлетт, разглядывая лезвие, где у самого основания мелким шрифтом выгравировано название мастерской. — Богиня, сколько же он стоил? Они ведь делают их только на заказ! — Ну, по этой цене можно было бы купить небольшое поместье, где-нибудь на границе. Но твоя улыбка стоит этих денег. Продолжая счастливо улыбаться, Карлетт поддаётся ближе. Поцелуй выходит нежным и чувственным. Алкей прижимает ведьму к себе, мягко поглаживая спину. Мнёт мягкие девичьи губы своими, проводит по ним языком. Карлетт смеётся в поцелуй. Борода мужа колет чувствительную кожу, но она лишь льнёт ближе, закидывая руки на широкие плечи. — Малышка, — шепчет Алкей и целует Карлетт в кончик носа. — Как же я люблю тебя. Не описать словами. Маг подхватывает девушку на руки и кружит осторожно, стараясь не задеть платьем колючий кустарник. Над поющим тишиной садом разносится счастливый девичий смех.***
Ужин начинается около семи часов вечера. За столом уже сидят Диона Лави — Верховная Жрица Акрата, её правая рука — госпожа Ариаль Дамкер, матушка Мароны, и сама Марона. Поздоровавшись со всеми и извинившись за опоздание, Карлетт и Алкей занимают свои места. — Как проходит подготовка к инициации, мадам Дамкер? — продолжает прервавшийся разговор Верховная Жрица, аккуратно разрезая овощи у себя на тарелке. Она одета в своё любимое серое платье, а волосы по традиции убраны наверх и украшены дубовой шпилькой с рубином. Острое благородное лицо уродует шрам, рассекающий тонкие губы. В детстве Карлетт много раз пыталась узнать, откуда матушка его получила, но Диона лишь отмахивалась, хмурясь, и переводила тему. — Хорошо, Ваше Верховенство, не побоялась бы даже сказать, отлично. Я договорилась с председателем земледельческих сословий Пле́нто о поставке фруктов ко дню инициации. А также представитель ботанического сада Мэ́ки пообещал отправить человека для украшения зала к церемонии, — Ариаль приосанивается. — Ко всему прочему, набор новой прислуги почти закончен, и она довольно хорошо справляется со своей работой. Ариаль Дамкер — милая женщина с добрыми глазами и нежной улыбкой. Именно от неё Марона приобрела свою любознательность, весёлый нрав и любовь к миру, от отца получив лишь тонкую фигуру и высокий рост. — Это хорошо, — сухо проговаривает Верховная Жрица. Её взгляд падает на Алкея. — Приятно видеть вас, шерон, в Кара́ндэ, особенно перед таким знаменательным событием. До меня дошёл слух, что на границе Ихт-Карая начались беспорядки. Неужели это правда? — ведьма хмурится, пристально смотря на мага. Взгляд её пронзительный, холодный, подобный остро заточенному клинку. Не каждый мог выдержать его на себе, и Карлетт всегда поражалась той лёгкости, с которой муж смотрит её матери в глаза. — Мне тоже приятно быть здесь, — отвечает на любезность Алкей. — Да, вы правы, с два месяца назад на границе стали замечать беженцев из Вителии. Люди в поисках лучшей жизни незаконно пересекали границу. Мы усилили охрану и построили дополнительные таможенные посты. Сейчас ситуация находится под контролем. Верховная Жрица одобрительно качает головой. Остальная часть ужина проходит в лёгкой непринуждённой беседе. Основные блюда заменяются десертами, а после того, как и те съедаются, мадам Дамкер предлагает дочери сыграть. В столовой, напротив окна, стоит красивый белый рояль. Раньше каждый вечер отец Карлетт устраивал для своей семьи музыкальные номера. Тогда ещё совсем юная ведьмочка отплясывала под разные мелодии под нежным взглядом матери. Сейчас, повзрослев, она танцует вместе с мадам Дамкер. Они кружатся по залу в каком-то замысловатом танце и весело хохочут. Подолы платьев взметаются вверх, не успевая касаться пола. Обе ведьмы, покрасневшие от сбившегося дыхания и счастливые, начинают путаться в ногах. За роялем сидит Марона. Из-под её длинных, музыкальных пальцев доносится весёлая незатейливая мелодия. Она вся отдаётся музыке, закрывая глаза и покачиваясь в такт мелодии. Губы тихо напевают только ей известную песню. Алкей и Верховная Жрица стоят чуть поодаль, наблюдая за танцующими и изредка перебрасываясь парой слов. В этот день в столовой царит веселье и уют.