Raven with the letter

      Просыпаться от стука в окно означало лишь одно – ворон Лелианы принёс очередное письмо от леди Инквизитора. Такие пробуждения были достаточно редкими в последнее время, поэтому они ценились даже больше, чем экзотические драгоценные камни, привезённые со всего Тедаса.              «Мой дорогой Дориан!..»              Губы растянулись в тёплой улыбке. Его так умиляло, когда Лавеллан приветствовала его таким образом. Это было дороже, чем всё это напыщенное уважение в верхних слоях общества, где за спиной тебе промывают каждую косточку скелета, готовясь вгрызться тебе в самую глотку.              «…мои поиски дают свои плоды, я становлюсь всё ближе к своей цели…»              Нельзя было в открытую писать о том, что – или, скорее кто, - служил этой целью. Что именно искала Инквизитор. Только самое ближайшее окружение знало о том, что не давало спать ей по ночам. Дориан не поддерживал её стремления найти потерянное, но и запретить ей не мог. Он всё ещё помнил…              …когда на Скайхолд и его округи опустилась глубокая ночь, только один гостевой камин оставался зажжённым. Возле него сидела сама Инквизитор, закутанная в шерстяной плед, в надежде, что он согреет её. Но это было тщетно, ведь согреться от пронизывающего холода в сложившейся ситуации помогло бы совсем не тепло от огня в камине. Глаза смотрели на языки пламени, но не фокусировались на них, словно пытаясь понять саму сущность пылающей стихии, найти ответы на все вопросы, раскрыть предназначение и заглянуть в будущее. А всё только ради одного – чтобы увидеть себя в другом свете, понять, есть ли смысл во всём случившемся и есть ли смысл двигаться дальше.              Слёзы потекли по щекам, а губы искривились в немом крике. Согнувшись к коленям, Лавеллан судорожно вдохнула, стараясь делать это, как можно, тише, чтобы не привлечь внимания охраны из коридора. Она не могла уснуть уже которую ночь, только если её насильно заставляли выпить успокаивающее зелье. Такими темпами, и оно скоро перестанет действовать на организм.              Той ночью Дориану тоже не спалось. Он тихо ступал по коридорам Скайхолда, в голове прокручивая своё скорое возвращение на родину. Он не особо рвался к власти, но долг звал после гибели отца.              Тихий всхлип заставил его вылезти из своих размышлений и последовать за едва слышными звуками. Но когда он увидел подругу, погружённую с головой в разбитые чувства и убивающие психологически мысли, он рванул с места, лишь бы удержать её наплаву, не позволить погрузиться на самое дно боли и разочарования в мире.              - Эллана, моя дорогая, я тут, я рядом… Не держи в себе, выпусти весь гнев на волю.              Если бы не заклинания, её крики и вопль услышали бы не только жители замка, но и сторожи на башнях. Судорожно дрожащими пальцами она сжимала мантию мага, утыкаясь заплаканными лицом в его плечо, тяня плотную ткань его одеяний, словно пытаясь выкарабкаться из трясины страданий…              …из неприятных воспоминаний его вырвал короткий стук в дверь спальни и оповещение от слуги о готовности завтрака. Дориан коротко ответил, что ему нужно ещё время на пробуждение, а пищу он разогреет самостоятельно, посему слуга на некоторое время свободна. В ответ лишь была огромная благодарность и полное перечисление блюд.              «…можешь считать это совпадением, но я видела волка во сне…»              Эта фраза, написанная мелким почерком с завитками особо не понравилась Дориану. Он тяжело вздохнул и провёл ладонью по лицу, после чего откинулся на спинку кресла. Направив взгляд в окно, на подоконнике которого ворон доедал своё лакомство за хорошую службу, он хотел было выругаться в воздух, но слова застыли на его губах. Его темперамент позволял ему связаться с леди Инквизитор через магический кристалл, который они использовали для крайних, но быстрых переговоров, но мужчина догадывался, как подруга могла отреагировать на его злость.              Так хотелось ей высказать всё, что он думал о её попытках вернуть потерянное, о том, что это бессмысленно и может ранить её ещё больше, чем просто уход из её жизни без объяснений!.. Вразумить её, в конце концов, что нельзя ворошить прошлое!.. Вбить в её маленькую, но такую славную эльфийскую голову уважение и любовь к себе самой в первую очередь!..              Но каждый раз при порыве непонимания, разочарования и злости Дориан останавливался в ступоре, ловя себя на мысли, что как бы он отреагировал на то, если бы его так предали и бросили? Без слов, без извинений, без долгих объятий? Он бы самолично вырвал из-под земли своего суженного, а потом вернул бы его туда обратно, только в самостоятельно выкопанную могилу – это точно, безусловно, да. А тут молодая – по меркам их расы – эльфийка, которая, возможно, впервые испытала к кому-то такие сильные чувства на фоне происходящих войн и борьбы за мир, оказалась брошенной на произвол судьбы, которую она готова была утопить в яде или перечеркнуть во время безрассудных сражений. Благо, первое время, которое являлось самым тяжёлым для неё, за ней присматривали все, кто только мог в Скайхолде, - начиная от, само собой, охраны, заканчивая бардами из таверны. Но никому не рассказывали о причинах слежки за леди Инквизитором, Лелиана чётко дала понять своим людям, что случилось «что-то, о чём никто не станет говорить, но оно сильно пошатнуло силы всей Инквизиции».              «…верю что, у тебя всё хорошо, Дориан. И надеюсь на нашу скорейшую встречу, мой дорогой друг.       Та самая Лавеллан.»              Перо удобно легло в пальцы, начав скользить по пергаменту, оставляя следы чернил. Дориан любил писать длинные письма, во всех красках расписывая свои победы и завоевания на неимоверно интереснейших советах и судах, как в его сторону плевались на очередном званом банкете, а он лишь отвешивал шуточки, унижающие оппонента. Он так любил переписываться с Лавелан, что готов был писать ей каждый день, не дожидаясь ворона с ответом. Но долг звал – а птиц могли перехватить враги. Поэтому каждый раз любую мысль надо было излагать так, чтобы поняли только они вдвоём, – и никто другой, даже никто другой из самой Инквизиции. Потому что это была переписка двух дорогих друг другу людей, которых разделили огромные земли.              В своё последующее путешествие для мирных переговоров, Дориан для остановки выбрал роскошную гостиницу, однако для ублажения своего эго выбрал самую обычную таверну среднего класса, чтобы хотя бы на одну ночь окунуться в свою юность. Конечно, устраивать дебош и оргию он не собирался, но напиться паршивеньким элем и подпевать песням бардов, может даже сделать ставку для дерущихся – очень хотелось.              Расположившись в самом тёмном углу таверны, он оглянул присутствующих и ухмыльнулся себе под нос. Отсалютовав бокалом в воздух, он сделал большой глоток, запрокидывая голову назад. Надо же, как всё стало хорошо складываться на поле его политической войны, ещё чуть-чуть и он сможет очистить хотя бы половину имени своей родины. Это явно стоило отпраздновать, ведь это означало, что он двигается в нужном направлении!..              …и даже будучи в нетрезвом состоянии он всё равно продолжал двигаться уверенно и прямо. Вот и сейчас ноги вели его по узким улочкам города прямиком в гостиницу, где он остановился, чтобы рухнуть лицом в подушку и проспать до самого полудня.              Движения в одном из ночных переулков заставили его притормозить и всмотреться из-за угла в тёмные фигуры. В слишком знакомые тёмные фигуры. Оба – эльфы, это он сразу понял по росту и телосложению, они явно выделялись, даже будучи скрытыми под плащами. Она что-то без остановки шептала, задыхаясь, цепляясь одной рукой за предплечье собеседника. А он стоял молча, аккуратно обхватив её тонкое лицо ладонями, смотря ей прямо в глаза.              Дориан нахмурился, уже даже поднял указательный палец в воздух, чтобы начать протестовать, но поцелуй между этими двумя – такой мягкий и глубокий, сладкий и с примесью горечи – заставил мужчину прикусить губу и махнуть рукой, секундой ранее застывшей в воздухе. Слова снова застыли в груди, лишь короткий резкий выдох – то ли разочарования, то ли облегчения.              Отойдя от стены, он протёр глаза, но возвращаться к рассматриванию «ночных эльфов» не стал. Почудилось ли ему от выпитого дешёвого пойла или леди Инквизитор нашла давно потерянное – он это вскоре узнает.              Ведь совсем скоро в окно снова постучится ворон с перетянутым лентой пергаментом в клюве.