Кайрос

      Лёжа на своей кровати, Момо упрямо смотрела в сероватый потолок и только иногда нервно проверяла время на часах. Настроение с самого утра не задалось, а сон прошлым вечером никак не шёл.       Под сердцем какое-то вязкое чувство обгладывало всё воодушевление и вместе с костями выплёвывало страх. Паника отражалась на бледном лице.       — Боже, да что со мной? — выругалась Момо и раздражённо скривила губы. Она выпрямилась, сминая одеяло под собой. Хаотичные мысли не позволяли быстро во всём разобраться.       — Момо, мы ушли! — на прощание крикнули сёстры, и раздался хлопок двери.       — Удачи! — запоздало пожелала им младшая и схватила свой мобильник со стола. Ни одного сообщения.       Датэ Момо:       Хайтани-кун, сразу езжай в школу. Сегодня не нужно меня забирать — 7:17       Сама доберётся. Нужно немного проветриться и разложить по полочкам саму себя.       Ответ пришёл через несколько минут. К этому времени Момо уже завязала бант на длинных волосах и убрала в рюкзак забытую на столе тетрадь по социологии.       Хайтани Ран:       Ты заболела? — 7:21       Какие лекарства нужны? — 7:21       От неожиданного прилива заботы Датэ в изумлении подняла брови, опираясь рукой на высокую подставку для обуви.       Датэ Момо:       Нет, ничего не надо. Я здорова — 7:23       Немного подумав, она звонко застегнула молнию на плаще и добавила в следующем сообщении:       Датэ Момо:       Поговорим в школе — 7:23       На первый урок девушка едва не опоздала и появилась в кабинете всего за две минуты до звонка, получив неодобряющий взгляд от преподавателя. Пока Момо раскладывала свои вещи на парте, Хайтани Ран коротко оглянулся через плечо, окидывая её с головы до ног.       Его лиловые глаза с подозрением задержались на лице Датэ. Негодование и раздражённость. Та только качнула головой в сторону, призывая не отвлекаться от начинающегося урока       Ран любил быть в центре внимания. Ему нравилось, когда все взгляды в округе обращены именно на него. Единственное, что не устраивало — излишний интерес к его личной жизни.       Он ждал. Ждал все семь нудных уроков, чтобы зайти с Момо за неприметный угол школы и узнать о том, что же с утра было.       На ненавистной девушке социологии он не выдержал.       Хайтани Ран:       После звонка задержись, пойдём вместе. Поговорим. — 14:46       Потом куда-то съездим. Погуляем. — 14:46       Момо в последний момент удержала себя от того, чтобы удивлённо присвистнуть прямо на уроке. Она беззвучно положила карандаш возле незамысловатого рисунка в тетради и немного пригнулась, чтобы спрятаться от преподавателя, сидящего за своим столом. Пользоваться мобильным телефоном в стенах школы вообще запрещено. Об уроках не может идти и речи.       Датэ Момо:       Пойдём на крышу — 14:49       Сегодня не очень холодно — 14:49       Хайтани Ран:       Сразу в машину. — 14:50       Датэ Момо:       Я тоже хочу поговорить! — 14:50       Вопреки правилам, Момо тихонько собрала свои вещи в рюкзак за несколько минут до окончания социологии и поэтому улизнула из кабинета, как только учитель продиктовал домашнее задание.       Она поправила бант на волосах. Ветер немного шумел в ушах и обволакивал приятной прохладой.       — Ну и о чём ты хотела поговорить? — Ран скрестил руки на груди и прислонился к стене спиной. Он встал там же, где стояла Момо во время их первой личной встречи.       — Поговорить... — смаковала она это слово на языке, — да, хотела. Мы расстаёмся.       Брови парня в неверии полетели вверх. Во взгляде его мелькнула смешинка, затмившая в глазах Момо всё остальное. Только насмешка. Никаких других чувств.       — Как интересно... — потянул Хайтани и сделал такой вздох, будто на все выходки Датэ у него не осталось сил. — И почему же?       Момо притягивала его и вызывала отвращение. Разом. Она бесстрашно тыкала парня носом в его же неправоту и говорила слова, которые забыть будет непросто. Ран с детства считал, что поступает верно. Говорит то, что не подлежит оговоркам. Не ошибается.       Датэ пыталась все эти вещи оспаривать.       — У меня не осталось чувств к тебе. Твой ритм жизни исчерпал их до самого дна, — девушка глубоко впилась в его глаза своей отталкивающей голубизной. — Будто их никогда и не было.       Хайтани бы откровенно сказал, что она его обманывает, но её глаза, всегда светящиеся нежностью в его сторону, стали навечно холодны как лёд. Казалось, что об них можно порезать своё сердце.       Это даёт парню понять, что в чём-то он всё же оплошал.       — Ты думаешь, что после пары таких фраз я отпущу тебя?       В этот момент Датэ почти перестала дышать и ласково шепнула:       — Я просто делюсь с тобой наболевшим.       Теперь рядом с Хайтани Раном страх бьёт ключом, чётко давая понять, что просился на волю всегда именно он. Среди мыслей о том, что Момо окончательно сошла с ума, мелькает вопрос: «У кого из них в руках пистолет?».       — Знаешь, я же обычная девушка, — с долей неловкости Момо сцепила свои пальцы. — Люблю, когда меня называют красивой, но не всегда в это верю; знаю, что бываю не права, но ненавижу это признавать; постоянно улыбаюсь, но не всегда делаю это искренне.        — К чему ты клонишь сейчас?       — Я выгляжу как открытая книга, но скрываю многое. Самой большой твоей ошибкой было думать, что мягкий человек не сможет сделать больно.       Её голос был заметно хрипловат от холода и невыпущенных слёз, но по-прежнему оставался полон любви и тепла.       Только сейчас, стоя на продуваемой всеми ветрами крыше, парень осознал, что Момо вовсе не обращалась так именно к нему. Не выдавала себя за человека милосердного «от» и «до». Ран был настолько поглощён, что не понимал, что это её настоящий голос — мягкий и совсем немного томный.       На несколько секунд зажмурившись от порыва ветра, Момо покрасневшими глазами опять взглянула на Хайтани. Ком в горле хоть и мешал говорить, но уверенности не отнимал.       — Хочу сказать, чтобы ты не расстраивался, — она едва ухмыльнулась. — Ведь мы с тобой снова встретимся.       Парень неторопливо наклонил голову к плечу, пытаясь разобрать слова Датэ.       — Неужели? — сухо произнёс он и опустил руки. — И когда?       — Тридцать первого сентября.       Пока Ран непонимающе осмысливал дату, Момо сделала два шага в его сторону и встала на носочки, одновременно впиваясь в его мягкие губы и вкладывая недавно подаренную подвеску в его ладонь.       Датэ Момо подарила Хайтани последний бесчувственный поцелуй с очертаниями горечи на языке. Холодный и расчётливый. Как и сам Ран.       Девушке этот поцелуй был вовсе не нужен.       Она лишь забрала свою благодарность за возвращённый подарок.       Отпрянув назад, Момо проигнорировала ярко-красные волосы, прибитые ветром к лицу, и только аккуратно изогнула уголки губ в слабой чарующей улыбке.       — Снова мы встретимся тридцать первого сентября. Какого года... Извини, не знаю.