Кайрос

      Хайтани Ран:       Экономика — последнее, в чём Каваками-сенсей разбирается. — 13:46       Склонив голову к плечу, Момо удивилась тому, как быстро этот парень перевёл тему. Она глянула ему в спину так, словно умела читать мысли и как раз собиралась это сделать. Но только приподняла уголки губ в незаметной улыбке.       Датэ Момо:       Ходили слухи, что он первый год работы учил материал вместе с учениками — 13:47       Датэ Момо:       Но я не удивлена. Он пришёл в нашу школу совсем молодым — 13:47       Девушка оторвалась от переписки и подняла голову на преподавателя. Держа руки за спиной, Каваками ходил перед доской взад-вперёд и повторял начатую вчера тему. Сейчас ему около двадцати семи лет, но выглядел он на все двадцать два.        Хайтани Ран:       Насколько молодым? — 13:49       Датэ Момо:       От старосты я слышала, что в двадцать четыре с хвостиком — 13:49       Отправив ответ, Датэ отключила мобильник и осторожно убрала его под учебник на столе. Сжав карандаш в руках, слегка сощурилась и сосредоточилась на доске.       Каваками-сенсей всегда говорил ровно и редко поднимал на учеников голос. Несмотря на его не лучшую репутацию, на уроках экономики всегда стояла тишина.       Иногда приходилось силой держать себя в сознании, потому что спать на уроке, да ещё и таком важном — стыд и позор. А так хотелось...       Момо аккуратно записала в постепенно кончающейся тетради новую подтему: «Рыночная конкуренция». Телефон на парте завибрировал.       Хайтани Ран:       Планы на пятницу? — 13:52       — Раз ты спросил, значит, отменяются... — одними губами произнесла Датэ свои мысли вслух. Этот парень терпеть не мог, когда чужие планы под него не подстраиваются.       Интересно, откуда у него такое большое эго? Братья друг друга не лелеют, мама их, смело можно предположить, тоже.       Может, дело в слухах о чудовищной физической силе, которой обладают и Ран, и Риндо? Все, правда, сильно сомневаются, что это лишь пустые слухи. На вряд ли они в юности добивали до полусмерти своих врагов красноречием.       Как бы там ни было, для всего Роппонги имя Хайтани являлось символом страха и власти.       Датэ Момо:       Фильм хочу посмотреть — 13:52       Хайтани Ран:       С кем? — 13:52       Датэ Момо:       Дома. Одна — 13:54       Краем глаз девушка увидела, как Ран эффектно прокрутил карандаш между пальцев, думая о чём-то, а потом принялся печатать новое сообщение.       Хайтани Ран:       Сходим в клуб? — 13:55       Стиснув зубы, Момо беззвучно вдохнула в себя противно-тёплый воздух. Как же раздражают его односложные ответы! Правда, ему сложно написать в сообщении на несколько слов больше?       В какой именно клуб он её приглашает, во сколько они должны встретиться, будет ли с ними кто-нибудь ещё из его окружения — всё это остаётся вне поля зрения.       Датэ Момо:       Хорошо. Обсудим после уроков на крыше? — 13:56       С парты впереди послышался шелест страниц в тетради. До окончания этого урока осталось всего несколько минут. Дальше — английский. Последний.       Хайтани Ран:       Да. — 13:56       Прочитав скупое сообщение и едва не закатив глаза, девушка откинулась на спинку стула, поправляя пальцами подвернувшийся край юбки, и через весь класс уставилась в большое окно.       Сегодня на улице было прохладно, но дождя, судя по чистому сероватому небу, не предвещалось. Ветер беззаботно покачивал полупрозрачную шторку, которую ученики повесили прошлой весной.       Класс молчаливо проводил глазами Яги-сенсея, зашедшего в кабинет на перемене. Здороваться самостоятельно никто не стал — не принято. Как только прозвенит звонок на урок, одноклассники дружно сделают это под наблюдением старосты.       Что в пятом классе младшей школы, что во втором старшей. Эта традиция не изменится, похоже, никогда.       — Датэ, ты умерла?       Резко вскинув голову, девушка сонно проморгалась и уставилась на повернувшегося через плечо Хайтани. Тот выглядел раздражённым.       — Если ты прямо сейчас не ответишь на чёртов звонок, я начну думать, что тебе названивают любовники.       Только после этих слов Момо вынырнула из сладкой дрёмы окончательно. Звук на мобильнике был отключён, но вибрацию это не останавливало. Голубоглазая увидела на маленьком экране имя из списка своих контактов и поспешила ответить.       — Привет. Что-то случилось?       — Привет, дело есть, — голос сестры звучал совсем не заманчиво. Скорее всего, дальше пойдёт то, от чего Момо не посмеет отказаться в силу старшинства собеседницы.       — Звонишь, пока я в школе? Я думала, что уже всё о тебе знаю, — она недоверчиво усмехнулась.       — Я не знала, идёт у тебя урок или нет. Если бы я написала, ты могла не ответить по двум причинам: либо урок, либо не прочитала.       — А раз я ответила, значит... — обречённо кивнула девушка.       — ...значит, свободна.       Младшая Датэ закинула нога на ногу и мельком оглядела класс.       — К чему срочность?       — Я должна узнать твой ответ и с чистой душой вернуться к работе, — ответила сестра таким голосом, будто параллельно по-прежнему была чем-то занята.       Она молчала. Момо слегка нахмурила брови. Никогда Сора такой не была.       — На работе совсем завал, — призналась Датэ и, бросив бумаги, откинулась на спинку своего стула в офисе. — У нас... ох, у нас полетели все отчётности за две недели, ничего не сходится. Я не знаю, когда сегодня вернусь домой, может, где-то к... десяти?       Это моментально дало старшекласснице понять, насколько всё плохо. Старшая сестра ненавидела быть вне их квартиры после восьми вечера и порой работала на износ, лишь бы выполнить установленный на день план как можно раньше.       Но даже так, она была типичной трудолюбивой японкой.       — Ты можешь сегодня отдежурить дома за меня? — перешла к делу Сора. — Ты же знаешь, как Камэ-чан разозлится.       — Я дежурила вчера! — сразу возразила Момо. — Почему бы тебе не договориться с самой Камэ-чан?       Из трубки раздался вздох.       — До сих пор не понимаю, почему Камэ разрешает тебе так себя называть... Я решила позвонить именно тебе. Ну так..? — мягко спросила девушка, подсознательно начав постукивать длинными ногтями по поверхности стола.       — Конечно, я отдежурю, — младшая закатила голубые глаза. — Можешь больше не спрашивать. Просто постарайся найти себе хотя бы полчаса для отдыха, хорошо?       — Всё, большое спасибо! — Сора точно довольно улыбнулась. — Тогда меняемся. Я должна в... — раздался шорох. Наверное, взяла в руки календарь со стола. — Четверг?       — И в свою пятницу, — Момо согласно кивнула. — Удачи.       — Тебе тоже. И да, не волнуйся: я найду время на передышку.       — Это главное, — подытожила старшеклассница перед тем, как отключить мобильник.       Сёстры действительно редко подменяли друг друга в графике, который составляла Камэ. И пусть расходы на учёбу в старшей школе и университете покрывали родители, но все остальные платежи — от еды и одежды до счетов за воду и газ, — полностью были на плечах старшей и средней сестёр.       Момо подрабатывать они категорически не разрешали: «Когда школу закончишь, тогда и поговорим».       Поэтому девушка более остро ощущала нужду помогать Соре и Камэ.       Пока строгий преподаватель делал перекличку в начале своего урока, Момо от скуки вытянула ногу под партой и задела носком обуви впереди стоящий стул. Стул, на котором сидел Ран.       Это было своеобразным призывом обернуться к ней, но Хайтани, очевидно, этого не понял. Своей ногой он оттолкнул девушку обратно, чуть не испачкав её белые школьные балетки.       Под серьёзным взглядом Яги-сенсея Датэ выпрямила спину, делая вид, что открывает нужную страницу в учебнике. На английском действительно лучше не ёрничать, ибо от учителя не в настроении можно схлопотать дежурств на пять дней вперёд.       Прочитав внушительный текст о защите окружающей среды, Момо выдохнула. Минимум для спокойствия на этом уроке был выполнен. Ошибок она не сделала, если верить утвердительным кивкам мужчины, так что теперь Яги точно забудет об ученице и переключится на других.       «Уже прошло пятнадцать минут урока?» — глубоко удивилась девушка, немного ослабляя резинку на волосах.       Голова немного разболелась, и хотелось верить, что если распустить хвост на макушке, эта проблема решится. Вот бы свалить это на дурное влияние английского!       Момо задумалась о пятнице, подперев рукой подбородок. Через три дня... И Сора, и Камэ должны будут быть дома. Они, конечно, не запретят младшенькой уйти вечером, но точно удивятся. В клубе за всё время девушка была от силы раза три, и один из них — с сёстрами. Отмечали то, что все трое теперь живут отдельно от родителей.       Будет ли Хайтани раз за разом предлагать своей девушке алкоголь, чтобы напоить? Датэ прекрасно знает, что со своими бывшими он так уже делал. Не девственнице и далеко не глупой ясно, зачем изначально Ран звал её в гости; не поняла только причины, по которой планы его изменились, — хотя она в них не была посвящена с самого начала.       Но сомнения насчёт пятницы есть. Он мимоходом говорил о том, что у него с братом ночные клубы по всему Минато. Хочет показать то, чего он добился? Или поедут вообще в другое место?       Если забыть о своей двухлетней привязанности, то Хайтани Ран в самой его сути — человек подлый, который просто привык добиваться всего с минимальными для себя жертвами.       «Зачем я согласилась-то, дура?» — обречённо подумала Момо. Пока главный герой её мыслей сидел рядом, о подобном нельзя было говорить даже шёпотом.       Действительно, стоило ли так сразу говорить ему «да»? Для того, чтобы разум напомнил Датэ, как она умеет любить в ответ, достаточно было услышать от Рана предложение стать парой.       Какое-то противное чувство внутри забило тревогу, заявив, что с головой хочет окунуться в атмосферу идеальных отношений. И пока что именно Хайтани давал такой шанс.       День за днём ближе становится осознание того, что всё должно будет кончиться. Всего один человек и всего одни отношения не могут изменить врождённый способ любви.       «Это как вступать в отношения, зная, что какая-то болезнь вот-вот тебя убьёт. Напоследок отчаянно хочешь побыть счастливой».       Хайтани Ран для Момо слишком сложный. Она почти не знакома с таким типом людей, как он. В случае трудной ситуации она даже не знает, как могла бы поддержать.       Когда её саму предала лучшая подруга, всегда требующая внимания и полной отдачи, Сора сказала фразу, за которую младшая и уцепилась:       «Из-за плохих людей нельзя становиться плохим.»       С давних пор это буквально стало девизом Момо, который безотказно работал и на других людях, но точно не на Ране.       Он и без этого — тот самый плохой человек.       «Сложный» — именно по этой причине Датэ Момо два года назад заставила себя влюбиться в Хайтани. Тот факт, что Ран никогда не посмотрит на неё как девушку, потенциального партнёра, был её подушкой безопасности.       Не могла она тянуть всё на одних только силе воли и чувстве ответственности. Влюблённость была нужна Момо, как воздух.       От глубоких мыслей девушку отвлёк гулкий звонок, оповещающий об окончании злополучного английского языка. Когда сорок пять минут успели пролететь всего за, казалось бы, пять, не ясно.       После этого урока в памяти Датэ осталось лишь то, что она ни разу на Хайтани Рана не посмотрела.