Соломон и Багира

      Соломон чувствовал усталость. Квартира встретила его тишиной, время на телефоне показывало 4:35. Сегодня он был не слишком осторожен — девушка, чьей кровью он питался, чуть не умерла. Поднимаясь в лифте, Соломон смотрел на своё слегка искажённое отражение в зеркале и думал о том, как хотел себя уничтожить. Он прошёл гостиную, почти добрался до комнаты, но из спальни вышла Багира. Её красные глаза светились в темноте. Он не успел у неё ничего спросить — она сжала его горло и отбросила в стену. Вампирша, продолжая удерживать жизнь брата, слегка встряхнула его, а затем вновь ударила затылком в каменную перегородку. — Отпусти! — прохрипел Соломон, но Багира не исполнила желание брата. Она сжала край его майки другой рукой и бросила мужчину на пол. Выпустив когти, словно кошка, она всадила их ему в живот. Соломон закричал, сжался в комок, когда Багира отошла от него. Под ним растеклась лужа крови. Переступив через него, Багира прошла на кухню, открыла холодильник, взяла пару пакетов крови, что принесла Сави, и бросила их в лицо брату. — Поговорим после… Она ввалилась в свою комнату, рухнула в постель. Соломон вскрыл первый пакет, жадно выпил кровь, смяв пакет отбросил его от себя. Раны на животе затянулись. Он поднялся на ноги, шатаясь и оставляя на стене кровавые следы, вошёл в спальню сестры, закрыл жалюзи, которые она оставила. Солнечные лучи уже касались её руки, безвольно опущенной с кровати. Соломон вышел в коридор, схватил ручку двери, ведущей в его комнату, и вырубился. Багира открыла глаза. Воспоминания о прошлой ночи хлынули лавиной. Горечь боли охватила её душу, и она истошно закричала, забила ногами по одеялу. Соломон лежал в коридоре. Если бы она хотела, то могла бы добить его, того, кто был виновен в смерти Ровена. Но она не стала. Затянула его тело в спальню, оттёрла засохшую кровь в коридоре, войдя в кураж, вытерла пыль в квартире. Он очнулся через пару часов. Увидев на диване сестру, чьё бледное лицо было невероятно несчастным, виновато опустил голову, сел с ней рядом. Багира бросила ему в ладони флешку. — За что? Что вообще это значит? Ты и есть тот охотник? Она прикрыла ладонями глаза. Их линзы остались в ванной комнате и в гостиной практически в полной темноте горели четыре красных огонька. — Я могу всё объяснить. — Уж я на это надеюсь! — Багира встала, нервно прошлась по ковру. — Откуда у тебя все эти имена? — Из книги Ровена. Когда-то давно я нашёл её и переписал для себя имена. Багира вновь села, взглянула на брата, собираясь задать очередной вопрос, но отвернулась. — Когда Ровен обратил меня, он заставил покинуть Америку. Мы уехали в Европу. Любые мои попытки узнать что-то о семье пресекались. Ровен утешал меня тем, что якобы сам следил за ними, иногда осторожно подбрасывал им деньги через других посторонних лиц или помогал работой. Мне этого было недостаточно. Я наводил справки сам. Мне удалось узнать, что мои родители открыли пекарню, а моя сестра Джейн вышла замуж. У неё было двое сыновей. На лет сорок я успокоился, а потом мы вернулись в Америку. Однажды ночью я увидел новость в газете. Помню, что был невероятно зол, читая заголовок. “Владелица сети пекарен “Солемейн и Оушен” овдовела. Стало известно, что её муж и оба ребёнка попали в аварию. О смерти мистера Оушена стало известно рано утром. На месте аварии работают полицейские…” Соломон замолчал. Багира присела к нему, обняла. — Я просил Ровена дать мне её увидеть, но он не разрешил, запер меня в подвале дома, а потом я узнал, что Джейн не смогла пережить смерть детей и мужа — повесилась на трубе в пекарне. Там и закончилась история моей семьи. С тех пор я стал думать о том, что вампирам нельзя жить среди людей. Через год он привёл Барбару, а затем тебя. Прости меня, Багира, я… Соломон замолчал. Она обняла его, прижала к себе, он обхватил ладонями её тонкую талию. — И каков твой план? — Он прост, Багира. Все мы должны сдохнуть. Нам, кровососам, нет места в мире людей, нет оправдания нашим действиям. Мы убийцы, насильники без чести и совести. — Не все ведь такие? — Не все, но тех, кто сохранил жалость к людям по собственной воле, безобразно мало, остальные лишь бояться быть убитыми. Поверь, если бы за смерть человека не была предусмотрена кара, начался бы настоящий хаос. Багира, моему плану нет конца… вампиров так много, что их уничтожение может занять тысячи лет, но действовать открыто я не могу. Я не так силён, как ты, и любой Первородный скрутит мне шею двумя пальцами. Она отшатнулась от него, вскочила на ноги. — Я не буду тебе помогать! Хочешь устроить геноцид — пожалуйста, но участвовать сама не буду! — Геноцид? — он рассмеялся. — Послушай! Ты ещё не поняла? Мы не едины. Мы ни народ! Ни общество! Мы — грязь! Даже твоя новая подружка Сави предаст тебя при первой же возможности! — Не правда! — Правда! Переступит через твой труп и пойдёт прислуживать дальше.        — Знаешь, складывается впечатление, что либо ты ненавидишь её, либо так сильно хочешь, что у тебя яйца зудят.       — Ты права…       — Ненавидишь? Но за что?       — Нет, яйца зудят.       — Соломон, мне не до шуток. Я понимаю твою боль, но…       Он кивнул, встал. Пройдя в свою комнату, надел майку, джинсы и обувь, взял телефон. Соломон замер на секунду, думая, стоит ли вообще идти в клуб. Вернувшись в гостиную, он застал сестру пьющей кровь из пакета, ухмыльнулся зрелищу. Багира отвернулась, почувствовав стыд.       — Женевьев? — услышав своё настоящее имя, Багира дёрнулась, опустила пакет на стол. Остатки крови вылились на поверхность.       Она посмотрела на брата. Два красных уголька пропали под веками.       — Я и забыла, каково это слышать своё имя…       Он улыбнулся, подошёл к ней, присел, опираясь ладонью на спинку стула. Приподняв подбородок сестры, заставил её взглянуть ему в глаза, на которых красовались линзы.       — Спасибо тебе. Пусть ты и не будешь мне помогать, но у меня есть шанс довести дело до конца. Я думал, что если ты узнаешь, то убьёшь меня. И я был близок к смерти вчера, верно? — Соломон улыбнулся. — Хоть мне иногда и кажется, что мой план, как дымка в шаре у гадалки — подделка. Я постараюсь тебя не втягивать в это дело, а ты постарайся наслаждаться жизнью и оставаться собой — вампиршей с добрым сердцем. Ты мне дорога, моя Женевьев.       До клуба Соломон добрался на такси. Отметился у Эссы, взял рацию и вновь вышел на улицу. Очередь перед клубом была больше, чем обычно — в этот субботний вечер они ожидали специального гостя. Какой-то модный парень, певец, имя которого Соломон никогда не слышал, должен был спеть пару песен. Девушки, одетые в откровенные платья и шорты, еле прикрывающие зад, пытались пройти без очереди, уговорив охранников или пообещав секс. Соломон лишь ухмылялся, глядя на их попытки. Для кого-то они, возможно, выглядели жалкими, но протеже видел жажду жизни в их глазах, чувствовал, как бьются их сердца в предвкушении вечера, проведённого с кумиром.        Ночь почти закончилась, когда в клубе случился инцидент. Несколько пьяных парней залезли на барную стойку и принялись раздеваться. Пока до них добралась охрана, парни успели посветить своими членами над головами кричащих в эйфории девушек.       Сави была в бешенстве, хотя и понимала, что такой перфоманс был хорошей рекламой их клуба, но ей не нравилось, что вечер вышел из-под контроля. Кто-то вызвал копов, и ей пришлось позвонить Джакомо, чтобы вампиров не забрали в участок.       Когда клуб опустел, Сави осталась в кабинете. Пришли уборщики, чтобы в спокойной обстановке убрать конфетти и разбитые бокалы, достать из мусорных корзин в туалетах использованные презервативы.        Она уже садилась в машину, когда ей позвонил Джакомо. Зажав зубами сигарету, Сави потянулась к телефону, увидев его, имя закатила глаза.       Соломон наблюдал за ней из тени. Он прислонился к другой машине на парковке, задумался о том, что нужно купить свою для удобства, но забыл эту мысль сразу же, как только Сави заговорила. Имя Багиры сработало для него как приманка, и когда вампирша села в свой автомобиль, он бросился на дорогу, чтобы поймать такси. Соломон боялся упустить её из виду, но судьба улыбнулась ему. Сворачивая на знакомую улицу, где был расположен старый морг, он понял, куда едет Сави, и вышел раньше, чтобы прогуляться. Ему всё равно было не попасть внутрь, не вызывая лишних вопросов, и нельзя было рисковать, если там был Первородный.        Соломон затаился в переулке за зданием, надел одноразовые перчатки, достал телефон с подготовленным сообщением. Он решил рискнуть и послать угрозу Ли. Вампир задумался лишь на секунду и, нажав отправить, бросил телефон на асфальт, разбил его ногой и собрал остатки. В мусорный бак, вслед за телефон полетели и перчатки.       Он вышел на дорогу и столкнулся нос к носу с Сави. Он подхватил её под руки, когда она налетела на него.        — Что ты здесь делаешь? — она высвободилась и заглянула ему за спину. — Ты с Багирой?       Соломон замер. Он чуть не попался. Несколько секунд отделяли его от прошлого, в котором он отправил сообщение с угрозой, до будущего, в котором его поймают. Нужно было думать быстрее, и Соломон сказал первое, что пришло в голову.       — Я ждал тебя, Сави.       Она нахмурилась, посмотрела на дверь морга, окинула взглядом пустую улицу.       — Зачем? И как ты… ты следил за мной?!       — Пришлось. Я хотел поговорить с тобой на стоянке, но ты быстро уехала. Я беспокоюсь за Багиру. Джакомо часто бывает в твоём клубе, мне нужно знать, не заставляют ли они Багиру делать что-то, чего бы ей не хотелось.       — Нельзя было подойти ко мне в клубе? И я не буду спрашивать у Высшего о его делах! Я что, по твоему, им ровня?       Она насмехалась над ним, улыбаясь краем губ.        — Багира бы тебе не рассказала, если бы ей угрожала опасность? Так что ты делаешь здесь на самом деле?       Соломон схватил Сави за плечи и, заведя за угол дома, поцеловал. Хотя его поцелуй можно было назвать лишь мазком кисти по мольберту художника — вампирша вырвалась и схватила его шею.       — С ума сошёл?! — она отбросила его от себя.       Соломон улыбнулся, сделал к ней шаг вновь. Глаза Сави расширились от удивления, когда он вновь вжал её в стену и поцеловал. Но в этот раз ей не хотелось сопротивляться. Почувствовав сладкий вкус, она разомкнула губы, позволяя мужчине проникнуть в рот. Он приобнял Сави за талию, прижал к себе ещё сильнее. Почувствовав её клыки, он усмехнулся.       Она отстранилась, заглянула в его глаза.       — Поехали ко мне?       Они вызвали такси, целовались на заднем сидении под недовольные взгляды водителя и, ворвавшись в жилище директора клуба, сразу же приступили к активным действиям. Помня о том, что скоро рассвет, они заперли двери и окна, упали на одинокий матрац на полу спальни. Он не позволил ей быть сверху, хотя она очень хотела. Их прелюдия была похожа на борьбу, чем на попытку страсти — Соломон сбросил с себя вампиршу, когда она взобралась на него, а Сави укусила его за губу в отместку.       Стянув с неё штаны, он отодвинул бельё и вошёл. Она изогнулась, двинула бедрами ему навстречу и застонала. Он чувствовал тепло её тела, хотя это было невозможно. Соломон, думая, что его воображение играет с ним, снизил темп. Получив то, что хотел, он стал нежно гладить её грудь пальцами, оставляя лёгкие поцелуи на губах и шее. Сави, ожидавшая, что секс пройдёт в таком же бешеном ритме, сначала недовольно заелозила под ним, а затем полностью отдалась его неожиданной нежности. Он так сексуально стонал, словно близость с ней доставляла ему невероятное удовольствие, что вампирша готова была рассмеяться. Сави догадывалась, что у такого мужчины как он, скорее всего, было сотни женщин, но, несмотря на это, она обхватила его спину, почему-то чувствуя себя в безопасности… Она уже уснула, а Соломон ждал, когда же и сам отправится в царство Морфея. Вампир уже закрыл глаза, думая о том, как они проснутся утром, и им обоим, скорее всего, будет неловко, но телефон Сави пискнул, осветив кромешную темноту холодным светом.       Соломон привстал, протянул руку, чтобы не задеть её плечо, и повернул экран к себе. Часть всплывающего уведомления была скрыта, но начало он смог прочесть: “Срочно! Ли прислали угрозу. Ты должна допросить…”       Он опустился на спину, чувствуя, как всё внутри холодеет. Разве не охотники ведут допрос, подумал Соломон, перед тем, как всё же отключился.