Пеплонутые: Бренди и Шалк

      ЗАСЫПАЙ…. …. . .       Я и так во сне. Разве нет? Всё вокруг такое темное и зыбкое, словно пепел Молаг Амура. Ничего не видно. Странное чувство. Если поразмыслить, я ведь за пять лет со дня «обнуления» так ни разу и не уснул. Может и правда всё дело в иллюзорности моего существования в реальном мире? По Нирну бродит лишь тень меня. Отголосок давным-давно почившего мера, что подвёл свою семью, был предан другом и убит. Я…       ЗАСЫПАЙ…. …. . .       ВОРИН… ....... … … . .       Но тогда почему мне больно, когда тело рвёт металл? Почему истекаю кровью даже от простого тычка кинжала в бок? Почему мне смешно, когда я вижу нечто забавное? Почему грустно, когда я не в силах преодолеть несправедливость мира? Почему я чувствую всё так ярко, словно и Нирн и не сон вовсе?       Я не знаю чему верить. Где сон? Где реальность? Где я? Если эта так называемая «явь» Дагот Ура, то она мне не по нраву! Верните меня назад! К синему небу! К покрытым серостью горам!       ЗАСЫПАЙ…. …. . .       ВОРИН… ....... … … . .       ДРУГ МОЙ……. …… … …. … … . . . .       И чей это хриплый голос тянет меня ещё дальше в пепельную мглу?

***

      — Вы в порядке?       Если так ощущается «отдых» у обычных людей, то пожалуй продолжу и дальше маяться бессонницей. Ну, здравствуй, Нирн. Я вновь «заснул». И с первым обмороком меня! Хорошо хоть не помер.       — Сэра?       — А? Что? — я зажмурился от боли, растирая ушибленную при падении на каменный мост голову. Как только звон в ушах прошел, я разлепил глаза и… — О, Боже! Ну и рожа!       …буквально отскользил на заднице подальше, кубарем скатившись с лестницы на открытый коридор квартала.       — Оу? Значит в порядке. — протянул бесстрастный голос с приглушенной хрипотой, издаваемый откуда-то из жуткого ординаторского золотого шлема.       Да, парень, я в полном порядке! Просто меня немножечко пырнули, я истек кровью и свалился с каменной лестницы. Всё в норме! Зашибись! Чётко!       — Он начал первый. Я требую адвоката! — не теряя и минуты, кричу в свою защиту, указывая на труп пораженного корпрусом безумца с обтыканной дротиками шеей.       Боэта НЕмилосердная, я вляпался в такие неприятности! Ординатор - это там не простой продажный Хлааловский стражник в Балморе.       — Не стоит волнений. — со снисхождением протянул страж АльмСиВи, обманчиво безмятежно взирая на место преступления. — Я был свидетелем конфликта с самого начала. Но, к несчастью, находился слишком далеко, чтобы подоспеть вовремя.       Или ждал момента, когда два чужестранца грохнут друг друга на твою шовинистскую радость. Я повстречал за свой короткий визит семь ординаторов. И все они обращались что ко мне, что к другим не здешним, как к потенциальным постояльцам каналовых темниц.       — Тогда я могу идти, мутсэра? Я как раз направлялся к посту Силт Страйдера. — как можно более вежливо попытался отвязаться от проблемной личности.       Мне очень повезло, что псевдо-божок-поэт, похоже, страдает последней стадией ментальной слепоты и до сих пор не заметил мои энергетические волны даже у себя под носом. Но я его тоже, честно говоря, не чувствую. Он, возможно, вообще сейчас не в Нирне, или словил очередной «ЧИМ». Но дальше рисковать понапрасну не хочется. И даже если он меня заметит, ничего кроме как закатить спектакль с моей персоной в главной роли антагониста он не сможет.       А, ну ещё выпилит. Как вариант. Если фортуна не тем местом повернется.       И на Дом Дагот начнет бочку катить пуще прежнего...       Ладно, от встречи с Вивеком прямо сейчас могут быть проблемы.

      Я сбился со счету. Сколько раз за десять секунд ты поменял свое мнение?

      Не нуди.       — Да, конечно, Вас никто не держит насильно. - наконец ответил ординатор.       — О, чудно! Ну, тогда этот непримечательный наемник помчал во свояси! — я уже почти стартанул к спасительной блошке…       — Только прошу ответить на один скромный вопрос. — …как неудача буквально подкосила меня под ноги. — От куда у Вас утерянная реликвия Храма Трибунала?       Закованная в латы рука указала пальцем на выпавший из моего пространственного кармана посох Святого Ллотиса.       …       Вот же БЛ*ТЬ.

***

      Скромненьким конвоем не сопротивляющегося меня отвели прямиком в кабинет Эдрина Ллетана — секретаря архиканноника отделения Храма на Вварденфелле. На удивление, мужчина не стал обвинять меня на ходу в краже ценного имущества Храма, а спокойно выслушал и даже налил чаю. На лицо — все признаки трудоголика, задолбавшегося от количества работы, тупости окружающих и выкрутасов танцующего на его шатких нервах начальства.       Вот прям всё как у Одроса. Надо бы похвалить Одроса. Пока он не начал второй переворот. Да.       — Значит, Вы говорите, что заполучили посох Нахадиф Ллотиса, отбив его у культистов Дома Забот? — со вздохом осознания грядущей бумажной волокиты уточнил Ллетан, смотря на содержимое чашки с таким взглядом, словно на донышке сокрыты все ответы на философские вопросы доктрины святых.       — В общем, да. — я тоже попытался найти ответы в соке из листьев на дне моей чашки, но кроме своего отражения ничего не увидел. — Пару лет назад наткнулся на святилище Ассарнат… Анарса… Асарнатамат, вот. Что к северо-востоку от Балморы, города в котором живу уже пятый год. Один из прислужников Мерунеса Дагона попытался напасть на меня с этим посохом, но, по итогу, сам себя и сгубил его чарами. И я без понятия где он его взял до нашей, эм, встречи. Посох как и другие вещи в святилище я забрал по праву приключенца. Но из всего полученного посох никто из торговцев не желал покупать. У одних не хватало денег, другим не понравилось зачарование, третьи и вовсе кричали мол «проблемы им не нужны». Теперь, по крайней мере, я понял причину их реакции. Но откуда мне было знать, что это утерянная реликвия? — главное не переборщить с образом несведущего дурачка. В тех руинах я и в правду побывал, но ничего, кроме разбитой даэдрой губы, парочки проклятых призывом самоцветов и свитков с бесполезными чарами я не нашел.       — Вполне Вам верю. — согласно кивнул данмер, отодвигая чашку с остывшим чаем в сторону. — Не каждый чужеземец стремится приобщиться к учению Храма. Даже будучи нашим сородичем.       Я проигнорировал камень в мой огород, мысленно похвалив себя за достойный уровень блефа.       Дорвайн, дорогая подруга, где бы ты сейчас не была, шлю тебе мысленное искреннее СПАСИБО за уроки того, как красиво наплести кружева из лапши на уши незадачливого оппонента. Хоть и содрала с меня приличную сумму за это, ушлое ты исчадие Хлаалу.       — Раз так, я могу оставить посох тут и идти? — с вернувшимся настроением спросил я поднимаясь с кресла.       — И даже не попросите вознаграждения за нахождение реликвии? — вопросительно приподнял бровь Ллетан.       Прокол.       — Ах, честно сказать, не терпится избав… отдать посох в более подходящие руки. — накренившись чуть в бок, заискивающе улыбаюсь, собрав ладони замком за спиной. — Да и с лихвой хватило того, что способные целители Собора подлечили мои раны.       Которые и без них как на никс бы затянулись. Так пришлось ещё и следить чтобы кровь ненароком ни на кого не попала. Корпрус — это вам не шутка.       — Какая добропорядочность! И страсть к подвигам, я полагаю. — сменив подозрения на хвалебные речи, резко переменился в отношении секретарь. — Буду честен, Храму как раз не хватает таких меров как Вы! Что скажите?       Если бы мое лицо было камнем, оно бы треснуло.       Ау, Вивек? Мужик, баба, кто ты там сегодня мне начхать, но тут твои последователи предлагают шармату всея Ресдайна вступить в ряды Храма. Это нормально? Если нет, будь добр вправить им мозги остатками своей псевдо-богической силы. А то у меня разрыв шаблона случится.       — Серджо Ллетан, Ваше предложение, безусловно, заманчиво. Но Вы уверены что Я именно тот, кто вам нужен?       — Конечно! Храму нужны меры с чистым сердцем.       А точнее, меры, способные в наемническом деле. Кроме беготни по захолустным деревням и излечением тамошних обывателей от всяких болячек у руководства Храма наверняка есть ещё куча задач, справится с которыми по силам только бывалому воину или боевому магу. А их воины — вечные стражи, сейчас засели в Призрачном Пределе. В последние пять лет так и вовсе, практически весь орден собрался там. Всё из-за усилившейся за последние пять лет тирании «Дагот Ура».       Вемин лютует. И лютует он на грани прямых боевых действий. Его армия в большинстве своем состоит из малочисленной группы отринувших свою верность «отцу-предателю» высших упырей и поднявшихся спящих, остальные же — рабы и зомби пепла — хорошее боевое мясо, его неудачные попытки в принуждении потомков Даготов перейти на его сторону. Я самолично прекратил два таких случая в Балморе, когда он чуть не вскипятил, в прямом смысле этого слова, головы двум данмерам. В экстренном порядке раскрывать в себе давно забытые силы школы иллюзий с влиянием на разум — это тот ещё экзамен в полевых условиях. Повезло, что хоть одного выловил в доме, прокравшись внутрь ночью, а второго уже на пути к Красной Горе близ тех упомянутых мной даэдрических руин. Обошлось без свидетелей.       Ах да, ещё на его стороне Гильвот. Только толку, по словам, Эндуса, от нелюдимого мрачного братца Вемину будет мало. Он и до моего «обнуления» почти не показывался, прямо как Турейнул. Но последний так и вовсе наверное до сих пор не в курсе о расколе в Доме Дагот. Или ему просто фиолетово. Книжки-то важнее.       Но вернемся к нашим храмовым баранам. Один из которых смотрит на меня, как на кусок свежего скаттла. У них там и вправду такие напряженки с персоналом, что они готовы принимать в свои ряды всех подряд? Если откажусь сейчас, обо мне скорее всего забудут и отмахнутся. Как бы богато я не был снаряжен, найти людей для слежки за подозрительным мной, когда вокруг бегают всякие Спящие и Жрецы-отступники, у них не выйдет. Опять всё упирается в дефицит персонала. Но если я, допустим, совсем уж решу поехать крышей в дальние дали…

      Ах? Разве ты не уже?

      Думак, говорю же — не нуди.       Так вот, если я таки вступлю в Храм ложных богов, разве это не будет самой жесткой пощёчиной по роже АльмСиВи? Когда это рано или поздно вскроется? Подобно иглой сатиры по гнойному нарыву именуемым Трибуналом. Я выпущу наружу все их хорошо скрываемые внутри кожи гнойные тайны. Не сразу конечно. Но это пошатнёт их и без того рассыпающуюся осколками уверенность в себе.

      Ты же отказался от мести.

      За себя — да. За семью — нет. Я достаточно наслушался разговоров о том, как именно Даготы пострадали от «благих» АльмСиВи.

      Не «наслушался». Подслушал.

      Не суть. Главное — моим братьям так нравится слушать об очередных неудачах трех недо-божков. Как я могу пройти мимо ситуации, которую могу преподнести семье как хорошую глумливую историю?

      Ты ещё пожалеешь об этом решении. Напомню — ты желал мирной жизни втайне от живых богов.

      Но о возрождении Дома всё равно так или иначе узнают. А вместе с этим, вскроется и моя «мирная» жизнь. Так не лучше предстать перед врагами на своих условиях? Это были хорошие пять лет, но я сам так и не снял мантию Главы. Так что убегать от проблем права не имею.       Не ты не снял. С тебя не позволил снять её Одрос. И жалеет об этом. Возможно. И ты сам в большинстве своем создаёшь проблемы!       Ну, раз так. Тогда Одросу придётся вытерпеть очередную выходку своего Главы Дома.       Ты… как же с тобой тяжело. Почему именно твой хаотичный разум? Почему не безразличный, начитанный Турейнул? Или любой другой…       И под страдальческие причитания короля двемеров в моей голове...       — Буду рад послужить на благо истинной веры, серджо Ллетан. — на лице расплылась широкая, скрывающая пакостную натуру, улыбка.       Злодей из древних сказок вступил в Храм Трибунала.

***

      И сразу же после этого обскакал весь остров вдоль и поперек в бесполезном паломничестве Семи Граций. Такая красиво обернутая проверка на выживаемость для служителей-чайников. И теперь Эндрин Ллетан абсолютно уверен в том, что я его прошёл как хороший и праведный верующий.       Но на самом деле я даже ни разу не помолился Трем. Нет, я похож на идиота? Один из них точно спалит, что взывает к ним не совсем заурядная личность, и тогда вся моя идея с игрой в «шпиона» закончится даже не начавшись. Я просто для вида побегал по святилищам для алиби, а потом вернулся в Балмору и попросил Эндуса наложить на меня все магические эффекты, какие должны быть у завершившего паломничество служителя. Что он и сделал. После того как долго и со вкусом посмеялся над всей идеей.       И как только формальности были улажены, Ллетан послал меня на первое задание: прессовать бабку. То есть, попросить некую кену Танусею Велот в округе Арены покинуть сей святой город во избежание заражения честного народа неизлечимой божественной болезнью. А потом ещё сопроводить ту в «гости на совсем» к тельванскому древнему магу-вирусолугу-эксперементатору.       На словах все просто. На деле бабка вынесла мне мозг.       Сначала я выслушал душераздирающую историю о том, как это седое чудо подхватило заразу, а потом, по чуду божьему, развитие её болезни замедлилось на начальной стадии и теперь практически не прогрессирует. И это чудо-паломница как от балды присвоила своей милосердной богине Альмалексии. И плевать, что рыжая стерва даже не в курсе о существовании этой старушки. Главное седая верит, а остальное так, мелочи. А мелочи таковы: у бабки по чистой случайности в один процент к миллиону выработался сильный иммунитет. Ибо я не почувствовал в ней ни капли крови Дагот. Но она была заражена. И энергия Сердца, вызвавшая болезнь, циркулировала по её венам уже долгое время. Она бы продержалась в таком замеревшем состоянии ещё лет пять-шесть точно. И только потом Танусея и в правду начала бы представлять угрозу заражения окружающих. Но, видимо, кто-то прознал про её болезнь, или она сама растрезвонила всем о «благословении милостивой Аем». И теперь её гонят в карантин.       После прослушанной истории самовнушения старушки и моей вежливой просьбе пройти со мной в Тель-Фир я получил целую лекцию о том, какой из меня не начитанный верующий, и какой я плохой — не знаю и строчки из поучительных «Проповедей Сариони». И что с таким неучем она никуда не пойдет да с места не сдвинется.       …       Ты сдурела, БАБКА?!       Я Шармат! Бывший правда... Но всё же! Что мне может такого поучительного сказать твой святоша Сариони?! Моя прошлая личность бродила по этой земле когда пра-пра-очень-много-прадеда твоего Сариони ещё в проекте не было.       Хлопнув себя по лбу рукой от безысходности, я отправился в квартал Чужеземцев к самому разрекламированному продавцу книг в городе.       Ух! Цепкий до золота пронырливый кошак! Но какая коллекция! И обычные книги и редкости, даже запрещёнка, продаваемая под носом у Храма. При том в прямом смысле. Ординатор бродит у него прямо в магазине. Может они с кошаком в общей доле. Один продает запрещёнку, другой берёт на заметку покупателей запретной литературы и потом трясет с них в стиле «плати или темница».       Но ни «Проповеди», ни обе части «Похотливой аргонианской девы» не подходили под критерии запрещёнки. Хоть контраст сюжета книг в купе с моим каменным лицом при их получении вызвал у каджита тихий утробный смех.       И бабка наконец тронулась с места. Всю дорогу, не изменяя себе, капая на психику праведными речами. Только иллюзорное заклинание шума, наложенное на самого себя, спасло меня от старухо-убийства.       По прибытию в грибную башню я, чуть ли не пританцовывая, передал Танусею под ручку одной из хорошеньких дочерей Фира, тут же разворачиваясь к выходу. Но другая, по виду самая младшая, застенчиво дёрнула меня за вылезший из-под доспеха рукав рубахи, и так же застенчиво тихо изрекла:       — Лорд Фир просит Вашего присутствия, мутсэра.       И я чуть не поплыл от умиления, только на пол пути задумавшись, а что это от «левого приключенца» могло понадобится древнючему магу Тельвани?       Перефразировав вопрос Уупсе, пока она левитировала нас на вверх башни, я получил весьма туманный ответ:       — Наш Лорд очень древний волшебник. И великие замыслы его несмышленым детям не ведомы.       — Вот прям на столько древний? — хохотнул я, встав на твердый пол верхнего этажа. Темноволосая девчонка вызывала братское умиление своим видом скромного пушистого птенца. Главное случайно не потрепать по голове как дитё. А то неприлично.       — Лорд Дивайт Фир родился в Тель-Аруне в начале Первой Эры и был учеником самого Сота Сила ещё до его становления богом. — заявила девица, гордо задрав нос, словно хваля себя саму. — Это вполне можно назвать древностью. — уже чуть тише добавила она, заговорщически хихикнув в кулак.       — И в правда древ…       …              СТОП.       Ученик Сота Сила до божественности? А тот крутился возле короля Ресдайна. А значит Фир тоже был знаком с окружением Неревара. А это значит он примерно должен помнить лица его советников. В том числе и моё.

      Да, вас двоих часто видели вместе на собраниях Первого Совета. Думаю, Фир был не прочь обсудить свои идеи не только с прославленным ученым.

      ДАЭДРИЧЕСКАЯ СИЛА! ТЫ РАНЬШЕ СКАЗАТЬ НЕ МОГ?!

      Ты не спрашивал.

      Ты что, до сих пор обижаешься на то, что я в Храм вступил?!

      Нет.

      Значит обижаешься. Вот же… НАДО ВАЛИТЬ!       — Ох, леди Уупса, вот беда! — разварачиваюсь к эльфийке, кланяясь в три погибели. — Я вдруг вспомнил, что не выключил дома двемерский когерер. Если не побегу прямо сейчас, мой эксперимент пойдет прахом! — я уже был готов активировать Вмешательство Шестого Дома, как и в ушах, и в голове раздалось одновременно возмущение:

      Двемерский когерер? Серьезно?

      — Двемерский когерер? Серьезно?       С пологого возвышения, ведущего в центральную комнату этажа, ленным грациозным шагом спустился крепкий седой данмер в полном комплекте даэдрической брони. В его взгляде читалась нескрываемая надменность со снисходительностью на пару, но как только он всмотрелся в моё лицо, на мгновение их разбавило чистое нескрываемое удивление. Словно он ожидал, что его догадки будут абсолютно точно опровергнуты, но получилось совсем наоборот.       Дивайт Фир окинул меня изучающим взглядом в наступившей тишине и так же молча развернулся обратно в комнату из которой вышел.       — Не стой на пороге, раз уж пришел. — бросил он через плечо всё с уверенностью в собственном выигрышном положении. — Заходи, поболтаем. Ворин Дагот.       Это. Просто. ПИ…

***

      — ЗДЕСь довольно-таки неплохо у тебя… Вас… Я, честно сказать, без понятия в каких отношениях с Лордом Фиром было моё прошлое «Я», так что не сочтите за оскорбление моё чуть фривольное поведение.       Мне не уютно. Я, правда, хочу домой. Но если сейчас, уже спалившись, без объяснений скроюсь с глаз долой, что помешает древнему волшебнику настучать про меня своему горячё любимому божественному наставнику? Я всё ещё хочу пока гулять среди святош, играя праведника. Фарс только начинается!       А Фир ещё как на зло Уупсу спровадил в корпрусариум. Прогнал маленький талисманчик спокойствия.       — Прошлое «Я»? — в интересе приподнял Фир бровь, проведя рукой по корешкам стоящих на полках его кабинета книг. — Довольно интересная ситуация складывается, Лорд Дагот. Не просветите ли этого скромного ученого в подробности? Ах! И что это я как нерадушный хозяин. — спохватился он, указывая на заваленный бумажными заметками круглый стол с двумя стульями друг на против друга. — Почему бы нам не присесть и не обсудить всё как старым… Оу, оговорился. Новым знакомым? — как бы не были вежливы его речи, он не мог скрыть своего неестественно-заботливого глумления.

      Дивайт Фир запомнился мне любознательной личностью. Если ответишь на вопросы правдиво — вполне можешь завоевать его расположение.

      — Нервы. — топорно выдал я, мысленно вопрошая куда делись все мои навыки красноречия. — Ты… Вы… меня нервируете. Не обижайтесь, но я постою здесь. В пузырьке безопасного социального расстояния. Спасибо за понимание. — переминаясь с ноги на ногу, выдал я, стоя рядом с дверями в кабинет.

      Не настолько правдиво.

      Спасибо, мутсэра очевидность, я уже опростоволосился. Поздно метаться.       — Как Вам будет угодно. Хах, социальный пузырь, ха-ха. — усмехнулся Дивайт, поворачиваясь лицом ко мне. — И всё же я хотел бы узнать, что сподвигло древнее зло покинуть свою цитадель мести на лавовой горе?       Неумение сидеть на жопе смирно?

      Ты НЕ будешь произносить это в слух.

      — А-ха-ха-хах, к-ха!       Поздно.

      Делаешь ты, а стыдно МНЕ.

      — Прошу прощения. Вырвалось. — ещё больше стушевался я от выговора от одного древнего мера и хриплого смеха другого.       — Да… ха-ха… да нет нужды в извинениях, ха-ха-ха. — выдавил из себя Фир, согнувшись от смеха почти пополам и удерживая себя на месте, схватившись за стеллаж с книгами. — Давно я так не смеялся. Лет эдак три тысячи пятьсот тридцать м-м-м… восемь. Ха-а-а. — успокоившись выдохнул он, окинув всего меня изучающим взглядом. — И всё же я бы не отказался от подробностей того… — указывает на меня рукой. — …как события дошли до нынешнего итога?       И я, с не покидающим меня чувством тревоги, кратко поведал древнему (прямо как мои братья) волшебнику обо всём, что приключилось с Дагот Утром в отставке за эти насыщенные пять лет. Много опуская в целях безопасности Дома и конфиденциальности как своей, так и бизнеса Эндуса.       И всё, что мог сказать старый мер по итогу:       — О? Так ты полукровный двемер? Странно, что до меня не дошел этот слух в свое время.       — Это… только это Вас и заинтересовало во всем рассказе? — не сумев скрыть недоумения на лице, приподнял брови я.       — А почему должно быть иначе? — отзеркалил мои движения Дивайт. — Эта часть занимательной истории единственная, что связана с моим нынешним увлечением. Когда живёшь тысячелетия, для поддержания тонуса нужно хобби. Изучение тайн исчезнувшей расы — одно из моих. А все разногласия Шестого Дома с… живыми богами меня мало интересуют. Так что можете не беспокоится, Лорд Дагот. Я не стану раскрывать Ваши обстоятельства кому либо из них. — на краткий миг на лице данмера промелькнула несвойственная его образу печаль. — Тем более мой друг и наставник прекратил со мной общение ещё во второй Эре.       — Весьма признателен от всего сердца, Лорд Фир. — кивнул я с облегчением, когда с моих плеч сняли тяжёлый камень неизвестности.       — Так же, кроме Вашего любопытнейшего происхождения, меня интересует ещё один вопрос. — не стал долго ходить вокруг да около волшебник. — Болен ли божественной болезнью тот, кто сам её и насылает?       — Ещё одно Ваше увлечение? — спрашиваю, уже зная ответ. — Да, я болен корпрусом. Правда, у меня и моих братьев болезнь протекает несколько иначе, чем у остальных зараженных. И никто из нас больше не насылает корпрус. Это так, к слову. Плясками с эпидемией сейчас занят только мятежный Вемин.       В момент моих слов о иных признаках болезни Фир уже шарил по столу в поисках чистого свитка и пера. Не успел я упомянуть о Вемине, как мер уже снёс телекинезом со стола всё на нем лежащее и, обмакнув перо в чернильницу, изрёк:       — А теперь… во всех подробностях, Ворин Дагот.       И всё же, я тут надолго, да?       Думак предпочел не озвучивать очевидное.

***

      — Ах! Полное отсутствие негативных эффектов. Увеличение физической силы и выносливости, присущая всем больным и полный иммунитет к прочим болезням! Бессмертие и остановка старения тела! — в открытую восхищался Фир, наплевав на слова о дистанции, осматривая меня со всех сторон и лапая за не прикрытые доспехом участки рук. — Все те эффекты, что я так давно и тщетно пытался воспроизвести в своем зелье! Возможно, твоя кровь и есть долгожданный катализатор для его рецепта.       Жуткий старик, перестань меня лапать, мечтая пустить мне красную!       — Хорошо. Вы получите кровь, если наконец перестаньте дёргать меня за руки!       Возмущение! Больше возмущения в голосе!       — Ох, прошу прощения! Твое идеальное состояние болезни просто немного ошеломило этого старца. — наконец отлип от меня Дивайт, вернувшись к записям.       И его перескоки с «Вы» на «ты» у и так путающегося в любезностях меня вызывают головную боль. Как только принял за предыдущее «Я» говорил на «ты». Понял, что мне он теперь не ближе незнакомца — перешёл на «Вы». А теперь, приняв меня за очередного «пациента» снова перешёл на «ты». Я правда не могу угнаться за его мыслями!       — Возможно, всё дело в прямой связи меня и моей семьи с силой Сердца Лорхана. Болезнь не может влиять в полной мере на эм… не реальное тело, а его отражение в Нирне. — попытался я всё же добавить свои предположения в бурный поток теорий Фира. — Отсюда и отсутствие негативных побочных эффектов и бессмертие.       На мои слова древний эльф задумчиво почесал бороду на подбородке, а после взял в руки подготовленный до этого двемерский шприц и с неожиданной для мера в тяжёлой броне скоростью вогнал иглу мне вену на не прикрытом стеклом сгибе локтя. И ни мой шок, ни на автомате выпущенный дротик ему в плечо, что изначально был нацелен на шею, но в последний момент сменил траекторию из-за чужого заклинания мистицизма, не отвлекли экспериментатора от беспардонного вытягивания из своей жертвы колбы горячей крови. По завершению процесса и моему последующему отпрыгиванию подальше от всяких психов, Фир, с подтверждающим свои не озвученные догадки кивком, капнул в прозрачную стеклянную чашу кровью из шприца и показал мне, как та стекала по стенкам на дно.       — Вот это — кровь. И она реальна для мирского плана Нирна. У иллюзорного тела крови быть не может. — с полной уверенностью в своих словах, заявил Дивайт, выливая в чашу из шприца остальное. — От сюда следует, что тело твое, Глава Дома Дагот, очень даже настоящее. Даже если является порождением силы Сердца божества. Никто до конца не смог изучить все возможности Первого камня Красной Башни. Даже мой старый друг. — и опять эта горечь при любом упоминании некоего друга.       Это он ведь Сота Сила имеет ввиду? Что же псевдо-божок ему такого в последнюю встречу наговорил, что Фир буквально с лица спадает при любом его упоминании? Или Дивайт на столько дорожил их дружбой? А тот взял и ушел в затворничество. Впрочем, не мое это дело. Но я не удивлен, что умник из трех моральных инвалидов успел подпортить жизнь не одному своему союзнику.       — Хорошо, я понял. Раз ты так говоришь, почему бы не прислушаться к более опытному меру? — пожимаю плечами, потирая пальцем пострадавшую руку. — Только в следующий раз — предупреждай о таком. Я чуть не украсил тебе шею ещё одним даэдровским элементом брони. — Указываю пальцем на торчащий из плеча Фира дротик.       Мер усмехнулся и отложив чашу, выдернул остриё из плеча, уже более осторожно передав мне.       — Я и позабыл на сколько мастерски Лорд Дагот владел заклинаниями школы мистицизма. Не многие сейчас с такой лёгкостью управляются с телекинезом. Даже мне стоило трудов перенаправить сей предмет чуть дальше от сонной артерии. Это не чашки с книгами с полки на полку перетащить, хах.       — Не надо было тыкать в меня острыми предметами. И… ВОУ! Оу! — при виде того, как волшебник голыми руками щёлкнул пальцами по колбе с моей кровью, от чего содержимое чуть не колыхнулось за край, я лихо запаниковал. — Кровь дико заразная! Не касайся! Я серьезно!       — Как и любые выделения корпрусных больных. — даже не обратил внимания на мои волнения Фир. — Не стоит паниковать. Я работаю с этой болезнью чуть ли не с самого её появления. К слову, заразность в твоём случае распространяется только на кровь?       — Не проверял лично, но один из моих братьев сказал, что заразно всё: кровь, слюна, пот и даже... то самое. — стушевался я на последнем, не найдя бесстыдства произнести в слух. — Это довольно неудобно. Не к целителю сходить без угрозы перезаразить всю больницу. Стакан приходится таскать собственный с собой. Ох, даэдровы труселя, кого я обманываю. С этим жить ещё можно, но вот…       — Не лечь ни с девой, ни с юношей. — договорил за меня постыдный факт древний маг, от чего я залившись краской по самые уши кивнул.       — Я предан женской красоте, но увы могу восхищается только издали.       — И в правду печаль. — словно проникшись проблемой, покивал Дивайт. Но я то видел в его глазах усмешку напополам с любопытством не совсем здорового на мозги ученого. — Хотя точно ли это предположение? А даже если так, было бы интересно посмотреть на то, как будет протекать болезнь у заразившейся женщины после соития. У меня как раз… есть один экземпляр в темнице. Попыталась украсть мои сокровища, но нарушила правило и убила одного из пациентов корпрусариума. Такую личность никто не хватиться, если случайно сгинет. Так что… — заговорщически поиграл бровями Фир, пока мои глаза чуть ли не полезли на лоб.       Э-э-э... Что?..       

      А теперь вернул мозг из головки в голову. Живо.

      Так вот значит, какого ты обо мне мнения? Я ещё даже слова не сказал и мысли не выдал, а ты уже записал в насильники? Такой поступок был бы не этичен и отвратителен. Я бы добавил ещё кучу синонимов безнравственности в добавок, но мне лень. И не так я хотел лишаться девственности. Хотя фиг знает, может мое прошлое «Я» успело в свое время развлечься.       Я лишь пытался застопорить твою импульсивность.              — Моя совесть сказала твердое «нет». — твердо отказываю, шлёпнув себя для лучшего эффекта по щекам.

      Теперь я твоя «совесть»?

      Если я выдам твое присутствие в моей голове этому двемеронутому волшебнику, нас запрут в башне до конца времён. Ну, или пока Фир не вытянет из нас всю информацию в вопросах о двемерах. А я не рассчитывал застрять со стариком-экспериментатором в одной башне наедине на неопределенное время.       — Что же, «нет», так «нет». — беззаботно пожал плечами Дивайт, будто это не он сейчас предлагал бывшему злодею с Красной Горы оприходовать воровку в камере в качестве эксперимента.       Неужели за тысячелетия жизни мораль у эльфов выветривается из головы напрочь?

      Здесь дело не только в его годах. Он искал панацею долгое время. Может раньше корпрус был не так сильно распространен, но сейчас, после того, как трое потеряли инструменты Кагренака и корпрус вырвался на остров алой волной, зелье нужно как никогда. А это его детище. Как и любой учёный, Фир будет хвататься за всякую возможность в не зависимости от уровня морали.

      Напоминает отчаяние.

      В какой-то мере. Думаю, такие личности не любят, когда их цели приводят к постоянным провалам.

      — Лорд Фир, не хочу показать неуважение Вашему гостеприимству, но я весьма тороплюсь по своим делам, и раз с обсуждением моего типа болезни мы закончили, то я бы хотел откланяться. — медленно начал подводить я к своему желанию свалить из логова жуткого ученого далеко и навсегда.       — А? Уже? — удивлённо моргнул эльф, оторвав взгляд от колб. — Как скоро, но я всё понимаю и не держу. Только был бы признателен, если оставите мне контакты, как с Вами связаться в случае удачного эксперимента с Вашей кровью или при повторной необходимости в её изъятии, так сказать.       Нет, мужик. Я не сдам тебе свое место жительства. Ни официальное, ни настоящее.       — Раз в два месяца я приезжаю в деревушку Альд Велоти по своим делам. — на самом деле я уже два с половиной года торгуюсь с близлежащим к деревне несговорчивым племенем эшлендеров на покупку одного из их приплода блошек, но Фиру не зачем об этом знать. — Лорд Фир может посылать письма в их аванпост на имя Рин. Они как раз занимаются корреспонденцией торговых караванов. Я их предупрежу о письмах на свое имя.       Тем более из Тель’Фира до Альд Велоти почтальону придется пересечь почти весь остров наискосок. Когда письмецо ещё до меня дойдет.       — Рин значит? Забавный псевдоним. Легко сойти за чужеземца с таким сиродильским именем.       — На то и расчет. — киваю, соглашаясь.       — Тогда… был рад повидаться, Ворин Дагот. И всё же, если любопытство к двемерским корням у тебя велико, я бы посоветовал заглянуть в корпрусариум, что здесь под землёй. Сожалений не будет. — загадочно добавил к своему прощанию Дивайт и полностью погрузился в исследования.       Я глотнул зелье левитации из бутылка, любезно оставленного Уупсой, и призадумался.       Чего такого может быть интересного в карантинной яме?

      Она темная. Жуткая. И в ней нас ждёт куча проблем.

      О-о-о~ Как раз то что надо для поддержания высокой процентовки приключений на задницу. Хочу туда!

***

      Корпрус — дерьмо.       На меня недоумевающие хлопал заплывшими глазками гниющий за живо бретон.

      Теперь твоя очередь быть, как ты сказал, мутсэрой очевидностью?

      Я искренне стыжусь дел своего прошлого «Я» если вот ЭТО он считал благословением божьим.

      Разум твой был затуманен. Виновен ли безумец в безумии своем. Вот в чем вопрос.

      Если от этого страдают другие — то очень даже.       Ладно. Пройду чуть дальше и прочитаю Вмешательство. Видимо, Фир наплёл мне лапши на уши. Только вот зачем?

      Возможно он хотел…

      Волен… ахрк. Зелфт дуа’волен.

      А теперь на данмерисе, Думак. Ты опять перешёл на двемерис. Я ни батата не понял. И чуть тише, чего так орать?

      ЭТО.

      НЕ.

      Я.

Карстангз аркнд волен. Ду’нгальфт.

      А голос… и в правду не был похож на тембр Думака. Слишком усталый и хриплый. Словно через толщу воды. Но громкий. Можно даже сказать, оглушающий.       У меня, что, в комнатушке головы новый поселенец?! Там мы двое и так еле помещаемся!

      Замолчи. Слушай.

      …Ладно.

Ду чал’фал нгарк, че ду фал’бтун ур.

Ду’ангз ахрк.

      После этот чужой голос затих. И я неприлично долгую минуту стоял в абсолютной ментальной тишине, нарушаемой только кряканьем ловчего корпруса, пытающегося достать залезшего на высокую каменную нишу меня своими покрытыми волдырями руками. Да только сдирал их до кровавого гноя.

      Не последний.

      Наконец прервал тишину Думак.       Что не последний?

      Ты.

      Смысл этих слов нашел до меня не сразу, но как только всё только что произошедшее уложилось в моей голове, пришло выбивающее дух осознание:       Это был двемер? Живой?! В пределах Нирна? Но как?! Где он?! Это был Зов только что, в моей голове?

      Да. Да. Да. Не имею представления. Рядом. Да.

      Мне казалось с каждым «да», голос Думака начинал всё сильнее дрожать. Способен ли был он в пространстве Сердца на такую реакцию как слезы?       Пойдем искать?       Предложил я королю двемеров, после того как дал тому время успокоиться.

      Сначала попробуй с ним заговорить.

      Взяв себя в руки, предложил мой друг.

      Научись использовать Зов. Даже если более он тебе не пригодится, эта расовая способность ДОЛЖНА быть в твоём арсенале. Хотя бы во славу исчезнувшей расы.

      Легко сказать — научись… Понять бы как.

      Зов — есть обращение ко всем. Крик на весь мир. Квинтэссенция слов «Я здесь» и «Я есть».

      Легче не стало, но я попробую.       Так! Какое заклинание по своим свойствам напоминает Зов? Он сосредоточен на мысленном разговоре. Прямо как мои заклинания иллюзий, благодаря которым я влияю на разум потомков Даготов. Но только Зов более масштабен. А значит… надо не просто говорить с выбранной целью. Нужно очень громко выкрикнуть свою волю в пространство. Словно желая поделится своими словами со всем миром. Это не должно быть сложно. Это магия школы иллюзии. Привычная. Слегка вязкая. Травянистая на вкус. Только более… более масштабная.       КТО БЫ ТЫ НИ БЫЛ. ГДЕ БЫ ТЫ НИ БЫЛ. ДОЖДИСЬ И Я ТЕБЯ НАЙДУ.       Не дождавшись ответа, я спрыгнул с ниши и увернувшись от неуклюжего ловчего побежал в глубь корпрусариума.

***

ЧУН ЗУ?

***

      Я, если так подумать, привык разочаровывать окружающих.       С первых минут пробуждения я с помпой и треском разочаровал Вемина.       Разочарование так же не сходит с лица Одроса. Или это вымотанность, а я чересчур себя накручиваю.       Разочарование коснулось даже Дорвайн, что годами тщетно пыталась втянуть меня в Дом Хлаалу.       А уж сколько раз за меня мысленно краснел Думак и не пересчитать.       И вот тепер я разочаровал ещё одного двемера.       Но уж простите, кровь у меня не чистая и рожей я данмер. Ничего поделать с этим не могу. Ибо живых глубинников до этого дня ни разу не видел, чтобы потом по их подобию изменить силой Сердца свой облик на подходящий. Да и вряд ли получилось бы сносно. Не даются мне телесные метаморфозы, ну вот никак.       — Ты не из народа дуум. — расплывшееся нечто на большом шестиногом пауке анимункуле посмотрело на меня с такой болью, словно это я треснул молотком по Сердцу Мира и стер всех глубинных в пыль. Не люблю, когда меня обвиняют в том, что ко мне не относится, да и воле не подвластно. Сказок про шармата по самые уши и так хватает.       — Нет, но мой отец — да. — пожимаю плечами, замечая размеренно смазывающую маслом одну из ног паука Уупсу. Так вот какие у нее обязанности? Нянька последнего чистокровного двемера с последней стадией корпруса?       — Тогда, это объясняет почему ты не исчез. — всё ещё печальным голосом от разбитых надежд, произнес двемер. — Но не поясняет твое долголетие и молодость. Даже Лорд Фир заметно постарел за тысячи лет. Особенно после инцидента Слияния Миров во второй Эре. И ты не страдаешь корпрусом, как я.       — Вот тут ты не прав. — поднимаю палец вверх, с наигранно умным видом. — Я заражен. Но несколько с другими эффектами.       Двемер приподнял брови в удивлении.       — Если так, то ты станешь новым любимым подопытным Лорда в этом корпрусариуме.       Я скривился в отвращении.       — О, нет. Я здесь мимоходом. И он уже забрал у меня достаточно крови для своих экспериментов. Тем более, запри Дивайт меня здесь — мои братья не оставят от Тель Фира и грибочка.       — Твои братья… они тоже? — с вновь вспыхнувшей надеждой спросил двемер.       — Нет. У нас разные отцы.       — Не стоило надеяться.       — Но, надо искать положительные моменты. Ты не один. И теперь ты это знаешь. Если хочешь, я могу иногда приходить в гости. — пытаюсь хоть как-то поднять настроение одинокому больному.       Могу ухо дать на отсечение, Фир на то и рассчитывал. Что повстречав последнего чистокровного больного двемера у меня не останется выбора, как заглядывать к тому на огонек, дабы совесть не сожрала со всеми потрохами. Не хочет старик отсылать письма за тридевять земель.       — Но толку мне от тебя, дитя не знающее традиций народа отца? — пуще прежнего нахмурился двемер, безразлично уставившись на кузнечный молот в своих руках.       Хоть слова и были слегка обидны, но глупо было принимать их за оскорбление.       — Ты мог бы рассказать мне об этих традициях. — предлагаю альтернативу совсем уж поникшему глубиннику.       — Нет проку. Твои дети уже не будут считаться двемерами и им знания вымершего народа ни к чему.       — Ну, знаешь. Мне бы твои знания пригодились. Мне нужно защитить свой дом. Мы как раз сейчас заняты тем, что собираем двемерские чертежи для укрепления крепости. И любой совет от живого двемера был бы подспорьем.       — Помогать данмерам в их нелогичной междоусобной борьбе за власть? Нет. Разбирайтесь сами. Мои знания — слишком дорогие воспоминания, чтобы растрачивать из на войну даэдрапоклонников.       — Что же, как скажешь. Это был… интересный разговор.       — Не утруждайся любезностями. — махнул головой двемер. — Им веры нет. Ступай и не возвращайся. Ступай и более не мучь меня лживой надеждой.       И вот, когда я почти опустил руки, решив оставить больного мера и дальше прозябать в зараженных катакомбах, Думак наконец подал голос.

      Всё что я скажу тебе сейчас, озвучь своими губами в точности.

      Дай мне с ним поговорить.

***

      И они поговорили. И я серьезно забеспокоился о психическом состоянии двемера, когда он понял — КТО говорит с ним через меня. Таких выпученных глаз, одновременно с трясущимися в благоговении пухлыми ручками я ни разу не видел. Даже у своих последователей, когда ещё бродил по крепости Дагот Ур в облике пепельного вампира.       И как же долго они говорили. У меня челюсть от ломаных двемерских словечек потом ныла и болела.       Зато двемер наконец соизволил представиться. И звали больного мера на паучьих ножках — Ягрум Багарн, работал он до тотального звиздеца мастером-ремесленником при «недопонятом гении» Кагренаке и часто видел своего короля в живую, так сказать. Вот почему до него почти сразу дошло с кем он говорит, а от осознания факта, что вся его раса не исчезла, а застряла в карманном пространстве Сердца, он разразился гневной руганью в сторону всех богов вместе взятых, особенно часто я слышал упоминание имени Лорхана. И точно, не в лестном контексте.       Закончился весь разговор на том, что Ягрум переменил свое мнение на 180 градусов и согласился помочь мне со всем, о чем попрошу в пределах его возможностей. А я в ответ пообещал не только сам иногда к нему приходить, но и посылать более-менее не сошедших с ума видящих, чьи «головные сожители» будут не прочь поговорить с выжившим сородичем. На том и порешили, и я вернулся из корпрусариума на поверхность, посчитав, что после долгой прогулки по заряженным туннелям лучше всего искупаться в ближайшей от башни запруде, дабы смыть с себя запах гнили и прочей мерзости.       И как на зло, мое уютное местечко оказалось чуть ли не под единственными окнами грибной башни, которые я из-за высоты заметил только тогда, когда из одного из них чуть ли не по пояс вылез Фир с бутылем чего-то подозрительно переливающегося зеленым в руках.       — Как закончите с банными процедурами, Лорд Дагот, советую подняться ко мне в кабинет. Вам определенно понравится итог моих экспериментов. — и на этих словах захлопнул ставни обратно.       Я так и замер у воды в одних штанах. Хотелось провалиться сквозь землю прямиком обратно в корпрусариум. Почти каждый миг нахождения в этой башне со мной случается какой-то неописуемый стыд!