День за днем. Эпизод 6.

Утром завтракаю и одеваюсь на работу в одиночку – у Сомовой эфир только во второй половине дня и она отсыпается. Полностью собравшись, прежде чем стартовать, бросаю последний взгляд в настенное зеркало – сегодня на мне темное платье без рукавов с треугольным вырезом, на шее цепочка с кулоном, легкий макияж на лице и распущенные волосы. Все в полном порядке и я, схватив с полки связку с ключами, заглядываю в сумку, висящую на плече: - Так, ключи… Деньги… Телефон здесь, все пошла. Повернув защелку замка и толкнув дверь наружу, нос к носу натыкаюсь на Веру Михайловну. От неожиданности обе ойкаем, и я растерянно отступаю, делая шаг назад. Машина мать тут же втискивается в прихожую, прикрывая за собой дверь: - Меньше всего, Машенька, я хотела тебя напугать. А я, меньше всего, ожидала незваного визита! Как она меня только нашла?! Нервно сглатываю комок в горле: - Да нет, все нормально, проходи! Мы выходим из прихожей, и мать с любопытством оглядывается по сторонам: - Так, значит, это квартира твоей подруги да? - Ну, как бы да. А как ты меня нашла-то?! Через Сергея Аксюту? Но Машина мать меня не слушает: - А что, значит, как бы? Вот что за манера у человека - слышать только то, что хочет? Пытаюсь изобразить смех: - Я говорю: как ты меня нашла? - Ну, нашла Маш и нашла. В конце концов, мать имеет право знать, где пропадает ее дочь! - Почему пропадает, мам?! Я же тебе все объяснила. Вера Михайловна продолжает свое дознания, шаря взглядом по углам: - А где же тогда бабушка? - Бабушка? - Да, бабушка, бабушка… Ведь насколько я понимаю, ты за ней ухаживаешь? - Да… Бабушку сегодня увезли в больницу. Мать сразу разворачивается лицом к лицу: - Серьезно? - Мам! - Да? - В чем ты меня хочешь уличить? Я взрослый человек и… Мать протестующе поднимает руку: - Машенька, никто тебя ни в чем не уличает! Я вообще пришла поговорить с тобой по поводу Сергея. Мы идем в гостиную, и я жестом приглашаю Веру Михайловну присесть на диван. Сама устраиваюсь на придиванном модуле: - А… А что, Сергей? Вера Михайловна безапелляционно качает головой: - Вам нужно как можно скорей пожениться! В смысле? Растерянно хмыкнув ошарашено на нее смотрю, а рука автоматически тянется потеребить и пригладить волосы: - Что, значит, как можно скорей? - Тогда Шульгины успокоятся! И поэтому жениться? Вскочив, возмущенно отнекиваюсь: - Да плевать я хотела на Шульгиных! - Маша! Да ты не знаешь этих людей! Скептически смотрю на Машину мать – вот как с ней разговаривать? Она же, как танк, видит цель, и плевать на препятствия! А та самоуверенно продолжает: - Пашин папа руку отдаст, чтобы тебе отомстить! И потом, у тебя есть Сергей, такой прекрасный парень. Он так тебя любит! На таких ребят молиться надо. Ответить не успеваю - из своей комнаты, шмаркая тапками по полу, ползет заспанная Сомова: - Доброе утро! В голосе матери явно слышится удивление: - О?! Доброе... - Как дела Вера Михайловна? - Да нормально. Наличие Аньки вместо неизвестной больной бабушки, заставляет ситуацию отыгрывать по новой, да еще включать дурочку: - А вы что, знакомы, что ли? Анюта, окончательно проснувшись, включается в спектакль: – Ну, как бы да. Машина мать весело поясняет: - Просто Анечка приходила ко мне, когда ты еще… - А, ну да! И выразительно смотрю на Сомову: - Ты же мне рассказывала. Та мелко кивает, подтверждая: - Ну да, да! Срочно ввожу подругу в курс дела, повторяя версию уже озвученную Вере Михайловне: - А просто бабушку сегодня увезли в больницу, и Аня с ней ездила, потом пришла и прилегла. Да? Сомова деревянным голосом подтверждает: - Да. Облегченно выдыхаю – пусть Анюта сама дальше развлекает гостью, и я демонстративно смотрю на часы: - О-о-ой, все ребят, капец! Я полетела. Тут же следует родительский окрик: - Маша! Торопливо направляюсь в прихожую: - Мам, я не в успевоне! Ань, давай, напои мою маму чаем, кофеем, накорми… Не знаю... Все, я полетела! Сомова пытается еще что-то вслед сказать: - Так, а… - Все, пока! Выскочив на лестничную площадку, захлопываю дверь. *** Спустя час я уже в редакции и вся в работе. Пробежка по кабинетам заканчивается возле двери Зимовского, она приоткрыта и оттуда доносится громкий спор Антона с Гончаровой: - С кем это ты вчера тусовался?! - Анастасия Юрьевна, что за вопросы?! - Я спрашиваю кто та мымра?! С какой-то Машей Васильевой? Озвученное словосочетание заставляет меня замереть. Голос Антона полон напряжения: - Какая еще Васильева? - Та самая, которой ты вызванивал! - Так, Гончарова, я не понимаю, на каком основании ты тут мне допрос устроила? - А ты считаешь, что оснований нет? То есть тот вечер это так было? Пару платежек оформить, да? - Секундочку! Слышатся тяжелые шаги, и дверь в кабинет плотно захлопывается. Дальше мне не слышно. Но повод для размышлений есть! Зимовский и Маша Васильева… Явно не случайное совпадение! - Капец. *** Где-то после четырех, расправившись с первоочередными делами, приходит свежая мысль свалить с работы домой. Прихватив сумку из кабинета и черновики писем в типографию с новым заказом и в АО «Моспечать», по поводу помещений нашего издательства, направляюсь к Людмиле. Она на месте и я кладу на секретарскую стойку несколько листков со своими пометками: - Так Люсь, это перепечатать. Я там кое-что исправила и срочно шефу на подпись! - Сделаем. - Отлично. Предупредить секретаршу об уходе не успеваю – подъехавший лифт раздвигает двери и оттуда появляется Шульгин - старший с большим букетом цветов. Полундра! Метаться некогда и я опрометью кидаюсь прятаться под секретарскую стойку. Люся громко шепчет, стараясь сохранить лицо: - Маргарита Александровна, вы чего? Придушено шиплю: - Меня здесь нет! Ясно? До меня доносится приближающийся голос гостя: - Добрый день! Люся приветливо откликается: - Здравствуйте. - Борис Наумыч у себя? - У себя. А как вас представить? - Никак не представляй. - Как это никак? - Молча… Я здесь инкогнито. - А-а-а… А что сегодня праздник, да? - С чего ты взяла? - Вы же с цветами и… - Запомни милая, я никогда мужчинам цветы не дарил и дарить не собираюсь! Ясно? - Одну секундочку! - Что еще? - Можно мне вас хоть как-нибудь зарегистрировать? - Ну, напиши - итальянский друг! - А как зовут нашего Итальянского друга? - Дон Карлеоне. - Как?! - Федор Иванович. - А… А фамилия? - Может тебе еще отпечатки пальцев оставить? - Ну, извините, у нас такие порядки. - Когда я сюда прошлый раз приходил, такого порядка не было! И тебя, между прочим, на рабочем месте тоже не было! Шульгин удаляется, и милая Люсенька расстроено бормочет ему вслед: - Хам! Пора мне вылезать или еще рано? Раздаются новые шаги, на каблуках, и незнакомый женский голос здоровается: - Здравствуйте! Пора! Отдуваясь и кряхтя, вылезаю из под стойки: - Ой, ручка упала… Люсь, ты все поняла? - Все! Это перепечатаем, а это на подпись. - Вот молодец. Визит Федора Ивановича идею побыстрей отсюда уехать только усиливает и я, обойдя секретарскую стойку и не обращая внимания на гостью, тороплюсь к лифту. *** Бытовые дела успокаивают – так что, пока пробежалась по магазинам, пока приняла душ и переоделась в домашнее, фуксиевую майку и джинсы, пока что-то приготовила и перекусила, в принципе успокоилась и расслабилась. И это кстати – Анюта приезжает домой усталая, вялая, соглашается только отдыхать, пить чай и есть бутерброды вместо ужина. Усадив ее на диван, в обнимку с Фионой, сама несу им с кухни тарелку с бутербродами - с колбасой и сыром. Здесь на столе уже ждет чайник с заваркой, стоят чашки и блюдце с нарезанными дольками лимона. Придвинув все к Анюте, утомленно плюхаюсь на угол придиванного модуля и, подтянув ноги наверх, усаживаюсь по-турецки. Честно говоря, утренний визит Веры Михайловны к нам домой, и дневное посещение редакции Федором Ивановичем меня здорово сегодня напрягли. Хочется поплакаться подруге, и я со вздохом признаюсь: - Ты знаешь Ань, я иногда себя чувствую загнанной лошадью. Сомова отпивает из чашки, потом отмахивается свободной рукой: - Да ладно тебе, Марго. - Что, да ладно?! Кругом стрельба, а я плетусь как дура. Анюта утомленно морщится: - Слушай, не начинай! - Ань, что не начинай?! Все, как будто, сговорились! Дурдом, вообще, какой-то. Прихожу на работу, там этот придурок торчит! - Какой придурок? - Какой придурок… Отец этого Шульгина! Сомова недоверчиво тянет: - А он что там забыл? - А что он там забыл, это тебе надо спасибо сказать! Мало того, что они теперь с Наумычем лучшие кореша, так он еще на Гончарову запал, не было заботы, блин! В голосе подруги слышатся виноватые нотки: - Марго, ты извини но… - Да ладно, проехали. Тут другая новость! - Какая? - Зимовский встречается с особой по имени Маша Васильева! Сомова, сразу встрепенувшись, непонимающе на меня смотрит: - Да, ладно! Многозначительно киваю: - Прикинь! Вот тебе бабушка и Юрьев день… Стопудовая информация. - Может совпадение? - Вряд ли... Что касается этого хорька, тут совпадений быть не может! Копает он под меня. Ань, вот я спинным мозгом чувствую - копает! Анюта недоверчиво пожимает плечами: - Нет, ну откуда он мог узнать?! - Вот откуда угодно он мог узнать! Знаешь, это мы с тобой сидим и пьем, едим, спим, ходим на работу, а он, этот хорек, двадцать четыре часа в сутки только и делает, что копает. Понимаешь? Ты думаешь, мы его пару раз за пояс заткнули и он успокоился? Хрена лысого! Он только в гробу успокоится. - Не, ну подожди! Маша Васильева… Мы же только между собой обсуждали? Да, это вопрос… Задумчиво отпиваю чай из чашки. Неожиданно к нам подходит Татьяна: - Все, я на сегодня закончила! Вы в ванную минут пять не заходите, там кафель мокрый. Сомова кивает ей: - Спасибо Танюш. - Да не за что! Все, я побежала - Счастливо. - До свидания. У меня вдруг в мозгах щелкает, и я провожаю удаляющуюся фигуру подозрительным взглядом. Дверь захлопывается, и я разворачиваюсь к подруге: - Ань, а ведь это она. - Кто она, что она? - Вся утечка информации через нее! - Через нее? Сомик, как всегда, отмахивается: - Да с чего ты взяла? Вот упрямица! Не выдержав, раздраженно рявкаю: - Тогда через тебя! - Слушай, Марго, ну что с тобой?! - Да это что с тобой, Аня! Про Машу Васильеву, посуди, знали только мы с тобой ты и я, больше никто. Слышишь? Никто! - Ну, а эта, откуда могла узнать, тогда? - Вот и я тебе об этом же говорю! Вдруг вспоминаю недавние розыски письма родителям. Там в коробке и рисунок лежал с нашими догадками по превращениям. Встрепенувшись, напряженно замираю: - Так, стоп – машина! А запись? - Какая запись? - Я тебе тут схему рисовала, помнишь? - А! Ну да, да. - И где она? - А она в ящике. Сомова тычет рукой в сторону мебельной стенки: - Да, в ящике. С усмешкой подвожу итог: - Вот и ответ! - Да ладно, ну откуда она может знать Зимовского? Тебе же ее Люся посоветовала! - Да?! А Люсе кто ее подсуропил? Анюта зависает: - Ты думаешь? - Уверена! Остаток вечера проводим в планах как заставить засланную вражину проколоться и проявить себя. Пожалуй, самый простой путь - заглянуть Татьяне в телефон и поискать в нем номер Зимовского.