Сокровища капитана Кондоровой Башки

      Солнце заходило, стелило алую зыбь по океану, который из лазурного постепенно выкрашивался в свинцовый цвет. Рыжеволосый мальчик весело перепрыгнул через корень, изогнутой палкой торчащий из-под земли, скинул плавательные тапочки, которые называл «камнеходы». Остывающий песок приятно касался босых стоп. Он любил приходить на пляж вечером. Родители, правда, без особой охоты отпускали его сюда одного, но Грегор не оставлял им выбора: лишённый свободы и одиночества, он превращался в молчаливого затворника и мог целый день пролежать под одеялом. Людей на пляже в это время почти не было, кроме старого рыбака Диего и его ручной цапли. У берега, расставив тощие коленки, сидел странный черноволосый мальчишка в синей майке с криво оборванным краем — Грегор увидел его со спины — и что-то увлечённо творил руками на песке. Нет-нет, он не строил замок или что-то в этом роде, чем обычно занимаются дети на пляже. Он непонятно водил руками по песку, словно бы искал там какую-то потерянную вещицу. Грегора увлекло его странное занятие. Потоптавшись на месте, он тихо подошёл к мальчишке и присел рядом на корточки. — Что это ты делаешь? — спросил он. — Крабьи норы… — как-то отрешённо произнёс мальчишка, даже не подняв головы. Он прятал лицо в чёрных, прямых, как проволока, волосах. — Крабьи? Норы? — удивлённо переспросил Грегор. — Вот так да. Ни за что бы не подумал, что у крабов есть норы. Я всегда думал, что они живут в море. А на сушу иногда выползают просто подышать. — Я охраняю крабьи норы, чтобы на них никто не наступил, — сказал мальчишка, будто вовсе не услышал, что ответил ему Грегор, и говорил сам с собой. Рыжий мальчик оглядел пустынный пляж. — Да кто тут наступит?.. Никого нет. — Ты наступил на целых три норы, пока топал сюда, — резко бросил обвинение незнакомец, указывая на Грегора пальцем. Его пальцы были длинные, белые и тонкие, точно как у какого-то морского чудовища. И Грегор даже немного испугался и на секунду потерял решительность. — Ладно… Я не специально. Буду осторожнее. Вот же чудик. От долгого сидения на корточках устали коленки. Рыжий опустился на песок и скрестил ноги. — Я Грегор. А тебя как зовут? Чудаковатый мальчишка не отвечал. Длинные пальцы продолжали перебирать по песку, аккуратно ощупывая проделанные в нём лунки: маленькие, побольше, совсем крохотные, толщиной со спичку. Из одной из них показался маленький крабик, пугливо нырнул снова в норку, опять выполз наружу и боком стрельнул в сторону моря. Похоже, этот парень не горел желанием общаться и теперь хотел, чтобы болтливый незнакомец оставил его в покое. От огорчения у Грегора неприятно заныло между рёбрами, и он уже думал встать и уйти. Но черноволосый вдруг поднял голову. Он медленно, осторожно протянул руки к лицу мальчика, коснулся его щеки. Прохладные пальцы, колючие от песка, скрупулезно ощупали контур лица. Грегор вздрогнул, задержал дыхание, рефлекторно дёрнул плечами, когда чужие руки опустились ниже, в вороту рубашки. Очень бы не хотелось, чтобы он вдруг дотронулся до рукавов и до… Грегор хотел отстраниться, но лишь привстал, споткнулся и снова упал на колени. Ветер сдул с лица незнакомца длинную чёлку, и мальчик увидел бледно-серые глаза, неподвижно глядящие в пустоту. — Ты слепой? — чуть слышно прошептал он. Мальчишка снова ничего не ответил. Убрал руки и продолжил заниматься своими крабьими норами. От осознания того, что он слепой, Грегора обволокло спокойствием, приятным, как тёплая морская волна. С обычными, здоровыми мальчишками ему никогда не было так комфортно. Он посмелел, оживился. — Слепой Пью, — тихонько захихикал он. — Я Джон Сильвер, а ты Слепой Пью! Хмурый незнакомец не оценил его шутку. — Ты что, из подгузников ещё не вырос? И кстати, у Джона Сильвера не было ноги, а не рук. Умник. — Да знаю! Я не тупой! — горячо воскликнул Грегор. — Это так, просто… Ну… — Бутафория, — подсказал слепой. — Бута… что? Грегор, однако, задумался: что это он имел в виду? Якобы пират без ноги — это круто, а без рук — мол, так, чепуха? Не успев ответить, Грегор чихнул. — Соплю под носом вытри. — Чего?! Правду говорит или просто издевается? Грегор зашмыгал носом и стал нервно тереться им о рубашку. Хотя минуточку… Он же ничего не видит. Значит, издевается! Серьёзность и цинизм слепого его больше не пугали, а только раззадоривали, подстрекали сказать что-нибудь дразнительное. — Слепой Пью. Ха-ха! Слепой Пью! Слепой Пью! Слепой Пью! — выкрикивал с каждым разом всё громче. — Сейчас как дам в глаз — сам станешь Слепым Пью. — Ха! Давай, попробуй! Не промахнись только! Грегор не переставал смеяться, пока сильный удар кулака неожиданно не прилетел прямо в левый глаз. Он взвыл от боли, зажмурился, дезориентированный, замотал головой. Чёрт его дери. Слепой, а бьёт не хуже зрячего! — Придурок! Грегор с яростью ударил его ногой в живот. Вскочил и побежал прочь. Бегал он многим на зависть. Лёгкие, пружинистые ноги, едва касаясь песка, уносили его в дальнюю часть пляжа. Он мчался с прочным осознанием, что слепой бежит вслед за ним, чтобы угостить ответным тумаком. У заброшенной пристани, где покачивались старые рыбацкие лодки, он остановился и понял, что никто его не преследует. Слышалось только, как накатывает волна и от ветра заржавелые люверсы постукивают по мачтам. Грегор лёг на песок, расстегнул зубами две пуговицы рубашки, извиваясь всем телом, выполз из неё, словно детёныш тюленя. Море обжигало прохладой тёплое, непривыкшее тело, заставляло ёжиться и спешно отползать к суше. Но проворная волна всё равно настигала, плескала солёной пеной в лицо, а иная, стоило на миг отвлечься, захлёстывала с головой. Барахтаясь у берега, мальчик радостно повизгивал, запрокидывал голову над водой, выпускал изо рта струйки, изображая маленького кита, отчаянно тряс головой, стараясь убрать с лица мокрые волосы, отросшие уже довольно сильно. Глубина долгое время оставалась небольшой, сколько не иди — всегда будет по колено, не больше. Нога запнулась о что-то твёрдое и гладкое. Грегор ловко зажал эту штуковину пальцами ног и вытащил: очень красивая, намытая волнами ракушка, ослепительно белая, что едва не светилась в вечерней полутьме. Он подкинул её и пинком, словно футбольный мяч, отправил как можно дальше в море. Прошёл ещё пару метров, и глубина ощутимо начала расти. Волны здесь были уже другие. У берега — они маленькие, кудрявые, игривые. А тут — тёмные, молчаливые, лысые, страшные, и приходилось изо всех сил отталкиваться от дна ногами, чтобы не уйти под волну с головой. Мальчик забрёл по грудь, дождался большой волны и, набрав побольше воздуха, подпрыгнул и дельфинчиком нырнул в самую глубину. На дне вода была совсем тёплая, приятная, почти как в ванне. Лёгкое тело Грегора перевернуло через голову, сильно солёная вода быстро вытолкнула его на поверхность. Он снова схватил ртом воздуха, опрокинувшись назад, устремился головой вниз, что есть мочи бултыхая ногами. Голова закружилась, картинка закатного неба завертелась перед глазами и погасла. Грегор не заметил, как выбился из сил. Хотел перевести дыхание, но очередная волна незаметно накрыла. Нахлебался горько-солёной воды, быстро вынырнул, вскинул голову, стараясь скорее продышаться. В заложенных ушах, пульсируя, шумело море. За это короткое время его успело отнести так далеко, что берег в быстро нарастающей темноте и тумане почти пропал из поля зрения. Грегор забеспокоился, плохо соображая, в ту ли сторону он вообще плывёт. Где-то в глубине рассудка жило понимание, что в такой солёной воде проблематично утонуть. Удерживаясь на животе и стараясь, преодолевая кашель, дышать размеренно, мальчик без устали грёб ногами. Вот только берег ни на метр не приближался. С каждым накатом моря горло мальчика сжимало кольцо паники. Силы кончались. Грегор уже не мог поднять голову из воды. — Помогите! — закричал он тоненьким, не своим голосом. — На помощь! Я тону! Большая волна, подкравшись сзади, как убийца, захлестнула. Механично продолжая бороться всем своим тоненьким тельцем с неуправляемой стихией, Грегор почувствовал, как что-то сильное, живое (неужто сам морской дьявол?!) схватило его под грудь и потащило за собой, в чёрную глубину. Глаза ничего не видели. На ожившем инстинкте самосохранения, он что есть силы брыкнулся, пытаясь вырваться, но тотчас получил оглушительный удар по голове. Рассудок прояснился, когда лицо обдало живительным холодным воздухом. Сдавленная грудь рефлекторно вобрала в себя разрывающе огромный глоток воздуха. — Слепой Пью?! — сипло прокричал Грегор в лицо под налипшими чёрными волосами. — Это ты?! — Да, капитан Зелёная Сопля. Он перехватил Грегора и сжал покрепче. — Зачем ты полез в море во время отлива? У тебя башка, должно быть, набита тухлыми моллюсками. Давай, бултыхай своими ножонками, если не хочешь, чтобы нас утянуло на рундук Дейви Джонса. От радости к Грегору вернулись силы. Чувствуя накат очередной волны, он задерживал дыхание, рвался вперёд и что есть мочи грёб ногами, стараясь успевать за Слепым. Тот сначала тащил его, крепко обхватив за плечи. Потом, когда Грегор выбился вперёд, подталкивал сзади. А когда кончики пальцев ног стали ощущать дно, схватил за волосы на затылке, как котёнка, и поволок к берегу. Выходя из моря, Слепой толкнул его в спину, что Грегор упал на колени. Голова кружилась, и в ушах до сих пор оглушительно шумело море. Мальчик слышал, как колотится собственное сердце. Оба сидели на песке напротив друг друга и глубоко дышали. Грегор хотел поблагодарить своего спасителя, но не мог выговорить ни слова и лишь рассмеялся. Слепой снял с себя мокрую майку, выжал и, фыркая, как собака, вытер ею лицо. Грегор только теперь смог внимательно разглядеть его. Бледная кожа, вся в царапинах и комариных укусах, острые скулы, большой, тонкий рот, больше похожий на надрез, — всё это казалось таким грубым, недетским, но необъяснимо притягательным. Грегор облизнул губы, которые болели, обожженные тропическим солнцем и изъеденные морской водой. И осторожно спросил в шутку, но с какой-то невольной надеждой: — Так, значит, мы теперь команда? И тут же пожалел о сказанном, потому что — сомнений не было — Слепой ответит нет. Но тот молчал. Грегор почти привык, что этот чудак постоянно молчит в ответ и никогда не отвечает прямо. — Хочешь узнать про настоящего пирата? Не про тех, что в твоих детских книжках, — спросил Слепой, глядя в упор на Грегора невидящими глазами. Мальчик не совсем даже понял, о чём его спрашивали. Он никогда не задумывался, что пираты из книжек могли чем-то отличаться от настоящих. — А ты, что, знаешь?.. — Только никому… Если проболтаешься — скормлю тебя акулам, — произнёс Слепой своим негромким, спокойным голосом. И оттого угроза в нём ощутилась особенно реальной. — Я не собирался никому ни о чём болтать! За кого ты меня принимаешь? — с жаром выкрикнул Грегор. — Ладно. Ты слышал что-нибудь про капитана Кондорову Башку? Рыжий не сдержал смешка. — Что? Почему его так звали? — Потому что он был страшный… — Слепой слегка оскалил зубы, и Грегор заметил, что у него с одной стороны нет клыка. — Как голова кондора — белый, с красными глазами. Говорили, что он не человек, а дитя самой луны. Он умел общаться с мёртвыми. Он и команду себе набрал из живых мертвецов — неупокоенных душ — и пообещал, что они смогут обрести покой, только нужно строго соблюсти несколько условий. Кстати, охранять крабьи норы — одно из них… — Как так «из мертвецов»?!.. — нетерпеливо переспросил Грегор. Слепой молча приподнял ладонь, попросив не перебивать. — Однажды их корабль причалил к Карибским берегам. Члены команды пошли в разгул и изнасиловали несколько местных девушек. После чего капитан сказал, что они нарушили условие и теперь никогда не обретут покой. Команда пришла в ярость. Они схватили своего капитана и живьём замуровали его в морской пещере. Здесь, недалеко… Грегор с упоением слушал тихий, обволакивающий приятным, щекочущим страхом голос своего нового друга. И ни на минуту не задумывался, правду тот говорит или сочиняет. Вмиг для Грегора все прочитанные сказки о пиратах отделились от будоражащей реальности, которая была в рассказе Слепого. — Откуда ты знаешь? — Рыбак Диего рассказал. Только даже не думай спрашивать у него сам — тебе он ничего не расскажет и сделает вид, что ты спятил. Это его большой секрет. Грегор представил, как же искусно Слепой сумел втереться в доверие к этому странноватому старичку, который вечерами бродит по берегу вслед за цаплей и напевает под нос одну и ту же песенку. — Хочешь, покажу тебе ту пещеру? — Конечно. А ты уже был там? — Нет. Как раз собирался. Приходи завтра сюда к девяти часам. — Так поздно?.. — расстроился Грегор. — Меня могут не пустить… — Решай сам. Не хочешь — не иди, — холодно сказал Слепой, даже не пытаясь его ободрить. — Раньше нельзя. Только при свете луны можно найти его пещеру. — О-ох… — мучительно вздохнул рыжий и упал на песок. — Я постараюсь что-нибудь придумать. Задумчивый взгляд Грегора блуждал по бескрайнему вечернему небу, словно он пытался найти для себя подсказку там, в вышине, среди огненно-дымных клубов, похожих на гигантский взрыв. Мальчик сфокусировал взгляд и попытался понять, на что ещё похожи облака. — Вон там, гляди!.. Как будто стая крыс идёт на задних лапах! — радостно вырвалось у него. Мальчик тотчас опомнился и виновато примолк. — Ой… Прости. Я не… — Завтра в девять, — повторил Слепой.       Грегор в душе не чаял, как ему в такое позднее время незаметно ускользнуть из дома. Он сделал вид, что лёг спать пораньше, и, лёжа в кровати, ворочался, каждую минуту сбрасывал одеяло и глядел на часы. Боялся случайно уснуть. Но сна не было ни в одном глазу. Весь простор его фантазии буквально разрывали мысли о загадочном капитане. Стоило закрыть глаза, мелькали зловещие картины, как в сырой мгле пещеры, куда не попадает лунный свет, седовласый пират сжимает зубы и пытается мускулистыми руками разорвать тугие верёвки, которыми его связала некогда преданная команда. Со всей силы ударяет могучим плечом по камню, приваленному к выходу из склепа. В отчаянии стискивает кулаки и рычащим голосом кричит: — Пр-р-роклятье медузы! Сто акул вам в глотку! Представлял, как, измождённый от усталости, жажды и голода, он уже не в силах подняться, когда начинается прилив и вода всё прибывает… И у мальчика сжималось сердце. Как они могли так поступить со своим капитаном?! «Будь я тогда на его корабле, я бы ни за что не позволил им сделать это!» — сотрясаясь от злости, думал Грегор. Когда он спал (а спал он всегда очень чутко), родители почти никогда не заходили в его комнату. Только стрелка добралась до без четверти девять, Грегор влез в свою рубашку, нижние пуговицы которой обычно не расстегивал, а с шортами пришлось повозиться. Почему только не додумался надеть их раньше, чтобы сейчас не терять время? Он влезал в шорты, ползая на спине по кровати. Едва не расхохотался, напомнив себе тюленя, выброшенного на берег. Скинул лежащую на стуле одежду, полотенце и подушку на кровать и прикрыл всё это одеялом, чтобы сымитировать укрытого с головой себя на случай, если в комнату всё же заглянут. Благо, номер отеля располагался в очень удобном месте, и Грегор уже не раз выходил через окно — так интереснее. Он вышел на балкон, отрепетированным движением влез на перила, соскользнул на покатую крышу веранды и по мокрому после дождя рубероиду съехал вниз, как по горке. Тихонько айкнул, оцарапав спину о кофейный куст, и на цыпочках скорее засеменил по бетонной дорожке. Пугливые гекконы с закрученными в спирали хвостами разбегались перед ним в кусты. Мальчик свернул с дорожки и побежал по траве, лавируя между большими кактусами, за которыми удобно прятаться. Он не замедлял бег и не оглядывался, пока не добрался до пляжа. Солнце давно зашло, и из-за густых серых облаков в пол-лица выглядывала луна. Грегор присел на песок. — Слепой Пью… — негромко позвал. Безлюдный ночной пляж отзывался стрекотанием сверчков из травы. Мальчик повертел головой, походил из стороны в сторону. — Слепой Пью! Эй!.. Ты где? — позвал он громче. Никого. Наверное, немного опаздывает. Главное, чтобы он не заблудился — он же слепой, вдруг случайно пройдёт мимо и забредёт в другою часть пляжа? Где потом его искать в ночи? И только Грегор расслабился и собрался снова присесть, чья-то рука беззвучно опустилась ему на плечо. Сердце ушло в пятки. — Господи! Не пугай меня так! Грегор засмеялся от радости, что Слепой его не обманул и не заблудился. — Такой пугливый… А ещё и мечтаешь стать пиратом. В руках мальчишки была какая-то фляжка. Он откупорил её и отхлебнул. Потом поднёс к губам Грегора. В нос ударил сильный, странный запах. Рыжий сделал глоток и тут же скривив рот от ужасного вкуса, выплюнул. — Фу… Что это такое? Он закашлялся. — Не вздумай выплёвывать. Настоящий напиток пиратов. Пей же. Задержав дыхание, Грегор набрал в рот обжигающую жидкость и через силу проглотил. — Ну и гадость!.. — выдохнул он. — Где ты это достал? — Меньше знаешь — крепче спишь. Ладно. Как ты? Побег от родителей, как вижу, удался. — Ну ещё бы. Грегор почувствовал, как от гордости у него вспыхнули щёки. В голове, где-то отдалённо, витали неприятные представления о том, какую трёпку ему зададут родители. — Готов идти к пещере Кондоровой Башки? Через море или через лес? — Через лес, конечно! — не задумываясь, ответил Грегор. — По морю ночью опасно. — Хм… Он впервые увидел, как Слепой улыбнулся. Совсем слегка. Это было так… дико. — Ты о-очень наивен, если считаешь, что в лесу тебя подстерегает меньше опасностей. — А что там, в лесу? Грегор поспешил за Слепым. Даже не верилось, что он, ничего не видя, так хорошо разбирает дорогу. Наверное, ходил здесь много раз. — Зависит от… — А? От чего зависит? — Это же просто такое выражение. Означает, что зависит от ситуации, от многих факторов. Ты разве не англичанин? — Нет конечно. Только наполовину. Слепой легко и ловко в своих старых тряпочных ботинках перепрыгивал через скользкие корни мангровых деревьев, нырял под лианы, которые тут же норовили обвиться вокруг шеи Грегора, приподнимал упругие ветки, больно бьющие по лицу. — Не визжи, — он толкал рыжего плечом, когда тот натыкался в темноте на что-то гладкое и скользкое (не на змею ли?) и вскрикивал. В воздухе тонко пищали стайки комаров, они кусали за все не прикрытые одеждой части тела, назойливо лезли в глаза и рот, и от них просто невозможно было отбиваться. — Интересно, комары могут выпить у человека всю кровь? — полюбопытствовал Грегор. — Одна из известных казней в тропиках. Человека раздевали в лесу и привязывали к дереву. Комары сжирали его живьём. Обычно смерть наступала в течение двенадцати часов от отёка гортани. — Ух ты… — Грегор поёжился, вообразив, как миллиарды комаров одновременно впиваются в его обездвиженное тело. Грегор был поражён, какая глубокая гармония ощущалась между лесом и Слепым. В нём: в его пальцах, в волосах, в каждом движении жила частичка леса. Он был, если можно так выразиться, сделан из колючек кактусов, оторванных хвостов гекконов и запахов соли, гибискусов и мокрых листьев. — Слушай, а ты… — неуверенно начал Грегор, стараясь, чтобы его вопрос не прозвучал бестактно. — Ты от рождения слепой? — Угу. — Ох… Жутко. Грегор не мог вообразить, какого это — никогда в жизни не видеть ни облаков, ни солнца, ни собственного отражения… — Не так жутко, как ты думаешь, — спокойно отозвался Слепой. — Ну а ты как потерял руки? Грегору страсть как хотелось рассказать, что он потерял их в какой-нибудь битве с морскими разбойниками, которых его команда всех до единого отправила к морскому дьяволу, а голову их капитана Грегор приказал повесить на нос корабля как личный трофей. Но всё было весьма прозаичнее. — Да это… Плохая болезнь, — смущённо усмехнулся мальчик. — Плохая? -Очень плохая. Про неё нельзя говорить. Ну, вроде пиратского ругательства, понимаешь? — У тебя, что ли? — Да нет же! У кого-то в мамином роду. Слепой опёрся одной рукой на дерево, другой — схватив Грегора за рубашку, дёрнул к себе. — Почти пришли. Грегор как назло почувствовал, что его одолела одна неудобная проблемка. — Подожди. Мне надо пописать… — Жду. Смотри только, чтобы ящерица не схватила за пипиську. — Ээ… — Грегор замялся. — Ты поможешь? Слепой молча пожал плечами и спустил с него шорты. — Тебе что, так каждый раз кто-то помогает? — Заткнись. Рыжий стоял и, улыбаясь, поглядывал на Слепого. Тот устремив невидящий взгляд перед собой, стал насвистывать какую-то мелодию.       Поросший травой и колючками склон круто спускался к морскому гроту, освещённому луной. Разбушевавшийся океан бился о скалы, и холодные брызги долетали до мальчиков. — Стадо дохлый медуз! Слепой Пью, мы нашли, где пришвартовался этот старый плут! — грубым голосом пирата прокричал Грегор и уже собрался ринуться вниз по скале. Но Слепой поймал его за рубашку. — Осторожнее, здесь скользко. Лоб не расшиби. Вымытые тысячами бурь, приливов и раскрошенные тропическим солнцем каменные ступени скользили под резиновыми тапочками, сыпались мелкими камешками. Скала уходила прямо в воду, где давно обросла острыми скелетами кораллов и скользкими водорослями. — Слепой Пью, здесь есть вход! — вне себя от восторга завизжал Грегор. Да, он увидел именно то, что воображал. Морская пещера, заваленная громадным куском скалы, который не сдвинуть человеческими силами. Похоже, в него ударила молния, отчего камень треснул и через некоторое время откололся, образовав узкий лаз. Взрослому человеку сюда не пролезть, а для детей — в самый раз. Грегор уже собрался лезть в пещеру, как Слепой остановил его, больно сжав плечо. — Стоять. Охота тебе всё время вперёд лезть? Он снял с себя майку, чтобы не замочить, и завязал на голове наподобие пиратской повязки. Он первый проскользнул в каменную щель. Слепой был такой гибкий, поджарый и ловкий, будто рождённый для лазания по скалам, пещерам и деревьям. Грегор, шлёпая по колено в воде, протиснулся следом. В темноте, пока глаза не привыкли, он с каждым шагом натыкался на морских ежей с длиннющими колючками, налипших на стены склепа. Да их тут сотни! Слепой чиркнул спичкой, и маленький дрожащий огонёк озарил пещеру. Грегор взволнованно прижался к тёплой спине мальчика. Взгляд, спешно охвативший пиратский склеп, не приметил ни человеческих костей, ни сгнивших верёвок, ни сверкающих груд золотых дублонов. — А где же сокровища?.. — растерялся Грегор. — Какие сокровища тебе нужны? — Ну… я не знаю. Я думал: пиратов обычно хоронят вместе с их сокровищами… — Что я и говорил: ты знаешь о пиратах только из детских книжек. — Нет, я не об этом.! — Грегор испугался, почувствовав разочарование в голосе Слепого. Он ужасно боялся, что новый друг теперь будет считать его наивным ребёнком и больше не захочет с ним общаться. — Команда замуровала его здесь, а все его сокровища, разумеется, присвоила себе, — пояснил Слепой. — Соображаешь? Рыжий крепко задумался. — Но подожди-ка… Зачем мертвецам сокровища? Они же… Они же мертвецы. — И что с того? Если они мертвецы, это ещё не значит, что они умные, — без колебаний парировал Слепой. Грегор обошёл пещеру, внимательно присматриваясь к каждому камню, но не находил ни малейшего намёка на погибшего капитана. — А куда делись его кости? — Рассыпались в прах, и их смыло в море. Рыжий поднял глаза: в самом верху виднелось миндалевидное отверстие, невероятным образом проделанное в камне самой природой. И в центре него светила белым кругом луна, словно гигантский глаз. — Слепой Пью, иди сюда! — вскрикнул Грегор, и сердце его дико заколотилось. Из скалы торчал ноготь. Настоящий человеческий ноготь. Обломанный. За долгое время буквально вросший в камень. — Это ноготь. Ноготь Кондоровой Башки! Он пытался выбраться отсюда. Наверх… Слепой внимательно ощупал пальцами ноготь. — Это просто ракушка, — сказал он. — Сам ты ракушка! Это ноготь! — не унимался Грегор. Но Слепой упрямо стоял на своём. — Осколок ракушки, только и всего. — Да откуда тебе знать?! Ты же ничего не видишь.! — сгоряча крикнул Грегор и, осёкшись, опустил глаза.       К полуночи мальчик вернулся в отель. Родители крепко спали у себя и в комнату Грегора, судя по не тронутому одеялу, не заходили. А что, если капитану всё же удалось спастись?.. Луна помогала ему, придавая сил и указывая верный путь. Что, если, обломав ногти в кровь, он сумел-таки взобраться наверх и вылезти через то отверстие в своей темнице? Призрачная надежда с каждой минутой крепла в сердце мальчика, не давала уснуть. Он подошёл к зеркалу и посмотрел на собственное отражение. Щуплая мальчишеская фигурка, торчащие рёбра и ключицы, бледная кожа, вся в веснушках, местами облезлая от солнечных ожогов. Он улыбнулся, обнажив большие, выдающиеся вперёд зубы, а потом попытался сделать серьёзное, взрослое лицо. Интересно, капитан Кондорова Башка сильно бы смеялся, увидев его? Он всё же задремал. Проснувшись, Грегор подумал, что проспал до утра. Он не смотрел на часы, но слабый свет освещал комнату. За окном ещё не рассвело. Мальчик подошёл к двери: свет пробивался прямо под неё. Белый, холодный. В коридоре на ночь оставляли включёнными лампы, но они никогда не светили так… странно. Грегор отпер ногой дверь и вышел в коридор. Зажмурился, потому что глаза мгновенно залило ослепительно-белым светом. Закрытая сквозняком дверь хлопнула за спиной. Когда мальчик открыл глаза, вздохнул и задержал дыхание в испуганном изумлении. Стены коридора.! Это был не коридор отеля вовсе! Обои отрывались прямо на глазах, отваливалась штукатурка, обсыпая волосы Грегора белой пылью, обнажая потрескавшийся камень, будто остов старинного замка. Грегор метнулся обратно к двери. Но её не было. Дверь исчезла! Всё исчезло!.. Он глянул на свои босые ноги, стоявшие на траве, которая росла из трещин в замшелом полу. В дыры высоченного, полуобвалившегося потолка сочился свет луны. Она своим круглым, мертвенно-бледным лицом глядела прямо на мальчика. — Ч-что это?.. — просевшим голосом пролепетал он. Припав к стене, опасливо, боком зашагал вперёд по коридору, куда вёл стелющийся по полу лунный луч. Мальчик встал на носочки и пошёл прямо по нему, словно по тонкой перекладине, почему-то боясь оступиться. Там, впереди, что-то было. Что-то, похожее на вход. Но куда? Распахнув слезящиеся спросонья глаза, он увидел большую спальню. Вернее, когда-то это могло быть спальней… На не застеленной постели кто-то лежал, весь в окружении волшебного лунного света. И длинные волосы его, небрежно разбросанные по подушкам, будто тоже были из лунного света. — Здравствуйте… — едва шевеля губами, произнёс Грегор. Хозяин лунного замка приподнял с подушек голову и потёр рукой сонные глаза. — Каким ветром ко мне опять кого-то занесло? И ходят, и ходят каждую ночь… Где тут выспишься? — хрипло проворчал он. — Простите. Я не специально. Вы здесь живёте? — Мм? — мужчина поглядел на Грегора прищуренным глазом из-под серебристо-белой пряди волос, упавших на лицо. — В некотором роде. Вот так мой дом выглядел последний раз. Давненько его не ремонтировали, правда? Однако лучше бы оставили всё как есть, чем сделали из него отель. Как пошло. Я между прочим не давал на это своего согласия. — Ничего себе… Я и не знал, — продолжал шептать растерянный мальчик, не в силах оторвать взгляда от этого человека. «Кто же он? Почему я вижу его? Это сон?» — неустанно повторял он про себя. — И никто не знает. Однако всё ходят и ходят… Я даже дверь запереть не могу, — продолжил задумчиво сетовать незнакомец. — Так это, значит, тебе нужны были мои сокровища? Грегор беззвучно ахнул и остался стоять с открытым ртом. Это невозможно! Капитан Кондорова Башка?.. Так это он?! Мальчик стоял перед ним, почти голый, в одних шортах, неподвижно, не смея закрыть глаза, как перед святыней, обратив к истоку лунного света своё лицо и всю свою душу, всего себя. — Нет! — судорожно замотал он головой. — То есть… Я не хотел украсть твои сокровища. Я просто… Просто хотел стать похожим на тебя. И думал, что… Дыхание перехватывало. — Думал, что в сокровищах частичка моей силы, которую ты сможешь обрести, — договорил за него белый капитан и ухмыльнулся. — Хм… Наивно. И довольно дерзко. Но забавно. Подойди. Он поманил Грегора пальцем. — Подойди же! Не видишь? Я не могу встать с кровати. Грегор несмелыми шажками подошёл его постели и наконец, вблизи, разглядел лицо капитана. Вытянутое, как у птицы, поражающее идеально ровными чертами. Сухая, грубая как пергамент, кожа собралась тончайшими нитями морщин у крыльев острого носа. Красные глаза глядели с сонным интересом из-под пуха белых ресниц. Грегор не мог определить его возраст. Но понимал несомненно: он прекрасен. — Значит, ты не умер? — спросил мальчик. Собственный вопрос закрался ледяным комком страха под грудь. Ведь если капитан мёртв, значит, он тоже.? Неужели он умер и не заметил этого? — Смотря, что в твоём понимании слово «смерть». Ох, что я болтаю? Ты ещё слишком мал для этого. — Ты правда был капитаном? — Формально — да. — А что такое «формально»? — с напряженным любопытством спросил Грегор. Капитан зажал в длинных, мозолистых пальцах сигарету и поводил ей по воздуху. — Это… Ну… В общем, неважно! Забудь. Но когда-то я действительно был им. Его постель была сильно не прибрана, усыпанная засохшими лепестками гибискусов, пеплом от сигарет, в каких-то застарелых пятнах, как и белая сорочка. Рядом, на столе, стояла початая стеклянная бутылка, опрокинутый бокал, из которого давно вылилось и засохло содержимое. Ещё была разложена куча разных безделушек: ракушки, проволока, цветные камешки, крохотные черепа и засушенные хвосты гекконов, крабьи клешни, жучки и многое другое. — Я знал, что ты всё-таки выбрался из той пещеры, — радостно прошептал Грегор. Капитан вопросительно глянул на него из-под пряди волос, боком, как птица. — Мм? Из которой? Грегор замялся, не уверенный, стоило ли поднимать эту тему. — В которой тебя похоронила твоя команда… Здесь, у моря. Мы нашли эту пещеру по лунному свету, иначе её не увидеть. Седой капитан запрокинул голову и опустился на подушки. — Боже, боже… — вздохнул он бессильно. На бледных губах обозначилась улыбка. — Каких только сказок обо мне не болтают. — Разве это не правда? — мальчику стало неуютно от собственной открытости. — Как сказать… Не хотелось бы тебя огорчать, малыш, но не совсем. Вряд ли моя команда захотела бы избавиться от меня, — капитан ехидно усмехнулся. — Для неё я стал сам своего рода сокровищем. Кажется, мне не было и пятнадцати лет… Когда флибустьерский корабль причалил к берегам Британских островов, суеверные пираты вдруг заметили меня и из-за необычной внешности сочли настоящим божеством. А сметливые родители охотно продали меня им за тысячу фунтов. Вот так я и оказался на корабле. Пиратская команда меня, считай, вырастила. А потом, спустя годы, когда моя болезнь дала о себе знать, я списался на берег и получил неплохое содержание, так что хватило бы на безбедную старость. Его тихий, с мягкой охриплостью голос вкрадывался в самую душу, обволакивал сказочным забвением. — Твои родители продали тебя? — переспросил мальчик. — Это ужасно… — Да. Они были уверены, что я не протяну в море и года, и по суду признали меня умершим. Однако я вернулся и смог отсудить себе приличное состояние, которое полагалось мне по закону. А потом купил этот дом (конечно, тогда он был в лучшем состоянии) и остаток своих дней я здесь… — Лежал в постели и пил вот это?.. — Грегор кивнул на бутылку. Он почувствовал в своей вырвавшейся реплике невольный упрёк. Капитан вскинул бесцветные брови. — Ну, знаешь ли, по-моему, это далеко не самый трагический эпилог жизни! Грегор погрустнел. Теперь он видел перед собой совсем не того бесстрашного, свободолюбивого морского разбойника, жаждущего приключений. Капитан это заметил и, тронув мальчика за подбородок, с улыбкой спросил: — Ну что? Тебе уже не нужны мои сокровища? — Конечно нужны, — Грегор посмотрел ему в глаза. — А вы… скучали по морю? Седой капитан долго молчал, не отводя взгляда. Потом как-то грустно опустил веки и кивнул. — Да… Иногда. Знаешь, малыш, мои ноги отказались ходить, но пиратом я перестал быть не поэтому. У каждого из нас есть выбор. Грегор оживлённо распахнул глаза, услышав в непонятной речи капитана именно то, что мечтал услышать всю свою недолгую жизнь. — Значит, пират без рук — это совсем не чепуха? — Разумеется. Знаешь, я не делал ни для кого амулетов, с тех пор как ушёл с корабля, но… Ты особенный. Отвернись. Мальчик послушно повиновался. Капитан с натужным вздохом приподнялся на кровати. В его руках что-то зашуршало. Иногда он останавливался и задумчиво щёлкал языком. Смастерив амулет, он надел его Грегору на шею и туго затянул узелок на шнурке. — Ну вот. В этой штуковине сила, о которой ты так мечтал. Но, всякий раз прибегая к ней, думай не одним лишь сердцем! Всё тело Грегора била мелкая дрожь счастья, которое переполняло его детское сердце. Он не двигался и не дышал, ощущая грудью тяжесть бархатного лилового мешочка. — Спасибо. Спасибо тебе! Тут Грегор закусил губу и робко произнёс: — А ты не мог бы сделать ещё один для моего друга? Пожалуйста… — Послушай, такие вещи не делают по заказу! Я тебе не ремесленник! — капитан строго указал тонким пальцем на мальчика. — Ну пожалуйста! Я прошу… Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Грегор мысленно сложил руки на груди. Капитан устало закатил глаза. — Ладно. Эй, отвернись! Если будешь подглядывать, амулет потеряет свою силу! Седой капитан бережно разгладил кроваво-красный лоскуток бархата. Положил в центр кусочек змеиной кожи, взял лазурно-голубой камушек — кошачий глаз, прищурившись, посмотрел на него, поднеся к свету, и положил рядом. Задумчиво постучал пальцами по столу, понимая, что чего-то не хватает… Провел пальцами по своим волосам: в руке остался один волос, отливающий серебром, словно нить паутины. Капитан аккуратно свернул его и добавил к «сокровищам». — Держи. — он положил новый амулет мальчику в карман шорт. — Твоему другу с тобой повезло. Хех… Ладно, мне надо спать. Чего и тебе советую. Возвращайся к себе в постель. Грегор ещё тысячу раз поблагодарил капитана. — Тебе, наверное, очень одиноко здесь лежать? — с сочувствием спросил он, перед тем как уйти. — О, да!.. — протянул седой капитан, окутываемый колдовством дрёмы, и его голос звучал в вышине каменных стен. — Одиночество — это прекрасно. Но у каждого есть выбор, малыш. Не забывай…