Не упустить возможность

Тренировочный центр. Район Кита. Токио

Ойкава Тоору был одним из тех, кто любил понежиться в постели подольше. Однако в этот раз шум за окном оказался слишком громким. Гул толпы, непрекращающиеся разговоры и шум проезжающих машин окончательно разбудили его. Потянувшись, он протёр глаза и потянулся за телефоном. На экране светились цифры — восемь утра. Тяжело вздохнув, он встал с тёплой постели и подошёл к приоткрытому окну, чтобы понять, в чём дело. За окном Тоору увидел толпу с камерами, микрофонами и другим оборудованием. Не сразу осознав, что происходит, он прислушался к фразам, доносящимся из толпы: «Япония», «капитан», «скандал». Мозаика сложилась: что-то случилось с капитаном сборной Японии. Любопытство взяло верх, и Ойкава вновь потянулся за телефоном, чтобы узнать последние новости. Читая статьи одну за другой, он не мог скрыть удивления. Первая новость появилась еще в шесть утра и сообщала о ночном свидании Вакатоши с неизвестной девушкой. В последующих публикациях выяснилось, что девушка оказалась журналисткой из крупного издания, что объясняло, почему ее быстро разоблачили. — Ну надо же, — пробормотал Ойкава, листая ленту новостей. Добравшись до последней статьи, он увидел, что обе стороны проверяют обстоятельства и скоро выпустят официальное заявление. Отложив телефон, он направился в ванную, как его отвлек стук в дверь. Открыв дверь без лишних вопросов, он увидел перед собой молодого мужчину. Диего, менеджер сборной Аргентины, который работал с их командой не первый год. Тоору поклонился в приветсвие и пропустил мужчину внутрь, чтобы не стоять в дверном проеме. — Доброе утро, — поздоровался первым Диего. — Привет, — ответил Ойкава с улыбкой. — Что-то случилось? — Нет, — резко отреогировал менеджер, чем вызвал удивление на лице спортсмена. Понимая что скрывать смысла нет, он все же признался, под настиком Тоору, — Наверное, уже заметил, какая толпа собралась — начал Диего, — По выражению лица вижу, что ты уже все знаешь. — Ага, успел прочитать несколько статей, — признался Ойкава. — СМИ и общественность сейчас на ушах, все бегают и пытаются что-то узнать, — вновь изворотливо начал объяснять Диего, но Ойкава, зная его манеру говорить обтекаемо, прищурился и жестом намекнул перейти к сути. — Ладно, прости, — сдался Диего. — Дело вот в чем: звонили из волейбольной ассоциации и несколько спонсоров. Они попросили ограничить вам передвижения, особенно ночью. — Что за.? — раздраженно отозвался Ойкава. — Я понимаю, — перебил того Диего. — Но это уже второй скандал за двое суток. Вчера — Германия, сегодня — Япония. Волейбольная ассоциация пытается не потерять спонсоров, а те, в свою очередь, выставляют новые требования. — Ну да, деньги решают всё, — Ойкава развел руками. — Твои спонсоры и были инициаторами этого ограничения, — напомнил менеджер, намекая на влияние, которое они имеют на его карьеру. — Понял, — кивнул Ойкава, принимая неприятную реальность. Он уже собирался прощаться, но Диего снова заговорил. — Еще одно. Спонсоры просят тебя прекратить любые контакты с японскими спортсменами, хотя бы на публичных мероприятиях, — виновато добавил Диего. — Это еще почему? — возмутился Ойкава. Он мог смириться с временными ограничениями, чтобы избежать скандалов, но прекращать общение с друзьями и коллегами не собирался. — Они боятся, что скандал может повлиять и на тебя, — с мольбой в голосе пояснил Диего. — Ладно, с передвижениями я согласен. Но отказываться от общения с близкими мне людьми не буду, — твердо заявил Ойкава. — Спонсоров я еще найду, пусть не берут на себя слишком много. — Раздраженно проговорил сеттер, еле сдерживая подступающее желание позвонить своим спонсорам и высказаться. Не первый раз они указывают ему что делать, как ребенку малому. Вот только проблема в том, что мужчине далеко не десять лет, чтобы не знать как вести в тех или иных ситуациях. Однако увидев виноватое лицо менеджера, он поубавил пыл и уже более спокойно произнес, — Прости Диего, я вспылил. — Ничего, я понимаю, — действительно Диего понимал чувства Тоору, ведь когда-то сам был начинающим спортсменом и подавал большие надежды. Вот только жизнь приготовила для него другие испытания, и травма колена, которая не давала ему дальше продолжать быть атлетом, сделала из него замечательного помощника, — Твои спонсоры самые жесткие и требовательные. И я понимаю насколько это не приятно всегда находиться будто чьей то опекой. — Знаю, еще раз прости, — поклонился вежливо мужчина. — Не переживай, после олимпиады они отстанут, — хлопнул по плечу спорстмена Диего, и развернулся, чтобы уходить, — Хорошенько отдохни сегодня. — Ты тоже не перетруждайся, — помахал тому Тоору и закрыл входную дверь.

***

Сакуса Киёми, после раннего звонка от менеджера, быстро собрался и отправился в тренировочный центр. Остальные игроки уже были на месте, медленно передвигаясь по залу, пытаясь себя занять. Несмотря на внешнее спокойствие, каждый был напряжён. Их лица не выказывали беспокойства, но в движениях ощущалась скрытая тревога. Эти ребята уже давно не были юнцами, которых можно было бы напугать любым испытанием. Но, как и всех людей, их пугала неизвестность. Будучи зависимыми от общества, спонсоров и фанатов, каждый спортсмен знал: вместе с любовью публики они отдают часть себя. Ошибки не прощаются. Публика быстро отворачивается, находя новых кумиров. — Кто-нибудь видел Ушиджиму-сана с утра? — нарушил тишину Хакузава. — Я только успел поговорить с менеджером, и меня сразу отправили сюда, — ответил Сакуса, которого при входе быстро спровадили в тренировочный зал. — Кажется, его первым делом вызвали к главному тренеру, — вставил Кагеяма, ссылаясь на то, что услышал от представителя ассоциации. — Думаю, они быстро решат проблему. Если это вообще можно назвать проблемой. — Действительно, — хмыкнул Атсуму, сложив руки на груди, выражая недовольство. — Встречается он с кем-то или нет, это не должно волновать людей. Почему пресса не пишут о наших победах, о том, чего мы добились? — Личная жизнь намного интереснее. Вот и пресса нашла о ком писать, — ответил Сакуса. — Хм, — задумался Мия, — Серьезно, подняли шум из-за пары ночных прогулок. — Думаю, дело не только в этом, — продолжил Сакуса. — Здесь всё сложилось: наше последнее поражение, ночные прогулки Вакатоши и то, что девушка — журналистка. Пресса истолковала это по-своему, будто капитан забросил тренировки ради свиданий. — Полный бред, — вмешался Бокуто, который до этого молча слушал разговор. Он не любил вмешиваться в подобные скандалы и обычно избегал новостей, которые его не касались, но в этот раз новость о капитане взбесила его, — Чего только люди не придумают. — С их точки зрения есть логика, — вздохнул Кагеяма. — Они сложили факты вместе и решили, что Вакатоши бросил команду ради личной жизни. Мы-то знаем, что это не так, но попробуй, докажи это людям с другой стороны экрана. Публика всегда верит СМИ. — Давайте лучше потренируемся, — неожиданно предложил Хината, желая переключиться. Для него вся эта ситуация была абсурдной, и он не хотел тратить на неё время. Он переживал за капитана, но считал, что переживания не должны мешать игре. Впереди их ждали важные матчи, и они должны были победить. — Тебе совсем не важно, что случится с Ушиджимой-саном? — злобно зыркнул на него Кагеяма. — Иногда стоит выключить волейбол и подумать о других. — Удивительно слышать это от тебя, Кагеяма, — хмыкнул Атсуму. — Ты всерьёз ставишь что-то выше волейбола? — В отличие от вас, я играю с Ушиджимой-саном давно, — серьёзно ответил Тобио. — И давно научился ставить что-то выше игры. — Кагеяма, ты вырос, — с удивлением заметил Хината, чем вызвал злость друга. — Я вырос не только физически, но и ментально, — ехидно отозвался Кагеяма. Остальные с улыбкой наблюдали за их стычкой, находя это забавным и немного нелепым. Неважно сколько лет пройдёт, эти двое всегда находили повод для препирательств. — Ребята, вы не изменились, — засмеялся Бокуто, вызывая громкий смех остальных. Атмосфера разрядилась, и все расслабились, вспоминая школьные годы. — Бокуто-сан, — улыбнулся Хината, — кто не изменился, так это вы. — Действительно, Бокуто-сан, вы всё такой же, — повторил Кагеяма. — Эй-эй-эй, я всё слышу! — с фирменной улыбкой ответил Бокуто, подтверждая, что действительно остался прежним. Смех заполнил помещение, атмосфера стала теплее и непринуждённее. Дуэт из Карасуно продолжал спорить, Атсуму подшучивал над ними, Хакузава о чём-то говорил с Яку, остальные тоже увлеклись личными беседами. Только Сакуса не находил себе места. Мысли о будущем не давали ему покоя. Он делал предложение своей девушке, и они договорились сыграть свадьбу после Олимпиады. Но Сакуса не знал, как рассказать об этом всем. Его пугала мысль, что публика воспримет это так же, как ситуацию с Вакатоши. Ложные слухи могут испортить не только карьеру, но и отношения с Аой. Потерять успешную спортивную карьеру уже не казалось чем-то страшным — он давно понял, что не сможет играть вечно. Именно сейчас, семья и личная жизнь значили для него больше, чем волейбол. Атсуму, наблюдая за Сакусой, заметил его задумчивость. Киёми нервно перебирал пальцами и тяжело вздыхал, его напряженные плечи выдавали усталость — не физическую, а душевную. Мия знал, что такие моменты у Сакусы случаются, но на фоне недавних событий решил подойти и выяснить, что происходит. Подойдя к другу, он сел рядом и начал с непринужденного вопроса: — Как съездил домой? — будто бы просто интересуясь личной жизнью друга, спросил Атсуму. Сакуса, который редко делился переживаниями и подробностями отношений с Аой, приподнял бровь и бросил на него удивленный взгляд. — Ну давай, рассказывай, — продолжил настаивать Мия. — Я тебя не первый год знаю и вижу, что тебя что-то беспокоит. — Не говори таких жутких вещей, — отозвался Сакуса, нахмурившись. — Ты не можешь знать меня настолько хорошо, это даже пугает. — Сам не рад, что знаю о вас всех слишком много, — подмигнул Атсуму. — Но сейчас дело не в этом. Так что выкладывай, что стряслось? — Не ожидал, что расскажу тебе это первым, — сдался Киёми и, набрав воздуха, выпалил: — Я сделал предложение Аой. Атсуму широко распахнул глаза, переваривая услышанное, и сначала просто смотрел на друга. В нем смешались радость и лёгкое удивление. Затем, недолго думая, он притянул Сакусу к себе в коротком дружеском объятии. — Поздравляю! Вот это новость! И ты из-за этого переживал? — радостно воскликнул он, недоумевая, отчего друг волновался так сильно. На мгновение Мия задумался о том, чтобы в шутку ударить Киёми по плечу, но в последний момент передумал и, повернувшись к команде, громко позвал: — Ребята! У нас новости! — Эй, постой! — попытался остановить его Сакуса, но было уже поздно. Остальные игроки обернулись, заметив обеспокоенность на лице Сакусы и довольное выражение у Мии. — Что случилось? — первым спросил Корай, сложив руки на груди. Его суровый вид мог навести на мысль о недовольстве, но это была его привычная манера, исправлять которую он и не думал. — Киёми хотел кое-что рассказать, — с ухмылкой произнёс Атсуму, толкнув друга локтем в бок. Под пристальными взглядами всей команды Сакуса почувствовал себя неуютно. Он никогда не любил быть в центре внимания, и эта ситуация давила на него. Чтобы покончить с этим быстрее, он коротко сказал: — Я женюсь. Игроки замерли, удивленно переглядываясь. Все знали о его долгих отношениях с Аой, но новость о свадьбе всё равно застала их врасплох. Тишину прервал Хината, радостно воскликнув: — Сакуса-сан, это так здорово! Когда свадьба? Киёми улыбнулся наивному, но искреннему вопросу, и уже открыл рот, чтобы ответить, как вмешался Бокуто: — Нам нужно поздравить Аой тоже! — оживленно добавил он. — Что вы хотите в подарок на свадьбу? — серьезно спросил Кагеяма, чем ещё больше сбил с толку Киёми. Пока все, наперебой, поздравляли его и засыпали вопросами, в зал вошел капитан. Ребята замерли, глядя на него, не зная, с чего начать. С одной стороны, всем хотелось расспросить о его делах, но никто не решался прерывать радостную атмосферу. Ушиджима взглянул на возбуждённые лица команды, приподнял бровь и, наконец, спросил: — Что происходит? — Тут такое дело… — начал Атсуму, но быстро осёкся, вспомнив, что у капитана и так было полно забот с утра. Вместо того чтобы объяснять, он бросил взгляд на Сакусу, ожидая, что тот сам поделится новостью. Киёми шагнул вперёд, посмотрел капитану в глаза и, решившись на откровенность, выдохнул: — Вакатоши, я сделал предложение Аой. Мы решили сыграть свадьбу после Олимпиады. Несколько мгновений комната наполнилась тишиной. Ушиджима внимательно смотрел на него, словно обдумывая услышанное. Затем его лицо чуть смягчилось, и в его взгляде мелькнула гордость. Он понимал, что этот момент когда-то должен был настать, и был рад за своего товарища. — Поздравляю, — спокойно произнёс капитан, его голос потеплел. Вместо привычной сдержанности он протянул руку для рукопожатия, глядя на Сакусу с едва заметной улыбкой. Этот жест оказался для Киёми особенно значимым. Он ответил на рукопожатие с благодарностью, чувствуя поддержку и понимание со стороны капитана. — Спасибо, Вакатоши, — тихо ответил Сакуса. — Я искренни рад за тебя, Киёми, — добавил капитан, и его голос звучал тепло и с ноткой гордости. Атсуму, наблюдая за происходящим, невольно улыбнулся. Между Ушиджимой и Сакусой всегда существовало особое понимание, основанное на взаимном уважении. И теперь эта связь казалась ещё крепче. Остальные игроки расслабились, чувствуя, что напряжение от недавних событий спало, уступив место радости за друга. — Ну что, так и будем стоять тут и пялиться на них? — шутливо проворчал Бокуто, пытаясь разрядить обстановку. — Сакуса женится, а мы ещё не знаем, что подарить! — Сакуса-сан, может, волейбольную сетку на свадьбу? — подхватил Хината. — Может, ещё и корт ему подаришь, Хината, — фыркнул Кагеяма. Комната наполнилась смехом и лёгкими подшучиваниями. Тревоги и заботы о недавних событиях отступили на второй план, уступая место единству команды и радости за друга.

***

Такахара Мидзуки, теперь уже не просто молодая стажёрка-журналистка, а возлюбленная капитана сборной по волейболу, сидела в холле тренировочного центра. После разговора с Вакатоши её попросили оставаться там до дальнейших указаний, ограничив её передвижение. Устроившись на одном из диванов в комнате отдыха, она растерянно смотрела в пустоту. Нервный срыв, произошедший на глазах у Вакатоши и его тренера, опустошил её. Казалось, будто она больше не жила, а лишь существовала. Вместе с этим пришло странное чувство облегчения, которое, несмотря на все, приносило ей какой-то душевный покой. Откинувшись на спинку дивана, девушка запрокинула голову и закрыла глаза. Спать она не собиралась, поэтому время от времени приоткрывала веки и снова закрывала их. Тишина в комнате окончательно успокоила её, и теперь она больше не переживала, позволяя себе впадать в эту странную безмятежность. В памяти снова зазвучали последние слова тренера: «Возможно, всё это даже к лучшему». — А может, так и должно было случиться? — пробормотала она, словно обращаясь к тишине, и снова слегка моргнула. — Что именно? — неожиданно раздался мужской голос у двери. Мидзуки вздрогнула и резко выпрямилась, заметив вошедшего человека. Это был молодой мужчина с утончёнными чертами лица. Она сразу узнала в нём сеттера аргентинской сборной, Ойкаву Тоору — человека, у которого ей предстояло брать интервью. — Простите, я вас напугал? — Нет, — поспешно ответила она, пытаясь поправить помявшуюся одежду, — ну, может, совсем немного. — Прошу прощения, — сказал Тоору, почесав затылок и мягко улыбнувшись, — вы что-то говорили, и мне стало любопытно. Мидзуки тихо хихикнула, прикрыв рот ладонью. Сегодня Ойкава был первым, кто проявил искренний интерес к её состоянию, тогда как все остальные лишь раздавали указания, не заботясь о её мнении. — Я вас чем-то рассмешил? — не понимая её реакции, Тоору подошёл к дивану и сел напротив, продолжая разговор. — Да, вы сегодня первый, кто поинтересовался, что у меня на душе. Остальные только приказы раздавали, — усмехнулась она, почувствовав, как его доброжелательность помогает ей расслабиться. Теперь она тоже смотрела ему в глаза, испытывая удивительное спокойствие. — Понимаю. Меня тоже с утра завалили правилами и запретами. Всё из-за какого-то скандала с отношениями. Бред, не находите? — возмутился Тоору, но заметил, как лицо девушки стало виноватым. — Простите, это из-за меня, — с виноватой улыбкой ответила Мидзуки. — Оу… — Тоору замялся и мысленно прикусил язык. Он слишком часто говорил всё, что думал, и не раз об этом жалел. — Простите, не хотел задеть. — Ничего страшного, — махнула рукой она, — Такахара Мидзуки, стажёр-журналист… а может, уже и нет. Приятно познакомиться. — Ойкава Тоору, — представился мужчина, — Приятно познакомиться. Так это вы — новоиспечённая жертва СМИ? Не думал, что они и своих сдают, — подметил он с лёгкой усмешкой. — Я тоже, — честно призналась девушка, едва улыбнувшись. Будучи журналистом, пусть и не на полной ставке, она сама считала нелепым факт того, что её «поймали» на «свидании». — Кто бы мог подумать, что обо мне будут писать в прессе… и не самое приятное. — Судя по статьям, вы ухватили завидного жениха, — подмигнул Ойкава, отчего она покраснела. — Но не переживайте, я шучу. Лучший жених, между прочим, сидит прямо перед вами. — Скромности вам точно не занимать, Ойкава-сан, — улыбнулась Мидзуки, чувствуя, как с каждой шуткой её напряжение спадало. — Ну-ну, я всего лишь хотел поднять вам настроение, а вы сразу наглым обозвали, — состроив притворно обиженную гримасу, Тоору не удержался и снова улыбнулся. — Спасибо. За сегодняшний день это был самый приятный разговор, — призналась Мидзуки. — Кто бы мог подумать, что я буду сидеть в комнате отдыха и разговаривать с «завидным женихом». — Встречаясь при этом с другим, — весело вставил мужчина, и она рассмеялась. Её поражало, как легко ему удавалось подобрать слова и превращать всё в шутку. — А если серьёзно, — успокоившись, заговорил Тоору, — вы и Вакатоши… вместе? — Публично — да, на деле — нет, — честно ответила она. Врать Тоору не имело смысла, зная, что они с Вакатоши общаются. — Ясно. А зачем тогда вы подтвердили отношения? — Тоору прищурился, всё больше запутываясь в этой истории. — Обычно люди отрицают отношения, даже когда доказательств вагон и маленькая тележка. Но, как я понял, вас с Вакатоши поймали всего пару раз. Могли бы просто сказать, что это дружеские посиделки. — Я и сама точно не знаю, почему Ассоциация и издательство так поступили, — тяжело вздохнула Мидзуки. — Простите, если лезу не в своё дело, но, думаю, вам стоит узнать точную причину у вашего издательства. Ассоциация, конечно, вряд ли будет что-то объяснять, но ваше руководство должно хотя бы оправдаться, — предложил Тоору, понимая, что уже говорит лишнее. — Но это только если вы действительно хотите докопаться до сути. Просто… иногда такое случается, когда одной из сторон это выгодно. Её взгляд потяжелел. Слова Ойкавы заставили её задуматься: она и сама давно подозревала, что эта «договорённость» выгодна кому-то, но не ей. И если это действительно так, ей хотелось узнать причину. Ойкава, заметив её замешательство, захотел взять свои слова обратно, как вдруг в кармане завибрировал телефон. Он бросил на неё извиняющийся взгляд, достал телефон и отошёл, чтобы ответить. Мидзуки была слишком погружена в мысли, чтобы вслушиваться в его разговор. Но когда Тоору закончил говорить, её внимание привлёк его серьёзный тон. — Мне пора, — сказал он, показывая телефон, — Мидзуки-чан, приятно было познакомиться. И, насчёт того, что я до этого говорил… — Я всё поняла, и никому не скажу, — убеждённо ответила она. — Я насчёт своего предположения… — Тоору замялся, подбирая слова, — Тебе стоить быть осторожнее, когда пойдешь узнавать об этом. — Почему? — спросила она, непонимающе всматриваясь в его лицо. — Тут такое дело… — он помедлил, глядя ей прямо в глаза. — Боюсь, Вам не понравится что я скажу…

Главный офис издательства «Kodansha». Район Бункё. Токио

Мидзуки была вне себя от ярости после того, как услышала новость от Ойкавы. Она не могла поверить, что место, где она работала последние пару недель, могло написать о ней такое. Полная негодования, девушка покинула тренировочный центр и отправилась прямиком в издательство. В её голове роились вопросы, на которые пока не было ни одного ответа. Но она была уверена, что не оставит это просто так. Влетев в офис издательства, Мидзуки решительно направилась к лифту, чтобы подняться на нужный этаж. Ещё по дороге она хотела позвонить и разъясниться, но решила, что лучше услышит всё лично. Ни один из её коллег даже не предупредил о том, что такое может произойти. Никто не счёл нужным сообщить ей, а вместо этого она узнаёт об этом от третьего лица. Подойдя к нужной двери, она постучалась, но, не дожидаясь ответа, резко открыла её. Войдя в кабинет, она увидела человека, с которым и собиралась поговорить. — Добрый день, Накамура-сан, — произнесла Мидзуки с натянутой улыбкой. — Э-э, добрый день, Мидзуки-чан, — немного растерянно ответил мужчина, не переставая расскладывать бумаги, — Что тебя привело сюда? — Вот, решила спросить лично, на каком основанее издательство решило написать обо мне такие новости, — её голос дрожал от злости, но она старалась сохранять спокойствие, — Я так понимаю, моего мнения уже можно не спрашивать. — Прости, может, обсудим это позже? — попытался успокоить её главный редактор, заметив её напряжённое состояние. Накамура Хироши был человеком спокойным и рассудительным, и видя эмоционально нестабильных людей, всегда старался избегать конфиктов. Он понимал что рано или поздно молодая девушка придет к нему, однако не предполагал что так скоро. — Нет, мы будем говорить здесь и сейчас, — резко ответила она, не желая больше уступать. — Вы написали, что я якобы лично отправила фотографии и заявила о «отношениях». Но я ничего подобного не делала! И Все это прекрасно знают! — Мидзуки, я понимаю, ты злишься, но тебе нужно успокоиться, — старший коллега жестом попытался её урезонить. — Всё равно статья уже вышла, отношения подтверждены. Мы лишь добавили остроты. — Остроты? — её голос дрожал от возмущения. — Вы написали, что я сама предоставила эту информацию! Вы использовали меня для своих целей, написали что, хотели и даже не дали мне шанса высказаться! — Ты должна понимать, что это выгодно было не только нам, — продолжал мужчина. — Ассоциация тоже хотела подогреть интерес… — Это выгодно только вам, издательству! — Мидзуки едва сдерживала злость. — Сколько откликов и просмотров вы получили, опубликовав это? Сколько людей прочитали мои статьи, чтобы увидеть эти «намёки»? Вы просто использовали меня ради собственной выгоды и больших денег! — Мидзуки-чан, ты сейчас не в настроении для разговора, — старший коллега пытался успокоить её. — Вы могли просто не одобрить такую статью, — не унималась она, чувствуя, что всё могло сложиться по-другому. У неё было столько идей, но никому даже не пришло в голову спросить её мнение. — У меня не было выбора, — ответил мужчина, чем окончательно взбесил её. Все, кому она доверяла в офисе, вдруг разом отвернулись от неё. Старшие коллеги, которые всегда были добры и готовы помочь, в один миг заняли удобную для себя позицию. Она поняла: здесь никто не будет за неё, никто даже не спросит, как она себя чувствует. — Вы даже не поинтересовались, как у меня дела, — горько произнесла Мидзуки. Кроме Ямада-сана, никто из её отдела не позвонил, не написал. — Я так больше не могу. — Что ты имеешь в виду, Мидзуки-чан? — недоумённо спросил редактор, не до конца понимая её слова. — Я увольняюсь, — тяжело выдохнула она. — Я не вижу смысла работать там, где мной пользуются как удобной игрушкой. — Ты не можешь уйти, ты всего лишь стажёр, — надавил на неё мужчина. — Да и куда ты устроишься? Тебя не примут в другое издательство, если ты сейчас уйдёшь. — Именно, — с горечью ответила Мидзуки. — Я больше не смогу писать статьи и делать разборы. Моё желание работать в журналистике исчезло. Я не хочу оставаться в индустрии, где тобой пользуются. Всего доброго, — с этими словами Мидзуки повернулась и, не слушая слов редактора, вышла из кабинета, чувствуя, как её мечта рассыпалась на куски.