Vive, valeque!

      Шарлотта Осберт очнулась в мрачной комнате. Из окна, у которого естественно отсутствовали какие либо шторы, можно было понять, что начинает рассветать. Голова гудела, девочка всегда плохо переносила трансгрессию, именно поэтому она с родителями пользовалась либо каминной сетью, либо порт ключами. А в этот раз её никто даже не собирался спрашивать. Когда мысли более менее разложились по своим полочкам, Шарлотта решила осмотреть помещение, которое, к слову, ничего особенного из себя не представляло. Старенькая кровать с просиженным матрасом, небольшая тумбочка, стоящая справа от кровати. Напротив двери располагался стол, такой же старый, как и всё в этой комнате, рядом со столом стоял табурет.       Шарлотта не знала, что будет дальше, но в порядок себя однозначно привести надо было. Мама всегда учила её следить за собой, ибо чистокровной волшебнице не подобает выглядеть как магл. Оглядев помещение, девочка поняла, что даже намёка на зеркало там не было, но была ещё одна дверь, заинтересовавшись в ней она встала с кровати, голова ещё болела, но это пустяк по сравнению с последними событиями. Шарлотта ещё не до конца верила, что её родители в Азкабане, а она в каком-то приюте, именно в каком-то, т.к не знала ни адреса, ни даже номера места, в которое попала. Открыв дверь, она с облегчением заметила ванную комнату и грязное зеркало над такой же грязной раковиной. Душ был такой, как и раковина с зеркалом, весь в налёте и с рыжими пятнами, очевидно, от ржавой воды. Шарлотта подошла к зеркалу и увидела там маленького, напуганного происходящим ребенка, под глазами начали появляться тёмные круги, косички теперь выглядели небрежно и были растрёпаны, глаза покраснели и опухли от слёз. Платье помялось и было слегка грязным, видимо снег был в перемешку с грязью. Вернувшись в комнату Шарлотта начала рыться в рюкзаке, в который в спешке было кинуто всё необходимое. Там она нашла расчёску и зубную щётку с тюбиком пасты. Вернувшись в ванную, девочка быстро почистила зубы и переоделась, в комнате было ужасно холодно и поскольку магией она пользоваться пока не умела, то сделала вывод, что ей поможет только тёплая одежда, которая, к счастью, у неё имелась. Порывшись в рюкзаке она нашла вязаный свитер (мантия бы тут уже не помогла) прямо поверх платья и тёплые ботиночки, которые образ её ничуть не портили. Отец всегда заваливал её самой разнообразной одеждой, а мать учила одеваться со вкусом.       Внезапно дверь отворилась и в комнату зашла женщина лет так сорока, одетая в шёлковое платье сливового цвета и в черную мантию, на её лице застыла улыбка, однако выглядела она скорее как оскал. Даже дорогая одежда не смогла исправить ситуацию с лицом. Длинный нос вступал в конфликт с пухлыми губами, на которых красовалась тёмная помада, маленькие глазки были расположены слишком далеко друг от друга и тем самым казались ещё меньше. Полное тело и второй подбородок так же были отчётливо видны. Женщина закрыла дверь и встала спереди неё, тем самым заблокировав проход.       –Мисс Осберт, уже освоились на новом месте?–судя по всему вопрос был риторический,–Я зашла сюда, чтобы рассказать вам о жизни в этом месте. Ваше утро, как и утро всех будет начинаться в семь утра, вас разбудит миссис Кортон, далее всех детей ведут на завтрак, затем свободное время, далее обед, после обеда беседа с психологом. Мисс Кинботт сама позовёт вас. Приёмы с психологом будут проходить каждую пятницу в пять часов дня, это лично ваше расписание,–женщина хотела было развернуться и уйти, но Шарлотта, в голове которой было огромное количество вопросов окликнула её.       –А что будет сейчас, миссис...– Шарлотта запнулась, женщина не представилась, когда зашла.       –Бригж, меня зовут Донна Бригж, я директор этого приюта,–женщина, уже готовая уйти снова повернулась,–Ах да, чуть не забыла, пойдёмте со мной, сегодня пройдёт ваша первая беседа с мисс Кинботт, каждый новый ребенок начинает свою жизнь в приюте именно с разговора с психологом,–она жестом пригласила Шарлотту следовать за собой и повела, очевидно, в сторону кабинета мисс Кинботт.       Здание было небольшое, но поворотов они совершили достаточно, чтобы Шарлотта уже запуталась и не особо следила за маршрутом. Внезапно миссис Бригж резко остановилась у одной двери, постучалась и после «Входите» затолкала девочку в кабинет, быстро сказала: "мисс Осберт".       Кабинет мисс Кинботт был обустроен явно лучше, чем комната Шарлотты, он даже слишком сильно отличался от всего остального приюта и создавалось ощущение, будто девочка вообще попала в другое место. Пока Осберт мельком осматривала кабинет, выполненный в кремовых и бежевых цветах, в нём однозначно было светло, мисс Кинботт сидела на небольшом пуфике напротив, на ней был тёплый объемный свитер и облегающие брюки. У женщины были светлые волосы, которые видимо подверглись осветлению, большие глаза находились на большом расстоянии друг от друга, но это не портило образ в отличии от миссис Бригж, которая была похожа на свинью.       –Итак, Шарлотта, меня зовут Валери Кинботт в этом пространстве ты можешь разговаривать со мной о чем хочешь, вся информация останется конфиденциальной,–она тепло улыбнулась и эта улыбка явно была искренней, голос женщины был мягкий, обволакивающий каждую клеточку тела,–Я знаю, что в последнее время ты пережила многое, отнюдь не приятное. На этих занятиях мы постараемся проработать твои чувства и воспоминания. Итак начнём с того, что ты сейчас чувствуешь?       –Мне страшно...–в горле снова встал ком, а на глаза навернулись слёзы.       –Я понимаю, потеря родителей это ужасно, слёзы это нормально,–мисс Кинботт пересела на диванчик к Шарлотте и обняла девочку.       Следующий час прошел для Шарлотты непросто, на протяжении этих шестидесяти минут она излила всю душу и теперь почти что смирилась с потерей близких. Она попала в приют не просто так, все её родственники, о которых знала её семья, были убиты последователями Грин-де-Вальда, родители были последними взрослыми из её рода, с остальными жестоко расправились. Страшно все равно было, она не знала что будет дальше, как она будет проходить обучение, где взять деньги. Как семилетний ребенок, она ещё мало что знала о деньгах её семьи, отец не спешил посвящать её в эту тему и рассказал только о существовании ячейки, которая была зарегистрирована на его имя в Гринготтсе.       Итак, дни летели со скоростью снитча, месяц сменялся один за другим, но бытие Шарлотты не изменялось и это весьма печалило девочку. Дети в приюте оказались злыми и жестокими, ей удалось поладить только с одним мальчиком, его звали Ори, он был на пару лет старше Шарлотты и спустя месяц общения стал ей как старший брат. Мальчик защищал девочку от нападков окружающих, которые даже не стеснялись делать это на глазах руководства, а оно в свою очередь ни сколько не заботилось о детях. Уже известная нам миссис Бригж не уделяла и капли внимания во время драк и потасовок, миссис Кортон вела себя как надзиратель в тюрьме, прочий персонал так же не проявлял никакой инициативы, чтобы предотвратить непонимание между подростками с играющими гормонами. Но это не всё, что не нравилось Шарлотте, её в том числе ужасно раздражала еда в столовой. Несмотря на то, что практически весь персонал как никак владел волшебной палочкой и мог хотя бы наложить слабые согревающие чары на злосчастную пресную кашу, которой детей пичкали при любой представленной возможности. В принципе всё меню столовой представляло из себя ряд абсолютно невкусной еды, если это вообще возможно было ею назвать. Ори тоже это всё не нравилось, он и мисс Кинботт единственные, кто давал поддержку Шарлотте. Девочка часто в свободное время сидела в комнате Ори и обсуждала с ним проблемы сего места, они долго беседовали иногда девочка уходила уже во время отбоя и тем самым подвергала себя опасности быть пойманной дежурной. 1987 год, 2 декабря       Снег за окном крупными хлопьями падал на мокрый асфальт и почти сразу же таял. Зима в этом году изрядно подводила. На улице стояла слякоть, по всюду были лужи, редкие пешеходы сновали туда сюда. Сегодня был день рождения Шарлотты, она ничего не ждала от этого дня. В дверь сильно постучали, да что уж там, буквально ломились.       –Завтрак!–Шарлотта вздрогнула, противный голос миссис Кортон резко вывел её из раздумий. Ори куда-то пропал, вечера она не видела его целый день, а его комната была пустой, когда девочка решила лично заглянуть к нему. А вдруг его забрали...Был ли ещё шанс того, что они увидятся? Настроение опустилось ниже плинтуса. Сегодня было воскресенье и у мисс Кинботт был выходной, поэтому она отсутствовала. В этот день её никто не защитит, она снова осталась одна. Пессимистические мысли то и дело всплывали в создании, Шарлотта даже не помнила как оказалась в столовой. Её взору предстала абсолютно остывшая овсяная каша, уже покрывшаяся плёночкой. В старенькой кружке без ручки был налит чай, хотя чаем это было трудно назвать, просто кипяток, слегка окрашенный в жёлтый цвет от заварки.       Невольно вспомнилось последний день рождения, которое Шарлотта ещё успела отметить с родителями. Двухъярусный праздничный торт был украшен белым кремом, на каждом ярусе находились зачарованные шоколадные фигурки, которые двигались по кругу и не чем не отличались от настоящих игрушек, домовики действительно постарались угодить юной мисс. Куча подарков ждала её в комнате, их было настолько много, что распаковать их все до сна было невозможно. Гости, количество которых было колоссальным, собрались в большом танцевальном зале и постоянно поздравляли Шарлотту с семилетием. Мама очень постаралась и подарила девочке роскошное бальное платье, в котором юная Осберт провела весь свой день рождения. Это был, пожалуй, самый дорогой подарок, на наряде сияли драгоценные камни, а рукава были украшены жемчугом.       Каша так и осталась стоять нетронутой, а кружка с чаем опустошилась только лишь на одну треть. Возвращаться в комнату было бессмысленно, поэтому вместо того, чтобы идти прямо, в сторону спальни, Шарлотта резко повернула на право, прошлась по коридору и открыла ничем не примечательную дверцу. О существовании библиотеки в приюте девочка узнала совсем недавно. Разговаривая с Ори, мальчик вскользь упомянул о библиотеке. После этого, дабы хоть чем-то себя занять, Шарлотта иногда посещала её. Книги, к стати, выносить было запрещено и за этим тщательно следила препротивная мисс Моривел. Несмотря на свой преклонный возраст, который уже пересекал отметку в шестьдесят лет женщина так и осталась в статусе "мисс". То ли из-за скверного характера, то ли по собственному желанию. Хотя Шарлотта всё таки склонялась к первому варианту. Мисс Моривел настолько любила свою работу и одновременно ненавидела детей, что всякий раз, когда кто-то нечаянно ставил книгу не в ту секцию, нечаянно загнул страницу, брал слишком много книг (хотя иногда это нужно было для качественного выполнения работы), то получал в свой адрес тираду оскорблений о том, какой ты негодяй и мерзавец.       Найдя очередную книгу про зелья, Шарлотта уселась за самый последний и практически незаметный стол и начала читать. Ей в целом нравилось зельеварение и сами свойства зелий. Во-первых, изготовление любых зелий и их использование несовершеннолетним волшебником нисколько не отслеживались Министерством магии, в отличии от использования палочковой магии. Во-вторых, когда ты в принципе не имеешь волшебной палочки, то это единственный способ постоять за себя. В-третьих, смешивание различных компонентов в нужных пропорциях, а также выведение новых рецептов были весьма интересны. И в-четвёртых, на торговли зельями, особенно редкими, можно было нехило заработать.       Проведя около двух часов за чтением, Шарлотта аккуратно, сделав вид что переворачивает страницу, немного загнула уголок, захлопнула книгу и под пристальным взором мисс Моривел отнесла её на свою полку. Вернувшись в комнату, Шарлотта открыла небольшую тетрадочку и начала выписывать рецепты нужных ей зелий, о которых она ранее прочла. Мисс Моривел, будь она неладна, запрещала проносить в библиотеку перо с чернилами, объясняя своё решение тем, что дети, чьи руки явно растут не из того места, могут с лёгкостью заляпать книги. К счастью, с памятью у Шарлотты всё было прекрасно, даже больше, чем просто прекрасно.       Выход из ситуации нашёлся быстро, разговаривая с Ори в столовой и сетуя на несправедливую политику библиотекарши, она пожаловалась, что пергамента, чтобы выписывать туда информацию у неё нет. Девочка по имени Дженнифер Бокстор или, как её называли местные обитатели, "торгашка Джен" (не зря), сидевшая за одним столом с Шарлоттой и Ори, заинтересованно глянула в их сторону.       –Что, Осберт, нужна бумага, безграмотный будет учить тебя грамоте?–с издевательской насмешкой в голосе проговорила Бокстор и посмотрела на покрасневшего от раздражения Ори.       –Не твоего ума дела, Берт, ни разу не видела тебя в библиотеке, может из нас троих читать умеем только я и Ори?–Бокстор, проигнорировав выпад в её сторону продолжила.       –У меня есть для тебя предложение,–тихо, чтобы никто ничего не услышал,–Я видела у тебя есть одна вещица, которая нужна мне и взамен я могу дать тебе магловские тетради. Бокстор была полукровкой и непосредственно контактировала с маглами перед тем, как попала в приют. Шарлотту данное предложение заинтересовало, ей нужно было хоть что-то для записи рецептов и прочей информации.       –Что ты хочешь?       –Твоя подвеска,–самодовольно сказала Бокстор, наблюдая за реакцией Шарлотты. Подвеска, которую просила Бокстор, была дорога Шарлотте, её подарил отец. Подвеска была необычная, выполненная из алмаза, размером с горошину. Камень менял цвет всякий раз, когда настроение хозяина изменялось. Если человек был зол, она меняла цвет на красный, если грустил, на голубой, и т.д. Бокстор просила слишком много, но предложить ей что-то другое Шарлотта просто физически не могла.       –Ладно, Бокстор, сегодня ровно в десять, после отбоя встречаемся около лестницы на первый этаж,–со скрежетом на душе ответила Шарлотта.       Итак, ровно в десять часов ночи два тёмных силуэта, стоя около лестницы, сливались с царившей темнотой. Бокстор стояла на против Осберт и держала в руках стопку тетрадей, вторая в свою очередь сжимала в небольшом кулачке кулон. Одновременно обменявшись вещами и не слова не сказав друг другу, они развернулись и пошли в противоположных направлениях от места встречи. Осберт отправилась в Восточный коридор, а Бокстор поплелась в Западный.       Именно так Шарлотта и раздобыла тетради. Наверное читатель спросит, почему девочка не могла попросить разрешение на то, чтобы в сопровождении взрослого сходить в магазин и купить там пергамент. Денег у Шарлотты не было (ей было всего восемь и своей ячейки в банке у нее не имелось, а к ячейки отца доступа, в силу её возраста, не было) и приют не отпускал детей, даже уже взрослых, за его пределы, обосновав это тем, что у подростков может произойти внезапный выброс магии и маглы это увидят. Ну, а теперь, с позволения читателя мы вернёмся к повествованию.       Аккуратно выводя на тетрадных листах буквы и цифры, Шарлотта пыталась не поставить кляксу. С пером у неё изначально не заладилось, кляксы были повсюду и стали её вечными спутниками. Один раз она даже пролила пол банки чернил на стол, нечаянно задев локтем в спешке старую книгу, которую нашла за столом и на которой стояла чернильница. Внезапно, в дверь постучали. Это было странно, ибо никто из персонала, кроме мисс Кинботт, никогда не стучался, а остальные дети с ней не дружили. Заинтересовавшись она крикнула:"Входите!". В следующий момент, дверь отворилась и на пороге стоял радостный, но до ниточки промокший Ори, держащий в руках средних размеров коробку с прикрепленным сверху бантом ярко красного цвета.       –С днём рождения!–мальчик переступил порог, подошёл к шокированной такой внезапностью Шарлотте, и торжественно вручил ей подарок,–Распаковывай давай, я старался,–с гордостью заявил Ори. Положив коробку на пол, девочка молнией подлетела к Ори и крепко обняла его.       –Я думала, что тебя забрали и мы уже не увидимся, спасибо!–с облегчением прошептала девочка.       Распаковка подарка, который она совсем не ожидала получить, определенно подняла ей настроение. Сняв с коробки крышку, она увидела ещё одну коробку, на верху которой значилась надпись "Домашний пекарь", и книгу "Всё возможное о зельях". Визжа от восторга девочка вновь кинулась на шею к Ори, который так засмущался, что на щеках его проступил заметный румянец.       –Где ты всё это достал?!–поражённо воскликнула Шарлотта,–Нам ведь запрещено выходить из приюта!       –Вот, пришлось попотеть,–он почесал затылок и всё ещё был смущён,–Я думал, тебе не понравится...       –Шутишь? Я в восторге!–она открыла коробку из пекарни и обнаружила там её любимый шоколадный торт с вишней, счастью Шарлотты не было предела. Домовики часто делали ей этот торт и он получался безумно вкусным,–И теперь мне безумно стыдно, я ведь не знаю, когда у тебя день рождения!–наигранное возмущение и маленький кулачок слабо ударил в грудь Ори. Мальчик никогда не упоминал дату своего дня рождения.       –12 июня,–вновь заредевшись, ответил Ори.       Далее они вместе спустились в столовую, одолжили у них столовый ножик, вернулись в комнату и разделили торт напополам. Он оказался очень вкусным. На улице уже начинало смеркаться, а Шарлотта и Ори всё разговаривали. Разговаривали обо всём, обо всём, что приходило в голову. Пожалуй, это был самый лучший день за всё существование в приюте.