Есть только миг

Arg-117P: День 13 Проснувшись на следующее утро, Сарек обнаружил, что он в капсуле один. Тусклые полосы аварийного освещения вдоль пола и потолка еле рассеивали темноту, позволив, правда, причесаться и найти выход наружу. Дверь люка распахнулась, открывая взору картину в серых, холодных тонах. Густой туман стелился по траве открытых полей, клубился вокруг ног, пока он спускался по пандусу. Он нашел Аманду сидящей у небольшого костра, она закуталась в одеяло и без особого интереса поглощала один из пайков. Лицо, особенно вокруг глаз, было красным и опухшим. Он не знал, по какой причине: то ли от слез, то ли от недостатка сна — она вчера плакала довольно долго. Когда он приблизился, она даже не потрудилась взглянуть на него. — Доброе утро, — произнес он. — Ну, сейчас утро, так что, думаю, наполовину вы правы. Как оказалось, она сидела на одном из контейнеров для хранения вещей, он извлек из-под капсулы второй такой же и сел напротив нее. Он проголодался, но вновь вспомнил об их скудных запасах продовольствия — сорок восемь дней для двоих на полноценном рационе или девяносто шесть дней на половинном, плюс все, что они смогут дополнительно раздобыть. Прошлой ночью плач Аманды не давал ему уснуть, и он решил использовать это время на шлифовку своей стратегии по обустройству лагеря и подготовке к зиме. Он составил план, и они смогут его выполнить, если будут усердно трудиться следующие четыре дня, а затем уже переключатся на добычу еды и заготовку топлива. — Что вы намерены делать сегодня? — спросил он. Ему показалось, что она не расслышала, и он собрался повторить, но тут она глянула на него из-под тяжелых век и сказала: — Я не знаю, босс. А вы что прикажете? — Я не был осведомлен, что вы считаете меня своим руководителем. Закатив глаза, она бросила пустую упаковку из-под еды в огонь и пропустила пальцы сквозь свои темные волосы. — Ну, так оно и будет в итоге. Так нужно. — Поясните. — Ну, чтобы убраться с этой планеты, ясно же! — Я не могу ничего утверждать в нынешних обстоятельствах. — Мы, по крайней мере, должны придумать, как отправить сообщение… хоть что-нибудь. Даже если никто не услышит его до самой нашей смерти, я просто не могу… Я не хочу умирать, как Хорнсби — одинокий и забытый еще до того, как кто-то успел его забыть. Его жена и ребенок там, на Земле, возможно, устроили себе ленивое воскресенье, смотрят кино и считают дни до его возвращения. Они даже не знают, что он умер более века назад! — Почему вы кричите? — Потому что я расстроена! Теперь все ее лицо покраснело. Сарек хотел расспросить ее еще, но у него не было желания сильнее ее провоцировать. Она сделала несколько глубоких вдохов и начала снова, на этот раз более спокойно. — Мы не можем закончить вот так, — выдохнула она. — Просто не можем. — Думаю, было бы разумно подготовиться к такому повороту событий. Она стиснула зубы и отвела взгляд. — Меня словно приговорили к пожизненному заключению. — Ваша аналогия неточна. — Неужели? У нас отняли все, что мы знали, лишили родного дома, семьи, общества. С таким же успехом мы могли бы оказаться в тюрьме. Сарек примирительно кивнул. — Я не говорил, что аналогия совершенно неправильная, просто… — У вас что, нет любимых и близких? — перебила она. — Я разделяю связь со многими личностями. — И вы по ним не скучаете? — Я предполагаю, что они живы и в добром здравии, особенно учитывая, что для них по сравнению со мной прошло совсем немного времени. Я также… — Но мы в итоге умрем здесь, время для них постепенно пройдет, и они начнут по вам скучать. — У вас в привычке постоянно перебивать других? Усмехнувшись, она огрызнулась: — Ну не знаю, а у вас в привычке вести себя так, будто умереть в полном одиночестве на богом забытой планете — это совершенно нормально? — Я не один, — напомнил он. — Здесь есть еще и вы. Более того, я никогда не говорил, что это совершенно нормально, просто что я могу принять ситуацию такой, какая она есть. — Вы просто невероятны, — выдохнула она, вскочила и удалилась в капсулу. На мгновение он задумался. Во что в нем ей было невозможно поверить? Он существовал, это было очевидно. Возможно, это просто оборот речи у землян. Он уже немало их повстречал за время своей короткой посольской службы на Земле. Даже с учетом желчности ее нрава, Сарек был признателен судьбе за наличие спутницы. Благодаря ей его шансы на длительное выживание резко возросли, но при условии, что она сможет каким-то образом совладать со столь резкими перепадами настроения. В животе у него заурчало. Он машинально опустил взгляд и заметил, что руки снова начали дрожать. Arg-117P: День 16 Аманда обхватила ладонями затылок. После трех дней физического труда каждая мышца ее тела болела и дрожала. Казалось, болели даже мочки ушей. Вытирая пот со лба, она подняла руки над головой и учуяла запах перезревшего пота от собственных подмышек. Она закрыла глаза и попыталась расслабиться, но этот миг спокойствия и уединения прервал громкий «шмяк». Видимо, вулканский надсмотрщик над рабами вновь занялся рубкой бревен. Она ухмыльнулась и поставила ногу на лезвие лопаты. — Флаг ему в руки, — фыркнула себе под нос. За последние дни они сказали друг другу не больше десятка слов, но дело более-менее двигалось. Ему потребовался целый день, чтобы выкопать выгребную яму, и еще день, чтобы возвести вокруг небольшую пристройку. Как выяснилось, он также оказался отличным плотником и инженером, особенно с учетом отсутствия гвоздей. Она со скептицизмом наблюдала, как он вырезает лазерным резаком пазы на концах длинных бревен, но в итоге все сошлось, словно на высококлассной мебели прямиком с фабрики. Он рассчитал все идеально. Аманда эти несколько дней закапывала в землю герметичные контейнеры, в которых когда-то хранились одежда и припасы для пассажиров. Десять контейнеров длиной в полтора метра, шириной и глубиной в метр хорошо подойдут в качестве импровизированных погребов для корнеплодов. Рытье ям в глинистой почве стало практически самой тяжелой работой, что она когда-либо выполняла. В первый же день считай вся кожа ладоней превратилась в сплошной волдырь, и хотя она заживила руки кожным регенератором и на следующий день надела рабочие перчатки, суставы и мускулы пальцев протестующе ныли всякий раз, как она бралась за лопату. Порой она отвлекалась от закапывания контейнеров, чтобы поковыряться в земле у кромки леса в поисках съедобных клубней. Небольшой результат уже был — она покрыла дно одного из закопанных контейнеров картофелеподобными корнеплодами, но знала, что этого даже близко не хватит, чтобы прокормить их всю зиму. Этого не хватит, чтобы прокормить их обоих хотя бы неделю. Хуже того, трикодер определил пищевую ценность клубней как умеренную, поскольку они являлись неплохим источником простых углеводов, но не содержали большинства питательных веществ, необходимых для сбалансированного рациона. Она уже успела узнать, что в этой местности встречаются еще два вида съедобных клубней, один рос на открытых лугах и немного походил на сладкую морковь, второй у воды и по вкусу напоминал зернистый лук без слоев, но с точки зрения полноценного питания оба оставляли желать лучшего. В изобилии росла и дикая пшеница. Аманда скосила небольшой участок вокруг капсулы с помощью мачете и оставила колючие колосья сушиться в трех закопанных контейнерах, но потребуется время, прежде чем можно будет приступить к обмолоту, и она не знала, сколько же в итоге получит зерна за все свои труды. Она опустила подбородок на тыльную сторону ладони, покоящейся на навершии черенка лопаты, и посмотрела в открытое пространство луга. Она устала и проголодалась, а до заката оставалось еще несколько часов. Оказалось, нужно было так много сил и труда, чтобы просто существовать. Это было почти смешно — жили они в технологически продвинутой спасательной капсуле, оснащенной компьютерами и устройствами, которые способны передавать сообщения через космическое пространство, но, по сути, вернулись в темные века. Конечно, сооружение пристройки с лазерным резаком шло намного быстрее, и деревья, что рубил сейчас на дрова Сарек, были также повалены резаком, но ради экономии энергии он решил воспользоваться для заготовки дров старыми добрыми топором и кувалдой. Она много раз рубила дрова и знала, что это очень тяжелая работа, но не могла решить, что хуже — это или копка погребов для корнеплодов. Но она была уверена, что обе эти задачи не облегчало то, что они, экономя свои скудные пищевые запасы, съедали всего по одному рациону в день. Когда Сарек впервые это предложил, ей показалось, что это хорошая идея, но после трех дней изнурительного труда тяжело было отрицать, что недоедание сказывается на ней довольно серьезно. Несколько часов назад она чуть не потеряла сознание, слишком быстро встав, и сейчас намного чаще останавливалась, чтобы передохнуть, и длились эти перерывы гораздо дольше. Штаны уже сидели на ней куда свободнее, и она была уверена, что через пару дней застегнет ремень еще на одну дырку туже. Сарек не жаловался, поэтому она тоже не осмеливалась жаловаться — она не хотела, чтобы он считал ее нытиком вдобавок к уже и так проявленными ею угрюмости и депрессивности, — но она не понимала, как они смогут жить так дальше. Ей часто трудно было найти причину в принципе жить. Они понемногу умирали, медленно морили себя голодом, и ради чего? Ради удовольствия прожить еще несколько дней в компании друг друга? Она вдруг осознала, что почти дремлет, и заметила, что ритмичный стук сарекова топора замолк. Открыв глаза, она обнаружила, что он пристально смотрит на нее, она сухо улыбнулась в ответ и вернулась к копке. Она вдавила ногой лезвие лопаты в глинистую почву, зачерпнула и отбросила землю, и так снова и снова. Аманда успела сделать это еще восемь или девять раз, и тут случилось нечто неожиданное — лопата легко скользнула вглубь почвы и ударилась во что-то мягкое. Раздался визг, оглушительные щелкающие крики, а затем из ямы метнулись десятки рики-тики. Похоже, она вскрыла крупное гнездо, и они хлынули наружу, как вода. Она закричала и отшатнулась назад, а они, не теряя времени, бросились прямо по ней в поисках нового укрытия. В другой ситуации это могло показаться забавным или даже милым, но сегодня стало просто воплощением кошмара. Аманда отползла назад на локтях и, спотыкаясь, поднялась, отряхиваясь и хлопая по одежде руками, чтобы стряхнуть с себя грызунов. Ничего не видя вокруг, она вертелась на месте, пока не врезалась в грудь Сареку. — Вы пострадали? Аманда не ответила, поскольку не знала, но инстинктивно продолжала отряхиваться, вся во власти паранойи. — Снимите их с меня! — Они все убежали. Она огляделась и поняла, что он прав, но тут же почувствовала себя неловко из-за устроенного ей представления. — Вы пострадали? — повторил он. — Нет, — рявкнула она в ответ. — Но на сегодня с меня хватит рытья ям. — Нужно наполнить водой канистры, — сказал он, глянув на стоящие у пандуса капсулы пластиковые канистры с противомикробными фильтрами. Удивительно, как быстро у них кончалась вода — ее использовали не только для питья, но и для стирки и приготовления пищи, и как-то так вышло, что именно на плечи Аманды легла обязанность ежедневно ходить к озеру и наполнять водой две десятилитровых емкости. — Ага, класс, — пробормотала она, вытерла ладони о свои потертые джинсы и подняла канистры за ручки. Она постоянно выполняла эту работу, но он ни разу даже спасибо не сказал. Она поблагодарила его за возведение пристройки, но он ни единым словом не обмолвился о тех усилиях, что тратила она, будь то поиск пищи, принесение воды, разведение костра или стирка их одежды. Ну не все же вулканцы такие наглые и неблагодарные? Спустя несколько минут она добралась до берега озера и села на узком галечном пляжике между пологим скалистым выступом и небольшой рощицей. Повсюду виднелись следы бронеслонцев, ее это немного встревожило, как и чуть меньшие по размеру следы трехпалого животного, которое она пока еще не видела. Она прошла вдоль цепочки следов в подлесок и быстро потеряла их из виду, но с радостью заметила несколько фруктовых кустов и довольно скоро отыскала пять сливоподобных плодов размером с мяч для гольфа, которые пропустила местная фауна. Она жадно вгрызлась в мякоть, не обращая внимание на стекающий по щекам сок. Это был просто кусочек рая. Она съела два плода, подумала, не оставить ли немного Сареку, и, все еще размышляя об этом, принялась за третий. К тому времени, как она доела и выплюнула косточку, она уже пришла к заключению, что вообще-то не обязана с ним делиться, раз он не желает делить с ней бремя принесения воды, но все равно решила отнести ему два оставшихся фрукта, скорее для того, чтоб не чувствовать себя виноватой за попытку утаить еду, чем из-за заботы о его комфорте. Нравился он ей или нет, они в этой ситуации вместе. Она вернулась на пляж, скинула носки и ботинки, закатала штаны до колен и вошла в озеро. От холодной воды мышцы ног поджались, но, поскольку стояла самая жаркая часть дня, Аманда ничего не имела против. Она начала наполнять одну из канистр, процесс был довольно медленным из-за стоящего в горлышке биофильтра. На каждую емкость уходило около двадцати минут, что обычно раздражало, но сегодня Аманда увлеченно наблюдала за процессом. Куда спешить? Она же не собирается возвращаться в лагерь только для того, чтобы снова копать ямы? Было довольно приятно просто побыть немного наедине с собой. Она оставила канистру вверх дном в озере, чтобы та наполнялась сама, и, вразвалку ступая, вернулась на пляж. Она легла на спину и уставилась на редкие деревья над головой и полупрозрачные облачка, плывущие по ярко-голубому небу. Сегодня выдался довольно теплый день, теплее, чем пара предыдущих, и она спрашивала себя, сколько таких дней им еще выпадет. По утрам становилось все холоднее, а с приближением ночи она с трудом могла оставаться снаружи без пальто. Ее глаза закрылись, она задремала ненадолго, но вскоре крики стаи водных драконеток разбудили ее. Она потерла лицо руками и села. Канистра исчезла. Аманда, возведя глаза к небу, поднялась на ноги, уверенная, что канистра просто опустилась под воду, наполнившись доверху и потеряв остатки плавучести. Она добралась до места предполагаемого нахождения емкости, но, прошарив ногами приличный участок дна вокруг, так и не смогла ее найти. Канистра уплыла? Она врезала ладонями по поверхности воды, проклиная себя за глупость — за то, что позволила емкости наполниться и утонуть. Она могла вообразить, что скажет Сарек, если она вернется без канистры. Она стала прочесывать дно полукругом, погружаясь все глубже и глубже, пока не зашла в воду по грудь, и, наконец, споткнувшись о несколько камней и бревен, нашла пропавшую канистру. Аманда в раздражении побрела обратно к берегу, дрожа от холода. Да, она вернется в лагерь с обеими канистрами воды, но при этом мокрая насквозь, и наверняка у него найдется какое-нибудь замечание по этому поводу. Она решила, что всегда может отговориться, будто упала в воду. Лучше уж выглядеть неуклюжей, чем ленивой и неумелой. Она взяла вторую канистру, открыла биофильтр и принялась наблюдать, как внутрь всасывается озерная вода. Несколько минут она пристально следила за процессом, при этом чувствуя себя довольно отстраненно от происходящего. Какой смысл в наполнении канистр? Завтра они опустеют снова. Она вновь их наполнит, и они вновь опустеют, и она будет наполнять их до самой своей смерти. Копание ям и поиск пищи сиюминутно отвлекали ее мысли, но вечно пустой желудок слишком изнурял тело, чтобы разум был занят по-настоящему, и вскоре она почти задохнулась от охватывающего ее отчаяния. В чем смысл этого всего? Она прижала к сгоревшему на солнце лбу мокрую ладонь и попыталась успокоиться. Затем она начала смеяться. Поначалу тихое хихиканье переросло в истерический хохот, и вскоре по щекам потекли слезы. Она понимала, что, наверное, теряет рассудок, но если все теперь бессмысленно, то какая разница? Она потянула рубашку за воротник и, решив, что он слишком тесный, сняла рубашку через голову. Глянув вниз на свой пропитанный потом лифчик и решив вдруг, что у него смешной вид, Аманда расстегнула его и тоже отбросила в сторону. Вскоре она, уже полностью обнаженная, плыла на спине по озерной глади, вновь разглядывая раскинувшееся над головой небо. Она уже не смеялась. Вода была ужасно холодной, но она едва замечала это. Она чувствовала себя одновременно максимально живой и максимально мертвой за всю свою жизнь, и в то же время ее охватило странное спокойствие. *** Последний взмах кувалды расколол половину полена на четвертинки. Он сложил их рядом с местом костровища и размял пальцы. Работа была медленной и тяжелой, и, судя по нынешнему расходу дров, ему удалось заготовить их ровно на девять дней. По мере того, как дни будут все холоднее, потребность в дровах будет только расти. Ему предстояла еще масса работы, но прежде чем наколоть больше дров, ему нужно построить навес, чтобы держать их сухими. Он не видел смысла возводить что-то сложное, наподобие недавней пристройки, вполне хватит простой А-образной конструкции. Для этого нужно подобрать подходящие деревья, но он полагал, что сможет найти их поблизости, и тогда, по его подсчету, на возведение навеса потребуется не более полудня. Он закинул руки за голову, сцепив вместе ладони и растянув мышцы плеч и спины. Он еще оставался довольно худым, и половинный пищевой рацион значительно сказался на его физической форме, но он больше не умирал от голода настолько, как еще недавно, запертый в спасательной капсуле. Он обладал невероятной жизненной энергией, и остаточная боль в свежезаживших ребрах и ключицах уже покинула его. Сарек повращал головой из стороны в сторону, слушая, как похрустывают позвонки. Затем бросил взгляд на кромку леса позади капсулы, слегка удивленный тем, что Аманда еще не вернулась. Ее не было уже около часа. Несмотря на ее эмоциональность, ее трудолюбие чрезвычайно его впечатлило. Люди уступали вулканцам в силе и выносливости, но она доказала, что способна трудиться с ним наравне. Решив, что еще достаточно светло, чтобы заняться поиском наилучших деревьев для дровяного навеса, он закрыл дверной люк капсулы, перекинул через плечо лямку лазерного резака и буксировочные ремни и направился в лес. Сарек блуждал между деревьями, продвигаясь по направлению к закату, в той стороне деревья, казалось, были выше. Он брел около двадцати минут, пока не вышел к берегу озера, но не нашел деревьев, подходящих для той А-образной конструкции, которую он намеревался построить. Внезапно он вздрогнул, услышав что-то похожее на смех. Он осторожно направился в ту сторону. Но звук вскоре смолк, и вместо того, чтобы продолжить поиски его источника, он снова обратил внимание на поиск подходящих деревьев для навеса. Впереди, на вершине холма, он заметил небольшую рощицу с видом на озеро. Некоторые деревья в ней казались достаточно высокими и стройными, чтобы подойти для его целей, и чем ближе он подходил, тем больше уверялся, что по крайней мере два из них окажутся подходящими. Он несколько раз обошел кругом оба дерева, срезая тонкие ветви с соседних, чтобы расчистить пространство для работы. И в тот момент, когда он оценивающе проводил рукой по коре одного дерева, он вдруг заметил, как что-то мелькнуло внизу, в озере. Сарек глянул вниз и, прежде чем его разум смог распознать и логически осмыслить, что же он видит, он содрогнулся. Обнаженная Аманда плавала в озере внизу. Ее тело казалось совершенно безжизненным, и его первой мыслью было, что она мертва. Он впился в нее глазами, пытаясь понять, как такое могло произойти. Он сделал медленный вдох, а затем заметил, что ее руки слегка движутся вверх и вниз. Она пошевелила ногами, волосы всколыхнулись вокруг головы, и Сарек не мог заставить себя отвести от нее взгляд. Она была худощавой и бледной, за исключением кистей рук, шеи и лица, сгоревших под жестким ультрафиолетовым излучением местной звезды. Он убеждал ее принять меры предосторожности и защитить кожу, но она упрямо отказывалась. Ему пришлось заставить себя моргать и дышать. Смотреть на нее настолько обнаженную без ее согласия было неправильно, и когда до него это дошло, ему удалось оторвать от нее взгляд и увести его прочь. Он закрыл глаза и попытался выкинуть из головы образ ее нагого тела, но чем больше он пытался, тем четче становились перед мысленным взором линии ее миниатюрной груди и стройных бедер. Он тяжело сглотнул, пытаясь избавиться от внезапного комка в горле, а наклонившись подобрать лазерный резак, внезапно осознал сильную дрожь в руках. Вместо того, чтобы предупредить Аманду о своем присутствии и повалить выбранные деревья, он собрал вещи и тихо улизнул. Вскоре он перешел на трусцу, а, выбравшись из леса, уже бежал во весь опор. Добравшись до капсулы, он совсем запыхался и начал ходить кругами, пытаясь выровнять дыхание. Ему немедленно нужна была медитация. Он открыл люк капсулы и тяжело осел на пол, пытаясь сосредоточиться на дыхании и собраться с мыслями. Дрожание лежащих на бедрах ладоней крайне отвлекало, разрушая все надежды на продуктивную медитацию. Он повторял три привычных мантры снова и снова, отчаянно пытаясь очистить свой разум. Внезапно раздался звон металла о металл и тихое «ффухх», и он понял, что Аманда вернулась. Он открыл глаза, потрясенный, что уже сгущаются сумерки. — Извините, что я так задержалась, — сказала Аманда. — Возникли некоторые проблемы с канистрами. О, и я нашла немного фруктов. Она протянула на правой ладони два плода, которые называла сливами. Они с Сареком несколько секунд смотрели друг на друга, прежде чем она отвела взгляд. — Как я уже сказала, простите, что я так поздно. — Да, — ответил он, вставая и принимая предложенное, но изо всех сил стараясь не касаться ее руки. Ее одежда была мокрой, что показалось ему необычным, поскольку совсем недавно она купалась в озере без одежды. Она, казалось, почувствовала, что он ее рассматривает, и пожала плечами: — А еще я упала в воду. Я довольно неуклюжая. Сглотнув, Сарек кивнул. — Но я думала, вы уже развели костер. — Я займусь этим, а вам, думаю, лучше переодеться в сухую одежду, — быстро и слегка сбивчиво ответил он. Он стиснул руки в кулаки, чтобы они не дрожали, и уступил ей капсулу, чтобы она могла переодеться наедине. Вечер становился довольно прохладным, и он поспешил развести огонь. Когда появилась Аманда, она была одета в куртку и помахивала перед ним парой пайков и двумя фруктами. — Вы забыли это внутри, — сказала она, предлагая плоды во второй раз. — Оставьте их на подольше, и я не удержусь. — Если вы голодны, ешьте. Она одарила его насмешливой полуулыбкой. — Я съела уже три. А эти приберегла для вас. Вы тоже тяжело поработали. — Я не голоден, — пока он не произнес этого вслух, он не понимал, что сказал правду. У него действительно не было желания есть. Аманда усмехнулась. — Я на это не куплюсь. Вам нужно поесть… вы не можете просто… — она взмахнула руками, как будто этого неопределенного движения было достаточно для выражения ее мыслей. Он знал, что она права: голоден он или нет, ему нужно поддерживать свои силы, и он не видел нужды расстраивать ее, настойчиво отвергая предложенное ею. Он осторожно взял фрукты и рацион с надписью: «Вегетарианский омлет» и заставил себя начать есть. Аманда выбрала чили с фасолью и, похоже, намерена была съесть все до последней капли. Он с большим интересом наблюдал, как она облизывает ложку, но, заметив его взгляд, она хмуро ссутулилась: — Может, я и не слишком-то соблюдаю столовый этикет, но реально, какой смысл в церемониях? Он моргнул, какой-то миг не в силах думать ни о чем, кроме ее языка, облизывающего ложку. — Никакого, — согласился он, отправляя в рот еще один кусочек омлета и думая, что на вкус тот напоминает пепел. Час спустя, когда они лежали под одеялами по разные стороны капсулы, Сарек закрыл глаза и попытался заснуть, но он нисколько не чувствовал себя уставшим. Его не посетило, словно гром с ясного неба, внезапное прозрение, скорее это было медленное принятие неизбежного, но он знал, что все это значит. Всегда знал. Рассеянность, дрожащие руки, потеря аппетита, бессонница. На два года раньше срока у него начинался пон фарр. Он еле выжил в крайне сложных условиях, перенес невероятный стресс, и не столь уж невероятным было, что это повлияло на его цикл. В том, что тяжелые условия выживания вызвали желание размножаться, была своя логика — в природе подобные примеры довольно распространены. И неважно, случится ли это сейчас или через два года, он всегда знал, что рано или поздно ему придется столкнуться с этой очень сложной и очень личной проблемой. Он думал, что у него больше времени впереди, но, насколько мог теперь судить, у него осталось около трех месяцев до того, как уровень гормона ямарина повысится настолько, чтобы его убить. Теоретически ему повезло, что рядом оказалась подходящая особа женского пола, но на самом деле Аманда была совершенно неподходящей во всех отношениях, главным образом потому, что она никогда не согласилась бы спариться с ним. Он не был особо талантлив в расшифровке человеческой мимики или языка тела, но ему не требовалось быть экспертом, чтобы определить, что Аманда в лучшем случае была к нему равнодушна. Даже если бы она согласилась спариться с ним — а она никогда бы не согласилась — она была человеком. Он не питал серьезных возражений против межвидовых отношений, пока они происходили между взрослыми особями по обоюдному согласию, но никогда не находил людей сексуально привлекательными. Не находил ли? Его мысли тут же вернулись к образу Аманды, плавающей обнаженной в озере, и он понял, что это неправда, и устыдился. Его выбор был довольно ограничен, и каждый вариант ужаснее предыдущего. Он мог попытаться поухаживать за Амандой и убедить ее стать его парой, но он ничего не знал о человеческих ритуалах ухаживания. Он мог попробовать интенсивную медитацию, но на это потребовалось бы огромное количество времени, проведенного в одиночестве и размышлениях. Учитывая текущие обстоятельства, этот вариант никуда не годился, поскольку он просто умрет с голоду раньше, чем решит проблему с помощью медитации. Единственным оставшимся вариантом было просто принять неизбежное и умереть. Он мысленно блуждал вокруг да около, взвешивая недостатки и преимущества каждого варианта. Возможно, если бы он просто объяснил ситуацию Аманде, она посчитала бы логичным спариться с ним, чтобы сохранить ему жизнь и таким образом увеличить свои собственные шансы на длительное выживание. Или, возможно, он мог бы найти способ дистанцироваться от нее и медитировать как можно чаще. По-настоящему хорошего варианта он не видел. Перед тем, как наконец заснуть, он принял решение проводить меньше времени в ее обществе. Однажды он уже грубо нарушил ее границы, рассматривая ее тело без ее явного согласия, и у него не было желания рисковать, оскорбляя ее еще сильнее, узнает она это или же нет. Он погружался в один кошмарный сон за другим, но в каждом из его видений главной фигурой оставалась Аманда. Его разбудил звук открывающегося люка, и он с чрезмерной поспешностью сел на постели. — Доброе утро, соня, — проворчала Аманда, скрестив на груди руки. — Похоже, мы застряли здесь на весь день. Он несколько раз моргнул, смутно осознавая, что мир за дверью капсулы накрыт пологом проливного дождя. — Немножко чересчур, чтобы идти пахать дальше, да? — хмурясь, она плюхнулась в одно из кресел и склонила голову вперед, чтобы помассировать кончиками пальцев лоб. — Земля превратится в болото. Понятия не имею, как я смогу закопать остальные контейнеры. Она продолжала сетовать на погоду, но Сареку потребовались все силы, чтобы утихомирить и свой беспокойный разум, и свою эрекцию. Аманда вздохнула и откинулась на спинку кресла. — В любом случае, думаю, мы застряли тут вместе на весь день. Вы планируете вставать с постели?