***
Дождь не прекращался всю ночь, и уже второе утро подряд над Рэдволлом и разгорался мрачный рассвет. Несмотря на дополнительные факелы и обилие горячих, свежих, ароматных хлебов и пирогов, завтрак был весьма уныл. Казалось, будто силы природы сговорились набросить на Рэдволл темную мантию обреченности и угасить дух самого аббатства. Даже Монтибэнк не был наготове, чтобы разрядить обстановку. Верный своему слову, после ночного ужина они с Александром разработали распорядок несения караула. После этого он и его выдры приступили к первой из своих «мокрых» вахт. Но в Рэдволле обитало сравнительно немного выдр — единственных зверей, годных для несения караула под проливным дождем. Большинство из них либо все еще находились на стене, либо отдыхали после ночной смены. Монти был не из тех зверей, которые пропускают прием пищи, и то, что он отсутствовал на завтраке, свидетельствовало: слова Уртблада задели его гораздо сильнее, чем он показывал. Лужайки Аббатства были основательно пропитаны влагой после двух дней непрерывного дождя, а по всему фруктовому саду образовались большие грязные лужи. Пруд поднялся намного выше своих берегов и, к удовольствию обитавших в нем рыб и креветок, залил лужайки. Но жителей аббатства больше всего тревожило состояние садов, ведь именно оттуда аббатство получало большую часть пищи. Несмотря на защитные меры, которые были приняты незадолго до бури, часть урожая наверняка была уничтожена. Как раз в тот момент, когда некоторые начали думать, что больше никогда не увидят солнце, дождь пошел на убыль, а тучи поредели. Незадолго до обеда сквозь тучи над лесом показались участки великолепного голубого неба. На крепостных валах Монти и его выдры были вознаграждены за свое долгое и мокрое бдение видом радуги, раскинувшейся высоко над аббатством. Несколько мгновений она мерцала и переливалась, а затем яркий солнечный свет превратил ее в призрачное зрелище дивных размеров. Это зрелище вызвало одобрительные возгласы команды Монти. В своей комнате на верхнем этаже общежития Уртблад оторвался от хроники аббатства, которую он читал, и выглянул в окно, чтобы увидеть, как последние разорванные остатки серых облаков уносятся на запад, к Саламандастрону и открытому морю. Вскоре лужайки были полны ликующих рэдволльцев. Взрослые, как и малыши, не стеснялись своего ликования. Лапы и сандалии быстро стали мокрыми и грязными, но это никого не волновало, когда над головой было солнечное, голубое, небо с радугой. Маура поспешила позвонить в колокола, чтобы возвестить о полуденной трапезе и об окончании бури. Единственными зверьми в Рэдволле, которые не сразу узнали об этих переменах к лучшему, были четверо, работающие в конце туннеля под аббатством, погружаясь в прошлое в поисках возможного ключа к будущему Рэдволла…***
Сайрус чихнул снова. Сирил бросил взгляд в сторону младшего брата: — Метко чихнул, Сай. — Спасибо. Сайрус закончил вытирать морду и убрал платок в привычный карман. Он оставил один уголок торчать наружу, чтобы в случае очередного приступа чихания — а он был, без сомнения, не за горами — можно было быстро достать его снова. Брат Джефф и выдр Винокур наблюдали за чихом достаточно долго, чтобы убедиться, что их младший помощник не испортил ни одной из записей аббатства, а затем вернулись к чтению своих собственных хроник. Сирил сел, положив подбородок на одну лапу, а в другой вертел сухой стилус. Они уже третий день работали в архивах аббатства, и старшему брату-мыши это уже порядком надоело. Сирил ожидал, что перед ним откроется великая сокровищница сказаний, некий проход в мир, который возбудит его вновь обретенный интерес к воинским делам. Вместо этого хроники аббатства оказались, в основном, записями об обычном. Почти всю свою долгую историю Рэдволл знал мир. Записи представляли собой бесконечный список рождений и кончин, наблюдений за погодой, браков, смены сезонов, праздников, заметок о посетителях аббатства… все подробности обыденных приходов и уходов самых обычных существ. Короче говоря, жизнь в Рэдволле в прошлом была, за редким исключением, такой же, как и сейчас. Это неприятное открытие повергло Сирила в уныние. Он попросил бы Джеффа освободить его от этой работы, если бы не боялся обидеть историка. Все было бы не так плохо, если бы они нашли хотя бы маленькую подсказку о том, что искали, но пока что они не нашли ничего, а в архивах было достаточно записей, чтобы все четверо перебирали их несколько сезонов! Не помогало и то, что погода над землей была такой мрачной. Несмотря на то что архивный туннель был полностью отгорожен от внешнего мира, затянувшаяся буря, казалось, проникала внутрь камеры, делая ее замкнутое пространство еще более гнетущими. Каждый раз, когда кто-то из них поднимался в Большой зал или в общежития, его встречали новые тучи и дождь, и от этого было еще тяжелее возвращаться в архивы, где никогда не светит солнце. Они словно приносили с собой частичку шторма, что еще больше портило настроение. Сирилу и в голову не приходило, что Джефф и Винокур — а возможно, и его родной брат Сайрус — действительно поглощены изучением истории и не испытывают того беспокойства, которое испытывал он. Откровенная вялость Сирила не осталась незамеченной Джеффом. Историк поднял голову и в десятый раз за утро посмотрел поверх очков на мышонка. — Сирил, ты уже прочитал хоть одно слово из этой записи? Ты так долго был на этой странице, что она уже начала собирать пыль. Подбородок Сирила выскользнул из лапы, когда он услышал свое имя, и ему пришлось ухватиться за стол, чтобы сохранить равновесие. — А? Я просто задумался, мистер Джефф. — Скорее просто витаешь в облаках, — улыбнулся Винокур. — Такое и со мной было пару раз. Сирил продолжал рассеянно играть стилусом, глядя на страницу перед собой, но не видя ее. — Эти записи — просто одно и то же, снова и снова. Кого волнует, что ели на ужин двадцать поколений назад? — Это наша история, Сирил, — сказал Джефф. — Наше наследие. Все, за что стоит Рэдволл, можно найти здесь. — Но мы делаем это не для этого, — возразил Сирил. — Мы ищем подсказки о грядущей войне, а мы ничего такого не нашли. А ведь мы только начали читать! — Мы знали, что это будет сложно, когда начинали, — напомнил Джефф. — Именно поэтому я попросил тебя, Сайруса и Винокура помочь мне. Представь, сколько времени уйдет, если я буду делать это один! Винокур понимающе кивнул: — Терпение — это добродетель. — Нечего говорить банальности, — пробормотал Сирил себе под нос. Уши Джеффа были острее, чем глаза, и он тут же сердито нахмурился: — И не нужно грубить. А теперь немедленно извинись перед Винокуром! Сирил повесил голову. — Прости, Винк. Джефф глубоко вздохнул и покачал головой. — Сначала все те воинственные разговоры, а теперь вот это! Что на тебя нашло, Сирил? Сирил не ответил. Прежде чем Джефф успел отругать его еще больше, Сайрус судорожно нащупал платок и издал еще один впечатляющий чих, едва успев повернуть голову и прикрыть лицо. — Поймал и это! Ух, эта пыль щекочет мой нос. Я никогда не перестану чихать! Винокур наклонился и прошептал Джеффу на ухо: — Похоже, один из наших помощников не хочет выполнять это задание, а другому неудобно. Может быть, нам стоит позволить этим двум мышам вернуться к своим обязанностям звонарей и найти других зверей, которые помогут нам прочитать эти записи? Джефф обдумал совет молодого выдра. — Возможно. Но я склонен думать, что это погода нас подкосила, даже здесь, так сказать, внизу. Никто из тех, с кем я разговаривал, не помнит такой бури, и она тяготит дух каждого зверя в Рэдволле. Должно быть, нашим двум мышам тяжело проводить часы в этом туннеле, а потом подниматься наверх и обнаруживать, что день такой же бессолнечный и унылый, как самый темный подвал. Он отметил страницу закладкой и закрыл книгу перед собой. — Думаю, нам стоит отдохнуть от этой работы, пока не пройдет буря и не выглянет солнце, а потом мы сможем поднять некоторые из этих записей и почитать их на лужайке. Некоторые из этих книг не видели света уже много поколений, и это не повредит ни им, ни нам. — Нам много времени придется ждать, — предположил Винокур. — Ну, это должно когда-нибудь закончиться. Долго так продолжаться не может, — оптимистично заметил Джефф. — Даже если на это уйдет день или два, солнце вернется над Страной Цветущих Мхов так же, как дух Мартина следит за каждым зверем в Рэдволле. Едва эти слова успели прозвучать из уст Джеффа, как из главного туннеля послышался шум. Это был Биллус. Молодой крот выглядел необычайно веселым. — Бурр-урр, зуррс! Сирил, Сайрус! Наконец-то солнце засияло! Выйдите наверх за жратвой! — Так, так! — Джефф встал. — Видите, стоит только произнести имя Мартина, как все становится лучше! Давайте последуем совету доброго крота и хорошенько пообедаем на свежем воздухе, а потом продолжим работу на лужайках аббатства. Хорошей еды и яркого солнца должно быть достаточно! Четверо исследователей архива последовали за Биллусом по туннелю, спеша поскорее оказаться под манящим летним солнцем.