We broke the code

      11 мая – самый важный и волнующий день всех участников Евровидения 2024. День, когда свершится всё. День, когда узнают победителя этого года. И день, который принесёт ребятам множество славы и бесконечное количество фанатов.       Но для меня, главного помощника представителей Украины, этот день был более напряжённым и сумбурным.       С утра моя голова раскалывалась на множество маленьких кусочков, и я реагировала на своё имя раз через раз. В основном, меня постоянно везде тискала с собой Джерри. О да, она любила это делать. Яна постоянно суетилась и бегала в своём бежевом платье, которое было настолько длинным, что иногда девушка спотыкалась об него и неуклюже и смешно падала. То фотосессия с другими участниками, то прогон песни, которую Яна боялась забыть, не давали никому покоя. Это длилось часами, а я была наблюдателем.       Наконец-то десятитысячный прогон песни закончился, все смогли выдохнуть, а я впервые за три часа дотянулась до стакана с водой, что стоял на тумбе. Сделав пару глотков, я облегчённо выдохнула и снова увидела перед своим лицом Джерри.       -Господи, Яна, не пугай меня так, - испуганно произнесла я.       -Я тебя уже три раза позвала, а ты никак не реагируешь. Что такое? – заинтересовалась она.       Её лицо было в сантиметрах от моего, и мне стало настолько некомфортно, что я отодвинулась от Джерри и опустила взгляд вниз, размышляя о том, что бы ей ответить. Из-за сильной боли в голове я и вовсе забыла её вопрос, поэтому ещё минуту сидела молча.       -Ева, ты не с той ноги что-ли сегодня встала? – Джерри помахала рукой перед моим лицом и снова приблизилась ко мне.       -Да всё хорошо.       -Я запарилась уже бегать в этом платье, - девушка отошла в сторону, закрыла дверь в нашу так называемую гримёрку и начала стаскивать с себя одежду, - я повешу платье на вешалку возле двери, не дай ему помяться, а то прогон и генеральная репетиция уже через два часа.       После слов Яны, что раздались у меня эхом в голове, я открыла глаза, а девушки уже и не было в комнатке. Снова убежала учить танец Маркуса и Мартинуса или снимать видео с Марко из Хорватии. И как у неё хватает на всё это энергии? Сейчас ведь напрыгается с ними, прибежит сюда и снова начнёт распеваться.       За два часа до начала генеральной репетиции Джерри и в правду успела сделать абсолютно всё. Я тоже суетилась и руководила всеми. Следила я сразу за всем: чтобы причёски у Алёны и Яны были аккуратными, чтобы ничего не сломалось, чтобы никто не пострадал до финала Евровидения. В общем, без инцидентов. Следила я за всем, кроме платья Джерри, которое она должна была вот-вот надеть.       Яна прибежала к нам в комнату, и её взгляд начал бегать по нам. Мы все вопросительно посмотрели на неё, а она – на нас.       -Где платье? – промолвила та.       В моей голове что-то щёлкнуло, и я резко вскочила, посмотрев на вешалку у двери. Вешалка была пустой, платья не было. Яна оглядела меня с ног до головы и тоже уставилась на пустую вешалку на двери. Пазлы в своей голове она собрала сама.       -Ты потеряла моё платье? – спросила меня Хэйл.       Спросила она меня совсем без агрессии. Её лицо было больше в удивлении и смятении. Никто даже подумать не мог, что самую главную вещь возможно потерять в крохотной комнатке за два часа до генеральной репетиции. Джерри никогда не относилась ко мне, как к работнице (то есть как к своей рабыне). Ни у Алёны, ни у Яны не было звёздной болезни. Они называли меня своей подругой, но никак не менеджером или кем-то там ещё. Девочки никогда не разговаривали со мной грубо и не гоняли слишком сильно. Но в этот день я чувствовала, как Яна начинает гореть от злости, да и я сама хотела провалиться сквозь землю.       Господи, почему именно в день Евровидения?