Кошмар в лесу или в сердце?

Записывая ответы с бумажки, я быстро справился с заданием. Контрольная по физике, хоть и была сложной, всё же включала темы, которые я знал, но несколько вопросов заставили меня подсмотреть. Помощь от Смирновой, этой гадюки... Почему она решила мне помочь? Не понимаю. Возможно, стоит спросить её после урока. Уроки тянулись медленно, как всегда. Когда я сдал работу, первое, что сделал — стал рисовать. Один из рисунков получился странно точным. Я, не осознавая, нарисовал Катю, милую, скромную, без её обычного холодного взгляда и насмешливой улыбки. Просто обычная девчонка... Девушка. В будущем, женщина? Поймав себя на этой мысли, я понял — я уже на крючке. Придётся её провожать домой, либо занести что-то в библиотеку... Задумался, но сопротивляться уже бессмысленно. Быть мальчиком на побегушках? Видимо, это теперь моя роль. Когда урок закончился, я быстро собрал свои вещи, чтобы не нарваться на Рому или Бяшу. Но как только я собирался выйти, меня остановила она — Смирнова. Ухмыльнувшись, она сказала: — Ну что, Петров, понесёшь даме сумочку? Тяжело вздохнув, я ответил: — Ладно. Но, пожалуйста, не выставляй меня на посмешище перед школой. Она подняла брови и усмехнулась: — Так ты переживаешь за репутацию? С каких это пор? Я помедлил, прежде чем ответить: — С тех самых пор, как мы с тобой поцеловались. Или ты уже забыла? Глаза Кати вспыхнули холодным, изумрудным гневом, но я заметил, как в её взгляде промелькнула тень смущения. Она умела смущаться, хоть и редко показывала это. Видя её реакцию, я продолжил, стараясь говорить спокойно: — Катя, я не хочу манипулировать тобой, как ты манипулируешь другими. Нам не стоит больше конфликтовать. Мы и так слишком долго друг друга изводим. Мне неприятно с тобой ссориться, да и сил уже нет. Катя нервно усмехнулась и перебила меня: — Петров, что с тобой сегодня? Ты ведёшь себя странно. Пересмотрел романтических фильмов, что ли? В её голосе чувствовалась смесь раздражения и удивления. — Ладно, давай, что там тебе нужно? Катя свернула разговор в свою сторону, но я видел, что её слегка задели мои слова. Как будто неожиданно для неё самой, она не хотела продолжать конфликт. Я лишь вздохнул и ответил: — Да, хорошо. Только, пожалуйста, давай обойдёмся без лишних обвинений, хорошо? Я просто устал от всей этой игры. Она насмешливо кивнула, явно довольная своей победой, и мы направились к библиотеке. Пока я поднимался по лестнице, я ощущал странную тревогу, как будто снова застрял в своих кошмарах. Это место начинало давить на меня, как и её присутствие. В библиотеке Катя продолжила командовать: — Петров, отнеси эти книги на верхнюю полку. Я просто не дотягиваюсь. Я молча кивнул и направился к полке. Не хотел спорить, зная, что это не изменит ничего. Пока я раскладывал книги, мои мысли блуждали, и вдруг я снова оказался в своём доме. Этот сон, он преследовал меня. И вот она — змея, величественная и угрожающая, но не атаковала. Она наблюдала за мной, как будто изучала меня. Катя с удивлением смотрела на мой рисунок, и я быстро спустился вниз, стараясь не показать тревоги. Её заворожённый взгляд не предвещал ничего хорошего. — Катя, ты не подумай, ничего такого. Просто верни рисунок, — пробормотал я, пытаясь увести разговор в сторону. Она, усмехнувшись, ответила с иронией: — О, Петров, оказывается, ты меня рисуешь? Не знал, что я тебе так нравлюсь. Ай-яй-яй, придётся всем рассказать, что ты влюблён. Злость начала закипать, но я сдержался: — Не делай этого, Катя. Не надо разжигать конфликт на пустом месте. Верни рисунок. — Не, не отдам, — сказала она с надменной улыбкой. — Переделай его, и можешь получить обратно. — А если я не захочу? — Тогда будут последствия, — уверенно ответила Катя. — Я же отличница, кто тебе поверит? Моя злость была на пределе, но я сдержался ради спокойствия: — Хорошо, нарисую, — сказал я сквозь зубы. — Но знай, я не собираюсь играть в твои игры. Катя, довольная своей победой, усмехнулась: — Уверенность тебя погубит, Петров. Когда она ушла, я остался наедине с книгой в руках. Глядя на обложку «Анны Карениной», мысль промелькнула: может, мне тоже под поезд? Вздохнув, я вернул книгу на полку и ушёл с тяжёлым сердцем, предчувствуя, что это ещё не конец.

От третьего лица

Выйдя из библиотеки, Антон направился в сторону раздевалки. С каждым шагом его мысли блуждали в безграничной пугающей темноте, которая преследовала его даже наяву. Но несмотря на это, он заметил Полину. Она выглядела погруженной в свои мысли, держа в руках свою скрипку. Полина всегда казалась ему недосягаемой, некой высокой планкой, к которой трудно даже подступиться. Безответная любовь жгла его изнутри, но он уже смирился с тем, что ей отдал предпочтение пятифану. Этот компромисс, это самопожертвование угнетало его, но он не мог позволить себе быть идиотом в глазах окружающих. — Привет, Полина, как ты? Ты сегодня свободна или опять скрипка? — его голос прозвучал немного глухо, будто бы отодвинувшись на второй план под тяжестью собственных мыслей. Полина отвела взгляд от окна и посмотрела на Антона, словно только что вернувшись из другого мира. — Нет, сегодня не занята, — спокойно ответила она, — но пятифан меня уже пригласил. Ты что, забыл, что мы несколько лет уже встречаемся? Антон только вздохнул, смахнув со лба воображаемую усталость. Он был зол на самого себя за эти чувства. "Какая глупость," подумал он, "почему я всё ещё на что-то надеюсь?" Он притворно улыбнулся, чтобы скрыть свою разочарованность. — Ну что ж, удачи тебе с этим делом. — произнёс он, пытаясь добавить нотку весёлости в голос, хотя внутри всё кричало. — Как он там, отучается от курения? Полина ответила с лёгкой ухмылкой: — Стараюсь. Тяжело, но справляюсь. С трудом, но всё же получается. Он кивнул и, попрощавшись, пошёл дальше, к раздевалке. Холодок окутал его, когда он вышел на улицу. Свежий воздух внёс облегчение, но не избавил от тяжести, гнездящейся в его груди. Он шёл, наблюдая за зимним пейзажем, но мысли о кошмарах не отпускали его. Антон чувствовал, как они медленно захватывают его разум. Необъяснимый страх сковывал его душу, как та змея в его видениях. И вот он увидел лису. Она стояла у калитки, наблюдая за ним, её глаза блестели хитрым огоньком. Антон инстинктивно скомкал снежок и запустил его в зверя. Лиса фыркнула и скрылась в зарослях. Антон вздохнул, глядя ей вслед. — Плутовка, — сказал он себе под нос, осознавая глупость своих действий. Кошмары продолжали размывать реальность. Зайдя в дом, его встретила Оля, обняв его как всегда по-доброму. Антон улыбнулся сестре, обменявшись с ней несколькими фразами. Она всегда была его опорой, той, кто понимала его без слов. Несмотря на её юный возраст, она была мудра не по годам. Антон знал, что её забота не была поверхностной. За обедом Антон снова погружался в свои мысли. Кошмары, образ Кати, постоянное чувство подавленности — всё смешивалось в его голове, но с каждым кусочком еды он немного приходил в себя. Но Катя... Она не давала ему покоя. Он не мог разобраться, что его так притягивает к ней, но её присутствие разъедало его изнутри. После обеда Антон направился к себе в комнату, чувствуя лёгкую усталость от рутинных забот и школьных уроков. Времени было ещё достаточно, чтобы закончить оставшиеся дела и, возможно, немного отдохнуть. За дверью в соседней комнате доносились звуки мультиков, которые сестра, как обычно, пересматривала уже в сотый раз. Её привычка оставлять телевизор включённым на фоне раздражала, но Антон привык. Сделав уроки за час, Антон удивился тому, как быстро справился с задачами. Обычно физика, литература и особенно математика вытягивали из него все силы, но в этот раз всё прошло гладко. "Наверное, потому что кошмары окончательно вымотали", — подумал он, лениво откладывая тетради в сторону. Мама как обычно не заостряла внимание на том, что у него происходит. Да, девятый класс — это почти граница между детством и взрослой жизнью, но для неё, казалось, главное — чтобы экзамены были сданы, а остальное уже детали. Однако даже мысли о будущих экзаменах отступали перед чем-то более реальным — Катей. Она снова мелькнула перед его мысленным взором, на этот раз не как холодная, отстранённая девушка, а как... идеал? Антон сам не мог разобраться в себе. В ней было что-то необъяснимое, что не давало покоя. Её милая, но колючая натура тянула его к ней, как к запретному плоду, который был бы не только приятен, но и опасен. От этих мыслей он решил отвлечься, взяв краски и начав рисовать. Портрет Кати формировался постепенно, каждый мазок добавлял ей что-то новое. Её черты стали более мягкими, более утончёнными, чем в реальности. В этом образе она выглядела не просто милой девушкой, а настоящей музой, воплощением чего-то недостижимого. Антон работал над портретом несколько часов подряд, полностью погружаясь в процесс. Время шло, и когда краски, наконец, легли на полотно так, как он хотел, Антон на мгновение удовлетворённо посмотрел на результат. «Прекрасна...» — тихо прошептал он себе под нос. Он сам не мог поверить, что довёл это до конца. Но тут его мысли вернулись к реальности. «Это же просто рисунок. Она никогда не будет такой». Катя была другой — это понимал даже Антон. Оля прервала его размышления, подбежав с просьбой поиграть. Её озорной взгляд был полон жизни, совсем не таким, как у Кати. Антон улыбнулся сестре и, пригнувшись к ней, прошептал: — А что если мы сегодня прогуляемся? С мамой и папой можно договориться. Может, встретишь Ромку с Бяшей. Хочешь сыграть большую роль в нашем небольшом плане? Глаза Оли загорелись энтузиазмом, и Антон не мог не улыбнуться в ответ. В её наивной радости он видел спасение от тех мрачных мыслей, которые терзали его. Всё было устроено быстро: Оля оделась, родители разрешили прогулку. Антон же позвонил Ромке, предложив ему присоединиться. — Ну что, ты как? Не запарился? — услышал он прокуренный голос Ромки в трубке. — Нет, всё нормально. Давай прогуляемся. Сестре скучно, да и мне тоже, — проговорил Антон, стараясь говорить тише, чтобы не привлекать внимания родителей. Ромка, всегда готовый на любую авантюру, согласился без раздумий. Антон же, почувствовав лёгкое облегчение, собрался вместе с Олей и направился к выходу. — Только не гуляйте до поздна, — сказала мама, напоследок улыбнувшись им. Антон кивнул, зная, что впереди его ждёт что-то новое, но ещё не понимал, что этот день станет началом чего-то более серьёзного, чем простая прогулка с друзьями. Антон с сестрой неспешно вышли из дома и направились по заснеженной улице в сторону школы, где их уже ожидали Ромка и Бяша. На улице начинало холодать, и лёгкий ветер обдувал лицо, но Антон был погружён в свои мысли. Он всё ещё не мог отделаться от странных кошмаров, которые преследовали его каждый раз, когда он закрывал глаза. Но сейчас, вместе с Олей, ему стало чуть легче. — Ты точно не против? — спросила сестра, пристально глядя на него. — Не волнуйся, всё хорошо, — спокойно ответил Антон, стараясь звучать уверенно. Но в глубине души его терзало ощущение надвигающейся беды. Что-то внутри подсказывало ему, что этот день не закончится так, как он ожидает. Когда они добрались до школы, там их уже ждали Ромка и Бяша. Оба, как всегда, были в своём духе: Ромка — с небрежной ухмылкой на лице, а Бяша — с задумчивым выражением. Они обменялись парой шуток, но Антон почувствовал, что даже здесь, среди друзей, он всё равно не может до конца расслабиться. Ромка громко засмеялся: — Ну что, Тохич, ты с сестрой гулять? А как же Катя? Неужели она тебя отпустила? Антон фыркнул и отмахнулся: — Хватит уже про это. Мы с тобой давно не разговаривали на серьёзные темы. Как у тебя дела? Ромка пожал плечами: — Да всё как обычно. Только, знаешь, странные вещи вокруг творятся. Ты не замечал? Как будто кто-то следит за нами. И не говори, что я паранойю. Антон замер. Эта мысль промелькнула у него и раньше, когда он чувствовал странное присутствие в своих снах, а теперь и Ромка упомянул об этом. Но он старался не показывать своих эмоций, просто кивнув в ответ. Они продолжили идти по улице, обсуждая мелочи жизни, но Антон не мог избавиться от ощущения, что его ждёт что-то гораздо более опасное. Он часто оглядывался, чтобы убедиться, что за ними никто не идёт. Тем временем, Оля весело прыгала рядом с ними, радуясь прогулке и тому, что наконец-то может провести время на свежем воздухе.