Воры

              Гермиона в очередной раз сверилась с книгой: руны правильные, но, Мерлин их дери, не сочетаются друг с другом.Их нельзя использовать вместе. Что это значит? Снова три дня работы книззлу под хвост. Грейнджер втянула носом воздух и медленно выдохнула через рот. Успокоиться. Нужно успокоиться и попробовать снова. Но кипящее раздражение неумолимо смешивалось с такой привычной теперь тревогой и не могло не вылиться в секундную слабость. Потрепанный фолиант полетел со стола и гулко приземлился на испещренный царапинами пол. Старый кабинет на Гриммо, который Гермиона с боем отвоевала у Аластора, безнадежно пропах пылью, пожелтевшими пергаментами, книжным клеем и её личным бессилием. Еще парочка таких провалов, и Гермиона решит, что Минерва попросту ошиблась: нельзя скрещивать руны, чтобы создавать защитные поля.  Но, видит Годрик, как им это было нужно. Поэтому Грейнджер — на то она и Грейнджер — попробует еще раз. Гермиона встала и подошла к окну — размяться бы. Какая по счету эта зима? Пятая, кажется. На обратной стороне грязного стекла оседали снежинки, переливаясь в тусклом свете уличного фонаря да редких зажженных окон в маггловских квартирках, от которых веяло мнимым спокойствием и будничной скукой. Забавные. Живут себе, украшая комнаты рождественской чепухой, и не знают, что в нескольких десятках метров от них ни больше ни меньше, а штаб-квартира, координирующая деятельность «светлой» стороны военного магического конфликта. Впрочем, светлую ли? Сложно всё стало. Всё смешалось в доме Блэков: конечно, были Пожиратели, которые с покаянием пришли в Орден, закусив приличным запасом Веритасерума под зорким глазом Муди, но были и орденовцы, которые… Впрочем, как они с этим жили, Грейнджер уже волновало мало. Мерлин, тихо-то как. Как по заказу скрипнула дверь, а Гермиона лишь прикрыла глаза, стараясь не дать своей надежде пищу. Она изо всех сил пыталась держать это чувство впроголодь — так жить становилось куда проще. Тем более что и Аластор, и Кингсли скорее бы подвинули Мерлина на том свете, чем дали информацию о ходе текущего рейда. Всегда существует риск угодить к Пожирателям и почувствовать на себе всю силу легилименции мадам Лестрейндж. Но, не удержавшись, Гермиона всё же взглянула в сторону двери и облегченно выдохнула — так, как будто ждала этого момента нестерпимо долго. — Годрик, — одними губами проговорила она, тут же направляясь к ночному гостю. — Ты жив. — Ты всегда будешь констатировать очевидные вещи при встрече? — деланно насмешливо отозвался Драко, когда Гермиона, едва ли не врезавшись, заключила его в крепкие объятия. Вдруг он издал тихий стон, не предвещавший ничего хорошего. — Что? — Грейнджер растерянно заглянула ему в глаза, будто там можно было найти ответы на миллион вопросов, готовых в любую секунду сорваться с губ. Но они все подождут. — Ребро, — чуть скривившись, сдавленно произнес Драко, и Гермиона тут же ослабила хватку. Малфой удовлетворенно кивнул и добавил: — Всё в порядке. Просто будь нежнее. — Обычно это не то, о чем ты меня просишь, — усмехнулась Грейнджер, проводя ладонями по его щекам. Щупала. Будто лишний раз хотела убедиться, что он не призрак. — Шутишь про секс? — Драко довольно ухмыльнулся, аккуратно обнимая её за талию. — Приятно удивлен. — Вас долго не было. — Гермиона пропустила его реплику мимо ушей, пусть и не смогла не вернуть Драко улыбку, и перевела тему: — Что-то пошло не так? — Грейнджер, пожалуйста, — умоляюще посмотрел на неё Малфой, едва-едва пробегая кончиками пальцев по её спине. — Про нашу вылазку на завтрашнем собрании всё расскажет Кингсли, мы сможем обсудить это позже. Гермиона кивнула. Конечно. Очевидно, Драко бы не отпустили к ней без доклада о задании руководству. Цель превыше всего. Мать её. — Рада, что ты не умер, — Грейнджер улыбнулась и оставила невесомый поцелуй в уголке его губ. Идиотская фраза. Идиотская война. Идиотская нормальность. — Взаимно, — Драко притянул её ближе, сокращая последние дюймы между ними. Несмотря на то что Малфой минутой ранее что-то говорил про нежность, его ответный поцелуй можно было назвать только требовательным. Никак иначе. Он, должно быть, тоже переживал. Каждый раз перед рейдом — своим или её — просил не делать глупостей: «Без лишних геройств, милая».  Теперь, когда Гермиона окончательно убедилась в том, что перед ней не мираж, когда его губы так привычно скользили по её собственным, она потянулась к застёжкам на его мантии. Нельзя терять время, когда его и нет вовсе. — Погоди. — Малфой, ухмыляясь, явно довольный её напором, чуть отстранился и призвал небольшой пакет из коридора, после чего протянул его Гермионе. — Тебе. — Зачем? — Грейнджер в недоумении уставилась на подарок. Глупость. То, что он вернулся относительно целым, — уже подарок. — Рождество, — беззаботно пожал плечами Драко, вкладывая ручки пакета в её ладонь. — Там просто книги. Сейчас, знаешь, туговато с оригинальностью. — Спасибо, но не думаю, что можно винить меня в отсутствии праздничного настроения. — Гермиона лишь тяжело вздохнула, сжимая руку и чувствуя, как атласные ленты холодят кожу. — Война. — Грейнджер, война длится уже пять лет. — Драко смотрел на неё серьезно, будто журил за непонимание. — Думаю, мы вполне можем украсть полчаса на Рождество. Украсть. Да, это именно то, чем они занимались последние два года, несмотря на недовольство Аластора, который всем своим видом брюзжал: «Нашли время, идиоты». — Полчаса, — улыбнулась Гермиона и кивнула. Плевать, что до праздника еще неделя. Они украдут авансом.  — Иди сюда, — шепнул Драко, поддевая пальцем её подбородок. Он, видимо, тоже медлить не собирался. Всё понимал, не дурак ведь. Их губы снова встретились, вымученно как-то, горячо. Ненужная теплая мантия Малфоя упала на пол черным одеялом, а рядом приземлился и подарочный пакет. Драко хотелось трогать, впитывать каждый разряд тока, оседающий на подушечках пальцев от контакта кожа к коже. И никаких запирающих или заглушающих заклинаний. Драккл с ними. Пусть этот дом наполнят звуки жизни и удовольствия, а не скорби и боли. Может, хотя бы ради приличия их не будут беспокоить. Гермиона поежилась, когда Драко проник холодными руками под её свитер. Пора бы уже привыкнуть к тому, что расплатой за его аристократическую бледность были вечно ледяные пальцы, но Грейнджер, будто в отместку, всё равно прикусила его за нижнюю губу. Малфой хмыкнул в поцелуй, но руки не убрал. Скользнул ладонями выше по известному маршруту. В конце концов, рецепт они знали оба — продолжать двигаться и разгонять кровь по венам. И станет тепло. Жарко станет даже. — Руны? — коротко спросил Драко, прерывая поцелуй и спускаясь губами на её шею. Быстрые вопросы по делу во время прелюдии. Воистину, её любимый военный коктейль. — Не получается, — с усилием сосредотачиваясь, ответила Гермиона, путаясь пальцами в его волосах и притягивая ближе. — Получится. У тебя всё получится, — шепотом успокоил её Малфой, подхватывая под ягодицы и усаживая на стол. — Салазар, как я скучал. Мог бы и не говорить. Гермиона почувствовала это, когда Драко прижался к ней бедрами. Очень. Скучал. Но на удивление, Драко оказался тем, кому нужно было говорить. Много, часто, иногда задыхаясь. Возможно, потому что только с ней он мог это делать, в то время как она предпочитала молчать. Голос — её оружие. А с ним — ни обороны, ни нападения. Только безопасность и дом. Прерывистое дыхание и возбуждение, отдающееся учащенным сердцебиением по всему телу, даже на кончике языка, заглушил скрипучий механический голос из магического передатчика Грейнджер: «Зайди. Сейчас». Кингсли. Пойманы на краже. Неудачливые воры. — Проклятая Моргана, — с досадой шепнул Драко, тяжело дыша Гермионе в шею, обдавая воздухом мокрый след, оставшийся там от его языка.    Даже смешно. Взрослые люди, а совершенно несвободны в своих желаниях. Вынуждены успокаивать сбившееся дыхание, прижавшись лбами, и натягивать вымученные улыбки. — Пять минут? — Гермиона посмотрела на Малфоя так, будто торговалась сама с собой. — Пять минут. — Драко выдохнул и обреченно кивнул, возвращая на место её скомканный свитер, расправляя складки аккуратным движением ладоней. Малфой потянулся к её губам, но уже с неспешным поцелуем, горчившим привкусом разочарования. Главное — помнить, что когда-нибудь это закончится.  — Обещай, что вернешься сегодня, — прикрыв глаза, попросил Драко, обхватив её лицо руками и проведя большими пальцами по линии скул. — Ты мне нужна. Гермиона лишь улыбнулась, отказывая себе в возможности давать обещания, которые не в силах выполнить. Она себе не принадлежит. Никто из них не может этим похвастаться.  Но как бы война не проходилась по их судьбам тяжелым ледником, ломая всё на своём пути… Главное — помнить, что когда-нибудь они всё же украдут себе жизнь. И это будет насовсем.