***
Кубок Огня, он же — Кубок Трёх Волшебников, постоянно горевший во взоре Тео неярким рыжим пламенем, представлял из себя удивительный артефакт. Организаторы Турнира расположили его на первом этаже в холле, где Дамблдор наложил особые чары, ограничивавшие проход студентов, не попадающих под возрастной ценз. Профессор Бабблинг пожертвовала, как она рассказала классу четверокурсников, двумя занятиями, чтобы вместе с пяти- и шестикурсниками провести практический разбор нанесённых ею для чар директора рунных цепочек. Тем не менее, находились смельчаки, что пересекали (или пытались пересечь) линию Дамблдора, чтобы попытаться стать участником Турнира. Нотт не был свидетелем, но слышал от Джинни, что близнецы Уизли выпили старящее зелье, чтобы превратиться в седобородых мужей. Девочку эта шалость братьев веселила, и Теодора её веселость радовала. Погода на улице навевала ему воспоминания о своём втором курсе, когда Джинни была под проклятьем артефакта, и разительное отличие её поведения и состояния были ей к лицу. Вместе с Джинни Теодор несколько раз в неделю занимался в библиотеке, когда у других ребят были свои собственные дела. В начале семестра к ним было повадился подсаживаться Колин со своим приятелем, но затем перестал — и Тео не был уверен, что это не Джинни так на него воздействовала. — Знаешь, — сказала она вдруг в один из таких дней незадолго до Хэллоуина, крутя пальцами огненно-рыжую прядь, — я слышала от Гермионы, что на Турнире обязательно игрался Святочный Бал перед рождеством. Жаль, что на него пускают четверокурсников и старше… Хотя в предыдущий раз позволяли пригласить партнёра с младшего курса — она многозначительно покосилась на слизеринца. — Джинни, если это будет возможно, — улыбнулся Теодор, — я приглашаю тебя стать моей партнёршей на Святочном Балу. Он коснулся её руки, и девочка улыбнулась. — Я подумаю!***
— Мистер Нотт, — на сносном английском окликнул Теодора в коридоре один из колдунов Дурмстранга. Теодор, никуда в целом не спешивший, подошёл к Иржи Велкопоповицу (или как-то так; Нотт так и не запомнил произношение) и его приятелю из Прибалтики, по-английски не говорившему. — Да, мистер Иржи? У них установились не приятельские, конечно же, отношения, но какое-то их подобие. Двое семнадцатилетних студентов Дурмстранга в день, когда они все опустили свои листки в Кубок Огня, оказались отнесены лестницами Хогвартса в противную сторону от аудитории, выделенной под их занятия. Тео, отправивший письмо по случаю праздника у тётушки, наткнулся на них в одном из коридоров, и помог вернуться на правильный путь. — А скажите, правда ли, что нам директор рассказывает, что в ваше школа могут учиться дети простецы? Совсем как Бубатон. — Эээ… если я правильно понял вопрос — да. Дети из неволшебных семей принимаются в Хогвартс на общих началах с самого основания школы, это даже было причиной конфликта легендарных магов-основателей. — Ха-ха! Смешное. Нет проверки на волшебность? Теодор пожал плечами. — В Дурмстранг не попасть детям магглов, только дети волшебников. Маггловы дети отправятся в Колдовстворец к красным или в Бубатон. Только элита в Дурмстранг! Но ваш замок красивый. Наш другой. Kreml… крепость, а не замок. Понимаете, Нотт? Теодор не особо интересовался тем, чем одно отличается от другого. — О! Ну как же. У вас лестницы, этажи, переходы, галереи, а у нас корпуса и высокий внешний стены, а не забор. У вас чары по границе земель, у нас — по границе стен. Другой уровень сложности! Здесь красиво. Иржи носил шеврон «дельта» — это был знак тех, кто обучался на чешском и словацком языках, в то время как его приятель был «бетой». Так обозначали студентов, учившихся в Дурмстранге на немецком. «Альф» среди гостей было всего двое: угрюмый Крам и радушный, но неприятный в общении Иван с труднопроизносимой фамилией Долгорукий. Они обучались на русском и близких к нему языках, включая болгарский, но особым расположением со стороны других студентов не пользовались. Окончив диалог с иностранцами, Теодор спустился в подземелья. Ему навстречу попалось грустное приведение рыцаря Миддлфорда, которое редко выбиралось из заброшенных нижних ярусов замка на свет. Рыцарь обсуждал что-то сам с собой, то и дело поправляя руками свою кольчугу, разрубленную чужим топором, что и убило его много сотен лет назад. Теодору подумалось, есть ли призраки в Дурмстранге. В гостиной было людно. — Корабль этот они используют для церемониальной охоты на нарвалов, — втолковывал один пятикурсник другому. — У меня дядя учился там! — Полную ерунду говоришь, нарвалов никогда не было! Это корабль вообще подарок маггловского царя за учёбу его сына, Биннс рассказывал, пока ты спал! Прежние старшие старосты, Фарли и Роллингтон, что выпустились год назад вместе со старшим Флинтом, сочли бы такие споры полноценным саботажем атмосферы Слизерина, но в замке из-за Турнира все походили с ума. Теодор опустился в одно из свободных кресел, раскрывая взятую из библиотеки книгу по чарам, использующим рунные подложки. Эта тема заинтересовала его, так как была, фактически, изобретением середины девятнадцатого века — директор Финеас Блэк, консерватор и спорная личность, был широко известен в научных кругах именно за изобретение такого условно «светлого» аналога «тёмных» запрещённых ритуалов. Осилив две главы скучного текста, Теодор отвлёкся на другие мысли. Многие делали ставки на то, кто же всё-таки окажется тем самым Чемпионом Хогвартса. Если бы Уизли удался их трюк, Теодор бы поставил на одного из них, но… вероятно это должен был бы стать кто-то из семикурсников. Впрочем, так думали не все. По словам Артура, на Хаффлпаффе сформировался целый фан-клуб Седрика Диггори, единственного рискнувшего попытать удачу среди барсуков шестикурсника, и даже так же забросивший свою кандидатуру слизеринец Уоррингтон нехотя признавал, что отличник Седрик мог бы оказаться лучше него самого.***
— Чемпион от Института Дурмстранг — Виктор Крам! — торжественно огласил Дамблдор. Студенты Хогвартса, практически без исключения, радостно возвопили. Пусть Крам и был соперником ещё-не-определённому чемпиону от британской школы, но он был на передовицах Пророка и остальной британской периодики (то есть двух журналов и министерской внутренней газеты) всю вторую половину августа, и юные фанаты квиддича, а так же амбициозные девушки, были в восторге. Теодор же покосился на дальнюю часть стола. С кислыми лицами не победившие в этом внутреннем состязании студенты похлопали Краму, который, хищно оскалившись, поднялся со своего места и прошествовал к столу преподавателей. — Чемпион от школы Хогвартс — Седрик Диггори! Зал завопил. Семикурсники, участвовавшие в розыгрыше, пожалуй, были единственными недовольными — все остальные чествовали Диггори, ловца и капитана команды Хаффлпаффа, красивого юношу и лучшего ученика своего курса. Кто-то из барсуков запустил даже из палочки небольшой салют в жёлто-черных цветах. Диггори под скандирование «Хог-вартс» прошёл к столу преподавателей и вместе с мистером Бэгменом скрылся в боковых дверях. — Чемпион академии Шармбаттон — Флёр Делакур! После оглашения последнего чемпиона студенты в основном захлопали, пока девушка-полукровка с вейловской магией не поднялась со своего места. Тео видел, что другие французы восприняли её победу с ещё меньшим энтузиазмом, чем студенты Дурмстранга — победу Крама. Кто-то даже заплакал. Однако, идя по залу, Делакур применила чары вейл — и по всему залу поднялись крики. — Чёрта с два! — прошипел себе под нос Нотт, закрывая глаза рукой. Директор Максим что-то сказала на французском своим властным низким голосом, и наваждение сошло на нет. — Ну что же, — радостно продолжил директор, — поскольку все Чемпионы Турнира Трёх Волшебников определены… Теодор подавил зевок. Спалось плохо — накануне ему впервые за долгое время снились кошмары, причём со старыми сюжетами. Впрочем, менее страшными они от этого не становились, а заснуть снова не получилось — Малфой бормотал что-то во сне, вернее, тоже в кошмаре. По залу разнеслись испуганные возгласы. Нотт встрепенулся: кубок полыхнул вновь! Но как? — Ээээ… — Дамблдор озадаченно подхватил вылетевший оттуда клочок бумаги. — Гарри Поттер? Кто-то зааплодировал, но в основном зал безмолствовал. — E to nepra vilno! — воскликнул, потрясая своим огромным посохом, Долгорукий. — Uhogwartsauzhe est chempin! Студенты Дурмстранга загудели — видимо, русский маг был возмущен тем, что имя Поттера назвали вслух: это было подтверждением магического контракта Турнира. — Почему Поттера назвали? — Малфой был бледен и едва не плакал. От зависти ли? — Зачем Дамблдор назвал Поттера? Названный грифиндорец был озадачен, видимо, не меньше всех вокруг него, но всё же встал и, под гудение иностранных и безмолвствие британских студентов прошел к преподавательскому столу. Дамблдор вслед за ним ушёл в боковые двери. — Студенты! Прошу тишины, — громко сказала декан Гриффиндора. — Я понимаю ваше… недоумение, я и сама не понимаю, что случилось, но, уверяю вас, организаторы разберутся с этой досадной ошибкой артефакта! — Она сама верит в свои слова? Кажется, нет! — негромко сказал Нотт соседям. Гул нарастал. — Спешу сообщить, — сказала она ещё громче, — что первое Испытание Турнира состоится через месяц, первого декабря! Судьями выступят директора школ-участниц, глава Департамента международных отношений Бартемиус Крауч и глава Департамента магического спорта Людовик Бэгмен! На этом основная часть вечера была, по идее, завершена, однако никто даже не сделал попытки покинуть зал: все ожидали, чем разрешится ситуация вокруг Поттера, названного четвёртым. — Это магический контракт, — пояснил Теодор, польщённый вниманием. — Артефакт, Кубок Огня, выбрал его на основании своих магических алгоритмов, заложенных создателями, но почему он назвал его четвёртым чемпионом — непонятно. Нарушение уже произошло, Поттер или кто-то другой за него, на это же проверки не было, как-то смог представить его от другой, четвёртой школы. — И как, — спросил со своего места шестикурсник Блетчли, признавшийся в начале года, что это он год назад устроил шутку над оставившим Хогвартс Хиггсом, — это могло случиться? Он что, будет теперь участвовать? — Откуда мне знать? Я просто разобрал часть рунической вязи для профессора Бабблинг, а не расколдовывал Кубок Огня. — Ты и закинул его туда! — восхищённо-завистливо сказал Крэбб, хлопая своими поросячьими глазками. Паркинсон и Гринграсс, не сговариваясь, закатили глаза. Пятикурсник Шоуэн поперхнулся тыквенным соком, закашлявшись и расплескав его на сидящего напротив Малфоя. — Винсент, это неправда, — твердо ответила ему Буллстроуд. — Зачем Теодору закидывать Поттера? Если бы он и закинул, то себя, ведь готовился к этому весь прошлый год в своём клубе самообороны. Ты ведь для этого всё затеял, Нотт? Теодор только и смог, что открыть и закрыть рот. Все соседи теперь в смешанных эмоциях смотрели на него: кто-то с ехидством, кто-то — с недоумением, кто-то — со злобным прищуром. — Вы вообще чего на него смотрите-то? — спросил Забини. — Кубок-то выбрал Поттера. А наш клуб тут причём, если Поттер в него не ходил?! Двери бокового помещения открылись, и оттуда вышли совещавшиеся организаторы, присутствовавшие при этом Чемпионы, а так же деканы всех четырёх факультетов и профессор Муди, постепенно занявшие свои пустовавшие места. Четверо участников Турнира выстроились на фоне Кубка Огня, и Колин Криви тут же устроил им фотосессию, пока студенты перешёптывались. Крам выглядел сердитым, но хищно улыбался, Диггори был явно расстроен, а Делакур улыбалась так, будто ничего не произошло. Поттер же так и оставался не то озадаченным, не то обиженным.***
За несколько следующих дней все студенты окончательно определились со своим отношением к появлению четвёртого Чемпиона. Гриффиндорцы поделились на два неравных лагеря; тех, кто устроил Поттеру бойкот было значительно больше (это были почти все, кроме членов Клуба Самообороны, Грейнджер, Уизли за вычетом Рональда и товарищей Поттера по отменённому квиддичу). Слизерин единодушно выступил против Поттера, однако публично это проявляли лишь отдельные студенты, вступившие в фан-клуб Диггори. К удивлению Теодора, это был весь третий курс, Малфой, Пайк, Крэбб и Гойл, компания Монтегю с шестого курса и Дафна Гринграсс. Эти ребята нацепили себе значки «Поттер-вонючка», что выглядело нелепо и вызывало лишь желание отвернуться. Хаффлпафф единодушно воспринял появление Поттера на Турнире как предательство коллективного духа школы. — Понимаешь, он или не он, это не важно! — ярился Гэмп, едва ли не бегая по кругу от злости, едва речь зашла уже на следующий день о Поттере. Погода первого ноября сменилась на ясную, и ребята гурьбой вышли на другой берег реки через виадук. — Но мы же знаем, что он не кидал туда свою записку, — возразил ему Томас. — Поттер все эти две недели провел либо в гостиной, либо на занятиях, либо со своей любимой Гермионой в библиотеке. — А чем они занимались с Гермионой?! — патетически воскликнул Артур. Друзья захихикали. — Смейтесь-смейтесь, я верю в Грейнджер, она могла и чары Дамблдора обойти, время у неё было! — Ну глупость же, — махнул рукой Невилл. — Гарри, конечно, сильный маг, да только ему не тягаться с Крамом и Делакур, он и сам это говорит. — Но Дамблдор назвал его имя, значит, достаточно уверен в его способностях, — хмыкнул Симус. — Я бы тоже не сомневался в его способностях, видел, какой у Грейнджер засос на шее? — Дурак! — Сам дурак! Я таких засосов никому не ставил, мне дыхания не хватит! Мысль о том, что имя назвал Дамблдор как участник этого ритуала, показалась Тео очень важной. Он даже остановился, чтобы не упустить нить размышлений. — Тео? Чего встал? — Дамблдор! — воскликнул он. — Это Дамблдор прочитал его имя, из-за чего Поттер и стал участником Турнира. Помните, что он сказал тогда? Он называл каждую школу и чемпиона — а когда вылетела бумажка Поттера, он запнулся и назвал его! Дамблдор великий маг, он бы не допустил такой оплошности, зная про контракт! — Дамблдор — великий маг, — Невилл кивнул, — и гриффиндорец! Зачем ему участие Поттера в турнире? — Не знаю, но согласитесь, это странно! — Да мне глубоко посрать, — снова влез Гэмп, — а даже если ваш Дамблдор всунул его имя в Кубок, всё равно Седрик — чемпион Хогвартса, а не Поттер! Седрик, понимаете? Остальное — нечестно! Так ни к чему и не придя, ребята вернулись в замок. Теодор не пытался никого ни в чём убедить, но для себя решил: однозначно Дамблдор был в курсе того, что Поттер примет участие в Турнире, явно или не явно, и сознательно не стал этому мешать.