***
В последнем четвертьфинале Болгария «легендарно» обыграла МАКУСА, после чего мистер Кантакерус Нотт Третий и его семья спешно стали готовиться, чтобы покинуть Британию. Об этом Теодору рассказал кузен Айми, с которым они буквально столкнулись на аллее, когда Тео шёл к Тюберам рано утром. Благо, оба Нотта, не заметившие друг друга, не упали, столкнувшись. — Я не хочу уезжать, — шмыгнув, сказал ему кузен, и порывисто вдруг обнял на краткий миг. — Я бы хотел, чтобы ты был моим братом, а не эта лохудра. — Ну же, Айми, твоя сестра — чудесный человек. Мой друг Арчи очень впечатлён её острым умом! — Фи, она же девчонка! Ты будешь мне писать? — Если напишешь письмо — отвечу, маленький брат, — рассмеялся Тео, взъерошив Айми волосы. — Ну, мне пора. До встречи! Попрощавшись с мальчишкой, Тео поспешил к месту расположения скромного, но добротного шатра Тюберов. На половину десятого был назначен визит скандальной журналистки «Ежедневного пророка», Риты Скитер. Теодор не был уверен в том, что это лучший вариант, но мистер Тюбер был уверен в обратном. Собственно, когда он подошёл к шатру своих вассалов, они вновь это обсудили. — Говорят, мисс Скитер остра на язык больше, чем принято в наших широтах, — хмыкнул Тео. — Да. Нам нужна информационная… бомба! Чтобы все только о наших прогрессивных идеях говорили ближайший день — а затем забыли, ведь наступит финал Чемпионата. И уже завтра вечером я подпишу контракт с индейцами. Мистер Тюбер был в секторе шотландских болельщиков, который уже на половину заместился вновьприбывающими болельщиками Ирландии. Чтобы не отделяться от них, Мартин рядом с шатром установил флагшток с патриотичным Дублинским триколором и трилистником. — Ну что же, вот и вы! — воскликнула подкравшаяся с обратной стороны худая невысокая женщина… ведьма в обтягивающем рыже-зелёном костюме. — Давайте скорее начинать, через час у меня интервью с мистером О’Манчем, спонсором Ирландской сборной из МАКУСА! — Прошу, прошу, мисс Скитер, — засуетился Тюбер. — Позвольте представить вам наследника основной доли капитала нашего бизнеса, мистера Теодора Нотта. Теодор пожал руку колдуньи, которая с интересом разглядывала его из-за своих громадных очков. — Мистер Нотт! Какая звучная, скандальная фамилия! Удачное совпадение — лишь в прошлом месяце я писала про похождения лорда Лонгботтома и его подельников, Нотта и Скримджера, в юности! Однако! Наконец, они зашли в шатёр, где поднялись в мансарду. Занавесив окна от шума, они с мистером Тюбером расположились по одну сторону от стола, а мисс Скитер — по другую. — Итак, — защебетала она, выложив на стол бумагу и задвигавшееся в произвольном порядке зачарованное артефактное перо, — я назову нашу публикацию: «Чемпионат мира по квиддичу как стимул для национальной экономики: Интервью с магнатами» — Уберите про магнатов, — посоветовал Теодор. — Это слово… обязывает. Накануне он был свидетелем спора двух арабских колдунов о том, как один назвал родственницу другого. Закончилось всё едва не дойдя до смертоубийства, поэтому к словам у него тем утром было заострённое внимание. — Да, мисс Скитер. Эээ… что же, я могу начинать? — Конечно, мистер Тюбер! Моё время ограничено. Можете передать тезисы на бумаге, чтобы мы успели составить интервью для завтрашней второй полосы. Ну же! — Кхм… да. Чемпионат мира по квиддичу — это отличная новость для всех промышленников и производителей магической Британии. На протяжении последних десятилетий, в виду очевидных причин конфликта в нашем обществе экономика островов находилась под давлением. Читатели наверняка знают, что многие бизнесы закрылись менее десятилетия назад, и по ряду позиций мы вынуждены были оказаться в зависимости от континентальных поставщиков. Это связано как с нехваткой квалифицированных кадров, год от года почти все маги, сдающие ЖАБА, идут работать в Министерство, так и с низкой привлекательностью работы на семейных мануфакториях. — Скажите, — включилась в разговор как интервьюер мисс Скитер, — как вы видите решение этой проблемы? — Ну, как мы уже отметили, — степенно ответил успокоившийся Тюбер, — Чемпионат — отличный фон для заключения новых международных, экспортных контрактов для национальных производителей. К сожалению, в связи с высокой загруженностью бюрократического аппарата Министерства начальник отдела международных отношений, господин Крауч, не ответил на наше предложение провести деловые мероприятия в ходе чемпионата, однако горизонтальные связи работают. Не думаю, что могу раскрыть, какие именно контракты у моих коллег появились, но некоторые семьи явно улучшат положение своего бизнеса. — Единственное ли это решение проблемы? Мистер Нотт, вы, как студент Хогвартса, наверняка имеете отличное мнение, молодое и пышущие задором. — Благодарю, мисс Скитер, — Тео прокашлялся. — Действительно, обозначенные мистером Тюбером проблемы ярко видны и здесь, при организации проведения Чемпионата. Конечно, на мой взгляд это вызвано фундаментальным перекосом экономического уклада в Британии, к которому мы дрейфовали последние полвека. Общество, в особенности старые семьи, сосредоточившие значительный, если не весь, капитал в своих руках, находятся в некоторой оппозиции друг другу, и Министерство здесь один из участников противостояния, а не третейская сторона. Уверен, что возможное примирение политических оппонентов в Визенгамоте могло бы приблизить восстановление национальной экономики, и одновременно с тем уверен, что его не произойдёт, столь категорично противостояние. При это, хочу отметить так же, — Теодор готовился к этой речи весь предыдущий день, поэтому слова отлетали от зубов проще, чем когда-либо, — что один из важных нынешних аспектов — падающее год от года число выпускников Хогвартса. В конце семидесятых годов школу закончило сто восемь человек, а в один год со мной поступило немногим более пятидесяти. — Как вы можете, глядя на ситуацию «изнутри» прокомментировать такие цифры? Ведь и правда это имеет прямую связь с теми проблемами, о которых говорите вы и говорят другие люди в Британии. Связано ли это с нежеланием общества, старых семей, отдавать детей в школу, которой управляет явный маглолюб Дамблдор? — Пожалуй, основная причина здесь в финансах. Вы знаете, моя семья на протяжении долгих лет придерживалась консервативных взглядов… — Да, конечно, скандал вокруг памфлета вашего предка Кантакеруса до сих пор вызывает ожесточённые споры в салонах Лондона, Эдинбурга и Белфаста! — Кантакерус был братом моего прадеда, а не предком, прошу заметить. Так вот, я учусь в Хогвартсе, как и мои однокурсники, среди которых есть представители семей Малфоев, Монтегю, Макмиланов, Уизли и многих других. То есть, старые семьи как раз не перестают обучать детей в Хогвартсе. Наоборот, цена обучения в школе становится все менее доступной для тех полукровок и низкорождённых чистокровок, кто обитает в магическом мире на невеликие доходы от жизни в магических кварталах. Понимаете, к чему я клоню? Цена года в Хогвартсе — восемьсот галлеонов, если я ничего не путаю, из которых сам Хогвартс получает едва ли двести, а остальное идёт в гонорары Департаменту образования. — О, это очень интересное замечание «изнутри»! Значит ли это, что вы предлагаете сократить стоимость обучения? — Скорее наоборот, — вмешался Тюбер. — Я поддержу слова мистера Нотта и объявлю, что вместе со своими партнёрами, Буллстроадом и Честерсоном, начну в грядущем учебном году обеспечивать образовательную стипендию в размере оплаты года учёбы десятерым студентам, поступающим в Хогвартс, на основе целевого контракта: я плачу за их обучение, а они отработают на моём предприятии. — Это необычный и интересный формат! Решит ли это проблемы вашего предприятия в краткосрочной перспективе? — Я, с вашего позволения, — подхватил уже Тео, — отмечу ещё одну категорию людей магического сообщества, которые недостаточно вовлечены в экономические процессы. Это, конечно же, магглорождённые… сквибы! Вижу в ваших глазах удивление. Непосредственно магов всех статусов рождения на наших островах порядка семидесяти пяти тысяч согласно статистике Министерства за девяностый год, а по исследованию доктора Жюля Бурбон-Флорентийского из университета Сорбонны, на каждого магглорождённого мага приходится до четырёх магглорождённых сквибов, зачастую кровных родственников магглорождённых магов. — Это очень смелый тезис, мистер Нотт! Значат ли ваши слова, что вы хотите наделить сквибов теми же правами, что и волшебников, при условии, что сквибы лишены магии? — Не могу оперировать в этом вопросе фактами полноценно, но сквибы, насколько мне известно, не лишены магии, а обладают недостаточно развитым магическим ядром, чтобы колдовать — при этом и зелья, и артефакты, и даже некоторые простейшие чары им подвластны. Представьте, какой спрос можно было бы обеспечить на товары потребления за счёт сквибов — и какой рост бы это вызвало со стороны поступления налогов. — Очень… революционные идеи, мистер Нотт, но от четырнадцатилетнего школьника мы и не ожидали услышать менее наглых, в хорошем смысле, предложений! В заключение отметим здесь вот, что думает по поводу сквибов международная пресса и Конфедерация магов, — последние фразы Скитер пробормотала себе под нос. — Всё, Рита? — спросил, утирая пот со лба, Мартин Тюбер. — Да, Мартин, это очень вкусный материал! Мистер Нотт, — она пристально посмотрела на мальчика. — Если вы решите продолжать политическую карьеру с такими идеями… а я по вашим глазам вижу, что уже решили, так вот, позаботьтесь о том, чтобы вас не ликвидировали все стороны этого противостояния, — она криво усмехнулась. — Мне близки ваши идеи, скажу откровенно, я полукровка, а моя мать — сквиб, но высокородные лорды… они разорвут вас на кусочки. Закройте камин ото всего мира, мистер Нотт. Всего хорошего, Мартин, я побежала дальше. Ждите материал завтра на второй полосе! Рита ушла, трансфигурировав свои кроссовки на ходу обратно в туфли, а Тюбер сел на стул, который она занимала. — Хорошие слова, Теодор, — похвалил он, призвав чарами бутылку виски. Не чураясь присутствия мальчика, он отпил прямо из горла и занюхнул сгибом локтя. — Огдену понравится эта идея, он чего только не перепробовал. Но, будь уверен, что старые семьи действительно увидят в твоих словах угрозу своему состоянию и примутся порочить твоё имя. Впрочем, надеюсь, финал всё скроет. Теодор тепло попрощался с Тюберами и удалился. Уизли должны были прибыть ещё утром, и он намеревался поприветствовать Джинни и вручить ей подарок на прошедший День рождения — набор зачарованных украшений для волос.***
Уизли поставили палатку на достаточно значительном расстоянии от места расположения шатра Финнеганов. Её расположение Теодор увидел по сидящему с кислой миной на лавочке перед палаткой Рональду. Он, казалось, вытянулся за прошедшие месяцы так, будто стремился изобразить фонарный столб, приближаясь в свои четырнадцать к росту мистера Уизли. — Рональд, приветствую, — кивнул ему Теодор. Уизли отвлекся от игры в ножички (он кидал явно маггловский ножик в очерченную концентрическими кругами на траве мишень) и поднялся, пожав руку. — А не подскажешь, где… — Джин? Внутри. Она не пошла с Форджами на матч, ждала, что ты придёшь, — кисло ответил Уизли. — Или тебе Перси нужен? — Смеёшься? — Едва ли. Он прознал откуда-то, что ты какое-то интервью скандальное дал, где полил его любимого Крауча помоями, теперь грозится проклясть тебя. — Перси попал на стажировку к Краучу? Я рад за него. Твой брат подавал надежды. — Он занудная задница, и был таким всегда. Рональд сплюнул. — А где Поттер? Разве он не с вами? — Это Джин тебе писала? Слушай, приятель, я тебе как её брат советую: не гуляй с другими девчонками, кто бы они не были! Она места себе не находила последние дни из-за этого. — Что?! Я?! — Тебя видел Билл в Эдинбурге. Ты, негр наш с этим твоим Гэмпом, пацан какой-то мелкий и девушка твоя. Он так сказал. Теодор вскочил, сжав кулаки, не зная, что ему делать, плакать или смеяться. — Это… это… — А Поттер со своей «Герми» ушли гулять по лагерю. Тьфу, тошно, не могу! Я им теперь совершенно не нужен. Теодору в целом было плевать на душевные страдания Рональда Уизли, и он сосредоточился на том, чтобы выдохнуть, закрыв глаза. — Мистер Нотт, вы уснули? — холодным обиженным голосом спросила Джинни, вышедшая в этот же момент из палатки. — Так нечего по ночам гулять со… всякими! Спать надо! Теодор мгновенно открыл глаза и в последний момент поймал своими ладонями руку Джинни, которая, едва не плача, хотела отвесить ему пощёчину. — Джинни! Джинни, послушай меня, — зашептал он как можно более нежно, опускаясь на колени перед девочкой. — Это не то, что ты подумала! Твой брат Билл видел не меня, вернее, меня, но ни с какой не девушкой! — Тебе Рон рассказал, да? — всхлипнула она. — Придумал оправдания? — Нет, нет же! Я всё объясню. У меня был дед, у него был кузен, он сбежал за океан… — У аббата была мельница, на мельнице мололась пшеница! — оборвала его Джинни словами из детской считалочки. — Причём тут твой дед?! Он вообще гонщик был! — Да, и вот его кузен остался в МАКУСА, и там у него появилась семья, и вот эта семья приехала на Чемпионат в Британию! Это моя кузина Изольда была. Она вообще Артуру нравится! Джинни, прости меня, — повинился он, утыкаясь макушкой в её живот. Она засмеялась, слегка всхлипывая. — Я должен был всё рассказать сразу, а не откладывать. Но я и представить не мог!.. — Поднимайся, рыцарь любви, — рассмеялась она громче. Теодор встал на ноги и достал из кармана с расширением пространства подарки — букет цветов, красивых красно-жёлтых пионов, и набор украшений. Джинни охнула и, приняв подарки, даже неловко коснулась губами его щеки. Теодор почувствовал, что ещё немного — и бабочки в его животе помогут ему воспарить самому. — Спасибо, Тео. Я подумаю на счёт Хогсмида! Она рассмеялась и убежала внутрь, откуда послышались восторженные восклицания миссис Уизли. Теодор, не зная, что делать, присел снова к Рональду. — Даже не знаю, что было бы лучше, — фыркнул тот. — Чтобы она была такой счастливой от внимания скользкого слизеринского тебя, или чтобы страдала от вечной любви к Поттеру, пока тот не замечал её, а Гермиона, уважая её чувства, страдала, пока я бы её не утешил. — Если я правильно помню, Рональд, это ты довёл Грейнджер, что она ушла в тот толчок на первом курсе, — заметил Теодор с улыбкой на лице, блаженно глядя в безоблачное небо. — Это было давно и неправда, — хмуро ответил тот. — И вообще, пошёл ты.***
На следующий день Теодора действительно атаковали реакцией на вышедшую статью. Десяток Патронусов счастливыми голосами с самого утра выразили ему поддержку, заявляя, что права сквибов — как раз то, чем стоило бы заняться, десяток других лиц направили послания (некоторые совы атаковали с воздуха, целясь попасть письмами как можно болезненнее), но в целом основная масса обратной связи пришла именно Тюберу. Он с радостным видом показал список фамилий бизнесменов из разных кланов, выразивших желание присоединиться к стипендиальной целевой программе, и с менее радостным — гору бумаг в специальном контейнере, где находились «потенциально нежелательные» по содержанию послания, разобранные дорогим сканирующим секретарским артефактом. Теодор вновь поймал себя на мысли, что продешевил с Тюберами. Оказалось, что семья Уизли получила билеты на финал Чемпионата в Министерскую ложу, бок-о-бок с министром Фаджем и главой магической Болгарии Яковлевом. Вместе с ними туда отправились и Поттер с Гермионой, а Теодор, Артур, Дин, Симус с матерью, Невилл с бабушкой и кузеном Оливером, Терри Бут с семьёй, Забини с матерью и очередным отчимом, долговязым американским ирландцем, расположились на нескольких рядах на одной из срединных лож трибун, отведённой ирландцам. Финальный матч как таковой был полон грязных приёмов: вновь никто не ограничивал талисманов, лепреконы сыпали золотом, а ловец Болгарии Виктор Крам поймал снитч — при том, что очков за него всё равно не хватило для победы. Все ирландские сектора трибун орали от восторга, скандируя кричалки. Волшебники и ведьмы пускали из палочек фейерверки, кто-то даже запустил огромного лепрекона из палочки, в то время как болгарские и вообще европейские болельщики восхваляли Виктора Крама, юного ловца. Теодор предавался всеобщему веселью, несмотря на усталость и давление огромных шумных толп людей. Когда их компания, наконец, покинула празднующие трибуны (даже после финала никто не снял антиаппарационный купол, из-за чего всем пришлось пережить ужасные давки), Теодор и компания разошлись, попрощавшись. Некоторые, как Буты и Лонгботтомы, планировали убыть уже в ночь, другие, как, собственно, Финнеганы и их гости — следующим утром. Благо, покупки к Хогвартсу уже были сделаны, и ни друзьям, ни приютившим их ирландцам спешить было незачем. Часы Нотта показывали под полночь, когда они дошли до палаток. Ирландские болельщики гудели, весь их сектор лагеря был полон празднующих волшебников и ведьм. Кто-то распевал гимны, кто-то — распивал алкоголь, многие группками обсуждали прошедший матч. — Ну всё! — радостно воскликнул Симус. — Теперь мы всю ночь гулять будем! В тон его словам кто-то запустил шутиху. Крики со стороны стадиона усилились. Толпа и не думала успокаиваться. — Эй! Мы спать ложимся! — закричал какой-то болельщик в колпаке, вылезший через проход от шатра Финнеганов. Мать Симуса, сославшись на головную боль, уже ушла внутрь, а её сын достал с заговорщическим видом бутылку какого-то ирландского пойла, которую ребята пустили по кругу. Алкоголь оказался обжигающим на вкус, но Тео справился, а вот Артур едва не забрызгал всех, когда выпивка попала не в то горло. Прошло ещё где-то с полчаса, пока гомон голосов начал утихать. Отблески зарниц и зарево фейерверков сменились дымкой от костров и сверкающим звёздным небом. Теодор сидел на земле, незаметно проваливаясь в дрёму, а прочие ребята и вовсе спали вповалку. Ему почудилось на секунду, что он уже спит — и видит кошмар, который вяло попытался отогнать рукой… и моргнул. Это был не сон! Теодор поднялся, доставая палочку. В небольшом отдалении кричали какие-то люди, кто-то с визгом бежал, спасаясь от неведомой напасти, а навстречу спешили мужчины с палочками в руках. Выглянув из-за угла соседнего шатра, Тео ужаснулся увиденному. Кто-то поджёг шатры шотландских болельщиков и разбрасывался заклинаниями в воздух, где левитация магией удерживала несколько человеческих фигурок. Нетрезвое сознание тут же подсказало, что это могла бы быть Джинни, но он волей отринул такую мысль — его… его девушка? Была вместе с отцом и семью братьями, матерью, Поттером и Грейнджер, и ей точно не могла угрожать такая участь. И всё же злость ободрила Теодора. Он попытался сделать шаг, и чуть не упал, запнувшись о налакавшегося Дина. — Томас! — рявкнул он. — Боевая тревога! Гэмп, сука, вставайте! Перешагнув через зашевелившихся друзей, Тео, окончательно ощущая себя трезвым, пошёл вперёд, к огням, пропустив убегающую даму в ночнушке, уносившую на руках какую-то собачку с криками на ирландском. — Авгури! — взмахнул Теодор палочкой, из которой тут же вырвался сноп красных искр. Удивительно, но никто до сих пор не сделал этого, хотя, очевидно, какой-то бой впереди завязался. — Экспекто Патронум! Тётушка, в лагере квиддичных болельщиков кто-то устроил беспорядки! Филин, вызванный воспоминаниями о квиддичном матче в начале лета, упорхнул в небеса — и мгновением позже купол антиаппарационных чар, что сковывал небесную твердь, лопнул, в магическом взоре разлетевшись тысячью осколков, осевших на землю. Где-то вдалеке послышался хлопок — видимо, взорвался перегруженный артефакт, питавший эти чары. Тут же рядом с Теодором с хлопком появилось несколько людей в красных мантиях с хмурыми лицами, ведомых темнокожим аврором. Мгновенно сориентировавшись, он начал отдавать приказы. — Эдди, лови магглов! Гестия, на тебе поддержка по правому флангу! Диксон, организовать эвакуацию пьяных рыл! Авроры ринулись вперёд, не считаясь с преградами, и мгновениями позже фигурки с неба уже летели вниз. Где-то позади, в лесу, куда, к границам охраняемой зоны, бежали спасающиеся бегством, раздался ещё больший шум ужаса. Обернувшийся назад Теодор застыл, как вкопанный — над деревьями, сверкая ужасно-зелёным отблеском, зависла огромная, пугающая, фигура змеи — такая же, какая четырнадцать лет застывшим напоминанием о страшных временах чернела на руке отца.