Учитель Маггловедения

На грани миров стоит замок, который и замком-то назвать сложно, так как это просто огромное каменное сооружение с зубчатыми стенами и узкими бойницами темных окон. То в одном окне, то в другом, словно повинуясь невидимому дирижеру, вспыхивает на несколько мгновений свет; исполняется неслышная симфония, где каждое окно звучит по-своему. Там нескончаемо сплетаются серебряные нити. Именно сюда и попадают только что умершие люди, пройдя сквозь воронку угасшей жизни, оставляя в недоступной теперь действительности последний стук сердца, последний импульс чувств и самое последнее желание. Не совсем понимаю, что здесь происходит, поскольку последнее, что я помнила — это сожалеющие лица родителей, бушующий за окном дождь и… и всё. Многие наверняка задумывались, каково это, когда умираешь? Ведь рано или поздно человек заканчивает свой путь, кто-то раньше, кто-то позже. Меня несколько пугали и расстраивали подобные мысли, поэтому я старалась как можно меньше думать об этом, словно знала, что умереть мне суждено очень нескоро. Но я сильно ошибалась. Никто точно не знает, когда ты встретишь свой конец: под колёсами автомобиля, будучи жертвой какого-нибудь маньяка или как я, от страшной болезни, что медленно отравляла мой организм, причиняя при этом немыслимую боль. А дальше темнота, полное забвение, называйте как хотите, но ясно одно: сейчас я жива. И мне легко. В голове пусто, как и на душе. Зато спокойно и тихо. Я редко бываю такой умиротворённой, поэтому старалась не разрушать столь редкое явление лишними движениями. Хотя я даже не уверена, что вообще лежу на чём-то; я всем телом ощущаю лёгкую невесомость и неспешные движения, словно меня куда-то затягивают. Любопытно. Попыталась открыть глаза, но у меня ничего не получилось, словно кто-то был против, чтобы они вообще открылись. Попробовала пошевелить руками или ногами. Также ничего. Тело меня не слушается, словно оно и не моё вовсе. А, собственно, есть ли оно у меня сейчас? Однако, через какое-то время на меня что-то капнуло, затем капли стали чаще и настойчивее. Словно дождь пошёл. Никогда не думала, что здесь идут дожди. Хотя где это — «здесь»? Ведь я ничего не вижу и совершенно не понимаю, где нахожусь. Но мне было настолько хорошо, что ничего предпринимать вообще не хотелось. Мне казалось, что если я узнаю, где я, мне станет только хуже и случится что-то очень плохое. Серебристый дождь, бесшумно сверкающий своими прозрачными нитями, на стыке исчезающего сознания и нового мировосприятия, — это просто обозначение, этакая поэтическая словоформа явления, которому нет пока другого, более толкового, объяснения. Потому что это не вода, льющаяся с небес, это не природное явление с удивительными визуальными иллюзиями — этот серебристый дождь даже не имеет физической природы; это воспоминания ушедшего из жизни человека о каждом прожитом им дне, оставшиеся за гранью повседневной реальности. Вступая под эти серебряные нити — я была почему-то уверена, что они были именно такими, — я ощущала на себе не только воспоминания, запомнившиеся, к сожалению, с субъективной точки зрения. Но и те, что запечатлелись в полном объеме: заполненные воспоминаниями случайных равнодушных прохожих, если таковые проходили мимо, личных для человека вещей, предметов, на которые мы редко в нашей вечной суете обращаем внимания, животных, птиц, деревьев и даже самой земли, как твердой поверхности, по которой ступает наша нога. С каждым шагом под серебристым дождем она продолжает чувствовать себя человеком, и потому идет вперед, воскрешая воспоминания о событиях, которые, казалось, были давно забыты. В древних летописях народов, давно стертых даже из памяти человечества, писалось, что к мелодичному шороху серебристого дождя примешивается и звук хлопающих крыльев ангелов или демонов, в зависимости от мистического качества, совершенного человеком поступка. Но так ли происходит на самом деле, теперь никто из ныне живущих на земле не может судить достоверно. На истертых временем камнях древних храмов, до которых, к счастью, еще не добрались любопытные исследователи и археологи, есть графические изображения серебристого дождя и странного каменного сооружения, возвышающегося на грани реального и потустороннего для нас мира, и именно в этих летописях описана своеобразная хронология воспоминаний вступившей под серебристый дождь души. Знаете, воспоминания начинаются даже не с самого первого вздоха только родившегося малыша, а с момента, когда он начинает слышать и чувствовать свой будущий мир еще в утробе матери. И так мгновение за мгновением передо мной показывается каждый день, каждый год, каждый поступок и сказанное слово в оставшейся за гранями бытия прожитой жизни. На многие события я теперь взглянула по-новому, осознала свои ошибки, почувствовала вновь счастливые моменты и ко мне пришло, наконец, понимание, зачем же я была рождена в этом самом странном из миров, который затерялся на краю необъятной вселенной. Серебристый дождь с каждым вновь пережитым воспоминанием начинает потихоньку менять свой цвет: его нити приобретают новый цветовой оттенок, потому что душа накладывает на нити уже свою оценку собственных поступков. В серебристом дожде воспоминаний никто не судит вновь пришедшую сюда душу, ведь вселенной нужны и наши ошибки, и наши провалы. Человек судит себя сам, и, коснувшись дверей каменного замка с горящими окнами, он уже знает, что его ждет за порогом окончательно прожитой жизни. Или же нет? Черная фигура, стоявшая ближе всего, неподвижно наблюдала за бурным потоком серебристых нитей, задерживая свой взгляд на долю секунд на одной, после чего ее внимания удосужились и остальные. Протянув руку к куполу, где находились души, она потянулась к одной единственной нити, которая переливалась всеми возможными оттенками и красками, что способен уловить человеческий взор. Та, в свою очередь, почувствовала что-то неладное, неправильное и совершенно несвойственное происходящему, начала трепыхаться словно бабочка, попавшая в паучью сеть. Фигура улыбнулась. «Глупое дитя, у меня совсем мало времени на игры.» — Она выдернула из общего потока нить и задумчиво покрутила ее в своих изящных пальчиках. «Хм-м-м. как любопытно. А если?!.. О, это будет хороший опыт! И все же, жалко жертвовать такой чистой душой, да еще и в кого?! А может… Как интересно! Да, возможно, ты все-таки подойдешь. Мальчику нужен хороший друг и надежный человек рядом… А если сделать?.. Ох, может быть, подойдет это?.. Великолепно!» Сущность отвернулась от купола, все еще держа в руках вяло трепыхающуюся нить, и расхохоталась. Наконец-то она нашла то, что так долго искала. Это душа послужит хорошим началом для возрождения того, что было давным-давно утрачено. Конечно, этого будет нелегко добиться: на их пути окажется множества преград, которых преодолеть окажется очень тяжело, особенно, если учитывать одну зарвавшуюся душонку. А сколько жизней тот испортил, какие умы загубил! Не-е-ет, в этот раз все получится, и эта, пока что, маленькая цветная ниточка тому доказательство. С такими-то знаниями о… Впрочем, негоже рассказывать все сразу, верно? Так ведь совсем неинтересно! Сущность подошла к прозрачной округлой капсуле и протянула к ней руку с серебряной нитью, которая буквально на глазах начала растворяться. В капсуле в тот же миг образовалось нечто бесформенное и яркое, выбирая нужные, едва заметные очертания. Невесомо коснувшись теплого шара, она подошла к небольшой арке, затянутой такой же цветной дымкой, как и была нить, задала команду пути и легонько подтолкнула шар к «выходу». Не колеблясь ни минуты, шар резко дернулся и стремительно проплыл к арке, где тут же скрылся с тихим хлопком. «Что же, остальное я вверяю тебе! Не подведи меня. Не подведи нас, дитя!»

***

Над головой что-то громко брякнуло, тем самым заставив резко подскочить на кровати все еще не открывая глаз, выдергивая меня из сна в реальность и прислушаться. На чердаке что-то шуршало и цокало, но тут же снова наступила тишина, словно ничего и не было. Вздохнув, я начала наощупь искать будильник. Почему-то я была уверенна, что он находился именно здесь. — Десять минут четвертого, — недовольно проскрипел будильник, стоило только взять его в руки, — чего не спиться, окаянная? Время еще сколько… И тут я резко открыла глаза и с недоумением уставилась на свое отражение в зеркале, которое стояло аккурат напротив кровати. В свете яркой луны мне было прекрасно видно свое новое обличие. Почему новое, спросите вы? Все довольно просто — в отражении гладкой поверхности явно была не я. На меня смотрела совершенно чужая молодая женщина с красивыми курчавыми светлыми волосами, которые, правда, в данный момент напоминали воронье гнездо. Серые глаза неестественно приняли округлую форму, тонкие брови были высоко приподняты, а губы плотно сомкнуты в тонкую линию. Весь ее вид показывал явно высшую степень негодования. Вернее, как я теперь понимаю, эта женщина и есть новая я.