Сказка с хорошим концом

- Ты тёплая. Она отпрянула от неожиданности, застигнутая врасплох звуком его голоса, но быстро взяла себя в руки и сощурилась на неподвижно лежащего в кровати мужчину. - И как долго ты не спишь? Бросив притворяться, он медленно открыл глаза, по-совиному моргая от усталости, но в уголках заживающих губ обозначилась улыбка, как только их взгляды встретились в неярком свете ночника. - Ждал тебя пару дней? - он пошевелился, устраиваясь на постели поудобнее и гримасничая от боли в искалеченном теле. - Хотел убедиться, что ты мне не снишься. Даже с повреждённым глазом, он умудрился выглядеть самодовольным, откровенно рассматривая её и она не сумела удержать ни румянец на своих щеках, ни улыбку на своих губах под этим блеснувшим торжеством взглядом. - А я тебе снилась? - она приподняла изящную бровь, потянувшись, чтобы проверить повязку на его груди. Можно было гордиться тем, как непринуждённо прозвучал этот вопрос, скрывая истинное любопытство за праздным интересом. - Я сомневался. - даже такой короткий, их разговор отнимал ещё слишком много сил и его голос звучал всё тише, а глаза не желали оставаться открытыми, хотя он отчаянно пытался не закрывать их. - Обычно, мне снятся плохие сны, никогда что-то такое красивое. Поэтому я решил проверить. Румянец на её скулах стал заметнее от этого простого комплимента, но улыбка чуть дрогнула, уже не достигая глаз. Она знала, что творится в его голове и догадывалась какими страшными могли быть некоторые его сны - это была суровая необходимость коснуться его сознания, чтобы убедиться, что он не безумен после того, что пережил. И то, что она почувствовала и увидела в его обнесённом стенами и цепями разуме до сих пор заставляло её кожу покрываться неприятными мурашками. - Отдыхай, Джон! - тонкие пальцы снова едва ощутимо прошлись по его лбу и он вздохнул, прежде чем закрыть глаза и что-то невнятно пробормотать. - Что это было? - любопытство взяло верх, но она не ждала ответа от уже почти спящего мужчины. - Я рад что ты настоящая. - усталость и хорошие наркотики в его крови уверенно побеждали, но он сумел в последний раз окинуть её осоловевшим взглядом и улыбнулся, прежде чем снова провалиться в целебный сон. Она тихо выдохнула, почувствовав как глаза обожгло, и печально улыбнулась расслабленным во сне чертам его лица. За физическое выздоровление отвечал её лучший врач, регулярно докладывающий о прогрессе своего пациента и ей совсем не обязательно было присутствовать здесь и тратить на него собственные время и магию, но ей хотелось и она сомневалась, что это желание хоть на толику было меньше любопытства, подталкивающего его караулить её визиты. Она больше не окутывала беспокойное сознание спящего мужчины своей магией, но ещё какое-то время продолжала касаться его чистого от морщин усталости лба, а потом, повинуясь нестерпимому желанию, её ладонь мягко зарылась в чистые тёмные пряди, пропуская их между пальцами. ~////~ - Что это за гримаса, Джон? - она приподняла бровь и он снова поморщился, устраиваясь на подушках так, чтобы почти сидеть. - Думаю о том, что это не честно! - надулся он. Её бровь приподнялась ещё выше, будто приглашая его развить свою мысль. - Мы встречаемся больше двух недель, а я до сих пор не знаю твоего имени! - А мы встречаемся? - несмотря на укол разочарования от его слов, её глаза весело блеснули, а губы дрогнули в улыбке. - Ты проводишь со мной несколько ночей в неделю, конечно же мы встречаемся! - возмущённо фыркнул он, сощурившись на не ё в ответ. - Я чуть не женился на девушке, с которой виделся меньше! Её мягкий смех, ямочки на щеках и лёгкое покачивание головы заставили его улыбнуться и теперь, когда зажило не только лицо, это даже не причиняло больше боли. - Я, конечно, могу продолжать называть тебя моей Ночной Феей, - непринуждённо пожимая плечами, продолжал Джон, - но... - Элизабет. - оборвала она эту мысль, снова поднимая взгляд к его лицу. - Меня зовут Элизабет. Она отчаянно понадеялась, что он будет смотреть ей в глаза и не увидит как нервно дёргаются её пальцы, выдавая волнение и смущение, которых просто не должно было быть. Не в её положении. - Элизабет. - Джон медленно перекатывал её имя на своём языке и её скулы снова окрасились румянцем, даже пришлось отвернуться, чтобы не выглядеть окончательно смущённой девчонкой. - Красивое имя, тебе идёт. Он смотрел на неё с улыбкой, тёплой, без грамма фальши, а она облизала губы, внутренне холодно обмирая от этой заинтересованности первого знакомства и прямого взгляда серо-зелёных глаз, честного, внимательного. Она больше не ждала, что он поймёт. Уже нет. ~////~ - Доктор Беккет жалуется на тебя, Джон! - пожурила она, усаживаясь на свой стул рядом с его постелью. - Говорит, ты пьёшь его кровь литрами из-за своего упрямства! - Это страшный человек, Элизабет! - с наигранным недовольством отозвался он. - Даже мой военный инструктор по выживанию был мягче, а от него дрожали в ужасе десятки более крутых парней чем я! Так что не верь ничему, что говорит тебе добрый доктор! Она улыбнулась в ответ, хотя старалась выглядеть максимально осуждающей, встретившись взглядом с его слегка сощуренными глазами. Несмотря на жалобы Беккета на капризность его пациента, запертого в четырёх стенах на протяжении трёх недель, было приятно видеть как стремительно тот поправляется. С лица уже исчезли последние следы чужой жестокости и Элизабет знала, что его тело тоже хорошо заживает. Карсон обещал ей, что уже к концу этой недели выпустит Джона из-под замка и она с нетерпением ждала, когда они смогут прогуляться дальше, чем балкон этой палаты. - Вот и не заставляй его доставать большие шприцы! - она сверкнула глазами в весёлом предупреждении и он поморщился, хотя продолжал улыбаться. - Ну, я получил что хотел, так что теперь буду паинькой. - пообещал Джон, с шумным вздохом откидываясь обратно на подушки и кивая самому себе. - И чего же ты хотел? - любопытная, она приподняла бровь в излюбленном им жесте. - Ты не появлялась несколько дней, я начал волноваться! - скосив на неё глаза, он состроил брови домиком в щенячьем выражении лица и Элизабет ничего не смогла сделать с тем, чтобы не расхохотаться. - Ты довёл лучшего врача Атлантиды до ручки только потому что соскучился?! - он обожал заставлять её смеяться, на щеках Элизабет появлялись восхитительные ямочки, когда она так улыбалась. - Я знал, что рано или поздно он пожалуется и ты появишься, хотя бы ради того, чтобы надрать мне задницу, так что назови это стратегией! - Джон самодовольно усмехнулся и ткнул в неё пальцем. - Выигрышной, между прочим! Элизабет покачала головой, чтобы не закатить глаза от его слов, но улыбка на её губах немного померкла, став более виноватой. - Я была немного занята, прости, Джон. Они оба понимали, что нет нужды в её оправданиях и, кусая губы, он покачал головой. Это он тут валялся без дела целыми днями, отнимая силы, время и нервные клетки у врачей клиники, а у неё были своя жизнь и десятки самых разных обязанностей при дворе Королевы. Джон чувствовал себя жалким, так сильно скучая по чьей-то компании, но ничего не мог поделать с похожим на зуд желанием видеть эту женщину как можно чаще, даже просто чтобы поговорить ни о чём. - Не обращай внимания, Лиз, - он отвёл взгляд, смущённый тем, что едва не сорвалось с его губ. - Это просто скука и она сводит меня с ума. Джон отвернулся, поджимая губы от того, насколько натянуто и неестественно прозвучали слова его оправдания. - Я постараюсь приходить почаще! - спасая остатки мужской гордости, пообещала Элизабет и коснулась его запястья, а он воспользовался этим, чтобы переплести их ладони. Элизабет замерла от неожиданности и смелости этого жеста, а Джон поднял на неё глаза, с вызовом во взгляде. Она понимала, что лучше этого не делать, что не стоит потакать ему, но правда была в том, что не только он тут с нетерпением ждал их встреч. Её ладонь так и осталась в его тёплых и сильных пальцах. ~////~ - Что? - она нахмурила брови, смерив его уничтожающим взглядом. - Почему вы, мужчины, всегда считаете себя центром нашего мира?! Что даёт тебе повод думать будто ты можешь... - Эй! - Джон поднял руки в жесте капитуляции, обрывая набирающую обороты гневную отповедь явно расстроенной чем-то Элизабет. - Ты выглядишь так, будто мыслями далеко отсюда, и я просто предположил, что у тебя было не совсем удачное свидание! Думал, ты вообще меня не слушаешь. Не надо откусывать мне голову! Элизабет сжала губы и отвернулась, уже сожалея о своей вспышке. Конечно, он мог быть не таким очевидным мужчиной в своих расспросах, но и она не должна была так остро реагировать, просто усталость от этого дня уже брала верх над её самообладанием. - Прости, мне не следовало приходить к тебе в таком настроении. - проворчала она, преувеличенно внимательно разглядывая вечерний городской пейзаж с высоты их балкона на пятнадцатом этаже. - Не неси чушь! - тут же отозвался Джон и скосив на него глаза, Элизабет увидела хмурую морщинку между его бровями и тяжёлый прямой взгляд. - Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть, даже если у тебя явно выдалась непростая пара дней! - Скорее, пара лет. - тихо вздохнула она, опуская взгляд на свои руки, нервно теребившие ткань длинной юбки. - Рейфы жестоки и неумолимы, но, иногда, я ловлю себя на мысли, что, в своих мотивах они гораздо честнее людей! Он промолчал, прекрасно понимая о чём она говорила. Почти всю свою жизнь проведя в попытках выжить и найти свой путь, каким бы тот ни был, Джон не понаслышке знал как коварны и опасны бывают люди. Достаточно было вспомнить, из какой дерьмовой ямы его сейчас вытащили. - Королеве нужно дать тебе перерыв, Элизабет. - мягко сказал Джон, меняя тему и нарушая опустившееся между ними молчание. - Ты выглядишь усталой. - У Королевы и её Совета нет выходных, Джон, - она понимала его беспокойство так же, как и то, каким заезженным оправданием прозвучат её слова, но от этого они не стали менее правдивыми, - мы все работаем здесь не покладая рук, чтобы обезопасить свой дом и людей, которые тут живут и ищут у нас защиты. Он ничего не ответил на это и перевёл взгляд на тот же вид готовящегося к наступлению ночи города, который завораживал не только Элизабет. - Так что, - небрежно спросил Джон несколькими мгновениями спустя, - никаких заносчивых ублюдков рядом, пытающихся самоутвердиться за твой счёт? Бросив в её сторону косой взгляд, он увидел как Элизабет закатывает глаза, раскусив эту не слишком изящную попытку увести разговор в явно больше интересующую его сторону. - Ты хочешь о чём-то спросить, Джон? - она поймала его вороватый взгляд и приподняла бровь, спрятав усмешку в уголках губ. - Ну, ты сегодня пришла без своей тени и, эй, этот парень каждый раз смотрит на меня так, как выглядел бы я сам, если бы моя девушка проводила время с какой-то непонятной личностью! - он легко пожал плечами, бросая на сидящую рядом женщину короткие взгляды. - Вот я и решил, что у тебя неприятности в раю. Элизабет не удержала улыбки от того, каким настороженным и колючим Джон выглядел, загнав себя в ловушку и вынужденный говорить на тему, которая ему была явно не слишком приятна. Она чувствовала себя немного виноватой за это, но было по-женски приятно заставить его извиваться, ради разнообразия. - Майор Эван Лорн отвечает за мою безопасность, Джон, у него в должностной инструкции прописано выглядеть так! - хмыкнула она, дотягиваясь до своего стакана с соком и делая глоток. - А с теми парнями, кто пытается навязаться мне или, как ты выразился, самоутвердиться за мой счёт, я, как взрослая уже девочка, могу разобраться и без посторонней помощи! Отставив свой стакан, Элизабет будто невзначай шевельнула кистью и уставилась на голубой огонёк, загоревшийся между подушечками её пальцев. Со стороны могло показаться, что она не смотрит, но на самом деле она внимательно прислушивалась к реакции Джона на эту не совсем невинную демонстрацию своей магии. И он удивил её, без тени страха или дискомфорта, разглядывая обманчиво кроткие язычки пламени, которые могли бы заставить всё здесь полыхать, если бы Элизабет этого захотела. - Я не хотел тебя обидеть или унизить. - сказал он, протягивая руку и накрывая трепещущий огонёк в её ладони своей рукой, совершенно не опасаясь обжечься. Обнявшая её пальцы ладонь была твёрдой и тёплой, но выражение его глаз, потемневших от каких-то не слишком весёлых мыслей, заставило сердце Элизабет пропустить удар или два, сбиваясь с ритма. - Просто считаю, что даже сильные и самостоятельные девочки иногда могут рассчитывать на то, что кто-то их защитит! Элизабет сглотнула подступивший к горлу ком и опустила непроизвольно заблестевшие глаза, убирая руку из его мягкой хватки. Джон был искренен и бесхитростен в этом намёке, но, сам не понимая того, сейчас своими словами и действиями он делал ей только хуже. - Я не могу себе этого позволить, Джон, - тихо сказала она, - и уже забыла как быть слабой в чьём-то присутствии. - Так нельзя, Лиз! - покачал он головой в искреннем беспокойстве и тут же бодро улыбнулся. - Знай, ты можешь разбудить меня даже посреди ночи, если тебе захочется выпустить пар, я не возражаю! Но его предложение оказало совершенно противоположный эффект, вместо улыбки заставив Элизабет вздрогнуть. - Ты не мальчик для битья, Джон! - вспыхнула она неожиданным и ярким гневом в зелёных глазах. - И не смей предлагать такое, если не хочешь действительно увидеть мою дурную сторону! - Тогда кто я? - тихо спросил он, внимательно глядя ей в лицо и Элизабет снова увела взгляд, опасаясь, что он увидит в её глазах слишком многое сейчас, когда она почти не контролирует себя. Он ещё мгновение смотрел на неё, а потом отвернулся, возвращаясь взглядом к городу в вечерних сумерках. Элизабет вздохнула и откинулась на спинку своего кресла, поднимая глаза в темнеющее небо и думая о том, что даже их встреча, которую она ждала весь этот нелёгкий и длинный день, закончилась ему же и подстать. Но при всей раздражительности от этой мысли, Элизабет не хотела бы сейчас быть где-то или с кем-то ещё. ~////~ - Ты можешь мне уже сказать. - он бросил на неё свой коронный косой взгляд. - Ты о чём? - обернувшись, Элизабет растерянно моргнула, убирая с глаз каштановую прядь, брошенную ей в лицо тёплым морским бризом. Понимая, что они не пойдут лёгким путём, Джон вздохнул и уже полностью обернулся к ней, опираясь бедром о перила балкона, с которого они любовались закатом над шумящим под скалой океаном. - Я здесь уже почти два месяца. Ем хорошую еду, сплю на чистых простынях и человеческий вид мне возвращают лучшие врачи по эту сторону Альтопского океана! На то, чтобы выкупить меня, перевести сюда через полмира и собрать по частям, Королева бросила свои лучшие силы. И продолжает баловать меня! - от его горячего взгляда щёки Элизабет потеплели, несмотря на то, что ей не нравилось к чему он вёл. - Мне бы хотелось думать, что это только альтруизм Королевы, но я давно перестал верить в сказки с хорошим концом. Так что, просто скажи, что ей от меня надо?! Я уверен, ты одна из тех, кто знает зачем ей понадобился бесполезный раб. - Джон, в Атлантиде нет рабов. Это то, от чего мы давным-давно отказались! Все, кто живут здесь - свободные люди! - То, что на мне нет ошейника не делает моё положение лучше, Элизабет. - его взгляд в её лицо был острым. - Королева заплатила за меня деньги и теперь я её собственность, ты сама сказала об этом моим весёлым друзьям на рынке. Так просто скажи уже, что ей от меня нужно, потому что неизвестность сейчас хуже побоев тогда. Элизабет сглотнула, опуская голову и от Джона не укрылось то, как сжались её пальцы вокруг перил. Ему отчаянно захотелось повернуть назад и не открывать свой глупый большой рот. Несмотря на полную неизвестность, болезненное выздоровление и откровенно настороженные взгляды людей, которые окружали его эти два месяца, Джон давно уже не чувствовал себя так расслабленно. Ему здесь начинало нравиться и это грозило стать проблемой. Долгое время он старался держаться подальше от Атлантиды и всего, что с ней связано, но не мог не слышать много хорошего об этом месте или помнить, что когда-то давно даже мечтал оказаться здесь в качестве более весомом, чем доля выкупленного у живодёров раба. Но это было очень давно, с тех пор жизнь и люди выбили из него всё наивное дерьмо, хотя сейчас ему, как никогда, хотелось продолжать притворяться, что в его будущем что-то изменилось к лучшему. Или что Элизабет рядом с ним потому что ей по душе его компания, а не из-за того, что была приставлена к его жалкой заднице Королевой в качестве няньки. Может быть, Элизабет действительно с удовольствием проводила с ним время, ему очень часто удавалось смешить её, а это всегда говорило в пользу того, что он нравится девушке, но Джон давно уже не был глупым и порывистым юнцом, чтобы позволить себе надежду, что из их прогулок, милых пикировок и бесед выйдет что-то большее, чем лёгкая дружба. Они были из слишком далёких друг от друга миров. И пришло время трезво посмотреть на вещи, пока он ещё мог остановить себя от того, чтобы привязаться к этому месту и что ещё опаснее, к этой женщине. Элизабет всё ещё смотрела вниз, на пенящиеся под балконом волны, разбивающиеся о скалы острова, на котором стоял город. Она облизывала губы, будто собиралась с силами или искала подходящие слова, а Джон просто стоял рядом и ждал её, с грустью понимая, что был прав в том, что не всё так просто и красиво. - Нам известно кто ты, Джон Шеппард. - наконец сказала она, поднимая к нему лицо. Тень знания, затаившаяся в её чертах, была достаточно тяжёлой, чтобы заставить кожу Шеппарда покрыться мурашками дурного предчувствия. Он застыл, наблюдая за тем, как губы Элизабет растягиваются в почти извиняющейся улыбке, не касающейся её глаз. - Майор Корпуса Нара. Он был готов услышать это, но, всё же, её слова заставили насторожиться так, будто Элизабет только что ударила его по лицу. Джон выпрямился, подбираясь, и нервно облизал губы. - Откуда... - Как ты и сказал, на твои поиски и возвращение домой были брошены лучшие силы Атлантиды. - прямо ответила Элизабет. Её тон был мягким, а слова осторожными, будто она разговаривала с диким, неприручённым зверем и Джон едва не расхохотался от того, как близко к истине это было. - Атлантида не мой дом! - в отличие от теплоты в её голосе, его слова были жёсткими и болезненно отдавались не только в груди, но и в сознании. - Не говори так! - покачала головой Элизабет. - Мы оба знаем кем должны были стать воспитанники Корпуса Нара! Стражи Атлантиды и... - Я не говорил, что она не должна была им стать! - отрезал Шеппард, резко качая головой. - Но для меня этого так и не случилось! Они замолчали, сверля друг друга глазами и думая об одном и том же. О кровавой трагедии, случившейся почти 15 лет назад и положившей конец привычному миру не только для Атлантиды и её жителей. - Корпуса Нара больше нет, Элизабет. - напомнил ей Джон. - Никого не осталось! - Но ты... - Я не знаю, откуда Королева узнала обо мне, - упрямо покачал он головой, - но она ошибается, если думает, что я могу ей помочь! - Джон, дело не в том, чего хочет Королева! - Элизабет полностью обернулась к нему, окончательно теряя интерес к непринуждённой обстановке, в которой они проводили время ещё пару минут назад. - А в том, что она должна сделать для безопасности своего народа! Ты прав в том, что ты последний из кадетов Корпуса Нара. Мы искали их по всей Терре не один год и ты единственный, кто остался в живых к этому времени и может... - Может что? Служить ей? - Шеппард саркастически рассмеялся и снова покачал головой. - Ну, можешь передать ей, что она просто зря потратила на меня свои деньги и твоё время! Я порченый товар, Элизабет! Я не могу служить твоей Королеве! Она озадаченно моргнула, не понимая что стоит за этими словами - обычное мужское упрямство или что-то гораздо более непреодолимое? Пазл всё никак не складывался, а боль и тьма, затаившаяся в глазах Джона и в опустившихся уголках его губ, говорили ей, что всё не так просто, как она себе представляет. - Почему? - осторожно спросила она. - Ты знаешь кто такие кадеты Корпуса Нара, Элизабет? Джон смотрел на неё без привычной уже теплоты и искры в глазах, заставляя кожу Элизабет покрываться мурашками от его холодной сосредоточенности. Ему не нравился их разговор, но он готов был объяснить что не так, а она не была наивной дурочкой, не понимающей того, что Джон не просто так скрывает правду о том, кто он такой на самом деле. Нужно было только внимательно его выслушать. - Да, я знаю. - со всей серьёзностью ответила Элизабет. - Ты уверена? - хмыкнул Джон. У него не было цели укусить её насмешкой, он просто не хотел попусту сотрясать воздух, рассказывая о том, что уже давно похоронил внутри себя. - Сколько тебе было когда Корпус пал? Её ответный взгляд остыл очень быстро, давая Шеппарду понять, что колкость достигла цели. - Достаточно, чтобы не понаслышке знать что в той резне был уничтожен не только Корпус Нара, но и Монастырь, который они защищали! Шеппард поджал губы, резко присмиревший в своей снисходительности. Горечь в её голосе заставила его подумать не только о том, что пережил в те страшные дни он сам. Он знал многих обитательниц Монастыря, но то, что не помнил её лица среди них не значило, что её там никогда не было. Элизабет явно была не простой фрейлиной Королевы, раз та поручила ей возиться с ним. И если ей, как любой сильной ведьме Атлантиды, довелось быть послушницей в какой-то момент, то она действительно знала о тех событиях очень много. И 15 лет, прошедших с момента падения Корпуса Нара и разгрома Монастыря было ничтожно мало для того, чтобы здесь, в Атлантиде, да и во всём северном полушарии Терры, забыли о том, кем были все эти люди, ставшие жертвами вероломного предательства. В конце концов, это было частью истории самой Атлантиды и очень сильно повлияло как на её будущее, так и на судьбу многих народов, находящихся под её защитой. - Если ты воспитывалась в Монастыре, тогда ты знаешь, что нерушима не только клятва Стража! - его голос звучал глухо, будто Джону приходилось выталкивать колючие и неудобные слова из своего горла. - Я готовился к посвящению, когда рейфы напали на нас и Монастырь, но ведьма, выбравшая меня... - он с усилием втянул воздух сквозь стиснутые зубы и отвернулся, нервно ударяя ладонью по каменной балюстраде. - То, что я выбрался из той резни живым, можно назвать случайностью. - сказал он пару мгновений спустя. - И дни, когда я этому рад, случаются очень редко! - Джон, о чём ты говоришь? Даже с тем, что она увидела, когда коснулась его сознания, Элизабет не собрала всей картины того, что с ним случилось и сейчас не понимала, почему Джон буквально истекает болью перед ней. Что-то ещё более тёмное чем смерть всех, кого он мог назвать друзьями, отравляло его разум и заставляло принять участь нищего бродяги вместо того, чтобы принести клятву Королеве и стать защитником Атлантиды. - О том, что я не могу быть личной зверушкой Королевы! - зло фыркнул Шеппард, продолжая смотреть на водную гладь. - Зверушкой Королевы?! - не поверила она своим ушам, приходя в ярость от насмешки в его словах над тем, что было почти сакральным. - Вот как ты о об этом думаешь?! - Не важно что я думаю, Элизабет. - Джон обернулся к ней, встречая гнев в её зелёных глазах с жесткой решимостью давно принявшего свою участь человека. - Важно то, что я не готов дать своему зверю волю даже ради своей свободы и служения Королеве и Атлантиде! Смиритесь с этим! Элизабет растерянно хлопнула ресницами, не найдясь что на это ответить. Ей было больно слышать подобное от человека, обладающего такой исчезающе редкой теперь частичкой магии планеты Терра. Ещё несколько тысяч лет назад их мир был совсем другим; невероятными возможностями взаимодействовать с тонкими материями обладал практически каждый человек, населявший эту землю. Но страшные последствия непомерной гордыни особой касты магов, стремившихся возобладать над силами природы, породили тварей, ставших настоящей чумой для обитателей Терры. Их называли рейфами и когда-то они были обычными людьми, но бесчеловечные эксперименты и мутация превратили их в существ, питающихся магией и за её счёт становящихся практически бессмертными. Их было очень трудно одолеть и со временем численность рейфов только разрасталась. Они, как страшная болезнь, истребляли людей, обладающих магическими способностями, и тысячелетия спустя баланс в мире изменился. Теперь подавляющее большинство людей, населявших Терру были лишены своих сил, поколение за поколением подавляя и искореняя их, чтобы не оказаться добычей рейфов. Но это не стало панацеей, потому что рейфы тоже хотели жить, а для этого им нужно было питаться и сотни лет голода изменили их ещё сильнее, научив тёмных тварей использовать в пищу жизненные силы обычного человека, за считанные минуты иссушая его до состояния праха и костей. И теперь под удар попадали не только обитатели некогда самого огромного и величественного королевства Терры - Атлантиды, где даже тысячи лет борьбы и ущемлений спустя всё ещё было сосредоточено большинство тех, кто не распрощался со своими силами. Сейчас рейфы несли угрозу всему живому! Страх, войны и недоверие плотной завесой окутали этот мир, разбив его некогда единый народ на тысячи осколков и заставив сражаться каждый сам за себя. Но не всё было так уж безнадёжно. Магия, хотя и существенно ослабла за века борьбы и эволюции, всё же никуда не делась, сосредоточенная не только в людях, но и в определённых местах силы. Некоторые контролировали рейфы, но и в руках людей было сосредоточено немало, а самые важные до сих пор охранялись как величайшее сокровище. Вокруг них сосредотачивались силы, готовые сражаться за них до последней капли крови и вырастали храмы, где рождались, жили и воспитывались величайшие ведьмы и колдуны, кому всё ещё по силам было сражаться с черной чумой рейфов, иссушающих магию Терры. Одним из таких мест была гора Шайенн на восточной границе огромного острова, на котором располагалась Атлантида. Это было легендарное место, по слухам, рождённое слиянием двух миров миллионы лет назад. Внутри горы, изрытой сетью коридоров и пещер, было спрятано невероятной красоты озеро, пронизанное магией, бьющей из точки схождения энергетических полей двух реальностей. И именно на этой горе располагались древнейшие из сохранившихся сквозь века храмов, воспитывающих защитников магии и всего живого на этой земле. Несмотря на то, что жителей Атлантиды боялись и избегали как вестников смерти, за которыми обязательно придут рейфы, именно на них всё ещё смотрели, как на тех, кто по-настоящему обладал властью и силой, способной рано или поздно искоренить это зло. И очень многие люди, обладающие хоть какими-то способностями к магии, мечтали попасть на гору Шайенн и обучаться в двух самых главных местах сосредоточения древних знаний и силы. Одним из них был Монастырь, где воспитывались, в основном, девочки - сильные ведьмы, по щелчку пальцев способные сравнять с землёй целую деревню или исцелить практически обреченную жертву рейфа. И именно в Монастыре находилась послушница, которой в последствии предстояло стать королевой единственного всё ещё наполненного магией королевства - Атлантиды. Избиралась она по совокупности многих своих качеств, сил и способностей и проходила обряд инициализации, детали которого содержались в строжайшей тайне. Но, со временем, таких уникальных послушниц становилось исчезающе мало и существовали целые века, когда место королевы пустовало или его занимала та, кто ближе всего подходила на эту роль, но не обладала, при этом, всей необходимой силой. Истинная же Королева, способная управлять не только всеми четырьмя природными стихиями, но и смертью, была редкостью и её охраняли с особой тщательностью. И делали это выпускники второго по силе магии места на горе Шайенн - военного лагеря, носившего название Корпус Нара. Воспитанники Корпуса были не простыми мальчишками, вырастающими в хорошо обученных офицеров под контролем опытных наставников. Все они были из разных сословий и дальних уголков Терры, но объединяло их одно - своя собственная боевая магия, недоступная большинству обитателей их мира. Каждый был уникален по-своему: кто-то мог чувствовать присутствие рейфов за несколько километров от себя, кто-то мог противостоять их тёмной магии практически без ущерба для себя там, где эти твари высушивали более слабых магов до последней капли жизни в их телах, а кому-то доставалась способность к симбиозу с уникальными организмами - живыми проявлениями магии - кораблями, приборами и даже целыми комплексами вроде того, что составлял часть дворца Атлантиды. Но самыми редкими были те кадеты, кто родился с двойной душой и чья судьба была тесно переплетена с животным воплощением, спящим глубоко внутри человеческой сущности до определённого момента, когда ведьма, достаточно сильная для этого, касалась сокровенной части мужской души и выманивала этого зверя, превращая такого мужчину в оборотня. Оборотни были страшной силой, воплощением смертоносной магии, до которой рейфы практически не могли добраться. И именно оборотень мог убить рейфа, разорвав его в клочья, и при этом практически не пострадать, потому что те не могли кормиться его магией, пока человек был в своей звериной ипостаси. Таких уникальных людей выискивали очень тщательно, обучали строже и лучше всех остальных, они составляли элитную касту воинов, охранявших не только рубежи Атлантиды. Некоторые из них отправлялись дальше, за пределы королевства, чтобы защищать другие народы и почти всегда оборотня сопровождала ведьма, пробудившая его зверя, потому что только связь матери и ребёнка была крепче этих уз. Но, всё же, большинство оборотней оставались в Атлантиде и служили Королеве так же, как и ведьмы, обучающие их обращаться с магической составляющей души. А в древности жили даже целые поколения, пробуждённых самой Королевой и ей одной подчинялись эти невероятные по силе и преданности существа. Но такое таинство было подвластно только истинной Королеве и отнимало у неё много сил и часто приносило больше вреда, потому что каждый такой мужчина считался ей практически мужем и среди них очень часто возникали стычки, вражда и конкуренция за внимание своей госпожи. Время, эволюция и рейфы внесли существенные коррективы и в эти порядки, и во времена, когда истинная Королева так и оставалась неназванной, матерями для новорождённых оборотней становились обычные, но опытные и сильные ведьмы, воспитывавшиеся в Монастыре на горе Шайенн и служившие Атлантиде. Обучение таких пар занимало немало времени, потому что было не так просто управлять существом, обладавшим своей собственной волей и разумом, но когда оборотень достигал определённого уровня в своём развитии и мог уже обходиться без помощи ведьмы, он приносил клятву Королеве и вступал в ряды, служившие первой линией обороны между людьми и рейфами. И с этого момента только воля Королевы могла повлиять на судьбу давшего такую клятву человека, даже если тот выбирал себе в спутницы жизни ведьму, пробудившую его или простую женщину не из народа Атлантиды. Всё равно он оставался на службе Королеве и подчинялся её приказам. То, что сейчас Джон так небрежно бросался перед ней словами о том, что его зверь не будет служить воле Королевы, заставило Элизабет окончательно осознать, что становление Джона Шеппарда как оборотня пошло неправильным путём, и в силу стечения страшных обстоятельств хозяйкой его зверя стала не та ведьма, которая должна была ею стать. И возможно, она не служила трону Атлантиды или была достаточно глупа, чтобы закольцевать на себе магию оборотня, не завершив его обучение, и изломав этим Джону и его зверю всю их жизнь. И его следующие слова полностью подтвердили её страшные подозрения. - Я уже дал свою клятву и магия моего зверя никогда не будет принадлежать или служить кому-то другому! Её гнев потух так резко, будто утонул в морской пене, а всё внутри оборвалось от этих слов, означавших крах её самых сокровенных надежд. Элизабет заморгала, растерянная и обескураженная, но не позволила злым слезам вскипеть на глазах. Джон был прав, ей придётся смириться с тем, что она не может получить то, на что рассчитывала. Но это не означало, что она готова была отступить! Как бы то ни было, она сумеет взять себя в руки и договориться с той, кому он служит. - Просто скажи, какой ведьме ты принадлежишь, чтобы мы могли обо всём поговорить. - ей с трудом удалось заставить свой голос звучать ровно, но это был очень хрупкий баланс, учитывая ярость, с какой Шеппард отрицательно замотал головой. - Джон, то, что ты можешь сделать для Атлантиды очень важно, особенно сейчас, когда угроза рейфов вновь реальна как никогда! Кем бы ни была, она не может этого не понимать, если только сама не служит рейфам! Это тоже было горькой правдой в нынешних реалиях жизни - случалось так, что рейфам удавалось обещаниями, льстивыми речами и изворотливыми заклятиями переманить на свою сторону не только простых людей, но и ведьм, среди которых было немало тех, кто воспитал своего собственного оборотня. Это никогда не заканчивалось хорошо для зверя, рейфы убивали их одного за другим, загоняя в ловушку с помощью своих магических союзниц, для которых смерть оборотня была не такой катастрофой как ситуация, когда ведьма в такой паре погибала первой. И сотни лет такой коварной травли привели к тому, что после нападения на Корпус Нара и истребления всех его обитателей, оборотней осталось так исчезающе мало, что за ними велась охота пострашнее войны между рейфами и носителями магии Терры. - Это невозможно, Элизабет! Хозяйка зверя мертва и я поклялся над её телом, что другой у него не будет, даже если от этого будет зависеть моя жизнь! - процедил Джон. Злость в его голосе поражала даже сильнее того, о чём Джон говорил. Это не просто звучало неправильно, этого не должно было происходить с таким человеком как он! Даже если ведьма, приручившая его зверя была мертва! Вопросы крутились на кончике её языка, но Элизабет проглотила опасное любопытство, отчётливо понимая, если она надавит, ничем хорошим это не кончится. Джон темнил, не говоря ей всей правды о том, что привело к такому решению, что лишь убеждало - эта самая правда и есть ключ к тому, почему Джон Шеппард стал тем, кто он есть сейчас. И он пока не готов был отдать ей этот ключ. Но его слова, пусть и скрывали под собой немало, так же многое объясняли, потому что её до сих пор удивляло, что он дал работорговцам схватить себя и заковать, хотя мог бы этого избежать. И то, что его продавали как почти бесполезный хлам, вместо того, чтобы требовать с Атлантиды сумму, вдвое большую чем могли бы выручить, продав сотни простых рабов, говорило о том, что никто из смотрителей невольничьего рынка не знал, кто именно попал им в руки и насколько ценен, важен, а главное, опасен он был! Элизабет снова облизала губы, думая над тем, как ей быть дальше. Существовали определённые обряды, позволяющие ей, как Королеве, переломить хребет болезненной и неправильной связи Джона с его мёртвой ведьмой. Кем бы та ни была, она явно принесла ему больше вреда чем пользы, раз тот так яростно оборонялся от одного только упоминания о его звере. Злиться на неё было проще, чем думать о том, что он и зверь были настолько преданы этой женщине, чтобы так изувечить себя после её смерти. Но в любом случае, Элизабет ненавидела саму мысль о ещё большем насилии над этим и без того надломленным человеком и не собиралась так поступать с ним. Но и отпустить его было бы непростительной глупостью, даже со всеми обстоятельствами, обернувшимися против неё в этом противостоянии. Всё говорило о том, что Джон был травмирован гораздо глубже, чем она успела увидеть в его сознании и явно не намеревался присягать на верность трону, но она всё ещё могла рассчитывать хотя бы на его помощь Атлантиде, если уж не на лояльность ей самой. - Хорошо, я не буду спрашивать у тебя, что произошло. - сказала Королева напряжённому и едва удерживавшему себя и свои эмоции в руках мужчине. - Ты прав, клятва оборотня нерушима, даже если ты дал её не своей Королеве, а твоя ведьма ей не служила. - Элизабет снова сглотнула, отрицая боль, с которой это отозвалось в её сердце. - Но ты всё ещё принадлежишь к Корпусу Нара, а значит в твоих венах есть сила, способная помочь нам защитить Атлантиду! - И как я могу сделать это? - уже гораздо спокойнее спросил Джон, немного расслабившись от того, что она не стала дальше ковырять его незаживающую рану. Если Элизабет сможет убедить свою Королеву в том, что он не совсем бесполезная куча дерьма без своего зверя, возможно, у него ещё будет шанс сделать хоть что-то значимое в своей жизни. Эта мысль приободрила его и с вернувшейся лёгкостью и изрядной долей саркастического веселья Джон смотрел на то, как она кусает губы, снова подбирая слова, чтобы рассказать ему, что они тут знают о том, кто он такой гораздо больше, чем хотелось бы самому Джону. Этому не стоило удивляться, учитывая, что его нашли среди тысяч невольников в сточной канаве под названием Анармет и Королева не поленилась отправить за ним свою лучшую представительницу. - Давай, Элизабет, не нужно лишней скромности! - фыркнул он, когда молчание немного затянулось. - Королева знает моё досье, это уже предельно ясно. Чем ещё я могу её заинтересовать, если не могу служить ей как оборотень? Она бросила на него уничтожающий взгляд из-под нахмуренных бровей и сжала губы так же плотно, как кончики пальцев на своих руках. Идея, которую она обдумывала сейчас, потребует от неё немало упорства в общении со своими генералами, но в сложившихся обстоятельствах, это было лучшим выходом. Её нужно было время, а Джону реальная работа! - Ну, хорошо, давай играть открыто! - вздохнула Элизабет и выпрямилась, встречаясь с ним глазами. - Если тебя это успокоит, о том, что ты оборотень знают всего несколько человек во всей Атлантиде и это не совсем та причина, по которой тебя выслеживали долгие годы. - она едва заметно улыбнулась озадаченному выражению его лица. - Гораздо важнее для наших военных нужд сейчас то, что ты пилот и твой уровень симбиоза с нейронными интерфейсами кораблей, построенных инженерами Корпуса, выше, чем у самого генерала Джека О`Нилла. - от неё снова не укрылось удивление, промелькнувшее в его широко распахнувшихся глазах. - И сейчас я говорю не о кораблях обороны Атлантиды, а о тяжеловооруженных наступательных крейсерах, построенных специально для наступления на Ульи рейфов. Самые смертоносные и разрушительные создавались так, чтобы ими могли управлять только Стражи, как ты, наверное, знаешь. - дождавшись его кивка, Элизабет продолжила. - Не все были уничтожены в битвах, несколько таких уцелело и ввиду того, что пилотов, способных управлять ими не осталось, наши лучшие инженеры все эти годы бились над тем, чтобы преобразовать управление и вернуть их в строй. С некоторыми это получилось и они всё ещё грозная сила. Но, как ты понимаешь, не всё в этом мире держится на науке и технике. Есть один корабль, оставшийся на верфях в момент падения Корпуса и чудом уцелевший. В его создание были вложены самые последние достижения инженерной мысли того времени, было бы неправильно не использовать эту силу! Она могла говорить только об одном корабле, и у Джона непроизвольно перехватило дыхание, от этой мысли. Сесть в кресло управления этой красавицей он мечтал ещё мальчишкой, пуская слюни по чуду симбиоза инженерной мысли и магии даже больше, чем по девчонкам. - Аврора? - спросил он, просевшим от возбуждения голосом. - Ты говоришь о ней? - О, да, ну конечно ты помнишь об этой жестянке даже спустя 15 лет! - сощурилась на него Элизабет и Шеппарду было непонятно чего больше в её голосе - сарказма или горечи. - Да, я говорю именно о ней. В конце концов, её удалось поднять в воздух без использования магии, но именно этому кораблю всё ещё требуется пилот из Корпуса Нара, способный завершить становление нейронной системы и раскрыть его настоящую мощь. Этим человеком можешь стать ты. - Или Королева. - пожал плечами Шеппард всё ещё не веря в то, на что она намекает. - Королева не воин и тем более не пилот, Джон. - покачала головой Элизабет. - Не в прямом смысле этого слова! Она не обучалась всем тонкостям полётного или военного дела! Её умений хватило, чтобы пробудить корабль от спячки, но чтобы он стал наступательной силой, какой задумывался, нам нужен Страж! Нам нужен ты, Джон! - И Королева готова доверить её мне? Я ведь не Страж! - снова упрямо мотнул он головой. - Семантика! - теряя терпение, закатила глаза Элизабет. - Ты говорил уже, что не закончил обучение, но сколько тебе оставалось до посвящения? Недостаточно, чтобы это не обернулось трагедией, которая сломала ему жизнь. Джон опустил голову и закусил губу, стараясь не заглядывать сквозь щели туда, где было темно, холодно и очень больно. Вместо этого он подумал о другом. Элизабет была права, он настолько сосредоточился на том, чтобы убедить её, что она зря теряет с ним, как с оборотнем, время, что сам сейчас обесценивал то, из-за чего его вообще взяли в Корпус и чему учили девять лет. - Я понял о чём ты. - уже без прежнего воодушевления негромко отозвался он, бросая на неё нечитаемый взгляд. - Я не практиковался пятнадцать лет и не уверен, что смогу сделать то, о чём вы просите правильно, но передай Королеве, я постараюсь быть полезным в благодарность за то, что она сделала для меня. Элизабет невесело хмыкнула про себя, но внешне осталась спокойной, даже если его слова о благодарности ранили её гораздо сильнее, чем она хотела бы признать. Но её учили тому, что долг был превыше всего и если благодарность за еду и лечение это всё, на что она может рассчитывать от последнего из легендарного Корпуса Нара, что же, этого вполне достаточно для Атлантиды! О том, что это означает для неё самой, думать пока было опасно. - Спасибо тебе, Джон. - Элизабет не так уж и вымученно улыбнулась, как могла бы опасаться, хотя эта улыбка и не коснулась её глаз. ~////~ Полковник Стивен Колдуэлл - высокий лысеющий мужчина за 50 с жёстким чертами лица и прямой спиной - сложив руки на груди, с раздражением наблюдал за тем какой ажиотаж вызвало появление на борту его корабля одного единственного человека. Джон Шеппард, их загадочный светоч надежды, в сопровождении личной охраны Королевы, появился всего несколько минут назад, а работа вокруг тут же встала и возле него уже вилась стайка учёных, техников и инженеров. Слухи о том, что кто-то из Корпуса Нара всё же дожил до этих дней, ходили среди обитателей дворца давно, но так и оставались лишь осторожными разговорами до тех пор, пока несколько недель назад поисковая команда, во главе с Королевой, не вернулась из вылазки на невольничий рынок в тысячах километров от Атлантиды с полумёртвым рабом на руках. Всё время, что понадобилось на то, чтобы поднять его на ноги, парня охраняли едва ли не лучше самой Королевы, а допуск в медицинское крыло дворца, где тот находился, был жёстко регламентирован и Стивен слышал, что Миледи практически не отходила от этого человека, лично прилагая усилия к тому, чтобы он пришёл в себя как можно скорее. На недавнем Совете, где Королева собрала своих военных офицеров, она рассказала больше об их новом приобретении, заявив, что он не просто какой-то не закончивший своё обучение солдат, а вполне себе даже талантливый пилот, с уровнем совместимости с магической нейросетью боевых кораблей Нара на уровне генерала О`Нилла. Сам генерал, ловя на себе любопытные взгляды своих коллег, встретил это заявление спокойно, не став даже открывать лежащую перед ним папку с досье на кадета последнего курса, будто уже давно всё прекрасно знал об этом человеке. Он не ставил под сомнение ни компетентность слов Королевы, ни её рекомендации по поводу привлечения Шеппарда к работе над системами Авроры, что означало лишь одно - этот мальчишка, растворившийся на просторах Терры после падения Корпуса, действительно был знаком опытнейшему боевому офицеру высшего военного командования Атлантиды, даже если никто другой из Совета об этом парне ничего не знал и никогда не слышал. Сам Стивен не разделял воодушевления своих людей от быстро разнёсшейся по его кораблю новости. Он знал этого человека только по его досье, устаревшему на 15 лет, но уже испытывал к нему острую неприязнь, считая недостойным ни звания, на восстановлении которого настаивала Королева, ни высокого внимания, оказываемого ему. Как военный офицер, Стивен считал дезертирством тот факт, что Шеппард не вернулся в Атлантиду и не заявил о себе на фоне того, что случилось с Корпусом, и по его мнению, такие люди заслуживали лишь презрения. И какую бы неоценимую помощь в восстановлении боевой мощи Авроры Шеппард ни оказал, перспектива иметь с ним дело не вызывала у полковника ничего, кроме сильного раздражения. - Почему он не в ошейнике? - процедил Колдуэлл, продолжая внимательно следить за тем, что происходит внизу, и даже не обернулся к сержанту, тихо вставшему за его плечом. - Приказ Королевы, сэр. - Бейтс тоже звучал не слишком впечатлённо, отвечая на вопрос своего командира. - Он добровольно согласился помогать нам. - Согласился? - презрительно фыркнул Колдуэлл, приподнимая кустистую бровь. - Так он оказал нам честь?! Была и другая причина, заставлявшая злиться на всё происходящее, о которой он никогда не посмел бы сказать вслух при посторонних. Его Королева не раз доказывала свой ум, прозорливость и смелость в управлении страной, не заканчивавшейся пределами острова, на котором стоял город, но, всё же, Стивен считал, что, иногда, она по-женски мягка в своей политике, для её же блага. То, как обращались с этим найденным в дерьме рабом было ярким тому подтверждением. Как опытный военный, Стивен не понимал, как можно доверять такому непроверенному человеку ценнейшую технику и важнейшую информацию без возможности его контролировать?! Будь Шеппард хоть трижды из Корпуса Нара, он 15 лет скрывался от действительной службы, не известно где и с кем водил дружбу, был выкуплен как обычный раб и по сути, оставался совершенно посторонним человеком на борту этого корабля, ради всех древних богов! Он даже не принёс клятву трону Атлантиды, насколько знал Стивен, как его нынешний командир, и Королева спокойно закрыла на это глаза! И отсутствие ошейника, позволившего бы круглосуточно следить за этим парнем и в случае чего даже остановить его, заставляло полковника стискивать зубы от гнева. Как Королева могла настаивать на том, чтобы Шеппард работал над самым прогрессивным кораблём воздушного флота Атлантиды будто заслуживал безоговорочного доверия?! Стивен считал, что причиной тому могла быть личная заинтересованность Королевы в этом парне и такие выводы не могли не настораживать. Он знал свою Миледи 15 лет, она у него на глазах выросла из юной девчонки в красивую женщину и умную Королеву, и никогда не давала повода сомневаться в том, что благополучие Атлантиды всегда будет стоять для неё на первом месте. За время своего правления Миледи Элизабет Вейр принесла в жертву своему королевству и своим людям многое, на что имела право, и в первую очередь своё личное женское счастье. Претендентов на её благосклонность было предостаточно за эти годы, и, что уж греха таить, сам Стивен был одним из них, но Королева держала дистанцию с каждым, кто пытался ухаживать за ней и всё ещё оставалась одинокой, предпочитая редких любовников постоянной связи. То, как она вела себя с Шеппардом, выбивалось из привычной картины мира в глазах Стивена. Никогда до этого, ни с одним человеком, близким или нет, Миледи не возилась столько, сколько времени и сил она потратила на этого парня! Возможно, всё дело действительно было в том, что он мог стать ценным активом в их нынешней взрывоопасной ситуации, но нужно было признать и другую сторону медали, Шеппард был относительно молод и недурён собой и Стивен подозревал, что Элизабет могла увлечься им как мужчиной. В этом не было бы ничего такого, если бы, при этом, он оставался её личной игрушкой и она не втягивала его в дела Атлантиды. Генералы Лэндри и О`Нилл, к которым он осторожно обратился за рекомендацией после того, как ему буквально навязали работу с этим парнем, относились к ситуации немного проще, но Стивен смотрел на всё по-другому и ему не нравилось то, что Королева могла пойти на поводу у своего личного интереса и этим поставить на кон очень многое. И он намеревался сделать всё от него зависящее, чтобы Шеппард не смог навредить ни Авроре, ни Атлантиде, ни самой Миледи, даже ценой её гнева. - Ну, пойдём, познакомимся с нашей новой звездой дня! - холодно отозвался Колдуэлл, разворачиваясь к лестнице и позволяя сержанту Бейтсу следовать за собой неотступной тенью. ~////~ - Вы действительно пилот? - с нескрываемым интересом спросил невысокий мужчина в форменных цветах инженерного отдела. Он поправил свои круглые очки и склонил голову на бок, ещё больше став похож на воробья. - Простите? - Джон, у которого уже начало рябить в глазах и звенеть в ушах от обилия лиц и вопросов, растерянно моргнул, не совсем разобрав акцент и быструю речь очередного любопытного из окружавшей его толпы. Ему всё сильнее становилось не по себе от такого пристального внимания, но стоявший в нескольких шагах от него майор Эван Лорн, назначенный сопровождать его на всём пути до доков военной базы Атлантиды, только ухмылялся его дискомфорту и не сделал и попытки отогнать собиравшуюся толпу, смотревшую на него как на цирковую обезьянку. - Да, Радек, это наш пилот! - раздался резкий, раздражённый голос и несколько человек расступились, пропуская вперёд плотного мужчину с планшетом в руках. Встав перед Шеппардом, он поднял голову от того, что делал и окинул Джона взглядом, где простого любопытства было гораздо меньше, чем научного интереса. И Шеппард с раздражением понял, что его только что повысили с должности цирковой обезьянки до уровня подопытного кролика. Нет, Элизабет определённо должна была согласиться пойти с ним на свидание в награду за то, что он постарается вести себя мило со всеми этими людьми! - Вы и правда из Корпуса Нара? - Радек снова нервно поправил очки, разглядывая его во все глаза. - Это же потрясающе! Его только что подошедший коллега сжал свои тонкие губы и закатил глаза с таким мастерством, будто делал это не в первый раз. - Зеленка, у тебя сегодня день идиотских вопросов? - фыркнул он и Шеппард поморщился от высокомерия в его голосе. Но эта язвительность, казалось бы, не задевала маленького инженера, продолжавшего разглядывать Джона с почти детским восхищением в глазах. Что смущало ещё больше, чем тот факт, что на него смотрели чуть ли не как на спасителя. - Да, я действительно обучался в Корпусе как пилот боевых кораблей. - Джон напомнил себе, что теперь он должен был работать бок о бок с этими людьми, а это означало быть предельно откровенным и не раздражаться на такое внимание. В ближайшем будущем легче не станет. - Джон Шеппард. Я буду рад быть полезным. - Замечательно! - изучающие голубые глаза инженера, оттеснившего Радека Зеленку в сторону, предвкушающе блеснули. - Я доктор Родни МакКей, руковожу инженерными группами, отвечающими за этот корабль. Не будем тянуть, у нас много работы. Итак, в каком ты звании? - Это не имеет значения, доктор МакКей! - раздался новый голос, мгновенно унявший все разговоры вокруг. Толпа, до этого состоявшая, в основном, из гражданских, тут же расступилась, пропуская вперёд военных, и даже люди Лорна встали по стойке смирно, давая Джону понять - холодный тон немолодого офицера с нашивками полковника, принадлежал тому, кто действительно здесь заправлял. Шеппард подобрался и вытянулся под взглядом изучающих его ледяных глаз; он привык доверять своей интуиции, а она кричала, что этот человек, разглядывавший его с плохо спрятанным презрением, будет тем, кто не сделает его жизнь здесь лёгкой. - Имеет, полковник. - МакКей был единственным, кто не робел перед военным офицером, и это либо говорило о том, что на Авроре заправляли две равные по силе стороны, либо возводило заносчивость доктора на заоблачный уровень. И Шеппард даже не знал, что было хуже. - Потому что, если он не какой-нибудь неоперившийся лейтенант, это сэкономит кучу времени, избавив меня от необходимости разъяснять ему принципы работы Кресла! Шеппарду даже не пришлось оглядываться, чтобы почувствовать недовольство, исходящее от окружавших их военных из-за такого пренебрежительного комментария, но большее удивление вызвало то, как поморщился, но промолчал грозный полковник, по-видимому, уже привыкнув к такой дерзости со стороны гражданских. И это заставило Джона проникнуться некоторой симпатией к дерзкому учёному. Возможно, работать с ним будет даже весело! - Я получил звание майора. - признался Джон, снова оборачиваясь к МакКею. - И налетал на кораблях класса Орион достаточно часов, чтобы мне не нужно было рассказывать что такое Кресло и нейронный интерфейс. Краем глаза Джон увидел как впечатлённо приподнял бровь Лорн. МакКей тоже выглядел довольным, так же как и его новый фан-клуб, возглавляемый доктором Радеком Зеленкой. И только Колдуэлл и его люди выглядели всё так же враждебно настроенными. Им он категорически не нравился, Шеппард догадывался с чем это связано и не мог ничего противопоставить справедливому недоверию. Как военный офицер, Стивен Колдуэлл считал его, не заявившего о себе как о выжившем солдате, дезертиром. А таких людей, в лучшем случае, презирали и отдавали под трибунал, а не доверяли работать с магией и крутыми военными игрушками. Поэтому не было ничего удивительного в холодном приёме с его стороны. Джон вынужден был признать, что приказ Королевы сделал только хуже, навязав им работу друг с другом, но иного пути не было, он не мог изменить прошлое и оставалось только надеяться, что полковник достаточно владеет собой и профессионален, чтобы не вставлять палки ему в колёса. У них была общая цель, а мнение Колдуэлла о нём самом Шеппарда не сильно волновало, он был здесь не для того, чтобы заслужить чьё-то признание, по крайней мере не так и не сразу. Сейчас Джона больше заботила судьба великолепного корабля, который будет реальной мощью и угрозой рейфам, если у него получится помочь довести его до ума. - Майор, значит. - Колдуэлл сложил руки на груди, окидывая его оценивающим взглядом, с которым Джон очень часто сталкивался в Анармете. Его решимость оставаться профессиональным в общении с полковником стремительно таяла от такого откровенного пренебрежения. - Пилот, которому доверяли поднимать в воздух больших птичек? - он склонил голову и холодно сощурился. - Я знал многих офицеров в Корпусе Нара, но ни один из твоих наставников не рассказывал мне о тебе, майор Джон Шеппард. Но сейчас твоё прошлое в Корпусе не имеет значения, а звание пустой звук для любого из моих людей. А вот меня и моё лицо запомни хорошенько, Шеппард! Я полковник Стивен Колдуэлл, командующий последним кораблём-гибридом Атлантиды - Авророй. И я тот, кто отдаёт здесь приказы, как бы энтузиазм доктора МакКея не хотел бы обратного. Поэтому с той минуты как ты поднялся на борт моего корабля, ты подчиняешься мне и моим людям. Это ясно? Джон медленно выдохнул, стараясь оставаться спокойным. У него всегда были проблемы с субординацией и такими людьми, как этот самоуверенный полковник. Но сейчас у него не было выбора, кроме как принять правила игры Колдуэлла. Вплоть до того момента, как он сможет их изменить. - Да, сэр. - выпрямившись и заложив руки за спину, Шеппард поднял подбородок и встретился взглядом с глазами полковника, без ненужной скромности и произнесённых вслух слов обещая ему, что не позволит вытирать о себя ноги даже в положении почти бесправного раба. ~////~ Вернуться к тому, что закончилось для него 15 лет назад, так толком и не начавшись, оказалось не так-то просто. Джон не преувеличивал, когда говорил о том, что уже управлял кораблями похожего класса во время обучения, но сравнивать то, что он делал сейчас с полётом на исправном корабле и под присмотром опытных наставников было глупо. Его первое погружение в нейронный интерфейс Авроры было похоже на падение в ледяную воду тёмной бездны и закончилось разочаровывающим ничем и страшной мигренью, отнявшей у него 8 часов жизни. Вторая попытка соединиться с сознанием и системами корабля тоже быстро окончилась провалом - Аврора напоминала Джону капризную девочку и поиски ключей к ней требовали времени и терпения. Но он не собирался отступать, впервые за долгое время чувствуя себя на своём месте, даже окружённый людьми, смотревшими на него сквозь призму предрассудков и подозрений. И упорство, с каким он день за днём возвращался на мостик и садился в Кресло Управления, медленно распутывая колючий клубок намертво спутанных систем корабля, воодушевляло тех, кто ещё надеялся, что Аврора сможет не только летать, но и быть тем грозным оружием, каким задумывалась. К большому удивлению Шеппарда, одним из таких людей был даже не Радек Зеленка. При всей своей нахрапистости и резкости, доктор Родни МакКей оказался гораздо терпимее и терпеливее, чем мог бы показаться на первый взгляд. Он понимал с чем Джону приходилось иметь дело каждый раз когда тот садился в Кресло и не ожидал быстрого результата там, где прогресса не было уже не один год. И именно он встал стеной разума и научных доводов между Джоном и Колдуэллом, требовавшим видимых результатов с нетерпением человека, уставшего топтаться на месте. Но там, где техники и инженеры набирались терпения, радуясь любому отклику медленно просыпающегося корабля, военным было не так легко смириться с тем, что это будет долгий и муторный процесс. Генералы ждали результата теперь, когда у них был нужный человек, и каждый раз выслушивая отчёт о том, чего их обученный для этого пилот смог добиться, проведя в Кресле очередные 6 или 8 часов, полковник Колдуэлл выглядел всё больше разочарованным и разозлённым пока в конце первой недели работы Джона не взорвался гневной отповедью о том, что все хвалёные способности Шеппарда не стоят ничего, раз он до сих пор не мог наладить с Авророй стабильную связь. Его обещание доложить Королеве о том, что её новое приобретение абсолютно бесполезно, лишь заставило Джона стиснуть зубы и напомнить абсолютно лишённому магии человеку о том, что они тут не конструктор собирают, а имеют дело с практически живым и мыслящим организмом, с которым никто не разговаривал десяток лет и если бы это было так легко, как кажется полковнику, то Аврора бы уже крушила Ульи рейфов и без его вмешательства. Джон не кривил душой, Аврора была чудесным кораблём, но он мечтал сидеть в Кресле её управления в свои порывистые 19 лет, и оказался обескураживающее не готов к тому, насколько сложно будет справиться с теми проблемами, которые, как снежный ком, наросли за 15 лет, что она неподвижно постояла в доках. То, что на первый взгляд выглядело простыми капризами хрупкого разума, оказалось серьезной проблемой, сродни болезни у человека и Джон был единственным, кто мог услышать Аврору и разобраться в том, что с кораблём не так. Он был важным винтиком в сложном взаимодействии между кораблём и техническими командами, приходившими в ужас от всё новых и новых проблем, обнажающихся перед ними. И при этом вынужден был сражаться не только с хаосом, являющим собой нейронный интерфейс Авроры, но и с никуда не девшимся недоверием ко всему, что он говорил или делал, особенно со стороны Колдуэлла и его людей. Это трёхстороннее противостояние день за днём испытывало на прочность нервы и самообладание Джона, и в конце каждой смены он чувствовал себя абсолютно опустошённым. Немного воспрянуть духом ему помогали звонки Элизабет. Они случались не так часто и в первый раз, когда он увидел её по голосвязи, было неприятное ощущение, что Колдуэлл, всё же, выполнил свою угрозу доложить Королеве о его некомпетентности и сейчас Элизабет отчитает его так же, как сам полковник несколькими часами ранее, и это окончательно поставит точку в конце и без того непростого дня. Но Элизабет лишь отмахнулась от настороженности Джона и просто попросила его рассказать ей о том, как прошёл его день и что он на самом деле думает о состоянии Авроры. Она убедила его, что настроения в военном совете далеко не такие уж и хмурые, как пытался убедить его Колдуэлл и генерал О`Нилл, сам опытный пилот, знающий что такое работать в Кресле, не ждёт от него чуда в конце всего лишь второй недели работы с кораблём. Но несмотря на облегчение от её слов, Джон пообещал, что приложит больше усилий для возвращения Авроры в строй, особенно на фоне тревожных новостей о том, что рейфы всё чаще проверяют на прочность оборону границ Атлантиды. Вздохнув, Элизабет согласилась, что обстановка не так уж проста и это заставляет Королеву нервничать и искать новые пути борьбы с угрозой у своих границ. И зачастую, сама Элизабет звонила ему не из своих покоев внутри дворца, а будучи в разъездах или в конце собственного такого же изматывающего дня. Джон не признавался ей в том, что эти редкие звонки стали для него глотками свежего воздуха и старался относиться к их общению без ненужной сложности, но не понимал, почему Элизабет находит его компанию интересной даже тогда, когда всё, на что его хватало во время их разговоров, это ворчать на МакКея, Колдуэлла или очередную проблему, с которой он имел дело. И замечая, что с каждым разом официальный обмен новостями всё быстрее скатывался к улыбкам, шуткам, а иногда и откровенному флирту, Джон всё чаще задавался вопросом как назвать то, что между ними происходит. Особенно сбитым с толку он себя почувствовал, когда, не уследив за временем, разбудил Элизабет несвоевременно поздним звонком и она, сонная и взъерошенная, вместо того чтобы указать ему на часы, лишь плотнее укуталась в белоснежное одеяло, поудобнее устроилась на подушке и с улыбкой слушала его полуночный бред. О чём они вообще говорили той ночью совершенно не отложилось в голове Джона, потому что он нехарактерно залип на голые плечи Элизабет, линию её изящной шеи, глаза и мило всколоченные кудряшки. И уснуть с этим образом оказалось не так уж и просто после того, как они пожелали друг другу спокойного остатка ночи. Думать о том, что у него есть шанс с такой женщиной как Элизабет, было приятно, пока эти фантазии оставались только мечтами. Но, роскошная, умная, загадочная, она с каждым днём всё сильнее притягивала к себе его мысли, желания, но что было опаснее всего - будила в нём надежду. И вот что Джон не мог себе позволить ни при каких обстоятельствах! Даже не принимая во внимание его нынешнее шаткое положение в Атлантиде, за ним грязным шлейфом крови, кошмаров и страха тянулся страшный груз прошлого, ни на один день не давая забыть о том, почему он вообще оказался олицетворением дерьмовой кармы неудачника. Его связи с женщинами тоже оставляли желать лучшего и редко заходили дальше пары ночей, потому что ему было тяжело сходиться с людьми и тем более строить какие-то отношения там, где он не мог доверять даже самому себе. И за годы бесполезного побега Джон научился довольствоваться теми крохами женского тепла и внимания, которые считал безопасными для себя и его это устраивало. Раньше. Но вся отлаженная система видения мира рушилась как карточный домик, когда он смотрел в колдовские зелёные глаза Леди Элизабет Вейр - женщины, которая просто не могла быть ещё дальше от привычного круга его общения! Несмотря на некоторое легкомыслие в отношении своих любовных похождений, Джон знал как быть обаятельным, чтобы соблазнить женщину и мог бы затащить Элизабет в постель ещё несколько недель назад, если бы переспать с ней было его единственной целью. Но он не просто хотел секса с ней, он хотел её саму и это чувство проникло глубже, чем всё, что Джон позволял себе чувствовать раньше. Оно раздражало назойливостью желаний и нереальностью их воплощения, потому что он не видел возможности быть рядом с Элизабет кем-то большим, чем её постельной игрушкой, потому что у него не было ничего, даже собственной свободы, чтобы он мог бросить её к ногам такой женщины и стать её выбором среди всего мужского внимания, в котором она не видела недостатка. И это противоречие между ощущением бессилия и желанием быть для неё чем-то большим, кем-то лучшим, выводило Джона из себя. В один момент ему хотелось всё бросить и просто сбежать, возвращаясь к той привычной жизни, где он не знал даже о том, в чьей постели проснётся утром, но потом он оглядывался вокруг и понимал, что побег ничего не изменит. Не потому что его не отпустит это место, а потому что здесь останется женщина, к которой он возвращался мыслями каждый вечер, лёжа без сил на жёсткой койке и глядя в потолок своей каюты. И тогда приходила мысль, что может быть, существовал мизерный шанс того, что ради Элизабет Вейр у него получится взять верх над своей дерьмовой судьбой и повернуть её в сторону чего-то хорошего. И для начала было бы неплохо сделать ту работу, ради которой он вообще оказался здесь! ~////~ Работа над Авророй с командой доктора МакКея шла уже больше трёх недель, когда рейфы в очередной раз предприняли дерзкую вылазку к границам Атлантиды. По пути они уже опустошили небольшой портовый город их ближайших соседей и теперь два крейсера уверенно направлялись вглубь острова. Угроза нависла над одним из лантийских шахтёрских посёлков всего в нескольких часах полёта от полигона, где базировалась Аврора и Колдуэлл воспринял это как возможность испытать прогресс их корабля, хотя МакКей был не слишком впечатлён перспективой послать Аврору в бой. Они едва закончили отладку некоторых жизненноважных систем, а Джон, практически не встававший с Кресла все эти дни, уже предвидел новую проблему, утверждая, что источник энергии, питающий Аврору, очень хрупок и нестабилен для того, чтобы использовать его на всю катушку в ближайшее время. МакКей и Зеленка выглядели встревоженными, прослеживая последствия для сотни разных систем и Шеппард был с ними согласен - источник энергии Авроры не был простой батарейкой, которую можно чем-то заменить, он являлся частью корабля, рос внутри него как сердце и питался, вбирая в себя миллионы разных вибраций, магических или нет, преобразовывая их в энергию. Такие люди как Джон были призваны направлять и контролировать разрастание этого хрупкого цветка, но трагедия, уничтожившая Корпус Нара, стоила Авроре пилота, а её энергетическому сердцу возможности работать корректно. Учёные Атлантиды делали всё возможное, чтобы компенсировать потерю нейронной составляющей между кораблём и человеком, но это оказалось не так просто. И Джону пришлось иметь дело с тысячами повреждённых и неправильно сформированных связей между кораблём и энергетическим кристаллом его сердца. Возможно, Королева вдохнула в Аврору жизнь, но она не была специально обучена и не могла долго и как следует поддерживать эту связь и даже сейчас корабль был ещё отчаянно не готов к бою в полную свою силу. Ещё нет. Требовались месяцы и месяцы работы Джона и команды МакКея, чтобы она стала тем оружием, которое действительно могло бы противостоять рейфам. Но Колдуэлл не желал ничего об этом слышать, он устал от того, что изо дня в день десяток самых выдающихся учёных и инженеров Атлантиды кормит его пустыми обещаниями, идя на поводу у сомнительных выводов человека, который тянул время вместо того, чтобы добиться результата. Ему было всё равно на доводы о том, что несколько гораздо меньших кораблей, без нейронного интерфейса Кресла, вполне могут справиться с точечным вторжением. И в конце концов, ему надоело торчать в тылу и ничего не делать, когда в их руках была сосредоточена сила, с которой рейфам придётся считаться! - Вы возитесь с кораблём уже больше трёх недель, доктор МакКей! - жёстко оборвал полковник возражения учёного. - У вас и Шеппарда было достаточно времени, чтобы разобраться хотя бы с основными системами, этого хватит, чтобы вышвырнуть рейфов из наших границ и понять на что способна сейчас Аврора! Потому что в следующий раз это могут быть не приграничные деревни, а дворец, на который эти твари нападут! Поэтому возвращайте задницу Шеппарда в Кресло и поднимайте Аврору по тревоге! Это приказ! Полковника раздражало, что ему приходилось объясняться там, где он отдавал приказы, которым должны подчиняться без лишних вопросов. Аврора была создана для того, чтобы нести рейфам смерть, и Колдуэлл видел реальный шанс выяснить сможет ли она вообще делать то, для чего предназначалась. И этого было достаточно, чтобы не слушать постоянное нытьё гражданских ипохондриков или обращать внимание на комментарии Шеппарда, утверждавшего, что они не готовы к полноценному сражению и их вылазка не закончится хорошо. Дым от пожаров и грохот взрывов было видно и слышно уже за несколько километров от места нападения, куда Аврора добралась раньше тех трёх боевых лантийских катеров, выдвинувшихся в их сторону с ближайшей приграничной военной базы. Но, в отличие от нестабильности силового поля Авроры, корабли рейфов были надёжно защищены щитами и не испытывали недостатка ни в энергии, ни в манёвренности, и Джон понимал, что преимущество внезапности их появления не продлится долго и Аврора попадёт под удар раньше, чем прибудет подкрепление. Он и команда делали всё, что в их силах, чтобы найти баланс между оружием и защитными системами, перераспределяя энергию так, чтобы минимизировать ущерб от прицельного огня рейфов и заставить Аврору изящно маневрировать, несмотря на её внушительные размеры. Джон использовал каждую тактическую уловку, которой обучался, чтобы вывести корабль из-под огня на более выгодную позицию для собственных ударов по врагу и его усилия дали крошечный шанс на счастливый выстрел. Дроны прошили брюхо корабля рейфов и эффектный фейерверк, с каким крейсер разнесло на куски, подарил Авроре долгожданную передышку, заставив второй ненадолго отступить. Этого времени хватило, чтобы до них добралось долгожданное подкрепление и под прикрытием боевых катеров Джону удалось сместить Аврору с линии массированного огня и атаки стрел уцелевшего крейсера. Но это случилось не так быстро как хотелось бы и когда громко завыли сирены, оповещая всех на борту о том, что Аврора потеряла один из трёх двигателей, Шеппард перестал слушать приказы Колдуэлла, не видевшего всей картины надвигающейся катастрофы так, как мог только пилот в Кресле, и с помощью нейросети обошёл его коды доступа, напрямую связываясь с командирами боевых катеров и координируя их действия с тем, что задумал сам. Сражение было не таким уж и длинным, но достаточно интенсивным, чтобы Аврора дрожала под натиском вражеского огня, стремительно истощавшего её щиты, и в какой-то момент Джону ничего не оставалось, кроме как выбирать между защитой и нападением. Всего на пару секунд он опустил щит вокруг корабля, перенаправив энергию на главные орудия, чтобы мощным огнём добить окружённых рейфов и достать те их стрелы, которым удалось избежать заградительного огня катеров. Крейсер развалился на части без лишнего апломба, но урон, который он нанёс оставшейся без щитов Авроре, тоже был существенным. Шеппард едва не потерял сознание, пытаясь стабилизировать раненый корабль и увести его как можно дальше от горящих обломков и домов, чтобы никто больше не пострадал, если ему каким-то чудом удастся посадить Аврору, а не уронить её кому-нибудь на голову. Кружа вокруг Кресла как стервятник, Колдуэлл продолжал орать на него, отдавать какие-то приказы, с кем-то спорить и чего-то требовать, но Джон уже не обращал на него внимания. Он слышал только стонущий вокруг него корабль, чьи системы выходили из строя одна за одной из-за того, что хрупкое энергетическое сердце не справлялось с тем, чтобы так скоро и полно питать столько всего, что было полумёртвым раньше и компенсировать нанесённый сражением ущерб. Её пилоту удалось почти невозможное и Аврора, ранено взвыв, дотянула до более или менее ровного места и мягко опустилась среди холмов, прежде чем замереть. Кресло остановило своё медленное кружение, отключаясь и, безжалостно оттесняя вооружённую охрану, вызванную разъярённым Колдуэллом, медики и инженеры бросились к потерявшему сознание от перенапряжения Шеппарду, отключая нейронные связи и не дав его разуму потеряться среди систем корабля. Вне себя от ярости из-за того, что его командование было поставлено под сомнение каким-то безродным щенком, Колдуэлл был в шаге от того, чтобы взорваться гневом на всех, кто его окружал. Он был против манёвра со щитами, но не смог остановить происходящее и считал виной Шеппарда то, что корабль был так сильно повреждён в практически пустяковой схватке. Словам МакКея о том, что, если бы энергию от щитов не перенаправили на оружие, их бы разнесли в щепки ещё раньше, чем ответный огонь достал крейсер рейфов, тоже не было веры. - Это мощный наступательный корабль, а вы пытаетесь меня убедить, что какой-то несчастный крейсер мог бы пробить его щиты?! - кипел полковник. - Вы, что, всё это время находились на каком-то другом корабле, полковник?! - МакКей не верил своим ушам в том, что слышал. - Все эти сирены, вибрация и искрящая проводка создали у вас впечатление что всё идёт как надо?! - Аврора вполне боеспособна, вы провели десятки тестов! - Да, но это были выборочные тесты, не включающие в себя интенсивное использование щита, маневрирование и огонь из всех стволов! До того, как Шеппард сел в Кресло, мы и понятия не имели о том, насколько неправильно сформировалась энергетическая сеть корабля! Мы только начали её исправлять, когда вам захотелось пострелять! - Это были рейфы, которые напали на наши границы, доктор! - зарычал Колдуэлл. - Мне не просто так захотелось пострелять, как вы выразились! Я защищал жизни наших людей! - Вы стреляли по крысам из неисправного дробовика, полковник! - едва пришедший в себя и бледный как смерть, Джон смотрел на него из обесточенного Кресла с тем же гневом в глазах, что и МакКей. - Аврора не была готова к сражению! - Не тебе это решать, Шеппард! - прошипел Колдуэлл. - Да, не ему. - покачал головой МакКей, окончательно теряя самообладание и тыча в него пальцем, будто это помогло бы вбить немного смысла в тупую солдафонскую голову полковника. - Но вы должны были прислушиваться к тому, о чём мы вас предупреждали! Мы занимаемся восстановлением Авроры всего 6 месяцев, а она росла бесконтрольно больше 15 лет, естественно, что невозможно всё это изменить за пару чёртовых дней! - его голос звенел неподдельной яростью в наступившей вокруг тишине, потому что доктор Родни МакКей был невероятно зол на то, что труды многих месяцев пошли насмарку из-за амбиций командующего, захотевшего блеснуть мощью и силой перед врагом тогда, когда они ещё не были к этому готовы. - И теперь именно вам я предоставляю честь объяснить Королеве и военному совету почему наша единственная надежда побить врага за пределами Атлантиды сейчас больше похожа на груду бесполезного хлама! - желчно добавил он. - Катера бы справились и без нас! - сказал Шеппард, медленно поднимаясь на ноги. - Я видел как рейфы проделывали такое раньше, это была всего лишь разведывательная вылазка, а вы засветили перед ними наше самое главное преимущество! И следующая их атака будет продуманнее и сокрушительнее! Они вернутся и это будут уже не два несчастных крейсера, полковник! Он не хотел звучать пафосно или спесиво, но суть была в том, что Джон действительно знал о чём говорил. Может быть он и не стал полноценным Стражем, но было глупо отрицать ту часть себя, которая воспитывалась на том, чтобы изучать рейфов, их поведение и привычки, в надежде когда-нибудь положить конец тирании их тёмной магии. И Джон пользовался своими умом и знаниями, продолжая борьбу далеко за пределами места, вырастившего его. Он зарабатывал этим на жизнь, участвовал во многих вылазках и даже не раз бывал внутри Ульев рейфов, наблюдая, анализируя и разрабатывая выигрышные стратегии, позволяющие наносить этим высасывающим жизнь тварям максимальный урон. И то, как закончилась нынешняя стычка его не сильно радовало, потому что опыт многих лет подсказывал, что победой тут и не пахнет, даже с учётом того, что они выжили и Аврора не развалилась на части. Но Колдуэлл был слишком разозлён всем, что произошло, чтобы слушать доводы новой игрушки Королевы. Он сделал несколько шагов, приближаясь к Шеппарду так близко, что Джон видел гневно раздувающиеся ноздри полковника и горячую ярость в его глазах. - Ты смеешь меня учить, щенок?! - прорычал он. - Я воевал с рейфами ещё когда ты пешком под стол ходил! И оборонял эти границы пока ты прятался по щелям и норам как последний трус вместо того, чтобы прийти сюда, принести клятву трону Атлантиды и принять своё предназначение! Поэтому не тебе тут рассказывать о том, что нужно было делать! - Вы угробите себя, своих людей, Королеву и Атлантиду, полковник! - прошипел в ответ Шеппард. - Если будете слушать только своё непомерно раздутое эго! Удар был предсказуем, но Джон не успел уклониться и не устоял на ногах, ещё слишком усталый и ослабленный после напряжённой работы. Споткнувшись о Кресло, он повалился на пол, сильно ударившись головой и плечом. Тихо застонав, Шеппард приподнялся и мотнул головой, чтобы избавиться от звона в ушах. - С меня хватит! - Колдуэлл встал над ним, излучая ярость и презрение. - Может когда-то у тебя был шанс стать офицером Корпуса Нара и оспаривать приказы, но сейчас ты всего лишь раб, удел которого подчиняться своим хозяевам! И, если ты не хочешь этого понять, тогда я вобью в тебя немного смысла! Отмахнувшись от протестующих криков МакКея и осторожных возражений своих собственных людей, он ударил ещё раз, пнув оглушенного Шеппарда кованным носком ботинка под рёбра. Джон вскрикнул от боли и откатился подальше, поднимая дикий взгляд и видя перед собой только самоуверенного ублюдка, мало чем отличающегося от тех, кто избивал и пытал его в казематах невольничьего рынка. - Я не буду подчиняться тебе! - чувствуя вкус собственной крови на губах и тяжело дыша от резкой боли в ушибленных рёбрах, выплюнул он. - Будешь! - сверкнул глазами Колдуэлл, угрожающе нависая над ним. - Если уж Королева навязала мне такое ничтожество, я могу сделать всё, чтобы ты не скалил на меня свои зубы! Он обернулся к своим людям, растерянно переминавшимся с ноги на ногу за его спиной и приказал: - Наденьте на него ошейник! - Но Королева... - попытался возразить замявшийся сержант Бейтс, но тут же замолчал, попав под прицел полного ярости взгляда своего старшего офицера. - Есть, сэр! - сглотнув, отрапортовал он. - Вы рехнулись?! - заорал МакКей, когда люди Колдуэлла схватили отчаянно сопротивляющегося их хватке Шеппарда и подняли его на ноги. - Королева запретила делать это! - Он беглец и клятвопреступник, Королева должна была понять, что нельзя нянчиться с таким ублюдком! - фыркнул Колдуэлл, с насмешкой наблюдая за тем, как Шеппард безуспешно пытается вырваться из удерживающих его рук. - Я не доверяю ему и не собираюсь держать его здесь без поводка и намордника! Он уже стоил нам работоспособности этого корабля, доктор! На крики и шум потасовки на мостик сбежалось ещё больше народа. Гражданские смотрели на разворачивающуюся картину с ужасом, а военные лишь ещё крепче сжимали своё оружие, во все глаза наблюдая за тем, как на отчаянно кричащего и брыкающегося в хватке четырёх человек мужчину надевают ошейник с печатью Королевы. Мало кто вообще видел такое раньше. Вот уже 15 лет как в Атлантиде больше не применялись подобные методы усмирения и наказания. Но это был не просто какой-то вышедший из себя раб или преступник, Джон Шеппард был воспитанником Корпуса Нара и только ошейник с запечатанной в нём магией Королевы мог сломить сопротивление такого человека и сделать его послушным. Джон зашёлся криком агонии, когда на его шее сомкнулась широкая кожаная лента, пропитанная магией, ослепительным разрядом боли мгновенно прошившей всю его сущность и достав до самых тёмных глубин, в которых он похоронил своего зверя. Печать по-змеиному шептала ему, требовала подчиниться, окутывая разум чужеродным присутствием, холодным и мёртвым как та, чья воля пыталась замкнуть кандалы вокруг него. Но Джон из последних сил сражался с этой ядовитой силой, не позволяя ей утянуть себя в холод небытия, потому что печать принадлежала Королеве, которой он не служил, и которая была уже сотню лет как мертва и сейчас остатки её разлагавшейся магии не усмиряли, а убивали, стремительно отравляя его кровь и сознание. Джон хрипел и царапал ногтями собственное горло, пытаясь содрать с себя это орудие пыток, его тело билось в сильнейших конвульсиях, и чем сильнее он сопротивлялся, тем слабее были цепи вокруг его разбуженного этой адской болью зверя. И в какой-то момент, когда разум и сознание Джона почти угасли, унося с собой контроль, эти заржавевшие цепи порвались и обмякающее на полу тело выгнулось вверх от невероятной силы, вырвавшейся из глубины его сущности. Стивен Колдуэлл знал о том, как действует ошейник, и хотя ему никогда не доводилось применять такое орудие, он понадеялся, что печать Королевы сделает своё дело. Вот только излишняя самоуверенность подвела его и в этот раз. Шеппард не успокоился, когда ошейник застегнулся на нём, наоборот, он пришёл в ещё большее неистовство, прежде чем рухнуть на пол, потеряв сознание. А уже секунду спустя его тело подбросило в воздух и на палубу корабля уже опустились четыре лапы гигантского волка с тёмно-серебристой шерстью и горящими жёлтым огнём магии глазами. На мостике тут же поднялась паника, когда тварь зарычала и ощетинилась. И Стивен похолодел от страха, не только осознав, кто перед ним, но и увидев что ошейник бесполезной порванной лентой валяется у лап страшно скалящегося животного. Этого просто не могло быть! Ни одна тварь не способна сломать магическую печать правящей Королевы, даже если та мертва! Он не понимал, как такое могло произойти и, несмотря на то, что был далеко не трусом, пришёл в ужас от осознания того, чем всё происходящее может обернуться. С человеком, пусть тот и был полным сил тренированным офицером, ещё можно было справиться, но с дикой тварью, единственной целью которой было убивать, совладать практически невозможно! И вся эта ничем больше не сдерживаемая мощь и злоба уставилась ему в лицо горящими от ненависти золотыми глазами. - Убейте его! - вне себя от паники заорал Колдуэлл, вытаскивая собственное оружие и, взведя курок, тут же прицелился в зверя. Серебристая шерсть встала дыбом, волк прижал уши и зарычал ещё громче, оскалив жёлтые клыки в предупреждении, а едва палец Колдуэлла дрогнул на спусковом крючке, выпуская первую пулю, бросился на него, сбивая стремительно отступающего полковника с ног. И только беспорядочные выстрелы перепуганных солдат, выполнявших приказ, помешали зверю свернуть Колдуэллу шею и перегрызть горло. Сила инерции отбросила его в сторону от распростёртого на полу тела, а пули исчезали в густой шерсти будто бы не причиняя зверю никакого вреда, и волк рычал, клацая зубами и раскидывая всех вокруг мощными гребками огромных лап. Выстрелы, крики, полное боли и злобы рычание - всё это очень быстро превратило мостик в воплощение хаоса, а оборотень не оставлял попыток снова добраться до полковника, но тот отполз под прикрытие одной из консолей, оставив на его пути нескольких трясущихся от ужаса солдат, никогда не видевших такую жуть. Отпрыгнув с линии их огня и прижавшись к стене, зверь зарычал ещё громче, встав в позу притаившегося хищника. Стрельба прекратилась когда оборотень замер и они все смотрели друг на друга - солдаты, в основном желторотые юнцы, просто не знали что им делать, впервые в жизни столкнувшись с подобным существом. - Стреляйте, кретины! - новый крик подтолкнул некоторых непроизвольно дёрнуться и взведённые курки снова застрекотали, заставив зверя глухо зарычать. Но прежде чем новые выстрелы прорезали пространство, волк сорвался с места и снеся нескольких стоявших у него на пути солдат, бросился наутёк по коридорам затихшего корабля. - Догнать его, и не выпускать отсюда! - пришедший в себя Колдуэлл уже поднялся на ноги, отдавая приказы сбитым с толку и робеющим подчинённым. - Убейте его, если не получится запереть там, откуда он не сможет выбраться! Чего вы ждёте?! Младшие офицеры передавали приказ дальше в ожившие рации и топот десятков ног гулом отдавался от стен корабля, когда солдаты бросились в опасную погоню за оборотнем. Прошло ещё не меньше нескольких минут, прежде чем стало понятно, облава бесполезна и оборотень нашёл выход из корабля, несмотря на все попытки отрезать ему любой путь наружу. Колдуэлл, которого в этот момент трясло больше от гнева, чем от пережитого страха, вернулся на мостик, обводя взглядом печальную картину хаоса и разгрома, царящего там. Не обошлось и без жертв, над которыми уже суетились медики. Кто-то сидел на полу, оглушённый, кто-то жался к стене, дрожа от ужаса, кто-то стонал, раненый при падении, когда волк метался, уходя от пуль. И весь этот бардак случился из-за того, что, заигравшись, Королева не сказала ему всю правду о том, кем был Шеппард на самом деле и впустила не стреноженного оборотня на борт его корабля! Горячая ярость разгоралась всё сильнее из-за того, что она подставила не только его людей, но и собственную жизнь Стивена под такую угрозу без должной защиты и Колдуэлл не собирался так просто спускать эту халатность ей с рук! - Сообщите во дворец о том, что тварь сбежала! - приказал полковник нескольким оставшимся рядом с ним подчинённым. Он уже отвернулся, намереваясь вернуться в свою каюту и связаться с генералами, входящими в правящий совет, когда позади раздался раздражённый голос: - Надеюсь, вы счастливы, полковник! - процедил Родни МакКей, тяжело вставая из-за Кресла, через которое перелетел, отброшенный инерцией от движений волка. По его высокому лбу всё ещё стекала кровь и он баюкал свою явно сломанную руку. - Ваша глупость только что стоила нам всего, на что ушли последние годы! В ответ на это Стивен только плотнее стиснул зубы. И, да, со своевольством гражданских на его корабле тоже пора заканчивать! ~////~ Кутаясь в длинные полы накидки, Элизабет прислонилась к балюстраде и замерла, бездумно глядя на ночной океан с колышущейся серебристой лунной дорожкой. Обычно, мерный шум волн и мерцание лунного света, отражающегося от тёмной воды, завораживали и успокаивали её, но сейчас эта картина не принесла долгожданного умиротворения, беспокойный разум просто отказывался впитывать всю эту красоту, вновь возвращая её мысли к тому, что не давало покоя. Два дня назад ей сообщили о том, чем закончилась стычка с рейфами на южной границе и Элизабет не знала от чего ей хочется плакать сильнее - потому что они, по сути, потеряли единственный корабль, который мог уничтожать хорошо укреплённые летающие Ульи рейфов или из-за того, как её люди обошлись с Джоном. Его непрерывно искали с тех пор как он сбежал, но новостей до сих пор не было и Элизабет никак не могла успокоиться, опасаясь, что Шеппард уже давно и далеко отсюда. И эти переживания были гораздо сильнее беспокойства от того, какую волну негодования поднял вокруг неё Колдуэлл, когда доложил Совету, что она подсунула ему дикого оборотня, практически обвинив её в том, что его самого и команду Авроры использовали вслепую и подвергли сумасшедшей опасности. Генерал Лэндри встал на его сторону, потребовав у неё объяснений, почему от них была скрыта такая важная информация, но О`Нилл, знавший обо всей ситуации вокруг Шеппарда немного больше чем остальные, предпочёл сначала выслушать свидетелей и ознакомиться с докладами о том, что вообще привело к такому финалу и Элизабет, опустошённая произошедшим, была благодарна ему за то, что не осталась в одиночестве противостоять требованию военного совета выдать ордер на преследование, арест и, при необходимости, даже казнь майора Джона Шеппарда. Она умела сохранять хладнокровие перед лицом практически любой ситуации, но в этой истории было слишком много личного и Элизабет хватило всего нескольких минут перекрёстного допроса полковника Колдуэлла и доктора Родни МакКея, чтобы потерять самообладание от услышанного. Когда речь зашла о приказе Колдуэлла расстрелять оборотня, Джек предпочёл остановить допрос и сам вывел побледневшую от гнева Королеву вон из зала. Он так и не сказал ей о своих выводах и она до сих пор не знала кто всё-таки говорил правду - Колдуэлл, обвинявший Джона едва ли не в саботаже или же Родни, который уверял, что полковник не просто превысил свои полномочия, а напрямую нарушил её приказ. Тяжело прикрыв глаза, Элизабет потёрла лоб, пытаясь прогнать усталость. В голову лезли невесёлые мысли о том, что у неё отчаянно ничего не получается! Ни защитить свой народ, ни управлять им ни даже разобраться в собственной личной жизни! С самого начала у неё всё шло не так как надо, но рядом вовремя оказались хорошие и умные люди, не давшие сбиться с пути, и все эти годы они поддерживали в ней надежду, что рано или поздно её мир встанет с головы на ноги. Но когда свет в конце этого долгого, болезненного и тёмного пути всё же забрезжил, она умудрилась запутать всё вокруг себя ещё сильнее и что удивительного в том, что опять упустила самое важное из своих рук? Быстро стерев из-под глаза щекочущую кожу влагу, Элизабет тихо вздохнула, отвернулась от волн спокойного океана и медленно пошла по гравийной дорожке сада в сторону дворца, кивая ночным часовым и размышляя, удастся ли ей поспать хоть немного до того, как ночное беспокойство сменят дневные хлопоты. Она была так погружена в себя, что не заметила тень, бесшумно крадущуюся вслед за ней между высокими живыми изгородями. Лишь когда преследователь подобрался ближе, магия дала ей почувствовать его присутствие и Элизабет тут же обернулась, но не успела ничего сделать, потеряв пару драгоценных секунд. Громкий вскрик умер на её губах, как только мужская ладонь закрыла ей рот, а вторая надавила на сонную артерию и Элизабет беспомощно обмякла, теряя сознание в подхвативших её руках. Зашипев от усилия, потребовавшегося чтобы поднять безвольное тело на руки и перехватить поудобнее, Джон оглядел светящимися золотом глазами полутьму ночного сада и сделал шаг назад с освещённой фонарями дорожки. Он был уверен, пройдёт всего несколько минут и её хватятся, а значит времени чтобы убраться отсюда у него в обрез. ~////~ Сознание вернулось резко и болезненно, будто кто-то вытолкнул её из-под воды. Воздух вокруг затрещал электрическими разрядами и вспыхнул зелёными всполохами защитных заклинаний, обороняя её даже раньше, чем Элизабет успела сообразить что происходит - это был инстинкт и он не раз спасал ей жизнь. - Прости за то, что я так с тобой. - раздался знакомый голос откуда-то из темноты и Элизабет взволнованно задохнулась и заморгала, окончательно приходя в себя и узнавая не только старую, заросшую дикими розами беседку, где лежала на широкой скамье, но и глухой голос своего похитителя. - Джон?! - она приподнялась на локтях и встряхнула головой, прогоняя остатки тумана из головы. Радость от того, что это он и он здесь, быстро сменилась смятением от положения, в котором она оказалась. - Ты... ты оглушил меня? Хмуря брови, она тревожно вглядывалась в сумрак, где шевелились тени, но страх внутри, не дававший магическим отсветам защитного поля погаснуть до конца, был не так силён, как её растерянность. Элизабет не боялась ни Шеппарда, ни его зверя даже после того, что случилось; её больше волновало, что она не понимала что происходит и то, что Джон продолжал молчать, заставляло её нервничать. - Джон? - ведьмовские инстинкты подсказывали ей действовать осторожно, и Элизабет медленно выпрямилась и села на пятки, всматриваясь в темноту. - Джон, где ты был?! Ты в порядке?! Так же, как слышала его тяжёлое дыхание, она остро чувствовала присутствие не только человека рядом с собой, магия зверя неприятно горчила на её языке от неправильности того, как безжалостно Шеппард подавлял его. И эта боль заставила её дёрнуться. - Прекрати делать это с собой! - не выдержав, жёстко приказала Элизабет, поднимаясь со скамьи. - Ты причиняешь боль вам обоим! Не став больше дожидаться его ответа, она вскинула ладонь и россыпь голубых огоньков всплыла под своды беседки, выгоняя тьму из углов и освещая высокую мужскую фигуру, жмущуюся к деревянным перилам. Элизабет ахнула, увидев его. - Боги, Джон?! - забыв об осторожности, тревоге и гневе, забыв обо всём, она вскочила на ноги и бросилась к нему. - Нет, не подходи, ещё всего секунду! - задохнулся Шеппард и зажмурился, пряча за веками расплавленное золото зрачков оборотня. Он дёрнул головой и вены на его шее вздулись от усилия, которое он прилагал, чтобы снова вернуть под контроль то, что отказывалось повиноваться и со страшной силой и упорством стремилось к приближающейся женщине. Страх за Элизабет придал ему силы и Джон застонал, сгибаясь пополам и оседая на деревянные доски пола, когда дикая вспышка головной боли ознаменовала сомкнувшиеся вокруг зверя цепи. - Боги, зачем?! - сквозь звон в ушах Джон услышал дрожание слёз в её голосе всего за миг до того, как женские руки обхватили его плечи, а гибкое тело прижалось к нему, избитому и расцвеченному синяками и ссадинами. Хватило короткого мгновения чтобы ощутить её тепло и вдохнуть запах её кожи, и мир закачался вокруг Джона, а все ленивые мысли об осторожности и безопасности заволокло туманом потребности чувствовать больше. Сил держать себя в руках уже не осталось и, глухо застонав от ноющей боли в измученном теле, Джон прижался к Элизабет как маленький ребёнок к матери, уткнувшись лицом в её шею. Его трясло как от лихорадки, Элизабет слышала дробный стук его зубов, тяжёлое дыхание и заполошное биение сердца, и на глаза навернулись слёзы от переплетённой в одну раскалённую нить боли Джона и его так изуверски стреноженного зверя. Она больше не могла этого выносить! Отстранившись и подтолкнув его плечом, Элизабет закусила дрожащую губу, обхватила голову Джона ладонями и, призвав свою магию, с усилием провела пальцами по его вискам, снимая агонию того, что он сам с собой делал. Он сопротивлялся ей, не желая терять контроль над оборотнем, но целебное свечение её рук разгоралось всё сильнее, пока Элизабет снова и снова скользила ладонями по его лицу и зарывалась пальцами в волосы, массируя затылок до тех пор, пока не услышала глубокий вдох вместо задыхающихся хрипов. Пальцы неприятно зудели от вбираемой в них чужой боли и она снова уложила голову Джона на своё плечо прежде чем встряхнуть кистями, сбрасывая это мерзкое ощущение. Прижавшись щекой к его волосам, Элизабет погладила Джона по спине и перевела дыхание, чувствуя как утихает нехорошая дрожь в его теле. Он тихо вздохнул и заёрзал, шумно выдыхая скопившееся напряжение, но Элизабет лишь крепче обхватила его голые плечи, не оставляя выбора, кроме как остаться в её объятиях до тех пор, пока самообладание и реальность происходящего не вернутся к нему окончательно. Прошло ещё несколько долгих минут прежде чем Джон медленно отстранился и заглянул ей в лицо своими уже вполне человеческими глазами. - Ты не испугалась. - хрипло сказал он. - Видела оборотней? Элизабет кивнула, не сводя с него глаз и Джон не понимал, почему они блестят от слёз. Больше смутило его то, что она сознательно рисковала собой, когда он был так нестабилен. В сознании, всё ещё окутанном мягким туманом её целебной магии, начала подниматься запоздалая паника - если бы она пострадала, это опять была бы его вина! Ему вообще нельзя было появляться здесь, но он плохо соображал с тех пор, как обернулся, и чёртов волк делал всё, что ему хотелось! И он привёл его сюда, к ней, из всех мест, чёрт его дери! Эта мысль отрезвила не хуже пощёчины и заставила Джона отпрянуть подальше когда всё, чего ему так хотелось, это снова обнять Элизабет. - Прости, я не должен был... - он судорожно сглотнул, сжимая пальцы в кулаки, и быстро облизал пересохшие губы. - Ты могла пострадать! - Я обучалась в Монастыре, Джон, я знаю как обращаться с оборотнями, поэтому прекрати трястись надо мной, будто я какая-то глупая маленькая ведьмочка! - напряжение прошедших дней сказывалось на её собственном самообладании, оборачиваясь гневной дрожью в голосе и слезами ярости в глазах. Сколько в этом было от облегчения что он жив и пришёл к ней, сложно было сказать. - Лучше объясни мне, что с тобой произошло?! Он поджал губы и ещё больше помрачнел от резкости её слов, а Элизабет уже вспоминала всё, в чём пытался обвинить Джона Колдуэлл. Его слова о том, как Шеппард обернулся зверем, нападая на всех, кто пытался его остановить, о том, что в него стреляли, и хотя Колдуэлл настаивал, что Джон был опасен и такая жестокость была необходима, сейчас, видя всё своими глазами, вспоминая как он дрожал в её объятиях, Элизабет не могла поверить в это. Его пытали в застенках невольничьего рынка, но он так и не отпустил своего зверя! Что же должно было случиться, чтобы довести его до такого полувменяемого состояния?! - Джон, что там произошло? - взяв себя в руки, она снова мягко обняла его лицо, заставляя поднять голову и заглядывая в глаза, полные горечи и настороженности. - Колдуэлл приказал надеть на меня ошейник, Лиз. - не было смысла скрывать от неё правду, следы которой были хорошо видны на его шее. - Просто за то, что я посмел оспаривать его приказы! Элизабет замерла, уставившись на него широко распахнутыми глазами. Кто угодно мог попытаться убедить её что он лжёт, но она видела это своими глазами - тёмный ожог, оставленный магией на шее Джона. Она смотрела на эту полоску повреждённой кожи и чувствовала как внутри закипает опасный гнев взбешённой Королевы. Такие ошейники были настоящим орудием пытки и от них постепенно отказывались даже во времена процветания горы Шайенн. Коронованная, Элизабет окончательно запретила их и считала что все эти мерзкие девайсы были уничтожены. Каким образом один из них оказался в руках её собственных офицеров и был ли он единственным, ещё предстояло выяснить и, во имя всех троевластных богов, она сделает это! Но хуже всего было то, что глупость и жестокость Колдуэлла могла стоить Джону жизни! Какая бы магия не запечатывала ошейник, она не принадлежала Элизабет и была настоящим некротическим ядом для любого магического существа, даже для такого сильного как оборотень! Было настоящим чудом, что зверь Джона сумел освободиться из этой мёртвой удавки и спасти их обоих! - Джон, я... - она тяжело сглотнула, не находя слов, чтобы оправдать жестокость своих людей, и потянулась к его шее, но едва кончики её пальцев коснулись обожжённой кожи, как Шеппард зашипел и дёрнулся, уходя от прикосновения. - Поверь мне, я не знала! Тебе нужно к врачу! Давай вернёмся во дворец, Карсон может... - Нет! - резко ответил он и отшатнулся. - Нет, Лиз, я больше не могу доверять людям Королевы! Стоило только мне возразить, как они тут же изменили правила игры! - Поверь мне, этого не должно было произойти! - она подалась вперёд, ухватив его за руки и не давая уйти ещё дальше. - Королева не имеет отношения к тому, что произошло! - Даже если и так, это ещё хуже! - Джон вырвался из-под её рук и поднялся на ноги, делая несколько нервных шагов по старой беседке. - Потому что тогда Королева вообще понятия не имеет о том, кому доверяет безопасность своей страны! Она уже отдала Аврору в руки человека, который готов принести безопасность Атлантиды в жертву своим амбициям! Вы и оглянуться не успеете, как проиграете эту войну, Элизабет! Вы все погибнете! Элизабет почувствовала волну холодных мурашек, поднявших дыбом каждый волосок на её теле от этих слов. До неё и раньше доходили слухи о том, что не только Колдуэлл слишком часто и много себе позволяет от её имени. Но это чёртово королевство такое огромное и у неё столько разных проблем, которые нужно решать изо дня в день, что что-то обязательно ускользает от внимания! Возможно ли, что она действительно настолько упустила из рук контроль над тем, какие решения принимает военный совет, что теперь даже простые полковники думают, что могут делать всё, что им хочется? - Так помоги с этим разобраться! - она решительно поднялась на ноги. - Мы должны встретиться с генералами, то, о чём ты говоришь очень серьёзно, Джон! - Ты себя слышишь? - мрачно усмехнулся Шеппард и покачал головой, избегая её взгляда. - Какие генералы?! Ты меня ещё к Королеве отведи! - он широко раскинул руки в жесте бессилия. - С чего им всем верить словам какого-то раба? Я даже не понимаю, почему ты сама до сих пор стоишь тут и слушаешь меня, когда должна бы поднять шум и сдать меня страже! - Потому что я верю тебе, Джон! - оборвала она начинающуюся истерику перевозбуждённого Шеппарда и сузила глаза от гнева на его слова. - И ты не раб! Ты стал свободным человеком когда пересёк границу Атлантиды и твоё слово такое же веское и важное, как слово любого гражданина этого королевства! Джон отвёл глаза, стыдясь своей вспышки, но покачал головой, с побеждённой улыбкой уставившись себе под ноги. - Если бы только всё зависело от нас с тобой! - кусая губы, вздохнул он, а потом снова обернулся и Элизабет внутренне обмерла от его взгляда и выражения лица. - Лиз, мне жаль, но я не могу здесь остаться! - Ты хочешь уйти?! - Элизабет распахнула глаза и беспомощно выдохнула. Она ожидала и боялась услышать эти слова и они предсказуемо взметнули настоящую бурю паники в её душе. Он же не мог говорить серьёзно, не после того, с чем она смирилась ради него?! Она только начала подбираться к нему, ей нужно было больше времени, чтобы всё исправить! - Джон, у нас же был уговор! - И я нарушил его, когда напал на офицера Королевы. - Джон опустил голову. - Это преступление даже для свободного человека, если ты действительно считаешь меня таким. Военные не захотят слышать обо мне, даже если ты сумеешь уговорить Королеву сохранить мне жизнь после того, что я сделал! - Никто тебя не тронет! - жёстко начала Элизабет, но он зажмурился и покачал головой, обрывая её слова. - Не давай таких обещаний, Элизабет! Ты не можешь говорить за всех так же, как я не могу изменить того, кто я есть! Я плохо контролирующий своего зверя оборотень, без поводка и намордника, как верно сказал Колдуэлл, и теперь об этом знают все. Ждать, что мне доверят что-то связанное с безопасностью Атлантиды просто глупо! А ни для чего другого я не подхожу! Это всё бесполезно, понимаешь? Ничего хорошего меня здесь больше не ждёт. Я... я благодарен вам за попытку дать мне шанс быть нужным, но это то, о чём я предупреждал тебя - я в очередной раз облажался! - И теперь ты хочешь сбежать? - Джон опасался что именно сейчас Элизабет позовёт своих людей, чтобы не дать ему уйти, но она стояла посреди беседки и смотрела на него своими огромными глазами, в которых стояли слёзы. - Из-за одной дерьмовой ошибки, которая даже не принадлежит тебе, ты готов всё бросить?! Он почувствовал этот момент так, будто тот ударил его по лицу - то, что этот разговор уже не шёл о доверии или упущенном шансе на карьеру. Теперь это было о них двоих! Безрассудная храбрость от того, что ему больше нечего было терять, буквально вскружила голову и Джон шагнул ближе, беззастенчиво вторгаясь в личное пространство Элизабет и крепко обхватывая её ладони. - Пожалуйста, пойдём со мной! Она непонимающе моргнула, всё ещё во власти горечи от его слов. - Куда? - Подальше отсюда! - он потянул её на себя, подтаскивая ближе и ещё теснее переплёл их пальцы. - Даже если Колдуэлл один такой придурок, а Королева действительно хороший человек, этого мало для того, чтобы устоять против угрозы! А рейфы вернутся и теперь, когда они знают, что их здесь ждёт, они будут злы и не придут налегке! Я бы многое отдал, чтобы остановить их, но мне не по силам спасти всех! Дай мне защитить хотя бы тебя! Элизабет смотрела на него со смесью страха и растерянности и Джон поторопился объясниться, надавить, пока она ещё колебалась, сбитая с толку его словами. - Это же не игра моего воображения, мы ведь оба чувствуем связь между нами, не так ли? - Джон смотрел ей в лицо, безошибочно читая то, как действует на Элизабет его близость. Трепет ресниц и вспыхнувший румянец на её щеках укрепляли его в мысли, что, нет, ему не показалось! - Пожалуйста, Лиз! Да, у меня ничего нет и даже свободы теперь тоже, но я не хочу оставлять тебя здесь! Я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы ты ни в чём не нуждалась, просто, пожалуйста, иди со мной! Взволнованный, он опустил перед ней, как ведьмой, свои щиты и Элизабет пошатнулась от волн страха, надежды и решимости в которых он тонул, а на глаза навернулись слёзы от того, как искренне он умолял её быть рядом с ним. И она всхлипнула от того, какими тяжёлыми были цепи, приковывавшие её к Атлантиде. Она просто не могла согласиться, как бы её сердце не рвалось на части от желания сделать это. Он просто не понимал, о чём её просит! - Я... - она прерывисто вздохнула и Джон нервно облизал губы, а его взгляд потемнел, когда он увидел как по её щекам покатились слёзы. - Я не могу, Джон! - Почему?! Что тебя держит здесь, кроме обязательств перед Королевой? Боги, он и понятия не имел! Он провёл рядом с ней несколько недель, и до сих пор не понял кто она такая! Как это вообще было возможно?! Элизабет хотелось закричать от злости и разрывающих её противоречий. Если бы она сказала ему, он бы понял, почему она не может выполнить его просьбу. Но, если бы она сделала это сейчас, когда он был ранен и зол на весь белый свет, это бы оттолкнуло его так далеко, что она больше не смогла бы приблизиться, потому что из-за глупости и высокомерия людей, которым она доверяла, ему причинили боль настолько сильную, что Джон больше не верил никому и тем более Королеве Атлантиды! Но Элизабет просто не могла его отпустить и дело было не в стремлении Королевы сохранить возле себя последнего из Корпуса Нара. Нет. Это было неистовое желание Элизабет, ведь она так долго его искала! - Джон, я не могу с тобой пойти, просто поверь, что я не могу! - она покачала головой, с мольбой заглядывая ему в глаза. - Ты многого не знаешь и не понимаешь, и это не твоя вина! Мне нужно немного времени, я объясню и ты всё поймёшь, но, пожалуйста, останься! Ты должен сделать это, я прошу тебя! Никто не посмеет назвать тебя рабом или считать кем-то меньшим, чем ты есть на самом деле! Не Атлантиде, мне ты нужен больше! Элизабет не удержала голос и не устояла на месте от взметнувшейся волны долго подавляемых эмоций и желаний, они толкали её вперёд, к нему, в его руки и обняв Джона ладонями, она притянула его к себе, целуя так, как целовала всего одного мужчину в своей жизни! Она отчаянно мечтала, чтобы он узнал её, но даже если нет, Элизабет надеялась, что чувственного голода её губ будет достаточно, чтобы убедить его в её словах. Джон обхватил её руками и раскрыл губы ей навстречу, углубляя поцелуй тут же, безжалостно, жадно, нетерпеливо, будто только этого и ждал. Его ладони легли ей на спину и обняли за затылок, а пальцы зарылись в её волосы, притягивая Элизабет ближе, ещё ближе, так тесно, чтобы она могла слышать биение его сердца в своей груди, если бы захотела! Он тонул в её вкусе, запахе её тела и силе её желания и не хотел спасения. Один единственный раз Джон так терял себя в другом человеке, без остатка отдавался страсти, вспыхнувшей как пламя Преисподней, сжигавшей здравый смысл и рвавшей цепи внутри него. И именно тёмная жажда его зверя, отчаянно царапавшегося изнутри и скулившего от необходимости получить ещё, заставила Джона протрезветь и с тяжёлым вздохом разорвать поцелуй. Жмурясь от усилия над собой, он застонал от сумасшедшего желания потребовать эти губы снова, почувствовать полнее вкус женщины, которую держал в руках, которую он лю... - Джон, пожалуйста, не оставляй меня! Она отчаянно жалась к его груди, к его рукам и губам и была совершенно не похожа на ту спокойную и уравновешенную Элизабет, которую он знал. Её прерывистое дыхание, трепет ресниц и голос, высокий, полный страха и одиночества, всё это будто было знакомо ему, но отзывалось внутри как-то неправильно. Её голос не должен так дрожать, никогда! И эти слёзы в зелёных колдовских глазах, они сводили его с ума и заставляли тёмного зверя рычать и биться в его цепях. Джон мотнул головой, пытаясь стряхнуть с себя морок раздваивающегося перед глазами мира, но желание не выпускать её из рук было сильнее. - Лиз, я прошу тебя! - его шёпот был горячим на её губах, как и ладони, скользящие по её спине. Отчаяние подстёгивало его решимость. Ещё ни разу за последние полтора десятка лет он не чувствовал такой потребности в ком-то! - Лизабет! Он снова поцеловал её и Элизабет тихо всхлипнула в его губы, крепко обвивая его шею руками. Её пальцы надавили, притягивая ближе и Джон вздрогнул, когда она коснулась ожога от ошейника. Это привело его в чувство лучше, чем ведро ледяной воды. Он отпустил её губы и тяжело выдохнул, когда его девочка потянулась вслед за отнимаемыми у неё теплом и лаской. Джон застонал и зажмурился, прогоняя дурное наваждение. Голова кружилась, а мысли путались и он на короткую секунду испугался того, каким беспомощным и одновременно потрясающе сильным чувствовал себя рядом с ней. Это просто не могло быть настоящим! Но Элизабет не обращала внимания на его смятение, она только крепче обвилась вокруг него, ища в этом объятии своё собственное утешение. - Я не могу уйти отсюда, Джон! - она была взрослой женщиной, могущественной ведьмой, королевой Атлантиды, ради всех древних богов! А чувствовала себя так, будто снова оказалась сопливой девчонкой, перепуганной и отчаявшейся. - У меня есть обязательства, которые я не могу нарушить! Но если ты останешься здесь, со мной, я обещаю, всё будет хорошо! Шеппард снова мотнул головой, вдруг, со всей ясностью понимая, что всё бесполезно. Разочарование разрывало его в клочья с такой силой, с какой рвался к Элизабет его зверь со своей цепи и это пугало даже сильнее, чем то, что случилось два дня назад. Он был сбит с толку тем что происходит, но сильнее всего опустошён пониманием, что она не пойдёт с ним, как бы он её не умолял. Ему незнакома была такая слепая приверженность и Джон солгал, если бы сказал, что не завидует королеве, которой служила Элизабет и месту, которому она была так предана. Атлантида - край мифов и легенд - последний оплот магии на этой земле! Королевство, где такому как он никогда не будет места! Джон будто посмотрел на них со стороны - она, великолепная, гордая и потрясающая. Сверкающая как драгоценные камни в её волосах и нежная как шелк её лёгких одежд. И он - грубый, истекающий кровью и покрытый шрамами как внутри так и снаружи. Грязный бродяга, опасный и недостойный чего-то такого чистого, как любовь и эта женщина. Он бы лелеял её, носил на руках и охранял ценой своей жизни, если бы она пошла за него. Но один раз он уже погубил что-то такое же невинное, хрупкое и прекрасное, и нужно смотреть правде в глаза, она не была бы в безопасности, доверившись ему. Никогда. Именно последняя мысль заставила его отшатнуться, выпуская Элизабет из рук, и короткое расстояние между ними казалось непреодолимой пропастью, которую ему не стоило пересекать, как бы этого ни хотелось. - Я не могу остаться здесь, Элизабет. Атлантида прекрасна, но я не подхожу этому месту. - тихо сказал Джон. Всё внутри него медленно заполнялось холодом от принятого решения, каждая клеточка тела, каждый закоулок души. И только глупое сердце, громко рыча, царапаясь острыми когтями и обжигая звериным огнём жёлтых глаз, отчаянно сопротивлялось тому, что диктовал здравый смысл. - Я бы хотел, чтобы ты была рядом со мной, но ты права, здесь твой дом и твоя жизнь - всё то, чего я не могу тебе обещать! - Джон, пожалуйста, не надо! - понимая, что если он сейчас развернётся и уйдёт, она больше никогда его не увидит, Элизабет сделала отчаянный шаг вслед за ним, когда Шеппард попятился к выходу из беседки. - Ты не понимаешь что делаешь! Он улыбнулся ей, печально, горько, окончательно. Нежно обняв её запястья, он поднёс её руки к своим губам и поцеловал холодные и дрожащие пальцы. Внутри всё болело так, будто это был отказ - первородная магия, что связывала две души, рвалась сгнившими нитками, когда те, кто был предназначен друг другу чем-то более древним, чем судьба, расставались без шанса встретиться вновь. Джон видел как стремительно бледнеет Элизабет, как дрожат её губы, а блеск и зелень её глаз тускнеют, будто она чувствовала тоже самое, но ведь этого не могло быть, потому что не могло быть никогда! - Я сделаю всё, чтобы рейфы не добрались до сердца Атлантиды и до тебя. - тихо сказал он, отпуская её руки. - Но там, где смогу быть свободным в том, чтобы принимать собственные решения. Обещай мне только одно, Элизабет, что ты постараешься быть в безопасности! Пожалуйста, ненавидь меня, презирай, считай кем угодно, я заслужил это, но выполни просьбу нищего бродяги, сделай всё, чтобы выжить и быть в безопасности, моя девочка! Его шумный вздох прозвучал почти как всхлип, когда он произносил последние слова и Элизабет замерла, не веря в то, что услышала. Это было ещё более жестокой издёвкой судьбы, чем всё, что сейчас происходило! Она приросла к месту, боясь пошевелиться и просто рассыпаться на миллионы острых осколков у ног Джона, а яд отравленной магии уже растекается по её венам, неся с собой холод и онемение. Джон не мог отвести от неё глаз, Элизабет будто привязывала его к себе, и каждый шаг, с каким он отступал всё дальше, был похож на пытку от страдания, написанного у неё на лице. Невидимая нить между ними натягивалась всё сильнее и только когда ночь за пределами беседки встала между ними, скрывая её фигуру среди стремительно гаснущих магических огоньков, наваждение рассеялось и больше не было ничего сильнее желания уйти отсюда как можно быстрее. Он опять сбегал и оставлял все свои надежды и неправильные, невозможные мечты там, где на короткое время позволил себе забыться и поверить в сказку со счастливым концом. Развернувшись, Джон пошёл прочь, практически не разбирая дороги от застилавшей глаза влаги, и с каждым шагом, с каждым болезненным вдохом двигался всё быстрее до тех пор, пока не побежал. И, перекинувшись буквально на лету, он безжалостно гнал своего захлёбывавшегося горьким воем волка вперёд. ~////~ - Миледи!! - Эван Лорн едва ли не задыхался от спешки и страха, подбегая к своей королеве, замершей у входа в старую беседку в заброшенном углу огромного сада. Он сделал знак рукой и вооружённые солдаты за его спиной тут же рассредоточились, принимаясь быстро и тщательно обыскивать окрестности. - Вы в порядке?! Он не причинил вам вреда?! Его голос звучал рычанием от злости и беспокойства, и эти чувства стали ещё объёмнее и темнее, стоило только майору окинуть свою госпожу встревоженным взглядом и подметить восковую бледность и мокрые дорожки слёз на её щеках. Его Королева выглядела целой, но только снаружи. - Нет, Эван, я не в порядке. - тихо ответила она, отводя взгляд от темноты, уже давно надёжно скрывшей все следы огромного серебристого волка, мчавшегося прочь от неё во весь опор. - Отзови людей, прекратите погоню! - Но он же... - Эван удивлённо моргнул, захлебнувшись возражением. Долг требовал от него найти мерзавца, посмевшего угрожать его Королеве и злость, подстёгиваемая страхом, всё ещё кипела под самой кожей, заставляя крепче сжимать в руках оружие. - Я сказала, хватит! - холодно рявкнула Элизабет и Лорн сглотнул, услышав новые для себя нотки в её голосе, тут же остудившие весь его гнев. Это была не просьба, а приказ Королевы. - И найди Колдуэлла! Вытащи его из постели, если придётся! Он должен ждать меня в зале собраний не позже, чем через час! - Да, Миледи! - начальник стражи почтительно поклонился и отошёл, чтобы передать её приказ своим людям и связаться с её помощниками. ~////~ Через 154 дня с момента, как он оставил Атлантиду и Элизабет позади, Джон Шеппард оказался у Арторских Врат, в небольшом городке у края восточной пустоши, граничащей с владениями рейфов. Его маленький отряд только что понёс ещё одну потерю - всего два дня назад погиб Эйден Форд. Темнокожий весельчак и балагур, всю семью которого истребили рейфы, он был одним из немногих, кто не посчитал Шеппарда сумасшедшим с его идеей партизанской войны против тёмных тварей. Форд был смелым и умным парнем, за те месяцы, что они были знакомы, Джон успел привязаться к нему и вот вчера вынужден был похоронить ещё одного человека, которого мог назвать другом. Тейла Эммаган - невысокая молодая жрица одного из разорённых рейфами храмов в горах Атоса, ещё одна скиталица, прибившаяся к Джону в его вылазках, удалилась в суровые скалы, разделявшие город и пустошь, чтобы погоревать и оплакать их друга, а сам Шеппард предпочёл потеряться в море алкоголя и продажной любви, справляясь со своей собственной болью. Похмелье было адским после бурной ночи и Джон сомневался, что вообще жив, когда спускался в зал таверны, забитой самым разным сбродом. Голова дико трещала, все мысли были только о том, чтобы промочить горло и он ещё не решил, будет ли кружка забористого алкоголя, поставленная перед ним хмурым барменом, первой сегодня или же пора завязывать. Он взбалтывал остатки пены на дне, думая о том, как устал терять тех, кто был ему дорог, когда краем уха услышал упоминание, заставившее всего притупленные алкоголем чувства встряхнуться. Развернувшись к столику справа, за которым сидела угрюмая компания из нескольких побитых жизнью мужчин, Джон уставился на высокого парня с необычной причёской и татуировками, выдававшими в нём одного из народа Сатеды - ещё одной жертвы неутолимого голода рейфов. Тот как раз несколькими мощными глотками допил свой напиток и с громким стуком поставил пустой стакан на стол, уставившись мрачным взглядом куда-то мимо своих собеседников. Парень не выглядел дружелюбным, но и настроение самого Джона не отличалось сиянием солнца над зелёными лугами, поэтому Шеппард, будто его дёрнули за невидимую ниточку, встал со своего табурета и подошел к компании, тут же привлекая к себе внимание. - Что тебе нужно? - недружелюбно буркнул один из собутыльников сатедианца. - Ты упомянул Атлантиду. - Джон не обращал внимания на недовольные взгляды, сосредоточившись только на сатедианце. - У тебя есть какие-то новости оттуда? Несмотря на цель, которую он поставил перед собой, ища единомышленников в борьбе с рейфами, Джон избегал всего, что было связано с Атлантидой, потому что любая мысль о древнем городе влекла за собой женский образ с высокими скулами, колдовскими зелёными глазами и каштановыми кудрями. И эти воспоминания были ещё болезненнее чем всё, через что Джон прошёл за пару последних месяцев, привыкая к новой пустоте, поселившейся в груди и теряя своих людей. А тоска была вредна для концентрации в том опасном деле, из которого он сделал своё кредо. Но совсем уж забывать об Атлантиде было бы неправильно и бессмысленно, и тревожные слухи о происходящем на её границах ходили уже какое-то время и вот теперь достигли даже такой глуши, в которую они с Тейлой забрались, чтобы зализать раны после гибели Форда. И Шеппард уже не мог игнорировать это. Сатедианец поднял на него тяжёлый взгляд тёмных глаз и несколько секунд просто смотрел, и от искрившего вокруг него напряжения у Джона волосы вставали дыбом в плохом предчувствии. - А какие новости ты хотел бы услышать о месте, которое больше не существует? - прорычал тот, сдвинув брови ещё сильнее. Джон мог с уверенностью сказать, что это было рекордно короткое время, за которое он когда-либо трезвел. - Что ты имеешь ввиду? - облизав пересохшие губы, спросил он, бесцеремонно вторгаясь между сидящими и не замечая гневные взгляды в свою сторону. Сейчас он видел перед собой только суровое лицо воина и слышал слова, рушащие основы его мира. - Рейфы прорвались через границы Атлантиды. - сказал сатедианец. - Великий город был в осаде несколько дней, прежде чем проиграть в схватке с этими тварями! Даже магия не спасла их! Теперь там нет ничего, кроме руин и выжженной пустыни! - Откуда ты это знаешь?! Ты видел это своими глазами?! - голос Джона зазвенел от нахлынувшей паники. Не контролируя выражение своего лица, он угрожающе надвинулся на сатедианца, но тот спокойно встретил его взгляд, приподняв густую бровь. - Я не просто видел, я был там и потерял отличных парней в обороне северного рубежа между Атлантидой и землями племён Зантала! - прорычал он, стискивая в пальцах свой опустевший стакан. - 120 человек, воины смелее меня, погибли, пытаясь дать лантийцам возможность подвести корабли и отбить осаду. Они сражались храбро, унесли с собой немало этих тварей, но всё бесполезно! Город всё равно был уничтожен! Джон едва вспоминал о том, как дышать, в груди давило, а мысли заволокло ужасом от картины, разворачивавшейся за словами сатедианца. - Сколько спаслось?! - Спаслось?! - тот ответил ему злобным смехом. - Ты, наверное, не понимаешь, насколько кровавой была эта бойня! Какой плотной была осада! Шесть Ульев - рейфы просто не дали никому уйти из города! Даже мы не смогли сделать ничего, кроме как попытаться прорваться хотя бы за первый круг! Никто не выбрался из их кольца живым! Никто! Весь город был уничтожен взрывом, сродни тысячи солнц и только это заставило рейфов бежать прочь! - А Королева? - севшим голосом спросил Шеппард, отчаянно цепляясь за пустую надежду, хотя отчётливо читал ответ в резких чертах хмурого сатедианца. - Её Двор? - Никто! - прорычал сатедианец и резко отвернулся, окликая бармена требованием новой порции выпивки. Джон получил чувствительный тычок под рёбра от одного из уставших от его назойливости собутыльников сатедианца, но даже не почувствовал что его отпихивают прочь от стола. На плохо слушающихся ногах и с тяжёлой от мыслей головой, он шёл сквозь толпу, не замечая ничего вокруг. Выйдя во двор, он грузно осел на ступеньки крыльца и уткнулся лицом в дрожащие ладони, жмурясь от рези в глазах. Дыхание обрывалось всхлипами, а разум отчаянно не желал мириться с мыслью о том, что даже позади теперь не было никого, ради кого он бы мог продолжать жить и бороться. Он с усилием потёр слезящиеся глаза, зло кусая губы, а когда, проморгавшись, уставился в пустоту перед собой, перед мысленным взором встало воспоминание об Элизабет. Первое, которое всплывало в памяти, когда он думал о ней, и самое драгоценное из-за того, что он понял о себе в тот момент. Великолепная в своём длинном бледно-зелёном платье, она обернулась к нему, а ветер бросил выбившуюся из замысловатой причёски прядь ей в лицо. Она почти застенчиво улыбалась ему, заправляя непослушный локон за ухо, а на покрытых румянцем щеках сверкали ямочки от этой улыбки и невероятные глаза блестели весельем от того, что он снова рассмешил её. И это был именно тот момент, когда Джон Шеппард понял, что вся его осторожность была бессмысленными потугами отрицать очевидное - он влюбился в эту женщину так же сильно, быстро и безвозвратно, как и в полузнакомую девчонку 15 лет назад, память о единственной ночи с которой бережно хранил в самом сокровенном уголке своего сердца. Но сейчас это видение стало лишь злой насмешкой над обескураживающей реальностью, где Элизабет больше никому и никогда так не улыбнётся. От злости, разрывающей грудь, хотелось кричать и, подстёгиваемый нервной энергией, Шеппард вскочил на ноги. Сделав несколько беспокойных шагов, он схватил первое, что попалось ему под руку и метнул несчастный табурет в ближайшую к себе стену. Ярость, горькая, тёмная, требовала выхода, но опустошённость оказалась сильнее и Джон опять повалился на ступени, пряча слёзы за низко опущенной головой. Всё, на что уходили последние силы, это заставлять себя дышать. Он не слышал и не видел ничего вокруг, и люди, такие же холодные и безразличные к чему либо, ходили мимо, не обращая внимания на раздавленного горем человека и никому не было никакого дела до того, что он сейчас стремительно терял последний ориентир на дороге своей жизни. Тяжёлые шаги, раздавшиеся рядом, не заставили Джона поднять невидящий взгляд от земли, но он вздрогнул, когда массивная фигура села на вытертые ступени рядом с ним. Тот самый сатедианец из таверны молча протянул ему фляжку и Шеппард, немного помедлив, взял её и сделал щедрый глоток, обжёгший горло. Вернув фляжку хозяину, он снова уставился себе под ноги. Не было нужды в глупых вопросах и пустом сочувствии - они оба понимали, что не просто так оказались здесь, разделив выпивку и мрачные мысли о тех, кого потеряли. - Я Ронон Декс, из Сатеды. - пробасил великан, бросив на своего молчаливого соседа пытливый взгляд. - Джон Шеппард. - язык не желал слушаться, когда он выталкивал из себя последнее слово в этом коротком знакомстве. - Атлантида. Несмотря на то, что он действительно родился в небольшой деревне на западе Атлантиды, она не была ему домом в прямом смысле этого слова. Но королевству служила та, кому удалось невозможное - сломать стены, которые Джон построил вокруг своего сердца. Этого было достаточно. Декс промолчал и Шеппард был ему благодарен за это, не готовый к ничего не меняющим словам. Сатедианец лишь сделал глоток из своей фляжки, смотря куда-то вдаль, будто думал о чём-то, а потом снова обернулся к лантийцу, предлагая ему новую порцию выпивки и свою дружбу. - Как насчёт того, чтобы убить парочку рейфов, Джон Шеппард? - спросил он, встречаясь с мрачным взглядом покрасневших серо-зелёных глаз.