Номер 108

      Запах подгоревших отбивных смешался с запахом овсянки. Даже дорогие духи Вики, сидящей напротив меня, не могут перебить аромат. Она ковыряет вилкой салат с крупно нарезанными листьями капусты вперемешку с пожухлой морковкой залитые маслом с ироничным названием «Свежесть». — Чувствую себя примерно так же, — она отставила в сторону салатницу и сделала глоток сладкого чая. Сегодня кухня работает на пять с плюсом, к чему не притронься, все сделано на отвали.       Мы уже десять минут сидим за столом и молчим. По внешнему виду, подруга провела выходные бесподобно, как еще не заявилась в клубной одежде большой вопрос. На ней светлые джинсы и оверсайз рубашка, застегнутая на все пуговицы. Нетипичный вид вызвал бурное обсуждение в группе, Вика каждый день выглядела с иголочки. А сегодня мало того, что выглядит как девушка из пыльного книжного магазина, так еще и клюет носом на каждой паре. — Ну может уже расскажешь, что там за мужчина то, ради которого ты меня бессовестно бросила? — Вика виновато посмотрела на меня, на моих губах ухмылка, хочу знать все. Прекрасно понимаю, что она захочет потом получить информацию взамен. — Надеюсь он того стоил. — Определенно стоил, но одного раза мне достаточно, — я удивленно вскинула бровь, Вика сама на себя не похожа. Обычно она держалась двумя руками за мужика, который хотя бы по одному пункту длинного списка ее устраивал. — Мы много разговаривали, и я была в нескончаемом восторге, но как дело дошло до пастели, тут то он и посыпался. Разочарование, да и только. Единственный рабочий инструмент оказался рот, — она развела руками и откинулась на спинку стула, расстегнув верхнюю пуговицу едва оголила шею на которой красовались красные отметины. — Говорю же, один рот рабочий, — за неимением лучшего, подруга сделала большой глоток чая и протерла рот ладошкой. — Ты мне лучше про себя расскажи. У тебя-то поинтереснее будет.       Вот мы и добрались до моих болевых взаимоотношениях с преподом. Я отвернулась к окну, не зная с чего начать. В голове это разговор прокручивала весь вечер, даже выстроила его логически, но стоило ей сейчас спросить все посыпалось как карточный домик. — Значит ты все же решила позволить унизить себя? — с долей отвращения сказала подруга, а меня передернуло от ее тона. — Знаю, что резко, ну а как иначе вправить тебе мозг? — Он сказал, что не любит ее и свадьбы не хочет, — тихо парировала зная, что это не возымеет эффекта. Вика всегда была рассудительнее и думала головой, а я по большей части поддавалась чувствам. — Мы провели двое суток в отеле. Разговаривали, смотрели фильмы, он гладил мои волосы и руки, — воспоминания сами заплясали перед глазами, инстинктивно положила руку туда, где недавно держал он. На лице поселилась блаженная улыбка, взглядом провожала кучевые облака на небе. — Ой, ты ж посмотри, как ее повело. Искала медь, а нашла золото? Крис, — подруга подсела ближе, перевалилась через стол и стиснула мою руку вырывая из раздумий. Шум столовой слился в одну какофонию. Ее слова с опозданием доходили до меня. — Они все так говорят, что не любят, что разведутся, уйдут. А что в итоге, жена оказывается роднее Родины. Нет той любовницы, которая не желает стать женой. Вспомни моего отца.       Ее отец и вправду пример самого отбитого козла. Мать Вики всегда была только аксессуаром, красивым дополнением к его дорогому итальянскому костюму. Молчаливая, кроткая, понимающая, доверчивая. Все слащавые эпитеты про нее. Так, галочка в паспорте, чтобы не прослыть среди партнеров белой вороной завел себе жену. Именно завел, лучше слова и не подберешь. Сам же гулял напропалую, от одной к другой, к третьей и так далее. Каждой обещал жениться, каждая была лучшая и неповторимая. Вика не раз застукивала их дома. Но ни одна из них не смогла сместить Елену Павловну, потому что ни одна не смогла стать удобной и гибкой для ее отца. А Лена была именно такой. Мягкая безвольная игрушка, живущая под большим золотым крылом. — Я правда хочу, чтобы ты была счастлива. Но, Крис, я не хочу, чтобы ты стала для кого-то задним планом, местом куда удобно уйти на пару часов. Ты взгляни на себя, тебе отведена в жизни только главная роль, любая другая на твоем фоне меркнет моментально. Ты ведь умеешь пользоваться своей красотой. Вон как вырядилась, ну глаз же не оторвать.       Сегодня и правда выглядела очень хорошо. Многие оборачивались на коридоре, парни и некоторые преподаватели-мужчины делали комплементы, девушки завистливо шептались пожирая глазами. Краснов за эти дни просто поливал меня из цистерны комплиментами, что я не смогла пропустить их мимо ушей, забыть, отложить на потом. Ведь это было так искренне, еще и от возлюбленного, что является высшей ценностью.       С верхнего этажа отеля открывался чудесный вид на город, который тонул в золотом закате. Я обхватила себя за плечи всматриваясь вдаль, пытаясь отыскать линию горизонта. Закат будто накатывал на город мягкой волной, желая погрузить в сон. Дверь номера тихо хлопнула, оголенной шеи коснулись такие теплые и родные уже мне губы. Его руки прошлись вдоль ребер через халат, теплое дыхание щекотало кожу. Момент нашего расставания был все ближе. — Я принес вещи, к сожалению, нам пора, — в его голосе сквозит сожаление. — Как надолго? — наши встречи подлежат договоренности, пока вопрос с невестой не решен, должны все держать в тайне. Мы половину ночи обсуждали это и никакого другого выхода у нас нет. Я вынуждена была согласиться, взяв всю свою волю и гордость в кулак. Эти встречи мне нужны как воздух, он мне нужен. Рядом с ним расцветает моя душа. — Как минимум до завтра. Помучаю тебя на паре, — он крепче обнял меня, положив подбородок поверх моей головы. — Я ничего не учила. Не стыдно? — Ни капли. Только на паре я смогу позволить себе услышать твой голос вновь. Одевайся, я оденусь в комнате.       Артем взял свою вешалку с вещами и скрылся за дверью спальни. Я печально вздохнула, скинула халат и сняла платье с вешалки. Все бы здорово, да только с молнией никак не получалось. Руки обессилено повисли. — Ты переоделась, — приглушенный вопрос из-за закрытой двери. — Помоги, пожалуйста, — я стояла с расстегнутой молнией на всю длину. — С удовольствием, — он снова близко ко мне, убрал волосы на бок и прошелся подушечками пальцев вдоль позвонков вниз. Момент его нежности, заставляющий закрыть глаза и желать большего. Бегунок медленно пополз вверх, бретелька платья заняла законное место, влажные губы оставили поцелуй на плече. — У тебя идеальная фигура, чтобы ее увидеть нужно позвать еще раз в клуб? Я хочу видеть ее чаще.       Я несомненно послушалась и сегодня блистаю тонкой талией обтянутой водолазкой с замком на горловине. Последний раз я такой послушной была в классе шестом. С Красновым я почувствовала себя той шестиклашкой, готова идти на его зов и выполнять покорно любую просьбу. — Крис, — Вика дернула за руку, плечо пронзила резкая боль. Отогнала туман воспоминаний и уставилась на нее, унимая боль. — Я говорю, от счастья ты конечно светишься ярче любой лампы Ильича, смотри чтобы не перегорела так же быстро. Я за тебя буду радоваться во всех случаясь, даже сейчас отодвину его невестушку назад и порадуюсь, что за эти два дня он превознес тебя до небес, но пожалуйста, пообещай, что если он сделает тебе больно или хоть малейший намек на что-то плохое, ты сразу же скажешь мне об этом. Лучше мы все решим до того, пока не станет слишком поздно. Не хочу доставать тебя из петли или зажимать порезанные вены. Пользуйся иногда головой, умоляю — Вик, твоя драматизация уже вышла за калитку, — я почему-то уверена, что даже если нам суждено расстаться он сделает это с наименьшими потерями моих нервных клеток. Напряженный и серьезный взгляд подруги припечатал меня к стулу и требовал ответа. Я накрыла ее руку своей и нежно провела по пальчикам. — Обещаю, приду к тебе с самой малейшей проблемой даже в глубокой ночи. — Хорошо, — на ее лице появилась не вымученная, а вполне себе живая улыбка. — Ладно, уступаю тебя законному владельцу.       Вика встала и на ее место сел Артем, по улыбке поняла, что он расслышал ее последние слова. Стоило ей уйти, на стол легла толстая папка с кучей бумаг. Среди них он нашел файл и придвинул в мою сторону. — Я прочел первую главу. Все в принципе неплохо, правки внес, посмотришь потом и исправишь, — в стенах института, а тем более в таком людном месте как студенческая столовая мы не могли позволить себе фривольность в поведении и держались на расстоянии. Все правила субординации выполнялись строго настрого.       Я достала бумаги и мельком стала пролистывать, натыкаясь на правки, сделанные красной пастой. На себе чувствовала его внимательный взгляд. У самой чесались руки прикоснуться к нему, но не могу. — Хорошо, — листы вложила в файл и обратила внимание на преподавателя. — Как срочно нужно исправить?       Мимо нас проходили как студенты, вежливо приветствуя в сотый раз самого любимого преподавателя. Не смотря на строгость и требовательность на своих парах, он был безоговорочным предметов воздыхания девушек, как и любой молодой преподаватель-мужчина, и примером для подражания у парней, рассудительный, грамотный, умеет подобрать нужные слова, чтобы с девичьих глаз не упало и слезинки. В общем окрутил всех своим шармом.       Артем открыл рот, чтобы ответить на заданный мной вопрос, но не успел, нас снова прервали и этим человеком оказался пухленький преподаватель стилистики. Мужчина протиснулся между стулом Краснова и стенкой, поставил поднос на соседнее место и неказисто плюхнулся на стул, не убирая улыбки с лица. — Надеюсь Вы не возражаете, сегодня все как с цепи сорвались от голода, ни одного свободного стола, — я повернула голову и убедилась, что наш стол был единственным со свободным местом. — Нет конечно, Михаил Иванович, мы практически закончили, — Сиваков отхлебывал с ложки жижу отдаленно напоминающую суп и мотал головой, что обозначает, что мы ему совершенно не мешаем и смело можем продолжить прерванный диалог. Пожелав ему приятного аппетита мы вернулись к обсуждению курсовой. — Не торопись время у тебя еще есть в запасе, но и не затягивай слишком долго. Остается две главы, заключение и корректное оформление работы. Я думаю у тебя все получится, — как-то слишком ободряюще прозвучали слова, особенно на фоне его слов, что я не понимаю, о чем был доклад. — У Беловой, что б и не получилось? — Сиваков беспардонно, как он умеет, встрял в наш разговор. Откусил кусок хлеба и запихнув в рот очередную ложку продолжил. — Она же лучшая на курсе, пашет как лошадь, — вот это понесло старика на откровения. — Простите за это выражение. У нее и стипендия повышенная, умница, одним словом. В прошлом году работала над научной работой, и блестяще ее защитила. Всегда удивлялся, как имея таких родителей Вы учитесь не покладая рук и живете в общежитии. Это где ж Вы так провинились, Белова? — отставив глубокую тарелку залпом осушил стакан с компотом. — Ой, пора бежать. Спасибо за компанию и до свидания. — До свидания, Михаил Иванович, — мы попрощались с ним в унисон. Я откинулась на спинку стула и втянула носом воздух насупившись. Молодец старик, хуже базарной бабы. И откуда вообще он знает про родителей? — Мне тоже пора идти, спасибо за консультацию. До свидания, — схватила сумку, файл и поднялась с места. Все неспешно покидали столовую, которая наполнилась духотой и теплотой. — Стой, — голос пригвоздил меня к полу. На пятках развернулась и едва не врезалась в преподавателя. — Что он имел в виду, когда упомянул родителей? — тему развивать не хочется, но серьезный взгляд сверху давит. — Я понятия не имею откуда Вы черпаете информацию о студентах, но здесь обсуждать ничего не буду и не просите.       На паре у Краснова, на которую мы и опоздали, я пялилась в окно. Мучать он меня не стал, как пообещал до этого, но на столе завибрировал телефон. «Среда. 18:00. Отель «Рояль Палас». Номер 108»       Губы растянулись в улыбке, что наша встреча будет так скоро. Что я сплюну официоз и смогу назвать его просто Артем. Жизнь наполнится смыслом. «Много наслышан в коридорах о твоей красоте. Не могу остаться в стороне и не сказать, что выглядишь потрясающе.»       Щеки закололо от прилива крови. Каждый комплемент моя память записывает в отдельный блокнотик и хранит под семью замками. Исподлобья обратила внимание на качающегося на стуле Краснова. Лицо серьезное будто ему и вправду интересно, что рассказывает Оленька. Ответ созрел моментально. Закусив кончик языка, стала клацать ногтями по новенькому экрану. «Вам не стыдно не слушать заслуженную отличницу нашей группы?» — Белова, с ухажерами обмениваетесь мнениями? Обменяйтесь и с нами, пожалуйста, — оп-а. Я медленно поднялась из-за стола и с вызовом посмотрела на преподавателя, моя озадаченность и удивленность смягчили его черты лица и на губах быстрее молнии пролетела ухмылка. — Повторите, пожалуйста, вопрос, — давай поиграем. Не тебе одному умничать тут. — Какие направления получили распространение в художественной литературе в двадцатых годах? — Их множество. Экспрессионизм, например. Сюрреализм… — Допустим. Что насчет сюрреализма. Где он был распространен, какие художники работали в этом стиле? — Распространялся во Франции и Испании. Из знаменитых художников был Сальвадор Дали, который не только писал картины, но и совместно с Луисом Бунюэлем сделал фильм «Андалузский пес». — Приятно удивлен, голу… — мое сердце сжалось в комок. Неужели он сейчас при всех скажет это слово? Пальцы впились в края парты до боли в костях, но Краснов резко осекся, поняв свою ошибку. — Голубочайше поражен, Белова, садитесь, — я опустилась на место и закрыла лицо руками, пытаясь прийти в себя. Страх медленно переходил в облегчение и смех, который было сложно контролировать. «Голубочайше? Артем Викторович, Вам стоит был повнимательнее.» «Ты бы видела, как насколько твои глаза голубые в свете солнца. Их сложно не заметить.»       Звонок прервал нашу беседу и я, как и все остальные собрала вещи и вышла из аудитории. До общаги добиралась совместно с оравой таких же неместных, только сейчас это занимало вдвое больше времени, нога до сих пор болела. По приходу в комнату, скинула вещи на пол у кровати и сняла обувь. На правой ноге красовалась шишка и огромное красное пятно. Завтра же стоит показаться врачу.