Своё место

Илейра Для академии наступили неспокойные времена. Многие считали их мрачными и тяжёлыми, а мне было хорошо. Никто меня больше не трогал, позволяя спокойно заниматься своими делами, без постоянного ожидания гадостей. В занятиях с герцогом Эрвейским прогресс был огромный. Мы занимались уже больше недели, и он совсем не хотел прекращать, хоть опасность казни из-за невозможности контролировать силу, исчезла. После того раза, как мне удалось увидеть потоки магии вокруг, повторить этого оказалось до смешного просто. Немного усилий, и мне удалось ухватить искристые ленты, заставить их впитываться в собственное тело. А там и увидеть собственные магические артерии с резервом не составило труда. Стоило их узреть, как чуть ли не физически ощутила в себе столь важные для каждого мага особенности. После этого контролировать, удерживать магию внутри себя, оказалось не сложно. Осталось только закрепить навык на уровне привычки, даже инстинкта. Мой страх, что меня снова заденет жуткой чернотой, в которой была только смерть, не оправдался, чему я была несказанно рада. Увы, это не развеяло гнетущее ощущение тревоги, сопровождающее меня с того самого момента, как я с ней столкнулась. Приходилось молчать и улыбаться, ведь даже герцог тогда ничего не обнаружил. Не поверил мне, счёл результатом перенапряжения. Может он прав? Я слишком устала и перенервничала, словила след какого-нибудь заклинания и по неопытности приняла его за нечто чудовищное. Нужно успокоиться и перестать забивать себе голову ерундой. Тем более есть куда более насущные проблемы. Одной из них было желание лорда Фернора узнать меня как можно лучше. Понять его не сложно. Биологически я его дочь, и он отчего-то загорелся жаждой стать мне ближе. Настоящим отцом. При этом он не давил, не торопил меня. После каждого урока, мы шли чаёвничать. Там он осторожно расспрашивал меня о жизни с дедушкой, сам рассказывал о своей. Понятное дело, посвящал он меня только в какие-то безобидные аспекты своей жизни, да и было заметно — моя ему интереснее. Герцог оказался не только превосходным учителем, но и очень интересным, обходительным собеседником. Это было странно. Наверное, не было в империи человека, который не слышал бы пугающих баек о нём. Одна из которых гласила — у герцога нет сердца. Даже к собственной семье он равнодушен. А тут столько внимания и искреннего тепла ко мне. Не выдержав, я как-то спросила, почему так. Ладно жена, её он любить не обязан, но Шаон и его сестра Шанира, ему такие дети, как и я. — Это дети от чужой женщины, которую я никогда не хотел видеть рядом, — был мне ответ. — Я люблю их по-своему, но ты это мечта, неожиданно ставшая явью. Дитя от единственной возлюбленной, её последний дар. Нет, понять логику этого мужчины мне точно не суждено. Какая разница от кого появились дети? Это же дети! Его плоть и кровь! Они не выбирали от кого им рождаться. Но, видимо, для герцога это имело огромное значение. Вторым поводом тревожиться оказалось направление магии. Мне удалось взять бушующую внутри силу под контроль, чтобы исключить возможность нового неконтролируемого выброса. Отлично. Но дальше… К магии стихии земли у меня не было претензий, она была мне близка и приятна изначально. Жизнь в лесу даёт себя знать. Но некромантия… Сейчас я знала о ней крайне мало, кроме общеизвестных фактов. Например, что мне придётся иметь дело с трупами и демонами Мрака. Перспективы совсем не прельщали. Мысль осквернять чужие останки ради познания магии, вызывала отвращение. Казалось кощунственной. Грязь, вонь, смерть — вот он, мой дар. Удивительным образом, собственную магию я ощущала лаковой, тёплой… и недоверчивой. Да-да, собственная сила мне казалась чуть ли не живым существом, которое было вынуждено подчиняться, но не доверяло мне. Обижалось. Об этом я тоже рассказала лорду Фернору, вызвав у него мягкую улыбку. — Здесь нет ничего удивительного, — пояснил он. — Тысячелетиями не утихают споры, что же такое магия и откуда она взялась. Была ли она изначально и некоторые жители мира эволюционировали настолько, что смогли её познать. Или это дар Богов. Гипотез масса, но истины не знает никто. Своего разума у магии нет. Подчинить или диктовать тебе свою волю, она не сможет, не бойся. Описанное тобой, в некой степени ощущает каждый маг. Любящие свой дар, чувствуют благодарность и радость силы, а те, кто его не желает — обиду, злость и даже ненависть. Всё зависит от отношения одарённого к своей магии. По сути, сырая магия в твоём резерве оформляется под определённый вид силы и определённого человека. Частично перенимает его характер, что ли. Наверное, это будет наиболее верным определением. То есть, твои ощущения, это отношение магии к тебе — то, что чувствовала бы ты сама, столкнись с неприятием себя важного и необходимого тебе человека. Рот открылся сам собой. Это что же получается, я сама на себя обижаюсь? Себе не доверяю? То есть, с этими ощущениями мне всю жизнь предстоит провести? — И что же мне делать? — спросила растерянно. — Кем-кем, а некромантом я не хотела быть никогда. Это совершенно не моё. Как вообще можно полюбить дар, который накладывает массу неприятных обязанностей и не способен принести владельцу пользы или радости? По мне, так только сумасшедший будет наслаждаться копаясь в мертвечине! — Илейра, ты не права, — покачал герцог головой. — Некромантия специфический дар, не спорю. Приходится делать не самые приятные вещи, и тебе придётся учиться. Но и некромантия может служить своему владельцу принося пользу и даже радость. Например, при помощи неё можно создать себе слуг, которым не надо платить и которые никогда не предадут. Ну да, сляпать несколько вонючих зомби, чтобы люди разбегались в панике. Очень полезные слуги. — Не нужно так смотреть, — выдал герцог. — Слугами могут быть не только зомби, — он, что, мысли читает? — Те же костяки незаменимы для выполнения тяжёлых и грязных работ. Внешние условия им безразличны. Вес, который они способны поднять ограничен только прочностью костей. Шикарно! Мечта всей моей жизни — бригада грузчиков-скелетов. — А можно создать высшего лича, — лорд Фернор поняв, что я не впечатлилась, продолжил рассказывать о прелестях некромантии. — Внешне его невозможно отличить от живого человека. Только тактильный контакт или магическое зрение способны выдать в нём мертвеца. К тому же, в отличии от других видов нежити, они имеют разум, способны обучаться и не могут предать. Идеальный неподкупный слуга, не знающий усталости. Единственный минус — позволить такого себе могут лишь избранные. Слишком дорогое удовольствие. Ладно, допустим, в теории некромантия может облегчить жизнь. Но всё равно, этого мало. — И радость дар может приносить, — улыбнулся герцог. — Когда уничтожаешь выходца из Мрака, а потом смотришь в глаза людей, которые были обречены до твоего появления, это незабываемые ощущения. Разом примиряет со всеми недостатками дара, а кому-то даёт цель в жизни и ощущение собственной важности и нужности. Потому постарайся отрешиться от предрассудков и посмотреть на свою магию непредвзято. Дай ей шанс показать, что твой дар ничуть не хуже остальных. Я привёл лишь несколько примеров, а на самом деле их куда больше. Благо или зло несёт дар, зависит только от человека. — Хорошо, — лёгкая улыбка сама возникла на губах. — Я постараюсь смотреть на всё шире. В этот момент, мне показалось, груди робко пошевелился комочек тепла. От него чувствовалась пугливая надежда и желание быть нужным. От этого что-то дрогнуло в душе, и я мысленно поклялась уже самой в себе, что попытаюсь принять свой дар. Относиться к нему лояльнее, без былых предубеждений.

***

Во время часового перерыва между парами, когда каждый желающий мог сходить пообедать, народу в всегда столовой было очень много. Многоголосый гул заполнял помещение. Главной темой всех разговоров по-прежнему были изменения в академии. Больше десятка студентов с разных курсов распрощались с учёбой в результате проверки безопасников, и оказалась уволена чуть ли не половина преподавательского состава и львиная доля слуг. Некоторые, говорят, вовсе попали в тюремные застенки, как бывший ректор. Люди лорда Фернора оперативно нашли замену уволенным профессорам. Со слугами и того проще — для этого не нужны какие-то особые навыки или магический дар. Естественно, студенты обсуждали новые лица, гадали чего ждать от незнакомых профессоров. Ну и шептались о судьбах тех, кого выставили вон. Я к этим сплетням не сильно прислушивалась, предпочитая составлять впечатление о людях самостоятельно. Время покажет, чего кто чего стоит. Куда больше меня задевала другая сплетня — нашлись уникумы, что утверждали: я и герцог любовники. Этим они объясняли всё. Конфликт с графом с одобрения Шаона — герцогский сын попросту ненавидел соплячку, залезшую в постель к отцу. И проверку, которую лорд Фернор организовал в академии после того, как стал свидетелем моего унижения. Даже моё обучение у него. Естественно, обсуждалось это шёпотом, чуть ли не под одеялом, ведь в академии ещё оставались подчинённые герцога, но сам факт! Меня душило возмущение. Сама мысль о чём-то таком с герцогом, вызывала тошноту. Он же мой отец! Пусть родственных чувств у меня не хватает, но кровь-то одна! Сам герцог на эти сплетни только посмеивался и советовал не обращать внимания на дураков. Мол, придёт время, и они подавятся своими грязными словами. Единственный человек, кроме меня, герцога и куратора, который знал правду, тоже не спешил как-то реагировать. Шаон предпочитал в упор меня не замечать. Даже когда мы пересекались в коридорах, он смотрел сквозь меня. Словно я прозрачный воздух. Но иногда, я успевала ловить его взгляды на своей персоне. Там светилась то открытая неприязнь, почти ненависть, то глубокая тоскливая задумчивость. Понять его мысли и чувства мне было не дано. Лезть к парню, чтобы это выяснить, не было никакого желания. Он очевидно не рад новой сестре и ему нужно время свыкнуться с этим. Пусть. Мы с Джали и Десмиром спокойно поглощали обед, мысленно готовясь к паре политологии. Никто из нас не был силён в этой дисциплине и любовью к ней не отличался. Десмир начал ходить с нами с подачи Джали. Она только выглядит устрашающе, очанка всё же, но в душе она удивительно добрая. Она попросту не смогла оставить этого бедолагу на расправу нашим стервятникам. Помню, как именно этот парнишка поразил меня своей субтильностью в первый же день в академии. Мне и сейчас казалось — некромант из него никакой. Слишком хилый и пугливый. Сейчас он пытался ободрить нас словами, что главное побольше упорства, не спать на парах, тогда унылая политология перестанет вызывать такое отторжение. Не знаю, слушала ли его Джали, но я лишь краем уха обращала внимание на его жужжание. Моё внимание привлёк шоден буквально ворвавшийся в столовую. Он двигался слишком быстро и резко. Направлялся в нашу сторону. — Сегодня после пар мы встречаемся в библиотеке и делаем доклад по лечебным травам, — выпалили он, плюхаясь на стул за нашим столом. — Ясно? Не вопрос, не просьба — констатация факта. Дэсмир, оказавшийся невольным соседом Кастиана втянул голову в плечи и звучно икнул. В его глазах плескался ужас. Джали нахмурилась, она уже куда лояльнее относилась к шодену, перестала так сильно опасаться. А я разозлилась. Чего он себе позволяет?! — Ничего не перепутал? — спросила я с улыбкой голодного упыря. — Нет, — казалось он цедит слова сквозь зубы, жаль лица не видно. — Подыграйте мне, и я вскоре избавлю вас от своего общества. Тут в столовую зашли трое. Эльфийка и две девицы, судя по надменным лицам, аристократки. Со сладеньким оскалом они направились к нашему столу. На меня и моих друзей все трое смотрели как на врагов, зато шодена буквально ели глазами. Меня начал разбирать неуместный смех. С того рокового дня, как он показал академии своё лицо, Кастиан стал популярен у слабого пола. Только вот он явно не радовался данному факту и избегал сладкоголосых хищниц всеми способами. Специально за ним я не следила, но слухи… Они часто становятся хорошим источником информации. Сейчас мы очевидно стали свидетелями, и отчасти участниками, очередной охоты на шодена. — Каси, милый, — проворковала эльфийка, — почему ты ушёл? Каси?! Мы Джали невольно переглянулись. Меня распирало от изумления и душил хохот. Судя по потемневшему лицу подруги, я в этом не одинока. Только Дэсмир продолжал сидеть едва дыша. — Я уже сказал, у меня после пар по плану доклад по лечебным травам, — отозвался Кастиан напряжённо. — Если тебе это так важно, стоило обратиться ко мне, — проворковала эльфийка. — Кому как не эльфам в этом разбираться? — Я уже договорился с одногруппниками, — в голосе Кастиана послышались рычащие нотки из-за чего Десмир снова икнул и ещё больше сжался. — Свои обещания я привык держать. Тебе стоит поискать другой объект для симпатий Юссианэль. Я тебе говорил, меня это не интересует. А сейчас, будь добра, дай мне с друзьями спокойно пообедать. Грубо. Вот так отшить эльфийку на глазах у всех… Мне её даже жаль стало. На короткий миг, пока не увидела выражение её глаз. Там застыло бешенство с обещанием поквитаться. Не сказав ни слова больше, она резко развернулась и пошла прочь, её сопровождение не отставало. — Так и наживают врагов, — ухмыльнулась Джали. — Плевать, — фыркнул Кастиан. — Спасибо, что подыграли. За мной должок. — Ты в своё время помог мне, мы сейчас тебе, — ответила я. — Взаимозачёт. — Мне или Дэсмиру он ничем не помогал, но так и быть, ради тебя Илей, я откажусь от соблазна иметь должника, — хмыкнула Джали. — Считай, я благодарен, — голос снова стал тихим, но смешок послышался явный. На несколько секунд повисла тишина, где каждый думал о чём-то своём. — Да перестань ты трястись! — внезапно рыкнул Кастиан на Десмира. Бедняга в ответ затрясся ещё сильнее и начал икать на постоянной основе. — Молодец, — протянула Джали. — Сделал только хуже. — Если он хочет стать некромантом, ему нужно учиться не падать в обморок от каждой мелочи, — отрезал Кастиан. — Ещё раз моя благодарность. Шоден ушёл, оставляя нас втроём. Увы, даже его отбытие не помогла привести нашего приятеля в чувства. — Он прав, Дес, — сказала Джали серьёзно. — Пока ты боишься всего на свете ничего путного из тебя не выйдет. Такого некроманта сожрёт первый же зомби. Ничего, приятель, я тобой займусь. Обещание Джали, похоже, напугало его ещё сильнее. Дэсмир даже икать и трястись перестал. Замер и даже не дышал. М-да, тяжело будет парню с характером трепетной лани. Меня больше интересовало другое. Перед эльфийкой и её свитой Кастиан назвал нас друзьями. Зачем, вопроса не возникало. Только я хорошо запомнила тот день, когда он довольно грубо заявил, что ему не нужны даже приятели. Но вот воспользоваться нами для отвода глаз, он оказался не против. Лицемерие или до него наконец начало доходить, что одиночка всегда слаб? Кто знает. Так же, не могу понять, хотела бы я как раньше общаться с этим типом или лучше намекнуть ему, если ситуация повторится, что вакантных мест в нашей компании не осталось? Кто бы ответил на этот вопрос… Дион Фернор, герцог Эрвейский — Получается! — радостно произнесла Илейра. На её руке танцевал крошечный шарик магии, темно-фиолетового цвета. — Ура! — эмоционально воскликнула она. Повинуясь всплеску её эмоций шарик взвился с ладони и взорвался снопом ярких сиреневых искр. Это совсем не испортило настроения девушки, она продолжала сиять, как маленькое солнышко. Герцог невольно залюбовался ею. Ему казалось, что за долгие годы он разучился ощущать яркие эмоции и более не способен на особо нежные чувства, но сейчас его сердце щемило от нежности. Он радовался успехам Илейры не меньше её самой. Нельзя сказать, будто он не любил своих двойняшек. Первоначальное равнодушие постепенно переросло в чувство ответственности и желание сделать всё возможное, чтобы жизнь сына и дочери сложилась наиболее удачным образом. Их имена отзывались теплотой в груди. Но ни к кому из них он не чувствовал столь острой потребности оберегать, защищать, радовать, как это было с Илейрой. Дион даже пытался себя убедить, это временно. Они привыкнут к друг другу и эмоции утихнут, и сам понимал — ложь. Максимум, чуть поблекнут, но не исчезнут. Ведь Лейри последний самый драгоценный дар Айси. Его сбывшаяся мечта, бесценное сокровище. Он никогда не сможет относиться к ней как к двойняшкам и порой из-за этого даже становилось немного стыдно. Сейчас он учил дочь призыву и визуализации магии. Первые полгода обучения в академии были посвящены умению чувствовать и призывать дар. Илейре пришлось вынуждено сильно опередить своих сокурсников, но Дион счёл останавливаться незачем. Пока остальные пытаются прочувствовать свой резерв, пусть научиться призыву магии и парочке самых простейших, безобидных заклинаний. Те же бытовые чары сильно упрощают жизнь. А слухи, что магическая чистка одежды или уборка хуже обычной — происки завистников, коим дара не досталось. Так что пусть дочка осваивает дар, ему проводить с ней время только в радость. Кроме того, её успехи вызывали у Диона чувство гордости. Илейра не только унаследовала родовую магию, да ещё и такой впечатляющий потенциал, но и оказалась очень талантлива. Вздох сам сорвался с губ Диона. Дочь безусловна в магии талант, но… Некромантия. Слишком тяжкий груз для плеч такой хрупкой девушки. Он, конечно, постарается сделать всё от него зависящее, чтобы ей пришлось как можно реже собой рисковать, но совсем оградить от опасности никак не мог. Годами Дион считал, он оказался тем потомком в династии Ферноров, на котором прервалась традиция, насчитывающая века. В каждом поколении в их семье рождался минимум один ребёнок с даром некромантии. Это позволило семье Фернор подняться на самый верх в общественной иерархии Иклинора и прочно там закрепиться. И вот, у него родилось двое детей, ни один из которых семейную магию не унаследовал. Злые языки тут же начали шипеть, что всё из-за бездарной матери. Виноват в этом сам герцог, распугал всех одарённых невест своим скверным характером. А как иначе? Дион знал, не всех он отогнал, но отец почему-то женил его именно на Ушнайре. Причин он не знал и узнавать не желал. Ему было плевать кто, если не Айси. Он сам был убеждён — это знак судьбы. Своеобразное наказание за то, что не сберёг женщину, определённую ему Богами. Его мысли мало на что влияли и общественность долго поласкала его семью. Вопреки утверждению, что стихию можно узнать только в момент активации печати, был способ распознать всё заранее. Он им воспользовался. Информация каким-то образом просочилась в массы. Каждый давно знал, сын Диона воздушник, дочери магии не досталось вовсе. Так он и жил, привыкший считать, что на нём многовековая традиция дала сбой. До встречи с Илейрой. И смотря на свою драгоценную кровиночку думал, лучше бы так оно и было. Не подходит ей некромантия. Слишком тяжёлый и неблагодарный дар. Хуже этих размышлений было знание, что сейчас он сам, своими словами сотрёт улыбку с её лица и свет из глаз. Дион совершенно не желал этого делать, но даже человек его положения мог оказаться в ситуации, когда выбора попросту нет. — Лейри… — Лорд Фернор, мы же уже обсуждали, — перебила его она. Пришлось кивнуть. Обсуждали. По словам дочери, Лейри звал её дед. Для неё это сокращение имени ассоциировалось с самым родным человеком, и она решила, так звать её позволено только самым близким. А он… Не заслужил ещё такой чести. — Илейра, — послушно поправился Дион, — знаю, я обещал тебе дать время и не торопиться с официальным признанием тебя своей дочерью и представлением обществу. К сожалению, я вынужден нарушить своё обещание. Император желает, чтобы ты присутствовала на балу в честь дня рождения императрицы через два дня. Там я должен буду объявить кем ты мне приходишься. Этого он и боялся. Вот повяла улыбка на губах, а взгляд сделался настороженным, недоверчивым. В общении с собственной дочерью Дион чувствовал себя бредущим наугад в кромешной темноте по топкому болоту. Один неверный шаг — и всё. Ничего не исправить. Илейра всю жизнь считала его некой абстрактной фигурой, дед отказывался ей о нём говорить. Последние несколько месяцев вовсе дкмала, что он опасная сила, которая при столкновении уничтожит её, как когда-то её несчастную мать. Даже спустя неделю с лишним каждодневных встреч, Дион продолжал оставаться для неё чужаком. Она только начала чуть раскрываться навстречу, приглядываться к нему, как влез Гайрон со своей жаждой познакомиться. Разговор с Гайроном состоялся вчера поздним вечером. Неприятный и напряжённый. Дион не понимал упорного желания друга и сюзерена познакомиться с его дочерью. Причём именно на балу. Пытался объяснить ситуацию. Увы, император стался глух. Даже пригрозил, что просьба в любой момент может стать приказом. Диону пришлось проглотить обиду. Ночью он почти не спал, днём всё валилось из рук. И пока дочь осваивала азы магии, отчаянно оттягивал момент тяжёлого разговора. Увы, вечно делать это невозможно. Пришлось заговорить. — Пойми, император не только мой сюзерен, но и давний друг, — продолжил герцог. — Я не мог скрывать от него обретение драгоценной дочери, тем более, когда ежедневно пропадаю тут, а проверка, считай, окончена. Вот и захотел император с тобой познакомиться. Илейра молчала. Эта тишина заставляла Диона нервничать. — Уже сейчас гуляют бредовые слухи о нашей связи, — говорил он, — а что могут выдумать позже? Сама подумай, рано или поздно правда бы всплыла. Нашёлся бы умник, сумевший правильно сопоставить факты. Герцог поймал себя на мысли, что начал оправдываться, как провинившийся мальчишка. Правда он действительно чувствовал себя виноватым. Обещал не торопить. Но кто же знал, что Гейрону понадобится лезть в его личные дела! — Значит все, — заговорила Илейра ровным, но таким пустым голосом, — прощай свобода, мечты и планы? Впрочем, этого следовало ожидать с того момента, как вы назвали меня своей дочерью. Просто я думала… у меня будет больше времени хотя бы порадоваться иллюзии выбора. В голосе дочери звучала горечь, вынуждая Диона страдальчески морщиться. Почему она признание их родства воспринимает чуть ли не приговором? Впрочем, догадки у него были. — Не нужно говорить об этом так, словно я собираюсь посадить тебя в клетку, — отозвался герцог. — Да, статус моей дочери накладывает некие обязательства, но он также даёт защиту от ситуаций подобных недавней, и людей, желающих тобой воспользоваться. — О, да! — нервно усмехнулась. — Ведь право распоряжаться моей жизнью целиком получите вы. Будете мне говорить во что одеваться, с кем общаться и куда ходить. А потом подберёте мужа в соответствии со своим пониманием, какой он должен быть. Зато местные стервятники будут не травить меня, а заглядывать в рот. А заодно появятся деньги и куча шикарных тряпок. Прекрасная жизнь! В высшем свете все так живут, и никто не жалуется. Кто я такая, чтобы высказывать недовольство. Только поступая в академию, я уже была намерена идти до конца именно для того, чтобы никто не мог мне указывать как жить. Обрести свободу распоряжаться собой по закону. Но всё это не актуально, когда касается правой руки императора. Правда, герцог Эрвейский? У Диона невольно дёрнулся глаз. Слушать монолог Илейры полный горечи и обиды, было само по себе неприятно, а обращение к нему чётко намекало — они вернулись к тому, с чего начали. Она не доверяла ему. Не верила, что он не хотел такого развития событий. Можно было бы закрыть на это глаза. Со временем свыклась бы, смирилась. Оценила его по поступкам. Плюс сам факт её смирения во многом развязывал руки. Только Диону нужно не это. Он алчно жаждал её любви. Любви дочери от любимой женщины, так на неё похожей. И не надо думать что-то не то. Значит, у него остаётся единственный выход… — Бал состоится послезавтра, о платье и всём необходимом не беспокойся, — заговорил он, собираясь с духом. — Документы о признании тебя маркизой Фернор будут готовы завтра. И я предлагаю тебе составить ещё один договор. Точнее даже некое соглашение между нами. Подумай и напиши, чего больше всего ты боишься и не хочешь в качестве моей дочери. Какие аспекты влияния на твою жизнь для тебя категорически недопустимы. — Чего не хочу? — живо откликнулась Илейра — Выходить замуж и рожать по указке. Общаться с этими гнилыми людишками, коими кишит знать. Не хочу чтобы кто-то говорит, что мне носить, с кем общаться, кого любить и как жить. Это же очевидно — я хочу свободы обещанной магам, завершившим полное обучение! Хочу сама распоряжаться своей жизнью. А это несовместимо с ролью вашей дочери! — Почему же, — вздохнул Дион. — Совместимо. Конечно полностью оградить тебя от общения с аристократами и появлений в свете я не могу, но в остальном можно договориться. К тому же, даже не будь меня, у полноценных магов тоже хватает обязанностей, от которых не отвертеться. Абсолютной свободы не бывает, Илейра. Он говорил, а на душе царила горечь. Вот так, он может дать ей так много, но всё что нужно его дочери — свобода. Свобода в первую очередь от него и излишков его присутствия в её жизни. Он легко может отказаться давать клятву, надавить и заставить принять ситуацию, как она есть. И навсегда потерять Илейру. Она подчинится, будет делать, что скажут, но о любых тёплых чувствах с её стороны можно будет смело забыть. Это ему категорически не подходило. Задуманное, им по сути, безумие. Магические клятвы не шутка. Магия не прощает лжи. Клятвопреступник рискует лишиться магии, здоровья, а то и жизни. Зависит от тяжести проступка. Потому дают их крайне редко. Дион невольно подумал, какая истерика ждёт его со стороны Ушнайры, когда она узнает и как отреагируют Шаон с Шанирой. Их жизни он во многом контролировал, а им это не всегда нравилось. Ничего. Им придётся смириться. Тем более, он никогда не был тираном и деспотом, не стремился держать их под колпаком. — Обдумай всё хорошенько и запиши, — произнёс он тихо. — Завтра магией заниматься не будем. Сначала доведём наше соглашение до ума, после чего я принесу тебе магическую клятву следовать ему. Потом съездим подписать документы. А затем я постараюсь хоть немного подготовить тебя к тому, что ждёт на балу. Было бы больше времени подтянуть манеры и этикет… Эх. Сначала Илейра услышав о клятве смотрела на него огромными глазами. Потом поморщилась на словах о манерах и этикете, вызвав у Диона тяжкий вздох. Сложный будет приём. Морально кошмарный. Она совершенно не готова к выходу в свет. Но путь только попробует кто открыть свой рот! Попрощавшись с дочерью, герцог поспешил во дворец стараясь настроиться на рабочий лад. Получалось плохо. Мысли то и дело сворачивали на события, волнующие куда больше преступников, законов и Мрака. Нужно держать лицо, вникать в проблемы. А не хочется! Впервые за многие годы работа не вызывала и капли интереса. Ничего, он профессионал своего дела, справится. Куда сложнее не ошибиться общаясь с дочерью… Ну вот он опять! Всё! Работать! Обо всём остальном Дион подумает потом. Если кто не читал блог, на фикбуке это последняя глава данной истории. Дальнейшая выкладка будет производиться на других ресурсах. Если интересно, прошу на мою страничку где найдёте ссылку на группу в вк, там найдёте ссылки. Или пишите в лс) Хочу извиниться за неудобство, но я вынуждена так поступить в силу целого ряда причин. Спасибо за понимание, ваша Анна Максимова.