Мой любимый преподаватель

      Дни в университете проходят незаметно, словно уносит ветром в неизвестность. Кажется, что только вчера была сессия, а сегодня уже начались новые занятия. Каждый день по три пары, но время пролетает так быстро, что иногда кажется, будто никакого лета и не было, а мы сразу перешли к следующему курсу.       Кстати, о предмете моих внутренних разногласий: после той чудесной поездки мы больше не встречались. Вечера я провожу с Матвеем, пытаясь забыть всё, что связано с преподавателем. И, кажется, у меня даже начинает получаться. Однако страстные ночи с парнем, к сожалению, не помогают мне окончательно избавиться от этих мыслей.       Пятница тянется медленно, впереди две скучные пары, от которых хочется не то что уснуть, повеситься. Я неспешно поднимаюсь на четвёртый этаж, и с каждым шагом меня всё сильнее охватывает волнение в предвкушении встречи, что по телу пробегает дрожь.       Сегодня мы с Никой были вдвоём, а Ева ушла на больничный. Моё унылое настроение было заметно невооружённым глазом. Ника положила мне руку на плечо, хотя это не помогло почувствовать себя лучше. Однако я ощущала её искреннее беспокойство. Я очень ценю свои отношения, а сейчас столкнулась с непривычным для меня повышенным вниманием.       Мы рассаживаемся в аудитории. Почти все одногруппники уже здесь, кроме Светы и её подруг, которые всегда носят юбки-мини. Неважно, какая погода, их наряды отличаются только расцветкой. И вот она появляется, как всегда, в самом вульгарном виде, и наши взгляды встречаются. В её глазах давно нет ничего светлого, а душа, кажется, покрылась сажей. Чувство меркантильности стало её лучшей подругой. Она демонстративно проводит большим пальцем по горлу, напоминая о нашем недавнем разговоре. Как же она любит быть в центре внимания! Все, кому нечем заняться, смотрят на это представление. — И что это было? Вы уже воюете? — Маша садится за парту перед нами и тоже хочет послушать эту удивительную историю. — Я встретила её возле парковки. Она начала кричать на меня, требуя, чтобы я не трогала историка, иначе мне не избежать её садомазохистских наклонностей, — я со злостью складываю руки на груди и отворачиваюсь к окну. — Опять она за своё. А ты уже успела с ним пообщаться? — спрашивает подруга и, услышав звонок, отворачивается, не дав мне возможности ответить.       Я сразу вспоминаю нашу поездку. Вспоминаю взгляд, касания, ухмылку. Вспоминаю аромат духов и то, как мечтала ещё раз ощутить его руку на своих губах. И опять я думаю совсем не о том, о чём нужно.       Дверь громко хлопает, и на пороге появляется историк. Он жестом показывает, что можно не вставать. Сегодня он выглядит хмурым и даже сердитым. Его руки сжаты в кулаки, а взгляд не предвещает ничего хорошего. — Здравствуйте! Вместо пары по истории у нас будет кураторский час. Не хотелось бы тратить на это ещё один час, поэтому я пропущу эту пару, которая вам, впрочем, и не нужна, — он обводит нас взглядом, не давая отличницам возмутиться. Затем продолжает: — Сейчас проведу быструю перекличку, задам несколько вопросов, и вы можете идти домой. Староста, принесите, пожалуйста, журнал, — говорит он, приглаживая волосы и присаживаясь на край стола.       Маша быстро встаёт со своего места, опасаясь вызвать недовольство преподавателя, и протягивает открытый журнал. — Вы староста? — удивляется он и окидывает её оценивающим взглядом. — Это был не мой выбор, — тихо говорит она, и в её голосе слышна дрожь. — Я думал, что это роль отличниц, — ответил он. Банда девочек с косичками, которые не расплетали их ещё с пятого класса, вероятно, впервые в жизни услышали такой комплимент от мужчины. — Как тебя зовут? — Мария Климова, — Макс делает пометку в блокноте и начинает зачитывать список.       Когда преподаватель называет имя, все тянут руки вверх и кричат: «Я!». Он оглядывает группу, пытаясь понять, кто же из учеников ответил. Дойдя до Лариной, он пропускает её фамилию, и группа не оставляет это без внимания. Максим слышит её довольное фырканье и всё же обращает внимание, но явно не так, как она ожидала. — Ларина, будьте скромнее. Здесь всё-таки приличное заведение, а не ночной клуб, поэтому носите более длинные юбки, — сказал он и снова углубился в чтение журнала. Группа тихо засмеялась. Неужели кто-то наконец решился высказать ей хоть что-то из длинного списка претензий? Света, униженная таким обращением, сейчас, наверное, проклинает весь мир.       Когда очередь доходит до моей фамилии, я начинаю нервничать. В этот момент лицо преподавателя мгновенно преображается: на губах появляется лёгкая улыбка, скулы становятся менее заметными, а взгляд смягчается. Я удивляюсь такой перемене и в голове возникает вопрос: «Что происходит?». Мужчина отрывается от журнала и снова смотрит на меня. Но на этот раз его взгляд не просто внимательный, он словно пронизывает насквозь. — Всё ясно: кто-то влюбился, — резюмирует подруга, постукивая ручкой по столу. — Ты о чем? Какая любовь? — я всё ещё пытаюсь оправдаться, но перед кем? Перед собой или перед другими?       Перекличка завершается, и журнал с громким стуком падает на стол. Преподаватель достаёт телефон и начинает быстро печатать, тихо ругаясь себе под нос. В аудитории стоит тишина, никто не хочет раздражать его ещё больше, поэтому мы просто ждём, когда наконец сможем уйти. Через пару минут он откладывает телефон. — У меня осталось несколько вопросов. Первый из них: мне нужен человек, который умеет хорошо рисовать.       Все смотрят друг на друга, пытаясь понять, кто из нас Пикассо. Я нервно сглатываю, молясь, чтобы обо мне не вспомнили. Ника, чувствуя моё волнение, берёт за руку под партой, показывая, что не выдаст. Но, к сожалению, всё не так просто. У отличниц память как у компьютера. Рита, не теряя времени, начинает показывать на меня пальцем. — Фролова точно умеет, она на первом курсе рисовала плакаты ко дню факультета, — с улыбкой от уха до уха говорит Рита, демонстрируя свои знания. Интересно, не мешают ли ей зубы? — Прекрасно, Алина, задержись на минутку. И Мария, вас я тоже попрошу задержаться. А остальным — до свидания! — он машет рукой, на которой блестят часы, явно приобретённые не в обычном магазине, и спешит занять своё место за столом в ожидании, пока все уйдут.       Ника предупредила, что будет ждать меня в коридоре, и я пообещала ей, что постараюсь быстро разобраться с делами. Наконец мы остались втроём. Он подозвал к себе Машку и дал ей какие-то указания на выходные. Кажется, речь шла о списках и личной информации группы. Я же решила остаться на своём месте и спокойно ждать очереди. Мои пальцы нервно постукивали по руке, а иногда сжимали её так сильно, что это причиняло боль. Почему-то в его присутствии я начинаю нервничать, хотя обычно не испытываю дискомфорта в общении с парнями. Но с ним это словно магия.       Я не замечаю, как староста уходит, оставляя нас наедине. Однако слышу шаги совсем близко со мной. Мужчина резко отодвигает стул напротив, и мы оказываемся в непозволимой близости друг к другу. Это наглое вторжение в личное пространство. Становится трудно дышать. Он начинает говорить, и его голос лишает дара речи. — Значит, рисуешь? Я всегда мечтал научиться этому, — поднимаю на него глаза и вижу, как он мечтательно смотрит в окно. — Вас нужно научить? — пока я не совсем понимаю, чего от меня хотят. — Настойчивая, я же просил обращаться на «ты», — усмехается он и продолжает: — Нет, не нужно, я уже стар для таких уроков. Моему другу нужна помощь. Он хочет сделать себе татуировку, но некому нарисовать эскиз. Я ни к чему не обязываю, но если сможешь помочь, буду очень признателен, — меня всегда интересовала данная тема, поэтому, как только я услышала просьбу сразу согласилась. Но стоит нам встретиться взглядами, как я соглашаюсь ещё раз. — Я согласна, татуировки — это хорошо, — говорю с трудом улыбаясь. Беру свою сумку со спинки стула и направляюсь к выходу, думая, что на этом всё. — Считаешь? И в чём же ты видишь положительные стороны? — чувствую на себе его взгляд. Прошло совсем немного времени, но я хорошо его запомнила. — Я сама хочу сделать, но всё не могу решиться, — поворачиваюсь к нему лицом, чтобы увидеть реакцию на второй вопрос. — Это довольно сексуально, — он игриво приподнимает бровь. Этот жест многое говорит о нём, и меня это вполне устраивает. — Пока, Максим, — в ответ он вскинул руку через плечо, не оборачиваясь. Брюнет стоял ко мне спиной и напряжённо смотрел в окно. Его рубашка так сильно натянулась на спине, словно могла вот-вот треснуть. Я не стала расспрашивать о причинах такого внезапного беспокойства и просто ушла.       Перед тем как отправиться домой, мы зашли в кофейню и заказали кофе с вафлями, потому что были очень голодны. Я заметила, что подруга сгорает от любопытства, поэтому не стала томить её ожиданием и рассказала всё как было. — Ничего не было, просто попросил помочь другу. Не придумывай лишнего. — Забавно, — сказала она, посмотрев на меня. — Перейдём к более приятной теме. Скажи, будет ли завтра у Матвея какая-нибудь вечеринка?       Каждую субботу мы собираемся у Орлова, чтобы хорошо провести время. Он приглашает своих друзей, а я — своих. Мы наслаждаемся весельем, смехом, играми, и конечно же алкоголем. Это отличный способ расслабиться после рабочей недели.И эта суббота не станет исключением. Есть повод для встречи — начало нового учебного года. Пусть он и не самый значимый, но он всё же повод. — Да. Как всегда, к шести часам. — Я запомнила, — говорит Ника и, подмигнув, скрывается в подъезде, к которому мы так незаметно подошли. Я же продолжаю свой путь, мысленно возвращаясь ко всему, что произошло за эту неделю.       Дома никого нет. Я бросаю сумку на пол рядом со столом и включаю музыку на полную громкость. Я не наелся вафлями, и все еще жутко голодна. С кухни несу в комнату полную тарелку еды и по привычке захожу в социальную сеть. С набитым ртом подпеваю какой-то песне и открываю сообщения. Вижу пять непрочитанных. Но больше всего меня интересует последнее. От кого: Макс Волков Кому: Аля Фролова Текст: Аля? Это очень мило. Возможно, когда-нибудь я тоже буду использовать это сокращение. Но сейчас речь о другом. Мы подъедем, чтобы вы смогли обсудить его идею?       Я была в шоке от этого сообщения и не могла пошевелиться. Не ожидала, что они так быстро решатся на визит, и надеялась на нейтральную территорию, а не на мою квартиру. Однако интерес к татуировке перевесил все остальные мысли.       У меня есть максимум двадцать минут. Быстро привожу себя в порядок и начинаю уборку в коридоре и на кухне. Вряд ли я позволю им пройти дальше. Приглушаю музыку и жду звонка, нервно расхаживая по гостиной. Чувствую себя как девятиклассница. Это просто смешно.       Я услышала звонок в дверь, и моё сердце ушло в пятки. Руки задрожали, а во рту пересохло. Я нерешительно открыла дверь и увидела двух молодых людей. Жестом пригласила войти и не могла отвести от них глаз. Его друг был высоким брюнетом с растрёпанными волосами. На нём была серая майка, которая обтягивала спортивное тело, а на левой руке красовался целый рукав татуировок. Он быстро снял свои кеды, и я показала ему дорогу на кухню, а сама осталась ждать историка. Макс был одет в чёрную кофту с закатанными рукавами, которые демонстрировали его великолепные вены, и джинсы. Было непривычно видеть его в такой неформальной обстановке и одежде. Признаюсь, он выглядел очень сексуально, я даже невольно закусила губу. На что он ответил слишком хмурым взглядом. — Я же говорил тебе, что будет, если ты ещё раз так сделаешь, — сказал он, дотрагиваясь до подбородка высвобождая губу. Затем он пошёл вслед за своим другом. Вот черт!       Я ещё пару секунд стою, словно в аду, охваченная нежным прикосновением. На моих губах появляется лёгкая улыбка, и я ухожу в комнату, чтобы взять «инструменты». В ящике стола нахожу стопку чистых листов и набор маркеров. Затем иду на кухню, где мужчины сидят в довольно уютной обстановке. — Не желаете ли чаю или кофе? — робко спрашиваю я. — Два кофе, если можно, — произносит брюнет с улыбкой, которая кажется дежурной для всех женщин. Макс, сложив руки на груди, сидит в углу и просто наблюдает за происходящим с усмешкой. — Было бы нельзя, я бы не предложила, не так ли? — смотрю через плечо на мужчину, который явно пытается флиртовать. Макс не может сдержать смех, глядя на своего озадаченного друга.       Через пять минут я ставлю на стол кружки с кофе, раскладываю листы бумаги и маркеры. Растираю руки, вспоминая все правила рисования. Моя неуверенность куда-то исчезла, но как надолго? — Чего мы хотим? — я во всеоружии и готова творить.       Парень начинает не совсем понятно выражать свои мысли, одновременно рисуя что-то карандашом. Я постепенно превращаю его каракули в настоящее произведение искусства. Мне трудно не отвлекаться на Макса, хотя стараюсь не обращать на него внимания. Отчётливо слышу его размеренное дыхание, звуки глотания кофе и замечаю взгляд, который скользит по моим рукам, ногам и лицу. И в это же время мне хочется скорее их выпроводить и наконец-то вздохнуть полной грудью.       Прошло сорок минут с тех пор, как мы начали работу с брюнетом. Наконец, мы закончили. Отдаю лист его законному владельцу и навожу порядок на столе: выбрасываю испорченные листы и складываю в кучу чистые. Брюнет так обрадовался, что сразу же поспешил уйти, чтобы сделать долгожданную татуировку. В знак благодарности он заключает меня в крепкие объятия. От него исходит аромат женских духов Chanel, и я не могу сдержать улыбку, представляя, сколько невинных девушек, вероятно, попали под его очарование. Он быстро обувается и хлопает дверью, оставляя меня одну с историком. — Веселый друг, хочу заметить, — я возвращаюсь на кухню и убираю кружки со стола. — Пожалуй, я тоже пойду, — говорит историк, поднимаясь из-за стола и выпрямляясь во весь рост.       Когда он был полностью готов, то провёл рукой по волосам, пригладив выбившиеся пряди. Мой взгляд останавливается на его руках, особенно на венах, которые от напряжения стали ещё заметнее. Мне так и хочется до них дотронуться. Я снова закусываю губу, хоть и понимаю, что это может быть опасно. Но даже сейчас я не знаю, пожалею ли об этом. Он резко поворачивается ко мне, и на его лице отражается явное раздражение. — Ну что за ребёнок? Ты вообще слышишь, что тебе говорят? — он подносит руку к моим губам, но на этот раз получает отказ. Я только сильнее прикусываю губу, но зачем? — Непослушная, может быть это тебя переубедит.       Он подходит так близко, что я могу слышать биение его сердца. Оно ритмично стучит в груди, и я готова на всё. Историк наклоняется и медленно приближается к моим губам. Костяшками пальцев проводит вдоль скулы, а затем его губы внезапно накрывают мои. Однако через мгновение он отстраняется, я даже не успеваю понять, что произошло. Но это лишь на секунду, чтобы сейчас прильнуть к губам ещё сильнее.       Я наконец освобождаю свои губы из плена зубов, чтобы ответить на этот чувственный и потрясающий поцелуй. Удивительно, что я до сих пор стою на ногах. Я никогда не испытывала такого блаженства, меня захлестывает волна удовольствия. Как ни банально это звучит, но это правда — я испытываю настоящий оргазм от этого поцелуя. Всё это время историк продолжает нежно водить рукой по моей щеке, что делает этот момент ещё более нереальным. Никогда бы не подумала, что можно чувствовать такое от простого поцелуя. — Может быть, это научит тебя, что приятнее целовать нежные губы, а не искусанные, — шепчет мне прямо в губы. От его шёпота по телу бегут мурашки.       Преподаватель снова целует меня и отходит на безопасное расстояние. Он наблюдает за мной, а я стою на месте с закрытыми глазами, пытаясь осознать, что между нами больше нет границ. Преподаватель, кажется, доволен своей выходкой и собирается уходить. — Пока, Аля, — сказал он и ушёл.       Я закрываю за ним дверь и, прислонившись к ней спиной, медленно сползаю вниз, запуская пальцы в волосы. Только когда он ушёл, я смогла наконец-то собраться с мыслями, и у меня появилось множество вопросов. Что он со мной делает? Зачем он меня целовал? Неужели только для того, чтобы доказать что-то? Он же всё разрушил, всё, что я так старательно пыталась наладить с его появлением в моей жизни. Как теперь смотреть в глаза Матвею? Эмоции захлестывают меня, и я чувствую, что теряю контроль над собой. С каждой секундой моя совесть мучает меня всё сильнее. Я чувствую себя одновременно разбитой и окрылённой, но разве это нормально?