Чемпионы

Остаток недели прошел на удивление спокойно. Днем Гарри посещал занятия, а вечера проводил в разговорах с Флер и Себастьяном. Последний должен был обсудить с ним ряд вопросов, начиная от рекомендаций по изменению его финансового положения и заканчивая объяснением того, как будет проходить свадьба. А потом он оглянулся, и неделя прошла. Не успел он опомниться, как обнаружил, что стоит в оцепенении на территории Шато Делакур, который оказался настоящим замком. Хотя он был размером с обычный особняк, а не с Хогвартс, он все равно впечатлял. Расположенный на ухоженной, обширной территории, он был похож на кусочек сказки. Светлая каменная кладка сверкала под лучами утреннего солнца, придавая зданию почти неземное сияние, которое напомнило ему о Флер. Красивые витражи то тут, то там перемежались среди больших картинных окон, как будто дизайнер хотел добиться красоты, не жертвуя при этом видом на территорию. По четырем углам возвышались шпили, словно миниатюрные версии Гриффиндорской башни. А вокруг простирались холмы и долины, поросшие зеленой травой и усеянные местами настолько древними деревьями, что они, наверное, застали даже самого Мерлина. На горизонте виднелся океан, и шум далеких волн, разбивающихся о берег, был удивительно успокаивающим. Это было захватывающее дух и невероятно умиротворяющее зрелище. Но на данный момент Гарри было трудно наслаждаться им. Последние часы он провел почти в ступоре, когда осознал весь масштаб того, что должно было произойти. Правда, уже три недели он умом понимал, что женится, и что это навсегда, но это было умом. Его подсознание, с другой стороны, настаивало на том, что это просто очередное приключение, которое закончится в конце года. Но ведь этого не случится, не так ли? Никогда больше он не вернется к своему унылому существованию у Дурслей; вместо этого он будет здесь, в этой идиллической обстановке. Теперь это была его реальность, в которую он пока не мог поверить. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. А потом появилась Флер. Она больше не была просто гостьей Хогвартса, которую он едва знал и о которой ему не придется беспокоиться после окончания года. Нет, через очень короткое время она станет его женой, с которой он едва знаком. Она не собиралась просто уезжать. Она навсегда станет частью его жизни. Он едва мог осознать значение этого слова, и если раньше у него были смутные представления и мечты о том, как сложится его будущее, то теперь он не имел ни малейшего представления. Каково это будет - жить с ней до конца своих дней? Вся эта концепция была непостижима, и одна только мысль об этом вызывала у него болезненное чувство в груди. - Готов, детеныш? Гарри моргнул, выходя из оцепенения, и повернулся, чтобы увидеть своего крестного отца, приближающегося со стороны замка. Никто не сказал ему заранее, что он добрался до безопасного места, и это было прекрасным сюрпризом. Он выглядел гораздо лучше: исчезли лохмотья и растрепанные волосы, вместо этого на нем была качественная и даже для неопытного взгляда дорогая мантия и собранные в элегантный хвост волосы, все это вместе придавало ему строгий и солидный вид. Конечно, его глаза всё ещё были полны печали, и ему предстоит долгий путь, прежде чем его впалые щёки приобретут здоровый румянец. Тем не менее, это было значительное улучшение, и оно значительно уменьшило беспокойство Гарри. Вместо того чтобы скрываться от Министерства, он будет жить у Делакуров, пока не удастся найти более постоянное решение. Здесь он сможет нормально питаться и чувствовать себя в безопасности, а Гарри будет иметь возможность видеться с ним время от времени, что было просто замечательно. Гарри нервно фыркнул. - Готов? - повторил он в искреннем замешательстве. - Сириус, я не думаю, что буду готов к этому через десять лет! Какого черта я сейчас делаю? Сириус подошел к нему и долго изучал выражение его лица. - Ты спасаешь жизнь прекрасной молодой девушки, - серьезно сказал он, хлопая его по плечу. - Это чертовски хороший поступок, а все остальное со временем решится само собой, хорошо? А сейчас просто постарайся расслабиться и пройти через это. Гарри глубоко вздохнул и заставил себя кивнуть, хотя он почему-то сомневался, что это будет легко. Его сердцебиение участилось, когда Сириус направил его к шатру, под которым он закрепит свое будущее, и он изо всех сил старался дышать ровно и сохранять спокойствие. Это оказалось непростой задачей. Шатер располагался в неглубокой впадине рядом с замком, белые решетки окружали шестиугольную платформу, а над ней возвышался куполообразный навес. Решетчатая конструкция поднималась всего на пару футов от пола, обеспечивая удобный обзор для собравшихся гостей. Даже на расстоянии Гарри мог легко различить статную фигуру Амелии Боунс, которая терпеливо ждала его. Вокруг сооружения гости сидели на простых белых стульях, расставленных в форме полумесяца, разделенного только проходом, который проходил посередине. На траве была расстелена длинная красная ковровая дорожка, которая проходила через открытую площадку перед зданием, поднималась по ступеням, цепляясь за их форму, и вела в шатер. Сбоку находился простой помост, на котором струнный квартет играл какой-то незнакомый ему марш. Гарри расправил плечи и встал во весь рост, идя к алтарю с Сириусом рядом. В отличие от маггловских свадеб, у волшебников не было понятия о подружках невесты или шаферах; была только семья, которая была рядом для поддержки, пока не подходило время церемонии. И хотя рука его крестного отца окончательно спала с его плеча, он был благодарен за его присутствие. Он не мог поверить, что действительно делает это! У входа в шатер Сириус расстался с ним, оставив его подниматься по лестнице самостоятельно, как и требовалось. Себастьян объяснил, что это символично: семья может следовать за тобой во многие места, но есть и такие, где ты можешь идти только один. Это решение должен был принять он сам, и никто не мог принять его вместо него. Глубоко вздохнув, но не замедляя шага, Гарри поднялся по двум невысоким ступенькам на пол павильона, а затем повернулся в ожидании своей невесты. Он еще не видел гостей, и его удивило, как их много, даже если их было всего тридцать человек или около того. Большинство из них были людьми, но было и довольно много вейл, и он даже с некоторым удивлением заметил, что пришли Риптоут и Рагнок. Себастьян и Ариенна сидели справа от него в первом ряду; оба улыбались, и хотя в глазах Ариенны уже стояли слезы, это явно были слезы радости. Выражение лица Кэтрин рядом с ней было более озорным, но о чем она думала, он, наверное, никогда не узнает. Он улыбнулся им всем, молча признавая их своей новой семьей, какой бы невероятной вся эта ситуация ему ни казалась. По другую сторону прохода стоял Сириус, который только что занял свое место, а рядом с ним, к радости Гарри, сидел ошарашенный Ремус Люпин. Профессор МакГонагалл - он был удивлен, что она решила присутствовать - сидела рядом с ними, настороженно глядя на них. Он не мог сдержать легкую ухмылку на своем лице; вероятно, она слишком хорошо знакома с их проделками. По обе стороны прохода во втором ряду сидели многие из семьи Уизли. Артуру он искренне улыбнулся, но с Молли было сложнее. Хотя она прислала длинное и, казалось, искреннее письмо с извинениями, простить её все еще было очень непросто. Он больше не был уверен в её отношении к нему, и это было горькой пилюлей, которую ему пришлось проглотить. Он просто больше не доверял этой женщине. Но, не желая потом жалеть, он всё равно пригласил её. Близнецы сидели напротив родителей с другой стороны прохода, и оба ухмылялись, хотя в их глазах был серьезный взгляд, еще раз подчеркивающий, что их жизнь не сосредоточена только на шалостях и розыгрышах. Они знали, что это торжественное, хотя и радостное событие, и не стали устраивать сцену. Он даже не подумал предостеречь их от этого, но, похоже, в этом не было необходимости, по крайней мере, на время церемонии. Рядом с ними стояла Джинни, и он был потрясен, увидев ее в слезах. Она выглядела почти убитой горем! Он осознавал, что она испытывает к нему нежные чувства, но не подозревал, насколько глубоки её эмоции, в конце концов ни в Хогвартсе ни когда он гостил у Уизли, Джинни не выказывала особого к нему отношения. Его улыбка дрогнула при виде этого, но он заставил ее вернуться на губы. Он никогда не думал о ней так, как ей хотелось, и ей придется смирится с этим, но он все равно не хотел ее обидеть. А по другую сторону, рядом с родителями, сидел Рон. Хотя Рон, вероятно, думал, что хорошо скрывает свои чувства, Гарри знал его слишком хорошо, чтобы не заметить их. Его зависть достигала безумных масштабов. Рон смотрел на жизнь Гарри сквозь розовые очки и, скорее всего, никогда не поймет, чего бы стоила ему эта жизнь, если бы он сам ее прожил. Это было печально, но Гарри не хотел думать об этом сегодня, поэтому он просто удержал свою ставшую уже деревянной улыбку и пошел дальше. Он узнал много других лиц. Гермиона и ее родители, сидевшие позади Уизли и смотревшие на него; Невилл Лонгботтом, сидевший рядом с Гермионой и державший ее за руку; Сьюзен Боунс, сидевшая по другую сторону прохода рядом с бабушкой Невилла. Он даже заметил Добби, притаившегося сзади, и многих других людей, которых он никогда раньше не встречал, - в основном вейл. А потом музыка сменилась, и все было забыто, так как он обратил свое внимание на Флер, которая приближалась к нему. Она была, одним словом, сногсшибательна! И, честно говоря, это не отдавало ей должного. Она была такой же сияющей, как всегда, даже несмотря на сдержанное очарование. Ее струящиеся белые одежды переливались, добавляя ей естественного сияния. Ее серебристые волосы ярко блестели под лучами солнца, уложенные в аккуратную косу, ниспадавшую по спине, лишь несколько свободных прядей обрамляли ее тонкие черты. Она выглядела счастливее, чем он когда-либо видел ее, и в ее глазах не было ни страха, ни сожаления, что удивило его и заставило улыбнуться по-настоящему искренне. Если отбросить все остальные факторы, было удивительно, что он смог связать свою жизнь с настолько прекрасной девушкой, прекрасной как внешне так внутренне. Она даже посрамила других вейл, по крайней мере, по мнению Гарри. Габриель держала ее за руку, пока они приближались, ее голова поворачивалась в разные стороны, когда она пыталась воспринять все сразу. Она тоже была одета в белые одежды и выглядела невероятно мило. Флер настояла на том, чтобы именно она отвела ее к алтарю; она очень любила свою сестру и хотела, чтобы та принимала участие в одном из важнейших событий в жизни Флер. Гарри мог только согласиться, что она была идеальным выбором. Однако младшая вейла не могла удержать его внимание так, как ее сестра. Габриель послушно отошла, чтобы сесть с родителями, а Гарри подал руку Флер, грациозно поднимавшейся по ступеням. Она приняла ее с мягкой улыбкой, и они оба двинулись вперед, остановившись перед мадам Боунс. Женщина приятно улыбнулась им, едва заметно кивнув каждому, а затем оглядела гостей. Квартет замолчал, и в округе воцарилась тишина, когда началась церемония. - Доброе утро присутствующим на сем радостном событии, - объявила Амелия четким, звонким тоном. - Сегодня мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать соединение двух жизней в глазах Магии. Разновидности этой церемонии дошли до нас от самой зари времен, через времена Мерлина и Основателей и до наших дней. Из всех многочисленных традиций, которыми мы дорожим, эта - самая глубокая; самая священная. - Как однажды сказал сам Мерлин, хотя мы можем варить наши зелья и произносить наши заклинания, истинная красота магии заключается не в этих простых вещах, а в узах дружбы и любви. Каждая из наших жизней влияет на бесчисленное множество других людей бесконечными и непредсказуемыми способами. Но никогда эта магия не будет так заметна, как между двумя людьми, которые решили разделить свои сердца, свои жизни и свои души. - Сегодняшний союз уникален тем, что он порожден необходимостью. Месяц назад эти два молодых человека едва знали друг друга. Они были просто знакомыми лицами в толпе, замеченными, но не понятыми. Между ними не было никакой связи, и они так легко могли расстаться, ни о чем не беспокоясь. - Но магия действует неисповедимыми путями. Хотя это объединение необходимо для выживания невесты, ни один из этих молодых людей не принял его как должное. Вместо этого они решили построить нечто гораздо более сильное, гораздо более глубокое и гораздо более устойчивое. Они узнали друг о друге; они стали уважать друг друга; и они начали испытывать симпатию друг к другу. - И так же твердо, как я стою сегодня перед вами, дамы и господа, я верю, что они полюбили друг друга. Гарри и Флер обменялись улыбками, хотя со стороны Гарри эта улыбка была немного грустной. Он не понимал, что Флер чувствует к нему, не говоря уже о том, что он чувствует к ней, и он даже не подумал бы солгать ей об этом. Но слова Амелии вселили в него надежду, и в глубине души он чувствовал, что однажды действительно полюбит ее. И он хотел этого, ибо чем была бы его жизнь, если бы он так и не нашел любви? - И поэтому для меня большая честь, - продолжала Амелия, - соединить сегодня эти две жизни. И для этого я призываю этих двух людей выйти вперед и провозгласить свою связь. Сделав еще один глубокий вдох, Гарри сделал символический шаг вперед, как и Флер рядом с ним. И снова его нервы напряглись до предела, ведь то, что он собирался сделать, уже никогда нельзя будет отменить. Но он подавил их, напомнив себе, что она ему нравится, и что он должен это сделать, потому что не может позволить ей умереть. - Гарри Джеймс Поттер, - произнесла Амелия, - я прошу тебя сейчас, если ты этого желаешь, поклясться в верности этой женщине перед собравшимися свидетелями. Гарри проглотил ком в горле, встал немного прямее, повернулся лицом к Флер и достал свою палочку из кармана мантии, держа ее свободно на боку. Он так нервничал, что ему потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что он должен сказать, но он был достаточно быстр, чтобы никто не заметил. И ясным голосом, удивившим даже его самого, он сделал первый шаг. - Клянусь своей магией, - сказал он, глядя ей в глаза, - я клянусь этой женщине в своей верности, своей магией и своей жизнью, и никто другой не встанет между нами. Амелия кивнула и перевела взгляд на Флер. - Флер Аннализа Делакур, - произнесла она, - я прошу тебя сейчас, если ты решишь, поклясться своей жизнью этому мужчине перед этими свидетелями. И, как и Гарри, Флер достала свою палочку и держала ее наготове, не отрывая от него взгляда. Он мог видеть глубокие эмоции, плавающие в ее глазах. - На моей магии, - четко произнесла она, - я клянусь в верности, своей магией и своей жизнью этому мужчине, и никто другой не сможет встать между нами. Гарри почувствовал, как по нему разливается глубокое тепло от ее слов, произнесенных с такой убежденностью. Для него это не было простым шоу; эти слова имели смысл, и он мог сказать, что так же, как и он верил в каждое свое произнесенное слово, так и она верила в свои. И то, что она поклялась ему в этом, сильно тронуло его. Вспомнив, что должно было произойти сейчас, Гарри поднял свою палочку так, что ее кончик встретился с кончиком палочки Флер в пространстве между ними, едва касаясь. Флер улыбнулась ему, и он не мог не улыбнуться в ответ, даже когда Амелия снова заговорила. - Я, Амелия Сьюзен Боунс, скрепляю эти клятвы и призываю магию связать эти души узами брака, чтобы с этого дня они были единым целым. - И с этим она добавила свою собственную палочку к двум другим, и произнесла: - Да будет так! - Да будет так! - повторили Гарри и Флер в унисон. Гарри никогда прежде не видел, чтобы Магия вызывалась таким образом. Обычно это были заклинания и наговоры или строгая магическая клятва, которую давал один человек. Но это сработало, и то, что произошло дальше, удивило его, поскольку никто не предупреждал его об этом. Сначала появилось тусклое белое свечение, как ему и говорили, но оно должно было длиться всего секунду или две. Вместо этого оно осталось, а затем стало ярче - и его сияние быстро начало увеличивать интенсивность. И по мере того, как магия разрасталась, он почувствовал, что она движется внутри него, ищет его магическое ядро, прокладывает себе путь внутрь. Только через мгновение он понял, что чувствует магию Флер. Она была теплой, успокаивающей, и, хотя Гарри никогда не понимал значения этого слова, в ней чувствовалась любовь. Она проникала глубоко внутрь, окутывая его, принося ему чувство покоя, которого он никогда раньше не знал. И когда оно начало угасать, единственное слово, которым он мог описать то, что чувствовал, было - завершенность. Тем временем разноцветное сияние приобрело глубокий золотистый оттенок, и его свет ярко отразился в широко раскрытых глазах Флер. Она, очевидно, тоже этого не ожидала. Но у них было лишь мгновение, чтобы оценить это, прежде чем оно начало тускнеть, растворяясь в их коже, сливаясь с их сущностью. У них перехватило дыхание. Наступила звенящая тишина, когда сияние погасло, и пара осталась смотреть друг на друга в благоговении. В этот момент для них в мире больше никого не существовало. Он глубоко заглянул в ее глаза, и хотя в его сознание вторглось множество вопросов, ни один из них для него сейчас не имел значения. И вот, наконец, Амелия нарушила тишину. - Дамы и господа, - объявила она, - узы были сформированы, и эти двое теперь едины. Для меня большая честь и удовольствие впервые представить вам Гарри и Флер Поттер!. - В ответ на это объявление раздались возгласы и свист, даже когда она тихим тоном добавила: - Продолжайте. Выражение лица Флер прояснилось по ее подсказке, и даже когда Гарри вспомнил, что будет дальше, ее улыбка вышла ослепительной. Он не мог удержаться от того, чтобы не повторить ее, когда наклонился к ней, и когда их губы соприкоснулись, он обхватил ее руками. Он никогда не узнает, сколько длился этот поцелуй, потому что он как ему казалось продолжался целую вечность, но все равно был слишком коротким. Гости все еще аплодировали, когда они, наконец, отстранились друг от друга, но прежде чем Гарри успел протянуть Флер руку, Амелия положила руку на плечо каждого из них, чтобы остановить их. Он вопросительно посмотрел на нее, но она лишь улыбнулась и подмигнула ему. - Да будет известно, - провозгласила она, почти мгновенно заставив толпу замолчать, - что этот союз был благословлен самой Магией, и я тому свидетель. Такая золотая аура, какую мы видели сегодня, встречается очень редко. Этот союз избран Магией, и я думаю, можно с уверенностью сказать, что у них будет прекрасная совместная жизнь. Снова раздались бурные аплодисменты, и Гарри обменялся взглядом с Флер. Он не понял что это значит конкретно для него и Флер, но знал, что это очень важно. Надо будет спросить об этом позже; он был уверен, что Себастьян знает, а если нет, то можно спросить у Гермионы. Он не сомневался, что к этому времени она уже прочитала все о магических брачных обычаях... - Ну что, mon amour? - улыбнулась Флер. Гарри кивнул и, улыбнувшись, повел ее с поляны в их новую совместную жизнь.