Драконье лето

На следующий день небо прояснело настолько, что ни облачка не осталось. Следы дождя легко было перепутать с росой. Разумных вранов во всём здании не остались, только граили обыкновенные. Зои отправилась совершать панихиду на скромное захоронение из четырёх могил. Лисса увязалась следом. Оставаться в полуразрушенной башне, в любой момент ожидая возвращения врано-грифонов, ей было немного неуютно, да и на свежем воздухе после душной комнаты в подвалах побыть хотелось. А воздух после вчерашнего ливня был весьма свежим, хоть и от пролившейся с неба воды практически не осталось следов. Найти небольшое захоронение тоже не составило проблем, во всяком случае, для Зои — сама Лисса бы блуждала наугад или шла расходящейся спиралью, жрица Тьмы же явно вычислила могилы по каким-то приметам. Ну, или сама Тьма подсказывала. Пока Зои творила панихиду, зажгя свою масляную лампу перед надгробиями, хоррианка стояла рядом. В могилах покоились незнакомая ей семья — владелец особняка с женой, две дочери и тот самый брех под отдельным памятничком. Чувствовалось легчайшее ощущение безвозвратной потери. В Клане они тоже случались, но дуэт главы Медицинского обеспечения Арроны и магистра Скоура возвращал к жизни почти всех. Почти… на памяти Лиссы было две безвозвратных потери — в одном случае сильное повреждение мозга, которое не удалось восстановить даже приложением всех возможных сил и таланта, во втором — слишком много времени прошло после биологической смерти тела. А здесь… Хозяин замка погиб просто по нелепой случайности, а вот остальные трое… Одна Тьма знает, как окончился их жизненный путь. Когда ритуал был закончен, Лисса спросила: — Теперь что сделаем? Летим дальше, или попробуем поискать здесь какие-то тайники? Может, враны тут всё и выгребли, но… не нашли же они кулон в колодце, просто никак не спрятанный? Может, какие-то реликвии прошлых лет остались, или просто вещи, которые могут пригодиться? Зои, крутя головой и наслаждаясь погодой, довольная проведённым обрядом, села у могилки того самого бреха, рядом с хозяйской. Лисса тоже чувствовала умиротворение и комфорт, каких не ожидаешь от запущенного кладбища. — В этом твоя воля, я помогу в любом случае. Если лететь, можно отправиться к Велдре, чтобы переночевать в комфорте и нанять до Аламара лодку по Норге, а можно не делать крюк и лететь к реке напрямую, останавливаясь по деревням и в лесах. Если оставаться искать, мы ещё не осмотрели верхние этажи башни. — Знаешь, я тут подумала… давай попробуем совместить одно с другим. В том смысле, что примерно час потратим на поиски, а дальше вылетаем вдоль реки. Думаю, что если уж Судьба решит нам что-то полезное или просто интересное подкинуть — то за этот час направит наши поиски в нужном направлении, а если нет — значит, не судьба. И не такое уж значение в нашем пути имеет этот час, заночевать сейчас можно действительно хоть в каком-нибудь селении, хоть прямо на берегу. — К тому же, можно найти многое, что иначе бы пропустили, — Зои, зовя за собой Лиссу, взлетела на балкон и через верхний этаж, сумеречный даже утром, вошла в комнату под островерхим куполом башни. Он был дыряв, сюда солнце хотя бы могло пробраться, но дыры эти были слишком мелкими, чтобы влететь в них дракону. Пол чердака напрочь снёс старый взрыв или пожар, оставив только обгорелые доски у стен, но, взлетая ненадолго для осмотра, Лисса заметила на верхнем уровне сундук, покрытый копотью. Маленькие враны, дневавшие под крышей, всполошились. Большая их часть, заставляя свет рябить, вылетела через дыры, но четверо из них увеличились в размерах. — Вор-ры вер-рнулись за чужим сокр-ровищем? — Гаспар первым их них взвёл арбалет. — Я говор-рил, что гостепр-риимство не для вас! Лисса не стала дожидаться, пока вран возьмет арбалет наизготовку, а опустилась ниже, к ближайшему целому перекрытию. Не стоило нервировать четверых вооружённых, пусть и арбалетами, готовых к защите своего имущества, противников. — На чужое не претендуем! Вы обозначили, что это ваше, и я не в претензии! — громко ответила Лисса. Особой жалости, что ценности находятся под охраной, не было. Лисса вообще придерживалась мнения, что жадность — это плохо, а брать чужое — ещё хуже. Особенно если это чужое охраняется хозяевами. Улетая из негостеприимных башен, Зои сетовала сама на себя: — Надо было сообразить, что это оборотни… Кто ещё так поносит цивилизацию? — Я, между прочим, тоже из оборотней, — напомнила Лисса. Зои об этом пока не знала, хотя они активно общались еще до совместного путешествия, — Но я же не ругаю цивилизацию и вообще прогресс. Или скажешь, что у меня случай особый? — В кого оборотень? — Зои на миг повернула голову к Лиссе, будто по её внешности можно было догадаться. — Если в другое разумное существо, то порядок мыслей у тебя тот же, что у драконов. Разумные существа друг от друга отличаются меньше, чем животные. — В кого? Ну, знаешь, это сложный вопрос! Три облика у меня — человеческий, вот этот и ходящий на четырех лапах дракон размером с лошадь или дила. И все эти облики — мои, они равны, и какого-то «основного» у меня нет. Вот родители Лиссы были оборотнями. Мать велнарка — бескрылая мохнатая драконесса — способная превращаться в человека, и отец, рожденный человеком, но имеющий возможность превращаться в дракона. Сама Лисса и её брат Сияр были способностью к оборотничеству наделены с рождения, и потому не выделяли какого-то исходного облика — им было одинаково комфортно в любом. По ситуации они выбирали облик под стать облику окружающих, чтобы не выбиваться из компании. — Говорят, наши предки были крупнее, чем мы сейчас, это археологические находки подтверждают, например, оружие в святилищах антов, — Зои вернула нос по полёту, стараясь сменить тему. — Даже крупнее дила. Но почему-то выжившие дарканцы одного роста с нами. Значит, те находки были из ещё более древней эры, больше, чем девятьсот лет назад? Лисса не была готова к столь серьезному разговору, и тому были причины. Во-первых, она действительно очень мало знала об истории Харадола. Разве что новейшую историю, и то не всю. А во-вторых… очень многое, оставшееся в Клане от прежних времен, было рассчитано именно под ходящего на всех четырёх лапах дракона. Причем немного больших размеров, которые были у четырехлапого воплощения хоррианки. Но и она была ещё молодой, стройной и гибкой, старшие соклановцы всё-таки были покрупнее. — Девятьсот лет — с одной стороны, это срок, с другой же… полсотни поколений, грубо говоря. Да, за это время действительно много всякого может произойти. Но такой разговор просто так, без подготовки, вести смысла нет. Надо разбираться в истории, в фактах. Давай лучше попробуем прикинуть, где будем на ночлег устраиваться? При нашей скорости — будем ли мы до заката недалеко от какой-нибудь деревни, или устраиваться нам на берегу? — Два раза нужно будет ночевать под открытым небом. Потом появятся поселения, всё более и более крупные, — Зои часто глядела вниз, выслеживая зверя, так как вчера поесть так и не удалось. Под вечер, вымотанные полётом, девушки добрались до Норги — река была здесь ещё не слишком широкой, поэтому её воды выглядели тёмно-зелёными от тени и отражений зарослей по берегам. Там селились и птицы, и крупные звери, а вот мелочи вроде затайцев, которые бы как раз пошли на ужин, не получилось выследить, не говоря уже о том, чтобы поймать или просто убить. Лисса этому не расстраивалась, у нее были «сухие пайки» на случай путешествий, и поделиться со спутницей она считала нормой. Драконицы приземлились на пляже, небольшом, со следами лап животных, приходивших сюда на водопой. Но даже если сесть в засаду и подстрелить на ужин какую-нибудь дичь, то возиться с обработкой мяса было долго, а бросить почти всю тушу, вырезав лишь несколько наиболее вкусных кусков, уже было сродни браконьерству. Да и Зои наверняка бы не одобрила. — Давай сходим наберём веток, — предложила хоррианка, — Гроза вроде прошла стороной от этого места, здесь наверняка найдутся сухие дрова. А затем можно и поужинать, у меня есть несколько сухих пайков, они хорошо запакованы, не портятся по полгода и даже больше. Или предпочтешь всё-таки попробовать поохотиться? — Разделим обязанности. Я в охоте опытнее, готовь лагерь. А в этом укромном и бездраконном месте было уютнее, чем в крепости вранов. Лисса обустроила костёр срубом из веточек, Зои наловила длинноухих зверьков, и вскоре запах затайчаиины прибавился к запахам пепла и сосновой смолы. Наконец можно было дать отдохнуть крыльям и лапам. Освежёванные тушки, насаженные на пару ивовых прутьев каждый, курились паром и капали на песок ароматным мясным соком. Зои, оказавшаяся действительно неплохой охотницей, и при себе имела кое-какие специи, и в растущих в лесу травах разбиралась, так что мясо ожидалось вовсе не пресным, ведь перед установкой на «рогатки» у костерка было правильно подготовлено с помощью тех самых специй и трав. Драконицы сидели на лежанках из лапника, которые Лисса подготовила как постели на ночь. Солнце едва коснулось верхушек деревьев, и Лисса решила использовать выпавшие свободные минуты с толком. — Пожалуй, я сейчас искупаюсь. Мясу всё равно ещё не меньше четверти часа жариться, а вода, как мне кажется, за день хорошо прогрелась. Поднявшись с лежанки, серая драконица подошла к воде и начала осторожно, медленно в неё входить. Весь пляж был истоптан следами животных, приходивших на водопой, а это значило, что место сравнительно безопасное. Да, часто у таких водопоев заводятся водные хищники, но и Лисса вовсе не утонченная барышня. Вода приятно охлаждала лодыжки, пальцы неглубоко проваливались в промытый течением песок, в установившемся безветрии было слышно как стрекочут в траве какие-то насекомые, а у зарослей камышей у противоположного берега плещет рыба. Ощущения заметно отличались от купания в море — там была полная свобода, огромное открытое пространство, а здесь — уютный, небольшой затон. Когда Лисса зашла в воду до середины бедра — вода уже не казалась ей такой холодной. Хоррианка, любившая водные процедуры практически во всех видах, продолжала неторопливо заходить в воду, пока глубина не позволила плыть. Нырнув и вынырнув, Лисса несколькими уверенными гребками отплыла от берега ещё немного и, повернувшись к берегу, крикнула: — Зои, давай тоже искупайся! Вода просто изумительная! Она опустилась на все четыре лапы и входила в реку, ложась на воду торсом и сразу отталкиваясь от дна, скользя вплавь. Если в воздухе Зои опережала Лиссу, в воде всё наоборот: и от меньшей приспособленности птичьих задних к гребле, и в целом от меньшей тренированности нашаранки. Но отставать от подруги она не собиралась, поровнялась с ней на середине речки, где можно было зависнуть, расправив крылья для лучшей плавучести, между постепенно темневшими голубизной сверху и зеленью снизу. Булькали и высовывали головы рыбы, хватая разбегавшихся водомерок, а в кустах по обе стороны трещание дневных насекомых начал сменять глухой, словно бумажный, звон ночных. Эти природные звуки только сильнее подчёркивали отсутствие звуков цивилизации, воспринимались частью молчания и создавали ощущение тишины. Только сейчас Лиссе стало понятно, что в целом дне полёта отсюда нет разумных, кроме неё и Зои. Ради подобного ощущения свободы Лисса любила заплывать подальше и нырять поглубже — на островах Шагерни мало оставалось неосвоенных уголков, где тебя могут оставить в покое или хотя бы не глазеть. А друзей, с кем не жадно разделить эту свободу, ещё меньше. И Зои постепенно становилась одной из таких. Лисса была вовсе не против появления такой дружеской связи — наоборот, только за. Приятелей у неё было довольно много, а иначе и быть не могло — в Клане был вполне здоровый «психологический климат», и вообще, «дружить против кого-то» было совершенно не принято, вся молодь была одной большой дружной компанией, разве что с разделением по возрастам. Ну а как иначе — наиболее старшие представители молодого поколения, даже брат Лиссы, уже завели не только постоянных партнеров (а не временных, с целью «несколько ночей покувыркаться, получить удовольствие и опыт»), но даже и детей. Юркая чешуйчатая самочка, ради скорости сложив крылья, подплыла к пушистой, описала вокруг неё полукруг: — Поплыли к тому берегу! Сначала Лисса собиралась предложить плыть не просто так, а наперегонки, но быстро сообразила, что шерсть на теле и перьевые крылья будут слишком сильно тормозить Зои, так что предложение было сделано именно как совместная прогулка, а не соревнование. — Недалеко только, за костром тоже следить надо, — Зои и в самом деле часто бросала взгляды на лагерь, не умела она полностью расслабляться. — К северу от Норги лес Балсунир, самое дикое место Нашара. Через него даже на кораблях летать остерегаются. Говорят, там даже филемоны живут, лесной народ, который следит за природным порядком. А у нас костёр бесхозный… — Но долго Зои не ворчала, так как природное безмолвие действовало и на неё. Не хотелось осквернять спокойствие этого места. Вновь заговорила Зои только в обратном заплыве: — Если Тьма меня с тобой направила, вряд ли всё так просто. Твой предок мог и выжить. И сам Аламар… Не простое место. Единственное, где удалось принести в жертву нава. Внемировые пришельцы просто не даются даже в бою, а там нужно было пленить… — Не думаю, что дедушка в этом поучаствовал, — Лисса нащупала задними песчаное дно и начала уже не выплывать, а выходить из воды, — Но вообще ты права, я слышала, что там, где случались какие-то серьезные события, заметно менялась сама ткань мироздания. Те же жертвоприношения взять… опять же, может так случиться, что деду каким-то образом перепала часть этого нава, может, он даже этого сам не понял. И эта часть сделала ритуал, что он затеял тогда, более реальным… и менее предсказуемым. — Да, жертву принесли в первые годы Нашара… если не раньше, — Зои расправила крылья у костра, высушиваясь, и перевернула шашлык. — Точнее нужно спросить у местных историков. И по энергетике места проверить. — Полагаю, что если бы в жертву принесли обычного разумного, то там бы через сороковник уже все выветрилось, — Лиссе с водой было проще, но ненамного — грива была густая, а кисточка на хвосте — длинная и пушистая, и приходилось их буквально отжимать. — А от нава всяческие остаточные эманации могли не развеяться и до нынешнего дня. Особенно если там какая-то… как же Харру говорил… материальная составляющая, вроде бы… осталась. Кровь, например, в землю впиталась, или части тела где-то были закопаны… — Мёртвые навы кристаллизируются. Кристаллическая решётка — максимально упорядоченная материя, а смерть нава это смерть Хаоса, ведь из Хаоса между мирами эти существа и приходят. Выжав воду из гривы и кисточки и слушая ответ жрицы, хоррианка пододвинула к костру ещё пару поленьев, но подкидывать пока не стала. Мясу требовалось «дойти» на сравнительно небольшом жаре, если его прибавить — оно безнадежно подгорело бы. Прибавить жару можно было только после того, как тушки здешних длинноухих зверьков полностью пропекутся, а до этого момента следовало ещё подождать. — Ну не превращаются же они в единый кристалл, — пожала плечами Лисса, — Капли крови, например, впитавшиеся в землю, вряд ли в момент смерти нава сползутся в единый объем, чтобы стать одним кристаллом. А кровь нава можно делить на небольшие объемы, слышала, что в Нашаре когда-то давно наравне с душами ходили как валюта флаконы с кровью одного нава, которого некоторые даже богом считали, кровавым… После необходимого времени Зои первая попробовала поджаренную добычу: — Без соли не то, но тебе, наверное, понравится. Слышала, что приморские жители не солят еду, потому что одним воздухом просолились. Лисса кивком дала знать, что Зои почти угадала: — Да, мы еду не солим, но не потому, что сами просолились, а потому, что в нашей еде и так достаточно соли. Ведь она есть во всех морепродуктах. Наш пищеблок раз в семь-девять дней готовит «рыбацкий суп» — мелкая рыба, устрицы, некоторые съедобные водоросли… и ни на коготь соли. Все знают, что такой суп — еда бедных рыбаков, сварен он из того, что эти рыбаки не продали на рынке и в дополнение на берегу ранним утром насобирали, но едят с аппетитом, получается вкусно. — Для нас супы это экзотика… Мясо выходит разжиженное, — Зои оторвала ещё один кусок шашлыка зубищами. Постепенно небо тускнело, и костёр затухал даже после подложенных дров, точки звёзд перестали прятаться. Лисса уже задремала в спальном мешке, когда через фьюти ночных птиц прорезался неуместный в лесу детский плач. Сторожившая костёр Зои взяла из него горящую ветку и отправилась посмотреть, что происходит, но из темноты леса леса на неё прыгнул раскабанелая тварь с жёлтозубой, воняющей падалью пастью на барсучьей морде. Зверь свалил Зои с ног, та ткнула его в демонически-красный глаз веткой. Завизжав как капризное дитя, зверюга упрыгала в заросли к ещё одной, более крупной, но теперь ни одна не осмеливалась подходить. — Бравы! — Зои, вставая, махнула в их сторону факелом, а те убежали во тьму. — Так эти хищники называются. Столь невинные звуки издаёт этот урод… Лисса ещё не выбралась полностью из спальника, лишь высунулась по пояс, но в её лапах уже был карабин. Драконица сама не поняла, как успела его воплотить, а пальцы уже снимали оружие с предохранителя и взводили курок. — Вот так тварь! Если бы в мою смену плакать начала — я бы точно не удержалась и пошла проверять! И ведь стоят, не уходят… будто выжидают, — не выпуская карабин из лап, Лисса выбралась из спальника. — Не знаешь, они по одной ходят? Или как сейчас, по двое? Ну, если мы их обоих… того… то не явится ли к ним подмога? Какого-то отторжения мысль убить ночных хищников не вызывала. Хоть Лисса и проснулась буквально только что, но ум уже работал… и вполне однозначно говорил о том, что голос в виде плача вырабатывался исключительно для охоты на разумных, которые не могут бросить детеныша в беде. Умная тварь, не отнять — умная. И очень опасная. Убивать животных Лиссе уже доводилось — после того, как Сияр с Яруней прибыл в Клан из Нашара и рассказал о своих приключениях без утайки, разве что не упоминая, сколько раз и в каких позах радовался жизни с избранницей, Асвер и Арвера всерьёз задумались о воспитании в дочери характера, который поможет выжить в достаточно опасной среде. Поэтому охота стала для хоррианки вполне нормальным занятием, не вызывающим неприятия. Сейчас же требовалось разобраться с очень умной и очень опасной тварью… двумя, вернее, но Лисса несколько опасалась «поднять» всю стаю, если она, конечно, действительно есть. — Не знаю. Поэтому спим по-очереди, — Зои вернула палку в костёр.