***
«Расскажите мне о вашем отце», — спросил доктор примерно через тридцать минут после начала сеанса. Кая некоторое время молчал, глядя на держатель для ручек на столе доктора. Эта тема была для него очень чувствительной, и он никогда о ней не говорил, даже с матерью. Убежденный, что он должен пройти каждый этап своего пути к исцелению с мужеством, он глубоко вздохнул, подбирая правильные слова, чтобы выразить свои мысли, и рассказал доктору Дерье о тех воспоминаниях и ранах, которые он хранил в себе. Делая заметки, психолог внимательно слушала, задавала вопросы и побуждала его продолжать. Она заметила, что он говорил спокойно и отстраненно, как будто рассказывал факты, не испытывая при этом настоящих эмоций. Но, тем не менее, она ясно видела, что эта тема была для него особенно болезненной, и попыталась объяснить ему, что нормально чувствовать боль из-за того, что произошло с его отцом, и что это не является ни проблемой, ни слабостью. Затем она попыталась направить его, чтобы он сам смог понять, как это оставление повлияло на него во взрослом возрасте. «Кая, вы упомянули гнев и ревность, которые иногда возникают, угрожая вашим отношениям с женой», — начала она мягко. «Как вы думаете, может ли быть связь между этими чувствами и оставлением вашего отца?» Кая на мгновение замолчал, его глаза были устремлены на невидимую точку перед ним. Он никогда не связывал свое прошлое с настоящими эмоциями. Психолог продолжила мягким, но твердым голосом: «Когда нас покидает родительская фигура, особенно в детстве, это может создать глубокие раны. Эти раны могут проявляться в разных формах во взрослой жизни, включая чувство неуверенности и недоверия к другим». Кая слегка нахмурился, размышляя над словами психолога. «Я… я всегда ставил барьеры между собой и другими», — начал он, его голос был окрашен эмоцией, которую он старался скрыть. «Я стараюсь контролировать свои отношения, держать определенную дистанцию, не привязываться слишком сильно, даже с самыми близкими друзьями. Я провожу с ними время, стараюсь быть рядом, слушать их, поддерживать, но держу их на определенном расстоянии, не позволяя никому увидеть, что на самом деле происходит внутри меня. Это как будто я воздвиг невидимые стены, крепость вокруг себя, чтобы защитить себя». Он замолчал, подбирая слова. «Но с Суной все было по-другому с самого начала. Она так быстро разрушила все мои барьеры, и я влюбился в нее почти мгновенно. Я признаю, что это пугало меня. Она стала человеком, о котором я заботился больше всего на свете, и с ней я больше не мог контролировать эту дистанцию, которую обычно устанавливаю». Психолог внимательно слушала, делая заметки в своем блокноте. «Вы чувствовали себя уязвимым с Суной», — мягко заметила она. «Эта уязвимость, должно быть, была трудна для принятия, особенно для человека, который старается контролировать свои чувства и все аспекты своей жизни, особенно для человека, пережившего оставление в детстве. Вам не кажется?» «Вы хотите сказать, что моя ревность, мой страх потерять ее… все это может быть связано с тем, что я пережил с… Джемилем?» «Именно так», — ответила она. «Важно понимать, что эти чувства не возникают на пустом месте. У них глубокие корни, часто уходящие в прошлый опыт. Осознав это, вы можете начать работать над этими эмоциями, понимать их и справляться с ними более здоровыми способами». «Я никогда об этом не думал», — признался Кая, его глаза были устремлены вдаль. «Я никогда не связывал эти вещи. Я знаю, что боюсь потерять ее, боюсь однажды остаться без нее. И этот страх… он иногда делает меня неразумным. Я знаю, что это несправедливо по отношению к ней, но я не могу не чувствовать эту тревогу». Психолог кивнула, понимая масштаб его дилеммы. «То, что вы описываете, — это обычная реакция у тех, кто пережил детское оставление. Страх оставления может проявляться в гипербдительности во взрослых отношениях, в попытках контролировать, чтобы не пережить ту же боль снова. Но вы должны понять, что этот страх, хотя и интенсивный, не определяет, кто вы есть». Кая смотрел на нее, впитывая ее слова. «Значит, вы хотите сказать, что мои чувства к ней… они… они нереальны? Я знаю, что чувствую, и это самое реальное, что я когда-либо испытывал в своей жизни». «Я не говорю, что ваши чувства нереальны, Кая», — ответила она, улыбнувшись. «Но чувство такой близости к кому-то, такая влюбленность может сделать нас уязвимыми, и эта уязвимость иногда пугает. Это совершенно нормально». Кая и психолог продолжили исследовать эти чувства, углубляясь в закоулки его эмоций и прошлого опыта. Каждый вопрос терапевта, каждое наблюдение помогали ему немного лучше понять, как боль, которую он хранил в себе так долго, влияет на его отношения с женой, подпитывая его неуверенность и страхи. Когда сеанс закончился, он медленно встал, его тело было тяжелым, а ум был сбит с толку. Сеанс был очень трудным. Он чувствовал усталость, эмоциональное истощение. Говорить об отце, о чем он всегда избегал, открыло старую и болезненную рану, и говорить о своих отношениях с Суной было не легче. Когда он ехал домой, улицы проходили мимо, не привлекая его внимания. Эмоциональная усталость давила на его веки, и он чувствовал себя подавленным волной печали, которую он больше не мог сдерживать. Остановившись на красный свет, он разрыдался, сдерживая слезы. Рыдания сотрясали его плечи, и он наконец позволил себе плакать, один в относительной безопасности своей машины. Прибыв домой, Кая сразу направился в спальню. Его голова была полна эхом сеанса, чувствами, которые он раскопал, и слезами, которые он пролил. Теперь он искал утешения, чего-то ощутимого и немедленного, что могло бы успокоить внутреннюю бурю, которую он чувствовал. Ему нужна была она.***
Дорогой дневник, Извини, что не рассказала тебе о своем дне вчера, но я не смогла этого сделать, потому что моя третья сессия с психиатром была очень эмоционально изматывающей. Мы продолжили исследовать деликатные темы, связанные с моей семьей, особенно моими отношениями с отцом и матерью. Каждая сессия, кажется, открывает новые слои зарытых воспоминаний и чувств, и в конце каждой сессии я чувствую глубокую уязвимость. Я также задала психологу конкретный вопрос. Я прочитала на странице известного психолога в Facebook, что люди, выросшие в токсичной среде и имевшие трудные отношения с родителями, склонны к трудностям в принятии стабильных и здоровых отношений в будущем. Согласно этому специалисту, люди, испытавшие трудные отношения с родителями или в семье, могут подсознательно саботировать позитивные и здоровые отношения в будущем. Эта тенденция исходит из того, что они настолько привыкли к конфликтным или хаотичным динамикам, которые они пережили, что им трудно принимать и поддерживать отношения, в которых присутствуют поддержка, любовь и стабильность. Они могут чувствовать себя некомфортно или даже угрожаемо из-за доброты и постоянства заботливых людей вокруг них, просто потому, что они не знакомы с таким поведением. Таким образом, их инстинкт может заключаться в том, чтобы отвергать или дистанцироваться от этих здоровых отношений, подсознательно полагая, что они не аутентичны или что они слишком хороши, чтобы быть правдой, или слишком хороши, чтобы долго длиться. Поэтому я спросила у Дериа Оджам, думает ли она, что мои собственные семейные переживания могут действительно играть роль в моих отношениях с Кая. Она предложила мне подумать над этим вопросом самой и дать ей ответ, когда наступит подходящее время и она спросит меня. На этот раз я выбрала пойти одна, особенно поскольку сессия проходила во время рабочего времени Кая, и он уважал мое желание. Однако, когда я вышла, я обнаружила его ждущим меня в приемной, явно обеспокоенного, но также решительного поддержать меня. Его жест глубоко тронул меня, показав, насколько он заботится обо мне и моем благополучии. Сегодня у Кая также сессия с психологом. Это его вторая сессия. Он не много говорил о первой, и я не хотела настаивать, уважая его пространство и его границы. Он также предпочел, чтобы я не сопровождала его. Я надеюсь, что он чувствует себя комфортно и также находит поддержку в этом процессе. Но я доверяю Дериа Оджам. Мои занятия йогой также идут очень хорошо. Я действительно начинаю привыкать к этому и наслаждаться каждым моментом. Движения становятся более естественными, и я чувствую себя все более комфортно с различными позами. То, что начиналось как физическое испытание, теперь превращается в настоящее удовольствие. Каждая сессия позволяет мне расслабиться, снять накопившееся напряжение и сосредоточиться на себе. Я рада видеть пользу от этой практики для моего общего благополучия, и она дает мне чувство спокойствия и равновесия, которое я никогда раньше не испытывала. Я также обеспокоена другим вопросом, который мучает меня уже некоторое время: я действительно хочу найти свой профессиональный путь и стать независимой. Эта потребность работать, зарабатывать собственные деньги и начинать карьеру становится все более настоятельной. Я обсудила это желание с Кая, который посоветовал мне уделить время тщательному обдумыванию того, чем я хочу заниматься. Он успокоил меня, сказав, что мне не нужно торопиться и что важно обнаружить, что мне действительно нравится. Его поддержка приносит мне утешение, но, несмотря на его советы, я чувствую внутреннюю необходимость двигаться вперед быстро. Проблема в том, что я все еще не уверена, чем именно я хотела бы заниматься. Эта неуверенность подталкивает меня искать решения, сражаясь с напряжением от отсутствия ясного направления. У меня только аттестат о среднем образовании, что недостаточно для начала карьеры. Однако я приобрела дополнительные навыки: я свободно говорю по-французски и по-английски, и прошла различные курсы, такие как игра на пианино и музыкальная теория. Я также занималась выпечкой и шитьем, потому что мой отец хотел подготовить меня к роли хорошей хозяйки, так как, по его мнению, это все, что должна делать женщина. Но ничего из этого не кажется подходящим для того, чем я хотела бы заниматься. Наконец, выпечка остается вариантом. Это была мечта моего детства. Но я представляла себе свою собственную кухню, где могла бы создавать уникальные торты. Может быть, я наконец смогу серьезно рассмотреть этот путь, рассматривая карьеру в выпечке. Ну, я не знаю. Я не очень уверена. Посмотрим. Может быть, я…***
Кая распахнул дверь спальни, оглядываясь в поисках жены. Он не хотел, чтобы она сопровождала его к психологу, предпочитая идти одному. Но сейчас он нуждался в ней, как в воздухе. Ему были нужны её глаза, которые теперь смотрят на него с нежностью, её руки, её ласковое прикосновение, её запах, её губы… Суна сидела на краю кровати, записывая что-то в дневник, ожидая его возвращения. Увидев его, она встала и сделала шаг к нему. Он подошёл ближе и, не говоря ни слова, обнял её, зарыв лицо в её шею и вдыхая её успокаивающий запах. Она не задавала вопросов, просто обняла его, её тепло и прикосновение мгновенно принесли покой его измученному сердцу. Она почувствовала, как его напряжённые мышцы немного расслабляются у неё на руках, и старалась передать всё необходимое утешение нежностью своих объятий. Он немного ослабил хватку и отодвинулся, чтобы взглянуть ей в глаза, в которых выражались tenderness и понимание, согревающее его сердце. Потребность в её губах была столь настоятельной, но он постарался поцеловать её медленно, как будто пытался раствориться в спокойствии её объятий. Его губы коснулись её губ с бесконечной нежностью, его поцелуи были медленными, прерывистыми, наполненными хрупкостью его эмоционального состояния, каждый поцелуй — тихий шёпот утешения и tenderness. Суна закрыла глаза, наслаждаясь каждым мгновением этого интимного контакта, её сердце забилось быстрее с каждым прикосновением его губ. Чувствуя его тревогу, она нежно погладила его волосы, стараясь предложить ему то утешение, которое он нуждался. Их дыхания совпали. В этот момент слова были не нужны; физическая и эмоциональная связь была всем, что им нужно. Затем поцелуи стали более настойчивыми, более страстными. Первоначальная нежность превратилась в тихую страсть, подавленную неотложность, которая проявлялась в том, как он прижимал свои губы к её губам. Его язык проник в рот Суна, исследуя его с нарастающей интенсивностью, пытаясь запечатлеть все эмоции, бурлящие внутри него. Его поцелуи теперь были насыщены ощутимой интенсивностью, отражая глубину его потребности в ней и его желание освободиться от тяжести чувств, которые он носил внутри себя. Суна откликнулась на эту нарастающую интенсивность, её собственные губы двигались в гармонии с его, способствуя этой страстной танце. Кая притянул её к себе, его руки обняли её с нежной силой, как будто он хотел слиться с ней и никогда не расставаться. Он крепко обнял её, каждый мускул его тела сжимался, чтобы выразить настойчивость и глубину своих чувств. Суна почувствовала интенсивное тепло, расползающееся по ней, её ощущения усиливались настойчивостью и страстью Каи. Она была поймана между удивлением и желанием, её чувства были насторожены, каждое прикосновение его губ к её коже пробуждало интенсивные ощущения внутри неё. Когда он продолжал её целовать, он уже не мог сдерживать пыл своих эмоций. Его поцелуи стали ещё более пылкими, каждое прикосновение его губ к её губам было пропитано поглощающе страстью. Его язык играл в рту возлюбленной с страстной интенсивностью, исследуя каждый уголок и трещину с нетерпеливым усердием. Суна попыталась немного отодвинуться, задыхаясь, и шепотом спросила: «Тебе хорошо?» Но прежде чем она получила ответ, Кая снова притянул её к себе. Закрыв глаза, он приложил лоб к её лбу, его губы коснулись её губ с нежностью, смешанной с неотложностью. В почти незаметном дыхании он шепотом произнёс хриплым голосом, который выдавал его желание: «Ш-ш-ш… просто поцелуй меня.» Его сердце колотилось неистово, отражая интенсивность его эмоций, а глаза горели жгучей страстью, которую он больше не мог сдерживать, и это снова смущало её. Поцелуи следовали один за другим с новой интенсивностью, каждый контакт был наполнен всей болью и разочарованием его партнёра. Суна, с смесью удивления и эмоций в глазах, дрожала от ощутимого желания в голосе Каи. Она позволила себя вести его страстью, её руки терялись в его волосах, а её объятия становились всё крепче. Она прижимала своё тело к его, пытаясь закрыть любое пространство между ними, желая чувствовать его тело крепким у себя на груди. Кая почувствовал, как пылающее желание охватило его, поглощающее пламя, которое проникло в каждую клеточку его существа. Его потребность в ней пульсировала в его венах и заставила его дыхание учащаться. Каждое прикосновение её мягкой кожи и каждое движение её тела против его усиливало это желание. Он медленно двигал губами вдоль челюсти Суна, каждое прикосновение его губ было пронизано почти отчаянной нежностью. Он позволил своим губам коснуться её подбородка, прежде чем осторожно спуститься к изгибу её шеи. Там он оставил более ленивые поцелуи, исследуя каждый дюйм её кожи с молчаливым преданностью. Интенсивное тепло распространилось по ней, смешиваясь с удивлением и желанием. Прикосновение тёплых губ Каи, скользящих по изгибу её шеи, заставило её содрогнуться, и она почувствовала, как её собственное сердце забилось быстрее. Она была и нервной, и возбужденной, её чувства были обострены. Она закрыла глаза, сосредоточившись на ощущениях, позволяя своему телу инстинктивно реагировать на каждое прикосновение. Кая закрывал обе свои руки на боковых частях, расположенных внизу футболки Суна, продолжая путь, который он провёл своими губами к её плечу. В этот момент всё его существо кричало о необходимости почувствовать её ещё ближе, полностью обладать ею, объединиться с ней в совершенном союзе тела и души. Но он знал, что должен остановиться. Он знал это с самого начала, но не мог остановиться. Он боролся с собой, не желая торопить события. Его мысли крутились и мучили его. Он хотел её горячо, сейчас, здесь и сейчас. Каждая часть его горела от желания, но он знал, что должен сопротивляться. Он не просто хотел удовлетворить своё собственное желание с готовой женой. Он хотел большего. Он хотел, чтобы она почувствовала ту же страсть, чтобы хотела его с такой же интенсивностью и настоятельностью. Он хотел связи, где их взаимное желание воспламенялось бы, где его собственные желания были бы удовлетворены таким же горящим желанием с её стороны. Он хотел чувствовать, как Суна дрожит под его ласками, слышать, как её дыхание учащается, когда он приближается, видеть, как огонь желания загорается в её глазах. Он хотел, чтобы она требовала его, чтобы позвала его к себе с такой же настоятельностью, как и его собственное желание. Каждая клеточка его существа кричала о ней, но он знал, что должен подождать. Суна почувствовала, как его беспокойные поцелуи внезапно прекратились, затем, тяжело дыша, он медленно приложил лоб к её плечу, пытаясь контролировать эмоции, которые его переполняли. Он остался в таком положении на мгновение, его плечи дрожали от глубоких, прерывистых вдохов. Он пытался удержаться на тепле Суна и успокаивающем запахе её кожи, чтобы найти хоть какое-то спокойствие. Суна, всё ещё в объятиях, пыталась облегчить его беспокойство нежными поглаживаниями его спины, её дыхание постепенно возвращалось в норму в ритме с его. Наконец, его дыхание стало более ровным, он отпустил ткань помятой футболки и шепотом, полным душевной искренности, произнёс: «Простите.» Его голос был полон уязвимости и сожаления, раскрывая интенсивность чувств, которые его охватили. Он немного отстранился от объятий, посмотрев на неё, надеясь, что она поймёт глубину его эмоций. Суна немедленно ответила, её руки нежно лежали на его лице, её большие пальцы проводили успокаивающие круги по его щекам. «Всё в порядке, — прошептала она, её голос был мягким и утешительным. — Тебе не нужно извиняться.» Она вновь обняла его, окутывая его защитным объятием. Её губы коснулись его виска, оставив там нежный поцелуй. Кая почувствовал, как его плечи расслабились, когда тепло её тела, прижатого к его, постепенно облегчило ту тревогу, которая его мучила. Руки Суны скользили по его спине, её жесты были полны сострадания и понимания. «Ты в порядке, — сказала она между двумя нежными поцелуями. Молодая женщина чувствовала, через что проходит её муж. Погружение в глубины прошлого могло быть болезненным и подавляющим испытанием. После своих собственных сеансов терапии она часто обнаруживала себя, застрявшую в воспоминаниях на часы, переживая каждый момент с тревожной и болезненной ясностью. «Это позади тебя.» На её слова Кая почувствовал смесь облегчения и утешения. Суна казалась понимающей его смятение, не требуя от него слов. Её слова и жесты передавали такую эмпатию, что ему казалось, что она могла прочитать его мысли и полностью понять, что его беспокоит и что ему нужно. Это молчаливое понимание было бесценным утешением, предоставляющим ему глубокую и искреннюю поддержку, превосходящую слова и объяснения. «Ты в порядке, — прошептала она ему в ухо. — И ты не один.» Кая зажмурился, слёзы грозили пролиться, но он сдержал их и сделал глубокий вдох. Отстранившись немного, он посмотрел на неё. Суна нежно подняла руку, чтобы убрать непослушный локон с его лица с бесконечной нежностью, её пальцы ласкали его волосы. Она коснулась его губ лёгким поцелуем и тихо прошептала: «Всё будет хорошо. Я с тобой.»***
На следующий день, днём, Суна получила сообщение от Каи. «Привет. Мы идём в спортзал, как только я освобожусь с работы. Будь готова.» «Не сегодня. Я немного устала 😴 😪 .» «😢 Разве ты не хочешь немного развеселить своего мужа? Я всё ещё потрясён после сеанса с психологом 😩» «Хорошо 👍. Увидимся там?» «Отлично. Вот адрес…» Кая прислал другой адрес, отличающийся от спортзала, который он посещал раньше. Действительно, как только он приехал в Стамбул, он записался в ближайший к особняку спортзал, тот же, где занималась Асуман. После их свадьбы Суна также записалась туда, иногда ходя с одним, иногда с другим. Но этот адрес был другим. «Ты прислал правильный адрес?» «Да. Я хотел попробовать этот зал. Говорят, что он хороший.» Около времени, когда Кая закончила работу, Суна приготовилась и направилась в зал. Прибыв на место встречи, она увидела его, ожидающего её в холле с загадочной улыбкой на губах. «Готова к тренировке?» — спросил он, нежно взяв её за руку. «Готова!» — ответила она. Кая повёл её внутрь здания, по лестнице до более высокого этажа. Когда они направились к тому, что она подумала, что это спортзал, они вдруг свернули в другой коридор. Суна, заинтригованная, последовала за Каей, пока они не достигли двери с надписью «Студия танцев». У входа их встречала профессиональная танцевальная инструктор, Мелисса, с тёплой улыбкой. «Здравствуйте, Суна. Я Мелисса, и сегодня у меня честь провести для вас частный урок танцев,» — сказала она. Суна посмотрела на Каю, его глаза сверкающие от удивления и благодарности. «Кая, это невероятно! Я вообще не ожидала этого.» «Ты говорила, что мечтаешь танцевать,» — мягко ответил он. «Я подумал, что настало время осуществить эту мечту. Мелисса — одна из самых талантливых танцоров и преподавателей в Турции. Наслаждайся каждым моментом.» Мелисса начала урок осторожно, руководя Суной в изучении базовых движений и обучая её некоторым продвинутым техникам. Суна немного раскачивалась сначала, но терпение и доброта преподавателя быстро успокоили её. Она позволила себе погрузиться в музыку и чувство свободы, которое давал танец. Кая наблюдал со стороны комнаты, его сердце разрывалось от гордости и любви, видя, как Суна так довольна. Каждое её движение, казалось, приближало её к мечте детства. В конце занятия Мелисса подошла к Суне с искренней улыбкой. «Суна, я должна сказать тебе кое-что. Ты действительно талантлива. Твои движения естественны и плавны. Ясно, что у тебя есть дар к танцам.» Суна, слегка запыхавшаяся, покраснела от комплимента. «Большое спасибо, Мелисса Ока. Это очень приятно слышать.» Преподаватель продолжила с ободряющим взглядом. «Я хочу, чтобы ты помнила, что не нужно отказываться от этой мечты. Танцы — это замечательный способ выразить себя, будь то для удовольствия или для чего-то более серьёзного. Не стесняйся продолжать это увлечение.» Суна кивнула, тронутые её словами. Мелисса немного замялась, прежде чем продолжить. «Правда в том, что я обычно не даю уроки любителям. То, что я сделала для тебя, было одолжением для Каи, потому что у нас есть общий друг, которого я очень люблю. Тем не менее, я действительно хотела бы, чтобы ты продолжала танцевать.» Она вынула визитку из кармана и передала её Суна. «Вот контактные данные моей коллеги, Гюль. Она отличная преподавательница и сможет помочь тебе развить свой талант. Запись на занятия в сентябре скоро начнётся. Если ты действительно хочешь заниматься этим увлечением, сейчас отличное время, чтобы записаться.» Суна взяла визитку с смесью благодарности и волнения. «Большое спасибо, Мелисса Ока.» «Пожалуйста, Суна,» — ответила она с тёплой улыбкой. Когда они вышли из комнаты, Суна, сияющая, повернулась к Кае. «Спасибо, Кая. Это было прекрасно. Ты не можешь представить, что это для меня значит.» Кая подошёл и обнял её. «Я так рад видеть твою улыбку. Ты заслуживаешь воплотить свои мечты, Суна, и я сделаю всё, чтобы это произошло.» Затем, послушав разговор с Мелиссой, он добавил: «Ты слышала, что сказала Мелисса Ока. Ты талантлива. Я уверен, что ты сделаешь чудеса.» Суна улыбнулась, тронутой поддержкой. «Она немного преувеличивает. А ещё, для меня уже поздно стремиться к этой мечте.» «Нет, она вовсе не преувеличивает,» — возразил он. «Я был там. Я видел, как ты танцуешь. Ты просто потрясающая, Суна… И нет, никогда не поздно стремиться к своей мечте.» Суна на мгновение замерла, её плечи немного съёжились. «Кая, я знаю, что ты хочешь меня поддержать, но я не так наивна. В моём возрасте уже немного поздно мечтать стать профессиональной танцовщицей. Это было бы неразумно.» Кая посмотрел на неё с нежным пониманием. «Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но ты можешь учиться танцевать для удовольствия, чтобы жить своей страстью.» Он остановился, глядя ей в глаза. «А кто знает? Может быть, однажды ты сможешь рассмотреть карьеру в этой области, даже если это будет как преподаватель танцев. Никогда не поздно превратить увлечение в что-то значимое, даже если это не совсем то, что ты изначально представляла.» Суна подумала на мгновение, её сомнения смешивались с проблеском надежды. «Я не рассматривала это с этой точки зрения. Может быть, ты прав. Я могу начать с удовольствием и посмотреть, куда это меня приведёт.» Кая одобрительно улыбнулся. «Точно. Двигайся шаг за шагом, без давления, делай это для себя и позволь возможностям открываться. Я уверен, что ты найдёшь способ сделать что-то прекрасное с этой страстью.»***
В машине Суна сидела на переднем сиденье, её телефон в руках, погружённая в исследование о танцевальных курсах, о которых говорила Мелисса. Тусклый свет от экрана освещал её лицо, и она была явно взволнована. «Кая!» — воскликнула она, её глаза сверкали. «Эта танцевальная школа и её занятия потрясающие! Посмотри на это!» Она протянула телефон к Кае, который с улыбкой наблюдал за ней, впечатлённый её энергией. На экране были фотографии танцоров в действии, яркие видео современного хореографического искусства и восторженные отзывы студентов. «Танцоры такие талантливые!» — продолжала она, её голос был полон энтузиазма. «Есть занятия для всех уровней, и даже есть мастер-классы для новичков вроде меня. Посмотри это видео с их последнего шоу! Это просто чудо!» Кая с улыбкой наблюдал за женой, не отвлекаясь от дороги. «Я вижу! Это здорово!» Она энергично кивнула, её волосы немного развевались при каждом движении. «Время занятий идеально подходит для меня, и цены вполне разумные.» Кая остановился на светофоре и повернулся к ней с улыбкой, полной нежности. «Я так рад видеть, как это тебя радует. Это именно то, что тебе нужно — следовать своей страсти.» «Так вот, послушай это!» — сказала она, её глаза сверкали от волнения. «У них есть разнообразные классы, от классического балета до уличных танцев. Есть даже занятия по современным танцам, которые я обожаю! А для новичков, таких как я, они предлагают вводные занятия, где учат основы каждого из этих стилей.» Светофор переключился на зелёный, и Кая снова поехал, пока Суна продолжала делиться своими открытиями с неугасимой энергией. Они с восторгом обсуждали различные возможности и как интегрировать эту новую страсть в их жизни. Энергия Суна была заразительной, и сам Кая чувствовал себя увлечённым положительной волной, которая, казалось, окружала его. Вернувшись домой, она продолжала исследовать с неиссякаемой энергией, открывая другие танцевальные школы и мастер-классы. Каждое новое занятие только увеличивало её волнение. Кая, развеселённый её энергией, с улыбкой наблюдал за ней. «Кая, посмотри. Есть ещё одна школа, которая предлагает танцевальные мастер-классы. Они проводят уроки по танго. Я думаю, было бы здорово, если бы мы занялись этим вместе. Что скажешь?» Кая сначала поколебался, а потом ответил с усмешкой. «Танго, да? Я не эксперт в танцах, но я готов попробовать, если тебе это нравится.» Суна вскакинула от радости. «Отлично! Это будет так весело!» Кая смотрел на неё с удивлением, его лицо освещала нежная улыбка. Впервые он увидел её с таким восторгом, искра счастья и страсти в её глазах. Она была как ребёнок в магазине конфет, открывая каждую новую школу, каждый новый курс с заразительным восторгом. Её живость была настоящим глотком свежего воздуха, и её мужу было тепло видеть свою жену такой удовлетворённой. Смотря на его восхищённый взгляд, Суна осознала интенсивность его восторга. Она повернулась к нему, немного смущённая, но всё ещё с искоркой счастья в глазах. «Извини, я немного взволнована,» — призналась она, мягко смеясь. «Это всё кажется мне таким замечательным.» Кая обнял её за талию, притянув к себе в кратком, но нежном жесте. Их тела прикоснулись, создавая мгновенную и тёплую связь. Он нежно обнял её, его руки обвили её талию, его глаза сверкали гордостью и любовью. «Я рад видеть тебя такой, Суна. Видеть твою страсть и энтузиазм — это всё, что мне было нужно. И знай, что я всегда рядом. Я хочу, чтобы ты делала всё, что хочешь, всё, о чём мечтаешь. Я буду с тобой на каждом шагу.» Суна ответила объятием, глубоко благодарная за его поддержку и encouragement. «Спасибо, Кая,» — прошептала она. Он склонился к ней и поцеловал её в губы нежным, обещающим поцелуем. «Спасибо, что показала мне всю эту страсть. Я не могу дождаться, чтобы увидеть, чего ты добьёшься,» — прошептал он ей в губы, его слова были полны тепла и искренности. Их поцелуи продолжались, заполняя пространство их привязанностью и волнением за будущее.***
Дорогой дневник, Сегодня, когда я пошла записываться на уроки танго, о которых я рассказывала тебе вчера, я была удивлена, обнаружив в окне кондитерской постер, на котором искали официантку. Кондитерская была именно такой, какой я её представляла в детских мечтах: вся в розовом, с окнами, украшенными гирляндами, и витринами, полными изысканных тортов и манящих сладостей. Когда я вошла, меня окутала мягкая и тёплая атмосфера. Интерьер был насыщен розовыми оттенками, создавая атмосферу, одновременно романтичную и уютную. Мягкий свет, исходящий от хрустальных люстр, отражался от блестящих поверхностей витрин. Сладкий аромат свежеиспечённых выпечек витал в воздухе, добавляя обонятельное измерение в эту волшебную обстановку. Стоя в этом месте, я почувствовала волну ностальгии и счастья, как будто каждая деталь была создана, чтобы исполнить детскую мечту. Я купила небольшой ассортимент сладостей: шоколадный эклер для себя, малиновый тарт, который любит Кая, лимонный тарт для Сейрана и макароны для остальной семьи. Продавщица, женщина с аккуратно собранными в пучок волосами и приветливой улыбкой, тщательно упаковала мои покупки. На кассе тёплая и восторженная молодая женщина спросила меня, всё ли мне понравилось. Когда я повернулась, чтобы уйти, я остановилась перед дверью, колеблясь. Этот постер о наборе персонала прямо здесь, рядом с танцевальным залом, был как знак судьбы. Может быть, это шанс, который нельзя упустить, способ объединить мою страсть к выпечке с возможностью работать в обстановке, которая мне действительно нравится. Я вернулась к женщине, которая меня обслуживала, и после короткого разговора выяснила, что она и есть хозяйка. Она была чрезвычайно приветлива и тёпла, и я быстро почувствовала связь между нами. Она с энтузиазмом рассказывала о своей страсти к выпечке, объясняя, как она оставила многообещающую карьеру в архитектуре, чтобы осуществить детскую мечту открыть эту кондитерскую. Её глаза сияли, когда она вспоминала моменты создания и преобразования этого места, и её энтузиазм был заразительным. Думаю, ей я тоже понравилась, потому что она предложила начать работать уже на следующий день, если это мне подойдёт. Однако я сказала, что мне нужно подумать. По дороге домой я сразу позвонила Кае, чтобы рассказать ему о записи на уроки танго и спонтанном собеседовании в кондитерской. Странно, но каждый раз, когда со мной происходит что-то новое, будь то сомнение или восторг, мой первый инстинкт — поделиться этим с ним. Я удивляюсь себе. Может быть, это потому что его реакции всегда меня успокаивают. У него всегда есть правильные слова в любой ситуации, и это утешительное чувство знать, что он рядом, чтобы выслушать и поддержать мои решения, даже самые неожиданные. Я описала кондитерскую, детали интерьера и то, как это место заставило меня почувствовать себя как в детской мечте. «Это было немного сюрреалистично, ” — заключила я. «Я действительно чувствую, что это может быть началом чего-то нового для меня. Я так взволнована и немного колеблюсь одновременно!» «Это здорово, Суна! Я очень рад за тебя. Думаю, ты права, рассматривая эту возможность. Если это делает тебя такой счастливой, попробуй. Ничто не заставит тебя оставаться там, если тебе это не понравится. Найди время, чтобы решить, что лучше для тебя, но знай, что я поддержу тебя в любых твоих решениях. У тебя есть талант и страсть, чтобы добиться успеха, и я уверен, что ты найдёшь путь, который сделает тебя счастливой.» Кая прав. Поскольку я пока не знаю точно, что хочу делать, я могу попробовать разные варианты. Именно исследуя, я найду свой путь. Возможно, эта работа официантки даже позволит мне найти место на кухне кондитерской позже. В конце концов, у меня уже есть определённый талант и диплом для этого. А в худшем случае, это будет просто ещё один пункт в моём списке дел. Я перейду к следующему. В любом случае, у меня будет работа, я буду зарабатывать свои собственные деньги, и эта перспектива сама по себе невероятно волнует меня. Я готова воспользоваться этой возможностью и посмотреть, куда она меня приведёт.