Предостережение

- Но в чем-то парочка родственников дополняет друг друга просто отлично! – с улыбкой заметил художник. – Жерому не откажешь в находчивости, и он умеет идти напролом. Мы уже установили, что в последние годы он брался за самые разнообразные дела, но недостаток знаний и неумение доводить начатое до конца стали причиной, что он так и не преуспел ни в чем. Иное дело - мсье Броссар! - О да, - кивнул Арман. - У того все по-другому. Несомненно, что он долго изучал историю и по праву считается экспертом в геральдике, узкой и устаревшей в наше время области знаний. И при этом - какая-то нарочитая неприспособленность к реальной жизни. Еще в первую нашу встречу там, возле лагеря археологов, у него был вид человека, внезапно налетевшего на колонну, которую он попросту не заметил! Но сколько бы племянник не старался преувеличить рассеянность и забывчивость Броссара, некоторые странности в их игре можно было заметить. Могу сказать: этот старик какой угодно, только не забывчивый. Все, что его действительно интересовало, он выяснял и хранил в памяти очень скрупулезно! Вспомните его расспросы о моей встрече с Нестором Махно! Репортаж вышел семь лет назад и, скажу без ложной скромности, наделал шуму, но впоследствии те события больше нигде не освещались! Я еще тогда удивился, что он держал все это в голове. А вскоре стало понятно, что этот человек не так уж прост. И что он скорее не принимает, нежели не понимает современность! - Это отсутствие интереса к ней, - меланхолично проговорил Робер. – Если человек родился не в свое время, так очень даже может быть! - Куда же они теперь пойдут? – спросила Николь. - Вернутся к себе домой. Ведь агентство “Броссар и Крозье” приносило прибыль, пусть и нестабильную. Будут снова восстанавливать гербы и сочинять родословные нуворишам, которым для полного счастья не хватает знатных предков! Возможно, это агентство еще и служит им прикрытием какой-то другой деятельности. - Но поскольку они осознали бесполезность дальнейшего поиска порталов в этих местах, мы вряд ли их еще увидим! – заключил Шарль-Анри. - До следующего лета не увидим, - сказала практичная Николь. – Но как только раскопки возобновятся, как бы они не вернулись! Или опять набегут сатанисты в балахонах… - Мы позаботимся заранее, чтобы они не водили здесь свои хороводы! – улыбнулся Арман. В этой немного странной истории осталось сказать не так уж много. Жером Крозье два месяца восстанавливал руку после ожогов. Потом, как обычно, хватался за самые разные авантюры, но в откровенный криминал больше не ввязывался, поэтому остался на свободе. Однако же до старости оставался верен своей привычке искать большой и быстрой прибыли, и в карманах у него бывало то густо, то пусто. Большого состояния он так и не сколотил, однако сумел сохранить агентство. Пьер Броссар сильно сдал после того, как потерпел неудачу в поисках трактата по черной магии, и вскоре отошел от дел. Жизнь он закончил в пансионе для психически нездоровых людей. Фюльжанс был вынужден отказать от места Эдме после того, как чуть не умер от ужаса, обнаружив ее ночью у себя под окном, где она бродила в глубоком трансе. Ей предстояло серьезное лечение, а ему – поиски новой горничной. - А весной придется искать еще и вторую, – сокрушенно говорил он, сидя за стаканом вина со своим приятелем Селестеном. – Вертихвостка Николь все-таки уволилась! - И куда же она пойдет? Думает, где-то ей дадут золотые горы? – как многие старики, Селестен скептически относился к перемене мест. - Не знаю, - махнул рукой Фюльжанс. – Были слухи, что пошла в сиделки в богатый дом. А еще болтали, будто бы мсье Арман помог ей устроиться машинисткой в какой-то издательский дом. - Молодежь вся стала несерьезная, - махнул рукой фермер. – Но хуже, чем Робер, я никого не встречал! Надо же, задавить мотоциклом лошадь... - Так вроде он курицу задавил! - Все равно ничего путного в нем нет! Фюльжанс не стал ни соглашаться, ни опровергать это. Хозяину маленького отеля нужно быть в хороших отношениях с соседом, благодаря которому гости развлекаются верховой ездой! Делами репортера он не интересовался, однако незадолго до Рождества встретил в Блуа Шарля-Анри, от которого услышал, что Робер получил небольшое наследство, статей теперь пишет меньше, зато усиленно работает над своей книгой. Встречать рождественские праздники виконт собирался в Шато де Линкс, в обществе мадам Элен, Армана и еще нескольких человек из числа близких друзей их семьи. Что касается Робера, то украденную из монастыря книгу он вернул, выдержав еще один шквал негодования приора, и даже не стал забирать фолиант, который когда-то подсунул взамен, а ведь он тоже был старинным и стоил не дешево! Робер все еще чувствовал себя на распутье, о чем и говорила ему хранительница. Прошлое еще не оставило его, а новую страницу жизни только предстояло написать. И он пока сам не мог с уверенностью сказать, понравится ли ему эта страница! Было так просто и надежно взять и вернуться, снова жить так, как привык, но… это казалось тем же самым, как если бы он отступил вместо того, чтобы выручить Римберту! Ведь он дал ей слово написать хорошую историю. Но черт побери, как же трудно это оказалось! Арман сдержал обещание, проявил и прислал ту фотографию. Это был отличный снимок, но, казалось бы, что особенного? Каждый день тысячи людей совершают загородные прогулки и фотографируются на память. Вот и с этой фотографии, которую он вставил в рамку и держал на письменном столе, улыбались трое молодых людей, одним из которых был он сам, и две молоденькие девушки. Одна из них была героиней его романа, прекрасной и гордой, но не очень счастливой, и он хотел это исправить, но еще не знал, как. Робер вздохнул и отодвинулся от пишущей машинки. Спина слегка ныла после нескольких часов, проведенных за работой. Ведь и вчера всю ночь так просидел! Решено, он выберется на улицу, хоть там и неважная погода, и даже дойдет пешком до кафе Le Petit Saint-Benoît. Хоть оно и далековато от его дома, но там превосходно готовят говядину по-бургундски! Декабрьский ветер сыпал в лицо мелкую снежную крупу. Робер плотнее завязал шарф, отмечая про себя, что несмотря на холод, людей на вечерних улицах много. Конечно, скоро Рождество, сверкают огнями гирлянды и нарядные витрины, возле которых толпятся люди. Кто-то совершает покупки к празднику, кто-то распахивает двери кафе или просто гуляет, где-то играет музыка... Весь город охвачен, как лихорадкой, предпраздничной суетой! Он тоже по-своему подготовился к встрече Рождества. С приятелями из редакции они заранее сняли целый зал в ресторане. Там будет много вина, вкусной еды, музыка и танцы до упаду. И, конечно, смешливые девчонки, которые всегда льнут к молодым успешным журналистам… На несколько шагов впереди шла миниатюрная девушка. Из-под недлинного пальтишка виднелись стройные ноги. О, этим упругим икрам, наверно, было тесно в кокетливо зашнурованных ботинках! И она, как и Робер, тоже не имела пары в гуляющей толпе. Робер был заинтригован, а уж знакомиться он умел, сказывалась долгая журналистская практика! - Мадемуазель, - начал было он. Девушка удивленно обернулась и вскрикнула: - Ох, мсье Робер! Ничего себе, это вы или мне кажется? - Вот это сюрприз! – он удивился не меньше. – Николь, откуда ты здесь? - А вы думали, я где? Вопрос поставил Робера в тупик. Говоря по правде, он как-то не вспоминал о ней после того, как съехал из отеля. Но это не значит, что сейчас не был рад ее видеть! - Я думал, ты осталась у Фюльжанса. - Мсье Арман помог мне с новой работой после того, как вы уехали и даже не попрощались! - Скажи еще, что я самая большая свинья из всех тебе известных! – он невольно рассмеялся, так забавно она сморщила носик в своем возмущении. - А что, не так? Я даже не знаю, мсье, стоите ли вы того, чтобы бежать из-за вас сломя голову от станции почти до самого урочища и утопить в грязи новую шляпку! - Зачем бежала тогда? – он слегка встряхнул ее за плечи, продолжая смеяться. - Зачем? – топнула она. – Да кто бы еще, кроме меня, стал тебя выручать? Всем ты успел напакостить, гадкий Робер! Николь рванулась. - Так зачем бежала? – спросил он еще раз, уже без смеха, но ее так и не отпустил. Она молчала, а праздничная гомонящая толпа обтекала их с обеих сторон. - Пойдем поужинаем, Николь! - вдруг предложил Робер. – Отведешь душу, разовьешь тему о моей гадкой сущности, заодно и поешь! Я тебя приглашаю. Не дожидаясь ответа, он взял ее за руку. И Николь почему-то за ним пошла. Может быть, потому, что очень сильно хотелось высказать, что о нем думала, а другой встречи могло не быть? Или просто потому, что под Рождество возможно всё…