О вреде и пользе интимок

      С появлением Стеллы на корабле постепенно, совершенно не насильственно, сформировалась традиция: отдельными вечерами, после ужина, пассажиры звёздного экспресса собирались в вагоне-ресторане и слушали лекции Вельта. Март сидела и просматривала фотки за время их приключений, показывая Янгу все необъяснимые, с её и Стеллы точки зрения, явления. А Первопроходец открывала свои заметки в телефоне и пыталась сформировать наспех написанное «Жуткая херабора. Бегает, орёт, кусается. Не животное» в пригодную для вопроса формулировку, заодно вспоминая, что ж это была за «херабора» и почему она никогда не записывает вопросы нормальным образом. Хотя, надо было признать, что «Старые красивые пердуны Лофу (консервы)» — было наиточнейшим описанием разрушительно-консервативной политической обстановки, о которой сейчас изъяснялся во всех подробностях Вельт.       В целом, раньше они так и сидели — Вельт, Март да Стелла. Но, потом начал приходить Дань Хэн с редкими но меткими вопросами, а по такому случаю спускалась и Химеко, откладывая свои дела на другое время. И только Пом Пом предпочитала заниматься уборкой после ужина, изредка подслушивая.       Как-то так и образовалась их тёплая традиция совместных посиделок.       Сейчас же, устав удерживать с попеременным успехом концентрирующиеся внимание Март 7 и Стеллы, Вельт увлёкся ненавящевым спором с Химеко о вопросах столь высокоэрудорованных, что девчата уже и не пытались что-то слушать, позволяя себе вдоволь передохнуть и разгрузить мозг. Первопроходец о чём-то увлечённо шептала подруге, указывая на её смартфон и что-то там тыкая, а вот Дань Хэну, растягивающему терпкий зелёный чай, было вполне интересно послушать учёных, пока на телефоне не загорелось уведомление — сообщение от Март 7.       Он открыл чат безо всяких подозрений и моментально покраснел тонкой полоской по всей переносице и до кончиков ушей.       Взгляд просто не может оторваться от фотографии, мозг поверить в происходящее а рука, как у настоящего стратега, уже ищет путь к отступлению и прикрытию внезапно атакованных тылов — нащупывая чашку с чаем на столе. Нервным нажатием наконец выключается экран с изображением, которое, в сравнении с тем, о чём мог бы подумать привыкшей в жёсткому пореву читатель, было довольно невинным. Вместе с потухшим дисплеем фотография с Март, дразняще оттягивающей рубашку с двумя расстёгнутыми пуговицами, исчезает из реальности. Но не из его воображения. Чашка на автомате подносится ко рту, пока парень сконцентрирован на поддержании привычной его лицу невозмутимости и сражении с самим с собой за право прогнать из головы навящево манящий образ, а не рассматривать дальше. Особенно ярко отпечаталось в его разуме её немного смущённое, но, всё же, светящее шаловливой улыбочкой лицо, озорной прищур розово-голубых глазок и…вид на приоткрытую грудь, завлекающую своими мягкими очертаниями и дрязнящую прикрывающими её чашами лифа. До того, кстати, милого: в нежный розововый ажурчик — прям как сама Март. Но тут, ощущение того, что ему в горло будто горький кипяток заливают, наконец продирается к своему обладателю. Чашка со звоном приземляется на журнальный столик и парень с ужасом обнаруживает в ней кофейные разводы, виновато поглядывая на Химеко.       — Прости —кратко бросает Дань Хэн, потупив взгляд в одну точку.       Он даже не особо распознаёт, что ему отвечает навигатор, осознавая, как тело ощутимо наполняется каким-то не таким жаром и вопреки всему расслабляется, отдавая лёгким головокружением.       — Что в кофе? -напряжённо спрашивает Дань Хэн.       — Коньяк —непринуждённо отвечает Химеко с присущей ей доброй улыбкой. Теперь понятно, почему всегда такой доброй…       Прекрасно — чуть было не отвечает парень, пока девушки напротив него смеются и ещё более задорно перешёптываются. Дань Хэн быстро пробегается пальцами по экрану и без каких-либо дополнений присылает Стелле фотографию раздетых, в плане, с открытыми крышками, мусорных баков. Март моментально перегибает по полам в приступе смеха, а Первопроходец, слишком опешив от такой неожиданно тонкой мести, уже не в состоянии как-либо помешать парню покинуть общий вагон и удалится в свою комнату.       По мере приближения к жалкой пародии на футон, тело из консистенции нервной стекловаты, издающей противные тревожные возгласы в мозгу, превращалось в обычную вату, мягко укладывая Дань Хэна на твёрдый матрас. И только он прилёг, как потолок сразу начал с ним заигрывать, шаловливо убегая от его взора и кокетливо подкруживаясь в серо-зелёных глазах. От закрытых век лучше не становилось: ощущения были такие, будто сознание сразу же совершало гиперпространственый прыжок в самые далёкие галактики. Поэтому парень их просто прикрыл, улавливая в полуспящем состоянии какие-то инопланетные сигналы. Сгенерированные точно не его головой. Причём, внеземные жители их посылавшие, точно были какими то извратами, заставляя видьядхара лицезреть картины примерно такие: вот стоит Март, приветливо махает ему рукой, и вдруг оказывается в промокшей до нитки одежде. А волосы, почему-то, сухие. Блуза облипает контуры груди, являет миру лиф и девушка миловидно морщиться, озадаченно расстёгивая несколько пуговиц. Видимо, собирается раздеться. И Дань Хэну совсем дурно становится. Пока воображение не дорисовывает рядом Стеллу с пульверизатором, которая от всей души пшыкала всё это время на подругу, при том ехидно посмеиваясь. Жить сразу становится немного легче. Очевидно, разум пытается скинуть все свои грехи на Первопроходца: только и это вскоре выходит боком, когда Стелла начинает раздевать подругу прямо у него на глазах. Так ещё и шепчет ему, какой же он грязный извращенец, и советует взглянуть на собственный пах. Но парень не взглянет. Он даже руки-то поднять не в состоянии, застревая в этом дурном сне. Иначе прогнал бы всех давно отсюда.       В конце концов, бред принимает устойчивую форму игры в кошки-мышки, вывернутой как-то совершенно неправильно. Март всё раздевается и раздевается, а видьядхара её всё одевает и одевает. Стелла же является эпизодически появляющимся персонажем, кем-то вроде пса Спайка, бдительно стоящего на защите всего этого разврата.       Когда до ушей доносится стук в дверь, парень уже настолько измучен, что просто игнорирует раздражитель. Но тот был явно куда упрямее его усталости, и глаза приходится открыть. Взгляд рассеяно падает на часы. Целых два часа прошло… Видимо, он в конце концов заснул. Голова побаливает и всё тело немного ломит, зато сознанию становится куда легче после пробуждения. Дань Хэн встряхивает головой, беззвучно бьёт себя по щекам, с опаской смотрит на ширинку штанов и, удостоверившись в порядке, идёт к двери.       На пороге его встречает Март. Грёзы уже отступили, но не ушли достаточно далеко, чтобы он обошёл без мучительно прикрывшихся глаз, впуская девушку в свою комнату. Если она сейчас начнёт перед ним раздеваться, он точно окончательно сойдёт с ума и…       — Дань Хэн! -сразу же взлетает интонация голоса вверх, от души давая пять тем самым развращённым инопланетянинам, два часа подряд славшим ему весь этот эро-бред — Я, что, тебе совсем не нравлюсь? -девушка раздосадовано взмахивает руками. — Видьядхару, что, только всяких видь… Видьядхар… Видьядхариц и подавай?       О Эоны, за что ему эти мучения. Что он сделал в своей жизни не так? По долгам не заплатил? Да Блэйду уже столько лет, что пора бы уже и позабыть ведомым старческой деменцией, кто ему там что и за что должен. Хотя, в любом случае, не дед же этот на старости лет одарил его таким изощрённым проклятием. Да, он бы и не додумался. А вот Кафка вполне…       Парень подходит к Март близко. Настолько, насколько не позволял себе даже во снах. Девушка замирает, чувствуя его нос у краяшка своей губы.       -Ты пила? -резко отстраняется видьядхара, убедившись, что верно учуял запах.       -Ну да… -удивлённо моргает в ответ Март, мол, как это ты догадался и вообще это здесь причём. — Вельт решил дополнить нашу предостережительную лекцию о Пенаконии практическим опытом…       -И что ты пила?       -Э… Вельт — это, ну, как чума… Бу…бубонная… Бурбон! Химеко — кофе, -Дань Хэн хмыкнул, — Стелла — выбрала этот, абсорб… Нет, абсорбент, это то, что нам нужно брать с собой, если собираемся пить! -повторяя слова из лекции, заумно подняла палец вверх Март — А она выбрала абсент. Мне дали немного фруктового сидра. Но, я ещё чуть-чуть у всех попробовала! -счастливо поделилась девушка своими сомнительными подвигами. — А Стелла…не чуть-чуть.       Видьядхара вздохнул. Хорошо, что хоть он сейчас уже протрезвел. А то невесть что произошло бы между стремительно сходящим с ума Дань Хэном и объектом его сумасшествия, прямо сейчас пытавшимся охладить своё греющиеся от опьянения тело посредством расстёгивания присловутой блузки. Прям как в его кошмарах. Честное слово, парень уже готовился стать мизогином, узурпатором и абьюзером, в ближайшем же магазине накупив Март кучу одежды и запретив когда-либо ещё появлятся в блузе на его глазах.       — Пошли, тебе надо поспать -касаться девушки было как-то страшно, но он всё же позволил себе убрать её руки подальше от пуговиц злощастного элемента одежды и легко дотронутся до плеча, поворачивая в сторону двери.       Март в ответ сопротивлялась и яро негодовала. Походя на маленького котёнка, обидевшегося на то, что ты посмел его отругать за попытку выпить из твоей кружки, окончившуюся её разбитием. Так себя Дань Хэн, в целом, сейчас и чувствовал: будто внутри что-то неудачно столкнули с места, куда залезать было нельзя, и разбили, позволяя содержимому оказаться снаружи и заполонить всю его голову.       Но он был упрям и, в конце концов, Март 7, конечно, сдалась — но по своему. Устав препираться упала парню в руки и обиженно отвела взгляд. Мол, делай теперь что хочешь. Видьядхара лишний раз взмолился всем Эонам, но в целом сделал то, что хотел — понёс девушку на руках в её спальню и… завернул в одеяло так, чтоб не распуталась. Впрочем, недооценив её вёрткость — одна рука таки сумела освободится, жалобно хватая уходящего Дань Хэна за рукав.       — Если ты сейчас уйдёшь — я буду плакать.       Таких симфоний на его нервах ещё не исполняли. Жестокая логика подсказывала — да пусть хоть обрыдается, пока не протрезвеет. Но, от чего-то излишне не логичный, Дань Хэн, себе изменяя, такого позволить не мог. И этого минутного замешательства хватило для того, чтобы скоропостижно проиграть битву.       — Попался! -восклицает Март, сумев за предоставленное время высвободиться из хватки одеяла, схватить парня за руку и с какой-то нечеловеческой силой затянуть к себе на кровать, после и вовсе перекатываясь на поверженного Дань Хэна сверху. — Покажи пожирателя Луны! -щёки горят а глаза прямо-таки сверкают любопытством.       — Не могу -с отчаянным вздохом твёрдо произнёс парень, осознавая всю отчаянность своего положения, но не торопясь что-либо с нею делать.       — Почему?! -её искреннему недоумению мог бы позавидовать любой. Даже тот, кто впервые увидел, как Март накладывает щиты, стреляя союзникам в спину, один из лучших хиллеров постоянно таскает с собой гроб, а Галлахер хилит баночкой светлого нефильтрованного.       — Для этого мне нужно будет уйти отсюда и перевоплотиться там -придумывает себе пути к отступлению Дань Хэн, уже собираясь без боя освобождаться из захвата, но его тактика безнадёжна против вопиющей искренности девушки, крепко обнимающей его за шею.       — Тогда не надо!       Парень глядит пару секунд удивлённо, пока не замечает тревожное дыхание и учащённое сердцебиение Март, пробивающиеся сквозь ткань его одежд. Неужели, настолько боится, что он уйдёт? Мысль отдаётся приятной тянущей болью в сердце. Как хорошо, что девушка не могла увидеть его глупой улыбки, лезущей на лицо вопреки всем стараниям. Дань Хэн прикрывает рот тыльной стороной ладони, поворачивая голову в сторону.       — Не уйду -почти шепчет он, смотря на космическую бесконечность за окном. Почему-то, она кажется особенно прекрасной именно сейчас, когда Март радостно приподнимается на локтях, чтобы рассмотреть его лицо и, насладившись, кидается обнимать сильнее прежнего, радостно болтая ножками.       И всё было бы хорошо, если видьядхара могли бы соединять свою нравственно-этичечкую сторону с телами их физическими, весьма исправно реагирующими на конкретные раздражители определённым образом.       Серьёзно, где он мог так нагрешить?       Именно он, а не предшественник. Благо, лёжа на его груди и ёрзая по всему телу, в попытках устроится поудобнее, девушка сейчас шептала его имя через Х, а не через Ф.       Ещё недавно парень категорически и ни при каких обстоятельствах не хотел показывать им свой облик Пожирателя Луны. Безымянные были единственными, кто разговаривал с Дань Хэном, а не с заполоняющей весь небосвод над ним тенью его прошлого. И больше, куда больше, чем Стеллы с пульверизатором, он боялся заметить в их взгляде то, что видел в глазах каждого жителя Лофу. А видел он в их отражении исключительно старейшину видьядхара, Дань Фэна. Совсем не Дань Хэна.       Правда, своей беспардонностью Март и Стелла довольно успешно отдавадили его от части собственных переживаний. Стоило ему принять облик ещё раз, вне чрезвычайной военной обстановки, как Стелла и Март зажали его в коридоре, как два гопника, смотря на него, не как на Дань Хэна. Но, и, честности ради, совершенно не как на Дань Фэна. Теперь для них он стал кем-то вроде слезшего со страниц книги сказочноно дракона, которого хочется обязательно с ног до головы рассмотреть, обнюхать и за всё потрогать. Даже за то, за что трогать было совсем нельзя. Он уже успел даже испугаться снова: быть в их глазах красивой статуэткой из антикварного магазина, возможно, ещё хуже. Но тогда, вряд-ли бы Стелла стала рассуждать о том, сколько же запрещёнки можно припрятать в его широких рукавах, а Март бесконечно сетовать на устройство Лофу, подтверждая каждое нецензурное слово, которое произносила в ответ на её рассуждения Первопроходец.       Возможно, Дань Хэну как раз и не хватало одной взбалмошной светловолосой девночонки, как минимум, смотря в объектив фотоаппарата которой, он будет уверен в том, что увидит на снимках самого себя. А ещё, если быть совсем уж честным — ему так не хватало пылких рассуждений о «дебильных» правилах Лофу. И кто же ещё мог быть на них способен, если не Март? Его страхи были сметены её очаровательной непосредственностью. Всё это время боялся показаться только он сам. Они — не сторонились его совершенно, даже слишком сильно, облапывая каждый сантиметр его изящных рогов и излишне чувствительной кожи вокруг.       И, прямо сейчас, проблема была схожего характера.       Март вполне себе удобно устроилась поверх своей жертвы. А вот парень, страдальчески вздохнув, подтянул её под плечи повыше. Девушка смысла сих действий не распознала, как маленький котёнок-невдуплёныш, хлопая своими чистыми глазками. А видьядхара даже не знал, хуже ему или лучше от того, что теперь её лицо настолько близко. Объяснять он ей сейчас всё равно ничего не станет. Разве что, утром, чтобы знала, чем череваты последствия запрыгивания на парней. Главное, делать вид, что проблема была совершенно точно не в его недавних кошмарах, той злополучной фотографии или собственных чувствах, одолевавших парня задолго до сегодняшнего вечера. Задолго до событий на Лофу Сянчжоу. Просто, после них — эмоции как с цепи сорвались, заполняя всю его голову. С момента возвращения на корабль, Март стало слишком много. Март была везде и всегда. Вот Март после завтрака поедает своё любимое мороженное, испуганно вытирая упавшие на диван капли — лишь бы Пом Пом не заметила, и убегает с места преступления, озираясь по сторонам так, как будто увидела этот жест в детских мультиках про шипонов. За обедом ставит на фон какой-то сериал, доставая свои милые голубые наушники в форме сердечек. Над чем-то смеётся, забавно морща носик и очаровательно прищуривая глаза. Тут же бежит в другой конец вагона — обязательно продемонстрировать рассмешивший её моменту Первопроходцу, тем самым вкладываясь в трудоёмкий процесс познания мира хозяйкой Стелларона. Сразу после ужина — без умолку болтает с подругой, просвещая Стеллу в вопросах популярных девчачьих манг, наводнивших весь интернет. Дань Хэн и подумать бы никогда не мог о том, с каким интересом он будет слушать этот бесконечный романтический трёп про красноволосых герцогов с чёрными глазами. Тфу, блин — наоборот. Вот! Он даже запомнил, что герцоги были с чёрными волосами и красными глазами! Деградация ли это его высокохудожественного вкуса — возможно. Но, скорее, это было именно то, о чём тогда болтали девушки.       Кажется, все эти герцоги тоже в большинстве случаев были теми ещё тугодумами, застрявшими в своём прошлом и причинявшими страдания главным героиням, до тех пор, пока те не вправят им мозги.       — Прости меня -тихо произносит парень, извиняясь за всю грубость и холод, что чувствовала от него Март всё это время. Но, как он мог поступить иначе? Пальцы легонько перебирают светлые пряди, едва заметно поблёскивающие в свете настольной лампы. — Спасибо. Губы невесомо касаются лба мирно спящей девушки. Ничего же страшного не будет, если он не уйдёт прямо сейчас, и полежит так ещё хотя бы немного, правильно? «Правильно» — шепчет всё та же таинственная внеземная цивилизация и глаза медленно закрываются.